Лёгкая поступь девы Вэй

      Прощание в Пристани Лотоса, собственно, на самой пристани проходило не без слёз растрогавшейся А-Ли. Дева Цзян просто не хотела отпускать за раз своих младших братьев и сестру. И ладно бы, вызовись Гаоцунь только для сопровождения. Но и она после пропадёт на три месяца точно. И сдались ей эти границы Ланьлин Цзинь? И как богатейший орден не отказался от чужой помощи? Куда делась их гордость? Оставалась только одна радость: Сюэ Ян. А ещё… поскольку с шицзе они условились по умолчанию помогать мадам Юй и дяде Цзян укреплять отношения, надо больше давать им быть наедине. Гаоцунь напоследок напомнила об этом. Немного раскрасневшись, Яньли улыбнулась и кивнула. А потом снова обняла сестру.       — А-Ян сказал, что не даст мне заскучать, — расцепив объятия, они всё же взялись за руки.       — Да, да, только сладким его не балуй, — и Юэ посмотрела на этого шиди, который невинно хлопал ресницами.       — Эй, Юэ! Шицзе! — А-Сянь беззаботно протиснулся между их рук, оказываясь в кольце. — Я тоже хочу объятий, — и улыбнулся сёстрам по очереди. Погода, как назло, была замечательная. И только подбивала желание затянуть их расставание. Казалось, мадам Юй сейчас сделает ему замечание, но она просто стоит рядом с мужем и смотрит на своих детей. Вэй Ин заметил, что рука дяди Цзян довольно спокойно покоится на плече мадам — приобнял. Отчего-то молодой талант смутился, а потому обхватил шеи своих шицзе, заставив наклониться к нему.       — А-Чэн! — Яньли протянула руку к младшему брату.       — А-Ян, — Гаоцунь подозвала Сюэ Яна.       Получились очень крепкие и тёплые (буквально тоже) объятия. Не хватало только «мамы с папой». Но… даже предлагать не стоит. Вон как они хорошо смотрятся друг с другом и без них. Юэ и А-Ли думали, что читают мысли друг друга.       — Ай, всё равно не хочу отпускать тебя, Юэ, — сидящие в лодке Инчжэнь и Нянын закатили глаза. А-Сянь и А-Чэн уже ступили на лодку и спрятались под навесом, поторапливая Гаоцунь.       — Тебе уже пятнадцать лет, шимэй, надо быть чуточку серьёзней! — Юэ пригрозила Яньли пальцем, но та только рассмеялась, ухватившись за ладонь Сюэ Яна, который прижался к её ноге. И рассмеялся вместе с ней. «Разве А-Ли не должна быть посерьёзней?» — Вэй Юэ покачала головой.       — Разве не ты сама их разбаловала? — голос мадам Юй раздался громом. И права ведь. Как старшая, она слишком много баловала их, несмотря на то, какой серьёзной и сдержанной пыталась быть. До хозяйки Пристани ей очень далеко. И всё же… наставница не придиралась?       — Наставница! — но хотелось возражать. Яньли и А-Ян не успели перестать, как засмеялись с новой силой. Сестрица покраснела! Она от них отвернулась, но теперь это увидели Вэй Ин и Цзян Чэн. Они широко заулыбались, первый не стеснялся и не стыдился, а второй ещё отвёл взгляд в сторону, как бы сочувствуя. В конце концов, у шицзе до Облачных Глубин будет ещё много возможностей отыграться.       — Моя госпожа права, — обычно мягкий Цзян Фэнмянь не изменил себе и в этот раз. Можно было смотреть на его доброе лицо и сдержанную улыбку, но всегда стоило обращать внимание на глаза. В тех сейчас метались маленькие искры. О небеса, они объединились против скромной воспитанницы?! Что бы кто ни говорил, а муж и жена…       — Дядя! И вы туда же? — Юэ топнула ногой. — За что вы так со мной? — молодая заклинательница совсем раскраснелась. И Усянь заволновался не на шутку.       — А-цзе! — он не ступил с лодки на причал, но расстояния хватало, чтобы взять сестру за локоть. — С тобой всё хорошо? — Юэ задышала спокойно, но всё ещё была смущена. — Так и свариться можно! — продолжал Вэй Усянь, качая головой. При этом сомневался в своём убеждении, косо поглядывая на Юэ. Гаоцунь широко открыла глаза и медленно повернула к нему голову. Свободная рука была готова дать леща. Она всегда была готова, но никогда не опускалась до места назначения. — Да будет тебе! — и мальчишка прижался к ней. — Давай, давай сюда, — и потянул Гаоцунь за собой. Так что в следующую секунду заклинательница оказалась в лодке.       Гаоцунь, Усянь и Ваньинь поклонились хозяевам Пристани Лотоса, затем шиди поклонились второй шицзе, а после все трое помахали Сюэ Яну. Яньли махала им, пока лодка не исчезла с горизонта.       А затем началась их дорога с маленьких деревень, иногда городов. И так до самого Цайи, посёлка, что находится у подножья Облачных Глубин. Сначала шиди подумали, что всё это путешествие, в котором почти не было удобств для аристократов, коими заклинатели как бы и являются, — есть месть сестры. Ведь можно отправиться на мечах. Однако! Юэ их как-то спросила: «Неужели так скоро хотите оказаться в обители правил, праведности и холодности?» Конечно, маленькие герои Юньмэна перепугались, но потом с облегчением выдохнули. Усянь? Потому что переживёт. Ведь его ничто не остановит, и природу ничто не сломит. А Ваньинь? Ну, он знал, что шицзе Гаоцунь не может так плохо относиться к ордену Гусу Лань. То есть… не думает она плохо о Глубинах хотя бы потому, что был свидетелем её теплого отношениях к их адептам. Или нельзя говорить так только на основе её дружбы с Цзэу-цзюнем и элементарной вежливости с другими? А-Чэн нахмурился.       В Цайи было довольно оживлённо. Усянь успел прикупить «Улыбку императора». Но Гаоцунь только закатила глаза. Да, она запрещала ему пить, пить много. Но отказать не могла. Ну, как обычно. Инчжэнь улыбнулся, смотря, как его шимэй попыталась отобрать у А-Ина вино, потому что «в Облачных Глубинах алкоголь запрещён!».       — Шицзе, а шицзе, — вздохнул Вэй Усянь, — ты в Гусу даже не училась, а ведёшь, как будто их адепт, а не ордена Юньмэн Цзян, — и так невинно захлопал глазками. Ну, сразу видно, кто Сюэ Яна «дурному» учит.       — Вэй Ин! — сестра прикрикнула на него, а потому более мягко добавила: — Ну, не через главные ворота проносить же! — все, даже сам виновник, открыли рты. Конечно, она могла и дома такое выдать, но чтобы сейчас…       По правде говоря, сил ругаться с А-Сянем не было. Вот-вот она отправит Инчжэня к морским берегам Ланьлин Цзинь, чтобы потом он встретил «их», её и Нянын, в самом Ланьлине и рассказал, за что можно взяться. А после также отправит Нянын в Цинхэ Не, только после прощания с шиди тоже туда отправится. Чтобы отправить подругу в Ланьлин, а самой направиться в Цишань.       — Нянын, отведи А-Чэна и А-Сяня перекусить, нам с Инчжэнем нужно переговорить, — вот и всё. Верная подруга улыбнулась ей. Заметила, что что-то не так. Посмотрела этим двоим вслед да повела шиди в ближайшую забегаловку. Мальчишки на радостях объелись сладким, подумав, что оно вряд ли разрешено в Облачных Глубинах. По крайней мере, не в том количестве, которое они привыкли съедать.       Между делом Нянын думала: раз Инчжэня отправили в Ланьлин, значит, и её подруга — нет! — молодая госпожа отправит в Цинхэ. Хорошенько поразмыслив, девушка решила, что в этом нет ничего необычного. «Гаоцунь хочет побыть с братьями без лишних глаз — это так мило», — она блаженно вздохнула и прикрыла глаза. А в это время два героя умыкнули её сладости, которые остались без девичьего внимания. Поздно было! Упустила.       — Вы. вы! — Нянын поджала губы. — Молодые господа, вы меня расстраиваете, — в пределах видимости показалась Вэй Юэ. И когда она подошла, Нянын обняла её за руку. — Наши шиди оставили меня без вкусненького! — другой рукой Гаоцунь погладила подругу по голове.       — У тебя достаточно монет? — Нянын промычала в знак согласия. — Тогда отправляйся в Торговый Город, — да, так он и называется. И находится на границе трёх орденов, там заночуешь, если хочешь, а затем в Цинхэ Не, — Нянын фыркнула, знала ведь. И недовольно посмотрела на Гаоцунь. — Я проведу мальчишек, постараюсь отправиться сразу же, — Юэ улыбнулась, задабривает зараза. Но Нянын согласилась. Только спросила про молодого господина Не и узнала, что Хуайсан уже ждёт их троих снаружи.       — Троих? — переспросила Нянын, заморгав. — Ну, тогда я ещё покушаю немного сладостей, — она сдержалась, чтобы не показать мальчишкам язык. — А затем отправлюсь в Нечистую Юдоль! — и радости девичьей не было предела. Но мальчишки её уже не слушали. Они встали по обе стороны от сестры, схватив её ладони. И Гаоцунь рассмеялась.       — Не выросли ещё? — Усянь снова широко заулыбался.       — Когда мы вернёмся домой, уже будем слишком взрослыми для этого, — и не согласишься ведь, что неправ. Но вместе с тем он остаётся её дорогим диди, собственно, как и А-Чэн. — Ведь так, Цзян Чэн? — первый ученик обратился к шиди. И тот скромно кивнул. Немного покраснел, а потому опустил голову, но руку не отпустил. А когда они вышли, Не Хуайсан скрыл поджатые губы за веером: и притулиться негде! Пришлось ему идти впереди, оглядываясь на товарищей. Хотя они и познакомились буквально только что… Нет! Они виделись и раньше на различных соревнованиях. Но теперь им предстояло подружиться. Одна серьёзная причина, кроме личных симпатий, находилась между молодыми господами Цзян и Вэй.       Добирались они не спеша. Пешком. Наслаждались видами природы. Все четверо согласились, что наслаждаться ими можно вечно. К вечеру кое-как они оказались у главных врат в Облачные Глубины. Где-то под деревом Усянь спрятал «Улыбку»… А уж когда они подошли совсем близко, их ожидали. И почему Вэй Юэ не удивлена? Сама же отправляла духовную змею с посланием. Не конкретному кому-то. Но чтобы их встретил Цзэу-цзюнь? Хотя подождите! Этот мужчина похож на него, но он больше напоминает мумию. Что здесь не так?       — Добрый вечер, — четверо путников поклонились. Этот мужчина очень похож на Сичэня. Нет! Это Сичэнь на него похож. Следовательно, перед ними Цинхэн-цзюнь. Гаоцунь чуть было не раскрыла рот, чтобы невольно прикрыть тот рукой. Но сдержалась. Логично, что она не могла знать этого заклинателя, знаменитого в своей молодости. Впрочем, она реально не могла знать его. По её скромному мнению, информации в новелле было недостаточно, чтобы заиметь крепкое впечатление. Да и вообще, откуда она могла знать, что ей встретится этот человек?       — Вэй Юэ, Гаоцунь, — они всё ещё стояли в поклоне. — Сопроводила Цзян Ваньиня и Вэй Усяня из Юньмэн Цзян, а также Не Хуайсана из Цинхэ Не, — заклинательница подняла голову. — А вы… — и совсем не смело спросила, — Цинхэн-цзюнь? — мужчина спустился со ступень к ним. Кивнул. На его лице — знакомая (?) улыбка.       — Да, так и есть, — он взмахнул рукой, позволяя встать. — Но это почтение ни к чему. Просто я решил подышать свежим воздухом в такой замечательный день, а после перехватил вашу змею. И вот я здесь — прекрасный повод не лениться и побыть на улице дольше, чем привык, — да, судя по его виду, солнца и свежего воздуха главе ордена явно не хватало. Наверняка, он и ел плохо. Однако Юэ это не касалось. Она кивнула в ответ. — А как дева Вэй узнала меня? — он совсем не казался живым. И только глаза говорили за него. Горели, как-то по-бунтарски. До сих пор?       — Цзэу-цзюнь очень на вас похож, — всё так же не смело ответила Гаоцунь. Она также не была уверенна, смеет ли смотреть этому старшему в глаза. А потому её голова вроде бы держалась прямо, но стремилась опуститься.       — Вот как, — кажется, его это даже не обрадовало. Как будто это важно? Но именно в этот момент Юэ осмелилась поднять взгляд. И Цинхэн-цзюнь был счастлив. — Дева Вэй, вы привели этих адептов, можете спокойно передать их мне. Но позвольте узнать, вам есть где остановиться на ночь? — пришлось опустить голову, чтобы соврать.       — Да, благодарю за заботу, — и поклонилась. — Но позвольте мне ещё немного поговорить с братом, — она приобняла Вэй Ина. — Это важно, — поскольку все здесь совершенствовались, лёгкая прохлада не могла дать им замёрзнуть. Но всё же Усяню стало холодно. Как будто атмосфера резко изменилась.       — Конечно, — а этот Цинхэн-цзюнь хороший человек. Интересно, а не разрешил бы он взять «Улыбку императора»? Почему А-Ин подумал об этом? Ну, вот-вот будет отбой, а он даёт им поговорить. Мужчина уже нравится Вэй Усяню. Наверняка, с ним можно договориться. Хотя позже юный заклинатель вспомнит, что вообще-то глава ордена Лань постоянно медитирует, а потому вряд ли увидит того снова.       Когда они отошли, ветерок Усяню действительно показался свирепее и холоднее. А когда Юэ присела перед ним и взяла за руки, так вообще не смог представить, чего ожидать. Но её рука, что потрепала его щеку, такая тёплая.       — Юэ? — он моргнул. — Что-то случилось? — почему-то сейчас он не был уверен в своих подозрениях. Гаоцунь поджала губы. Почему-то очень захотелось плакать.       — Я ведь тебе говорила, — она выдохнула, — ты похож на отца, — Усянь кивнул.       — А ты на маму, — и широко улыбнулся. Однако в ответ получил едва приподнятые уголки губ.       — А-Ин, — она снова вздохнула. — По дороге сюда, — она косо взглянула на ожидавшую А-Сяня группу, — я много раз говорила о правилах Облачных Глубин, — А-Чэн явно недоволен, что его оставили без напутственного слова, — но сейчас я собираюсь сказать тебе совсем иное, — А-Фэн тоже, но не так яро.       — Иное? — искренне удивился Усянь. И сжал пальцы сестры.       — Да, — а Цинхэн-цзюнь наблюдал смиренно. — Кое-что иное, — Юэ не могла видеть его скромной улыбки. Не мог ли он завидовать? Хотя здесь была ещё одна причина. — Уважай орден и клан Лань, но не сковывай себя здешними рамками. Не переходи черту как в уважении, так и в неуважении, — с каждым словом а-цзе Вэй Ин удивлялся сильнее. — Ты всегда был собой, будь и впредь. Что бы ни случилось, что бы ты ни натворил, — тут к нему вернулось привычное выражение лица. Он почти был готов прикинуться обиженным, но не… успел? Посмел? Захотел? — Знай, а-цзе тебя не осудит, — он никогда не видел слёз сестры.       Она не плакала, когда родители не вернулись. Потому что у неё был он, младший брат, о котором нужно позаботиться. И после, несмотря на все трудности, она не плакала. Только он слёзы лил! Но она не запрещала, позволяла. Потому что так было легче. Зато теперь никто не заденет его такими глупостями! А-цзе… любимая а-цзе. Она не была такой светлой, доброй и обожаемой, как шицзе Яньли. Но… разве можно их сравнивать, таких разных? И всё же Усянь был бы счастлив более обычного, веди Гаоцунь себя, как А-Ли, хоть изредка.       Но сейчас ему казалось, что она заплачет.       — А-Ин, встряхни, если хочешь, эти Глубины, — вот теперь она улыбнулась и притянула к себе, чтобы поцеловать своего диди в лоб, и в щёку, и в другую, и снова в лоб. А-Чэн отвернулся, пытаясь не пыхтеть. Хуайсан тоже отвернулся — невежливо. А вот Цинхэн-цзюнь хотел рассмеяться. Потому что это было…       …здорово?       Вэй Ин не постеснялся свой сестры. И тоже расцеловал её лицо, как она его. А потом обнял, крепко-крепко. На краю сознания он понимал: что-то упускает. Но из-за момента мысль улизнула. Он бы никогда не подумал, что однажды она уйдёт и не вернётся, как и родители. Нет, такого не произойдёт.       А после он побежал к лестнице. Первая ступенька. Оглянулся: Юэ помахала ему рукой. Ещё пару ступень. Обернулся: она уходила. И он побежал дальше, за ворота. Отчего-то не хотелось затягивать момент, подпитывая неожиданно ворвавшуюся в сердце тоску. Вэй Ин что-то сказал Цзян Чэну, за что получил в бок. Хуайсан скромно рассмеялся. Он как бы знал, что запрещено. Но и не знал! Цинхэн-цзюнь был снисходителен. И тут показался Цзэу-цзюнь. Ваньинь не мог не узнать его. А потому первым поклонился. За ним опомнился Хуайсан. Ну, и Вэй Ин тупить не стал.       — Отец? — по мнению Цзян Чэна, Лань Сичэнь выглядел менее идеально, чем в прошлую их встречу.       — Да, сын мой? — глава ордена Лань по-прежнему улыбался. Кажется, его сын так и не вспомнил, что произошло совсем недавно. Именно поэтому он не мог позволить ему встретить этих адептов и повидаться с Гаоцунь. Хотя и хотел кому-то сообщить. Но природа оказалась куда приятнее четырёх стен и пещер. — Поручи кому-нибудь разместить этих учеников, они должно быть устали, — была вероятность, что Хуань спросит про деву Вэй. А потому он поспешил занять голову сына делом. Сичэнь медлить не стал, а потому Цинхэн-цзюнь отправился к себе. И всё же от Хуайсана Цзэу-цзюнь узнал, что — да — их привела Вэй Юэ. На мгновение Сичэнь захотел отправиться за ней, но опомнился. «В другой раз…» Вот как разберётся с навалившимися делами, так сразу навестит дагэ и… деву Вэй. Но всё может измениться, если он вспомнит, что недавно выпивал с Чифэнь-цзюнем, и вспомнит то, что наконец-таки сказал ему.       «Дагэ, ты действительно ничего не чувствуешь к А-Юэ?..»       «Я хочу… хочу… отдать ей свою ленту».

>*<

Случай, о котором переживает Цинхэн-цзюнь.

      Недавно глава ордена Не посетил Облачные Глубины, чтобы повидаться с названым братом. И ради некоторых суетных дел. И как бы ни было здесь хорошо, всё же Чифэнь-цзюню было уютнее даже в Цайи, где можно было выпить. А вообще нет, эта не единственная причина. Просто не всем дано выдержать атмосферу Облачных Глубин дольше, чем пару дней. Возможно, в истории были случаи, когда люди и порог главных врат не переступали. Но об этом умалчивают. А как иначе?       Так вот дражайший Чифэнь-цзюнь уговорил-таки Цзэу-цзюня выбраться в Цайи. Идея развилась дальше: они отправились на ночную охоту в ближайших окрестностях, а под конец отдохнули в Цайи. Ну, как отдохнули? Планировали. Однако когда наступил «ответственный» момент, Не Минцзюэ было не до смеха.       Он наконец-то уговорил Сичэня выпить с ним, а не просто составить компанию. И вот когда глава ордена наполнил чашу шиди, тот решился задать волнующий его вопрос.       — Дагэ, — Минцзюэ редко видел Первого Нефрита нерешительным или в чём-то неуверенным, но никогда того не упрекал, — ты действительно ничего не чувствуешь к Вэй Юэ? — но всё же его маска спокойствия и понимания разрушилась. Будет ошибочно считать, что они вспоминают об этой заклинательнице каждый раз, когда видятся друг с другом, только друг с другом. И всё прекрасно. Ведь это нормально. Но… Чифэнь-цзюнь нахмурился. Неужели все эти несколько дней Лань Хуань думал об этом? А в это время сам Цзэу-цзюнь, не дожидаясь ответа, опустошил свою чашу. И вот Минцзюэ собирался что-то сказать, как шиди буквально вырубился и откинулся на стул. Сказать, что Не Минцзюэ реально испугался, так лучше промолчать. И тут же его сердце снова ухнуло в пятки, потому как довольно резко Сичэнь подскочил на стуле и вроде как стеклянным взглядом уставился на него.       — Дагэ, ты не ответил, — и указал на него пальцем. Рано, конечно, делать выводы. Но Чифэнь-цзюнь заметил, что движения пьяного Цзэу-цзюня хоть и резки, но точны. Кажется, он не собирался свалиться под ближайшим кустом. Хотя сам Не Минцзюэ, который умел пить, такого не допустил бы.       — Почему ты хочешь знать? — казалось бы, нет в этом ничего такого. А Лань Хуань просто беспокоится за своих друзей. Но искры в светлых глазах Цзэу-цзюня заставили главу ордена Не напрячься. Его названый брат был полон решимости. К добру ли?       — Знаешь, — только вот тут Сичэнь слегка покраснел, что бывало очень редко. Например, для той же Вэй Юэ это какая-то легенда, так как раскрасневшегося Цзэу-цзюня застать ей ещё не приходилось. И тут Не Минцзюэ задался вопросом, а позволил бы Сичэнь? Правильная догадка уже закралась в голову. Но сейчас он не мог сказать, нравится ему это или нет. Мысли неслись пчелиным роем, а Лань Хуань продолжал: — Я хочу, — своей решимостью он загнал Чифэнь-цзюня в угол, — хочу… отдать ей свою ленту, — для обычного человека прозвучит грубо, непонятно. Но Не Минцзюэ хорошо понимал значимость лобных лент Гусу Лань. Это серьёзно настолько, как если бы он не стесняясь сказал: «Я хочу отдать всего себя». Да, это он имел в виду. Минцзюэ нахмурился сильнее. Голова начала кипеть? Он опёрся локтем о стол и потёр ладонью лоб.       Неожиданно. Шокирующе. Возмутительно, но… в этом ведь нет ничего такого?       Сичэнь мог бы начать оправдываться. Ведь он первый её встретил. Он лучше понимает Юэ по сравнению с дагэ. Лань Хуань уверен в своих чувствах. Потому и имел право смотреть на Чифэнь-цзюня так дерзко, как вряд ли бы осмелился кто-то другой.       — Я тебя понял, — Не Минцзюэ был ошеломлён. И всё же не идиот, чтобы не понять намерения Сичэня. Натворить, а потом признаться… в этот раз он так не сделал. Из-за уважения и любви к дагэ. Это уже о многом говорило. Вэй Юэ выросла красавицей, некоторые не боялись называть оную богиней. И, о небо, правы. Но внешность для Не Минцзюэ не была так важна, как всё остальное. В конце концов, его невеста почти что выросла у него на глазах; так часто она посещала Нечистую Юдоль. Ни одна невеста так не поступала до неё. Эта девушка часто горячилась, но быстро смягчалась. Много переживала, и казалось, что на деле сердце у неё слабое. А с недавних пор он открыл её тёмную сторону: люди не могут быть идеальными. Нет, в мире не существует абсолютно чистого существа или предмета. Но знает ли Лань Хуань о вредной, хитрой, временами лгущей и готовой убить Юэ? Почему-то уверен, что да. Но, говоря только о Минцзюэ и Гаоцунь, они были близки по духу. Ему этого было достаточно, чтобы не отпускать Вэй Юэ. Но дать точный ответ Лань Сичэню сейчас он не мог. — Действуй, — хотя голос его прозвучал слишком низко. — Но не забывай, что последнее слово за ней, — вот и всё.       Лань Хуань благодарно улыбнулся, прекрасно осознавая, что дагэ в стороне не останется. Однако Не Минцзюэ, Шань, обещал себе отпустить Вэй Юэ, если та найдёт своего человека в ком-то другом. Ему бы хотелось знать, отчего горят глаза Лань Хуаня. Но думать об этом было бесполезно. Матушка, которая Кикё, не раз говорила, что для любви не может быть причин. Разве что… труд. Но он сюда не философствовать пришёл. А отдохнуть от ночной охоты.       Цзэу-цзюнь даже удивился, что они продолжили, перейдя к совсем другим темам. А что? Не Минцзюэ не дурак, чтобы от брата отказываться.       Правда, пожалеть всё-таки пришлось. Пьяный Лань Хуань оказался на диво неутомимым и фонтанирующим идеями. Более того, перед тем, как начать небольшие приключения, он опустошил ещё пару чаш. О, знал бы Не Минцзюэ, что это не к добру, не дал бы. Всё началось с того, что у каждого встречного Лань-пьянь интересовался его делами. Люди были разные. Такие же подвыпившие так вообще втянули в беседу и самого Чифэнь-цзюня. Ну, как втянули? Глава ордена Не просто согласно кивал головой, следя за тем, что ему говорят, и за Сичэнем. Тот уже той же компании перед уходом оставил ещё серебра на посошок. Ведь правила Гусу Лань запрещают жадничать. Данный поступок не был хорошим, и всё же переспорить пьяного Цзэу-цзюня нереально.       Потом в оживлённом перед наступлением ночи Цайи Лань Хуань опять-таки интересовался у каждого встречного, а не нужно ли помочь. Были люди, готовые согласиться, но один взгляд Чифэнь-цзюня позади Цзэу-цзюня не позволял и слова сказать. А голова-то начала болеть. Ещё больше, когда Лань Сичэнь начал болтать без остановки. Чудом Не Минцзюэ, просто поддакивая, не согласился с идеей брата отправиться в Юньмэн. Вот прям сейчас. Пришлось вернуться к теме дня и припугнуть шиди: «Вот трезвым скажешь то же самое мне в глаза, тогда хоть на край света отправляйся». Лань Хуань заулыбался, притих и скромно кивнул.       А потом решил, что неплохо бы собрать гербарий. Тут терпение у Не Минцзюэ почти лопнуло. Однако занятие оказалось полезным. О, да, это определённо будет самая незабываемая пьянка. «Чтобы я тебя ещё раз позвал выпить!» — подумал глава Не. И не заметил, как выдал это вслух. Лань Сичэнь только тихонечко рассмеялся.       А потом, когда Цзэу-цзюнь порядком подустал, начав засыпать на ходу, Не Минцзюэ пришлось довести того до Глубин, подхватив под плечо. А по приходу им попался не дежурный, а сам Цинхэн-цзюнь, который не собирался наказывать сына. Если бы не горе это человека, какие изменения настигли бы Гусу Лань?

>*<

      В Нечистой Юдоли Вэй Гаоцунь встретили тепло. И всё же радость момента не помешала ей переговорить по-быстрому с Нянын с глазу на глаз. Ту удалось-таки отправить в Ланьлин на следующий день. Аргументы были слабоваты, кроме последнего. «Не хочешь дать мне побыть с Чифэнь-цзюнем наедине?» — Нянын, мягко говоря, пребывала в шоке. Совсем забыв, что здесь есть много личностей, которые вроде как хотят, но не могут такого допустить. Весь оставшийся день до отправления подруга обходила Юэ стороной. Госпожа Кикё, с которой заклинательница решила также поговорить по-быстрому, немного заболела. А потому сама не имела охоты до разговоров. Советник Ли и главнокомандующий Тао поприветствовали её улыбками. Хотя первый и был занят, второй, видимо, был готов забить на все дела, лишь бы подольше поговорить с девой Вэй. «А вы, молодая госпожа, всё краше и краше…» — не забыл упомянуть он. И Гаоцунь закатила глаза. Они ещё перекинулись парой слов о молодом господине Хуайсане и её шиди, а потому старик по доброте душевной подсказал, где искать молодого главу ордена.       Гаоцунь нашла Минцзюэ в саду. Любимое место госпожи Кикё; ямабуки ещё не расцвела. Но вряд ли вид цветов сильно трогал сердце Чифэнь-цзюня. Просто здесь было спокойно. Нельзя так говорить, но пока хозяйка Юдоли не могла выходить на улицу, он пользовался моментом. Она тихо подошла к нему, поскольку заклинатель сидел к ней спиной, обернулся. Не мог не заметить.       — Тебе следовало отдохнуть с дороги, — как всегда, в голосе слышится лишь толика заботы. Да, она была ещё в одеждах ордена Цзян. И, может, ей действительно нужно было отдохнуть для начала. Но не хотелось. К тому же Юэ заметила, что взгляд Не Минцзюэ как-то изменился.       — Я, значит, торопилась, — девушка подошла поближе и чуть наклонилась вперёд, — хотела свидеться с ним поскорее, а он… — и покачала головой. Однако же в следующее мгновение её схватили за руку и посадили на колени. — Чифэнь-цзюнь?! — раньше бы она покраснела. Но нечто подобное могло происходить время от времени. Это уже стало так привычно. И всё же сердце забилось быстрее обычного.       Прижав к груди, Минцзюэ обнял Гаоцунь за талию и уткнулся лицом в чёрные волосы. Темнее самой ночи. С момента возвращения из Облачных Глубин у него было достаточно времени, чтобы всё обдумать. И — чего греха таить? — он так и не мог сказать, любит ли Гаоцунь. То есть любит. Но как? Как девушку, женщину? Или как дорогого друга, которого не готов отпустить, изволь тот пойти своей дорогой? Ему было спокойнее рядом с ней. Это Не Минцзюэ знал точно. Становиться абсолютным эгоистом не хотелось. Однако он смотрел слишком далеко.       — Что не так? — голос Юэ был волшебным, всегда. И даже когда она злилась.       — Ничего выяснить так и не удалось. Что будешь делать? — Юэ посмотрела на небо. Естественно, она не собиралась ему рассказывать, что задумала.       — Для начала успокоюсь, — на удивление самой Гаоцунь, голос не дрогнул. Сердце и так билось быстрее, а потому в этой маленькой (ли?) лжи уличить её невозможно. Она аккуратно повернулась, устроившись к нему боком. — И всё же что-то не так с вами, господин мой, Чифэнь-цзюнь, — и покачала головой. Но Не Минцзюэ не ответил. Юэ попыталась спросить ещё раз, помягче. Но господин Не увиливал от ответа. И у Гаоцунь уже начался нервный тик. Дело дошло до небольшой… не то чтобы ссоры, просто ругаются, не собираясь обижаться. Хотя можно сказать, что это всего лишь спор. И это вылилось в то, что двое молодых людей в один момент обнаружили, что смущены. И покраснели, как варёные раки.       — Посиди тихо, — Гаоцунь монашкой не была. Но ситуация смущала. Отвела взгляд. «Чифэнь-цзюнь…» — возбудился. Да, ситуации хуже сейчас просто быть не может. Делать в этот момент что-либо неуместно. Они не муж и жена, чтобы… заняться совместным самосовершенствованием. И оставить его одного она тоже не могла. В любом случае, вряд ли они могут разойтись, пока Минцзюэ не возьмёт себя в руки.       А это оказалось не так просто и быстро, знаете ли. В один момент, не сегодня, а намного раньше, Чифэнь-цзюнь увидел в ней девушку. А потому последние года два, а может уже и три, секса у него не было. Да и старые методы самосовершенствования по успокоению души и тела уже не помогали. Соблазн велик, знаете ли. Но он держался. Не животное, в конце концов. И с Гаоцунь дурно поступить не мог. Да чтобы Чифэнь-цзюнь должного уважения к женщинам не проявлял? Вы что, воспитание не позволит. Что уж тогда говорить о Вэй Юэ, которая, если так подумать, ближе всех к нему, после родной матери. Хотя образ последней с годами исчезал из памяти, оставляя только крохи тепла из детства.       Так он любит Юэ или нет?       Как бы то ни было, а после того, как проблема решилась как бы сама собой, молодые люди предпочли не пересекаться до ужина. А на следующий день за обедом, когда с утра Нянын отправилась в путь, Гаоцунь рассказала якобы о своих планах. Мол, ближе к вечеру и ей надо отправляться. Прощались с девой Вэй неохотно. Но, что касалось самой заклинательницы, к моменту расставания с Минцзюэ они уже могли спокойно посмотреть друг другу в глаза. Хотя румянец с её щёк ещё не пропал.

>*<

      «Дорогой брат, сейчас я не могу отправиться к тебе Нечистую Юдоль. Обязанности наследника пока не позволяют. Но всё же хочу сообщить, что помню наш разговор о деве Вэй. Прости мою дерзость, при встрече с тобой я с радостью повторю свои слова. Надеюсь, что и ты ответишь на мой вопрос.

Твой друг и брат, Лань Хуань»

      Мэн Яо смог прочитать это письмо после того, как глава отбросил оное в сторону и покинул свой кабинет. Адепт Гусу, что доставил его, не задержался. Он отправлялся на своё задание, а Нечистая Юдоль была по пути. Вот он и выполнил просьбу Цзэу-цзюня. Значит, ответа не требовалось.       Конечно, до личного помощника Мэн Яо было ещё далеко. Но он трудился, как мог, не желая опозорить деву Вэй. И всё же печально, что ему не удалось с ней встретиться. Он был слишком занят. А она, наверное, ещё больше. Хотя когда у главных ворот глава и заклинательница прощались, он, завидев издалека, испытал искушение подойти. Но сумел сдержаться. Интуиция говорила, что ему там не место. Так и было. А ещё Мэн Яо подумал и решил, что пока не достоин встретиться с заклинательницей.       А теперь, осмелившись прочитать чужое письмо, он подумал, что и с Цзэу-цзюнем не смеет увидеться. Но он был бы очень рад встретиться с ним. Оставалось только ждать.       И всё же к концу дня он снова вернулся мыслями к тому письму. Спать совершенно не хотелось. Не здоровое любопытство, а какая-то неутолимая жажда заставляла задумываться, какой разговор у них состоялся о деве Вэй. Может ли быть, что он оказался прав, когда в Башне Золотого Карпа подумал о… нет, нет, нет! Дева Вэй была достойной заклинательницей. Будучи невестой, она вряд ли посмеет посмотреть на кого-то другого. Однако Мэн Яо хотел, чтобы Цзэу-цзюня и деву Вэй связывали именно такие отношения.       Господин Чифэнь-цзюнь не был плохим человеком, однако имел тяжёлый характер. И вроде даже начал нравится Мэн Яо. К нему хорошо относились и не попрекали происхождением. Более того, его господин, глава ордена Не даже не пытался напомнить ему о том позоре в Башне Золотого Карпа. Но не все в Цинхэ Не были подобны господину. Однако Мэн Яо молчал. Хотя и испытывал жгучее желание разобраться с обидчиками. Но его останавливали всё ещё живые образы Цзэу-цзюня и девы Вэй с того дня, а также благодарность по отношению к Чифэнь-цзюню. Ведь, несмотря на рекомендацию Вэй Юэ, он мог просто пристроить где-нибудь в городе этого мальчишку, у которого, казалось, не было задатков к заклинательтсву. Мэн Яо был умён, но не талантлив. Однако при должном усердии результаты начали появляться. Кажется, здесь всё будет по-другому. Примечания:       Автор честно пытался вспомнить, растёт ли кедр на территории Гусу Лань или нет. Однако не вспомнила, потому и не написала. А вообще, это реально важно. Я так считаю. А потому берите это на заметку, ожидая того, что автор просветиться в этом вопросе. И не только.       Вот скажите честно, кто-нибудь ожидал появления Цинхэн-цзюня вообще?       А я молодец :), не поленилась исправить «цзунь» на «цзюнь» во всех главах. Хотя почему-то неправильный вариант импонирует больше.       К этой главе не относится. Но хочу обратиться к человеку, сделавшему мне замечанию по первой главе: «по канону народ темноволосый». Окей. Не спорю, но в дунхуа ведь сделали иначе. А потому, что моя история уже хотя бы из-за существования Вэй Юэ не является каноном, будут и другие изменения. Я надеюсь, этот человек дальше заметил или заметит, что я косвенно задеваю и связи с другими народами. А потому изменения… не знаю, как сказать правильно, в генотипе и фенотипе на определённых территориях будут изменения. Хотите, могу и объяснить русые волосы ветви Вэнь Нина и Вэнь Цин таким же образом, как сестрицы Хаомэй. Нет, вообще, это хорошо, когда вы делаете замечания. Однако я ненавижу категоричность. «В каноне…» Дорогие читатели, если вы берётесь за работу с пометкой AU, будьте готовы ко всему, пожалуйста. Мир шире, чем мы думаем, и ничего сверхъестественного нет, если у меня это сказывается и на Магистре. Рубрика «Вопрос-Ответ»:       Кирин: *хлопает Чифэнь-цзюня по плечу* Не боись, теперь ты нескоро увидишь Вэй Юэ! *ловит полный злобы и раздражительности взгляд* Это, я хотела сказать, что… ну, кто знает, как получится~ *улепётывает*       ЛХ: Госпожа Кирин, не могли бы вы пояснить слова? *приятная, как всегда, улыбка, но чё-то страшно*       Кирин: Ну, знаете, Цзэу-цзюнь, мы предполагаем, а небеса располагают *шажок назад раз, шажок два* Всего вам доброго!