Лёгкая поступь девы Вэй

      Провинция Цишань. Деревушка. Дом, в котором уже как год жила семья Вэй. Врываются. Люди. Не богатые, но простые, на диву, бедняков среди них нет. Девочка и мальчик спрятались под стол. Не причинять вред обычным людям, думает она, вспоминая слова родителей и прижимая к себе, как бы желая обернуться щитом вокруг, диди. А чужие, вроде бы ранее милые люди, прождав почти две недели, дорвались до хозяйства заклинателей. Не вернулись ещё — плакал мальчик. Не вернутся — винила себя девочка. Забирают, что можно, ломают, что бесполезно. Наконец добираются до детей, чтобы те остались без дома. Брань! Брань! Брань!!! В обнимку они катятся по холодной осенней земле. Через месяц зима.       Юэ берёт весь удар на себя. Она пока ещё без второго имени, которое родители успели оставить ей. И брату тоже. Спина, руки, спина. Главное закрыть затылок А-Ина, крепко прижать к себе за талию. Пока её тащили за воротник, она успела упрятать его руки, прижать к своему животу. Чутьё не подвело. Мальчик плакал. Ему было страшно, больно. Он не мог быть спокоен даже рядом с ней: а-цзе была ему щитом. Тело у девочки заболело сильно. Но, собрав всю волю в кулак, которая может быть у десятилетнего ребёнка, она цепкой хваткой потянула брата за собой к лесу. Спрятаться. Сейчас утро. Рано или поздно эти люди уйдут. Бессовестные лицемеры! Юэ надеялась, что им не придёт в головы идея поджечь дом. Хоть бы что-то там осталось!       Успокоить диди удалось с трудом. Но обманывать его Юэ не стала. Она призналась, что теперь они на улице. Родители обещали вернуться через неделю, не дольше. А-Ин ещё маленький, пусть и любознательный, он не мог заподозрить, что сестра что-то скрывает. Её слова пугали, расстраивали и вызывали ещё целый водопад слёз. Но мальчик только крепко обнимал её за шею и просил не оставлять. Папа как-то любил у них шутить на эту тему. Мол, будете себя плохо вести, оставлю в это… деревне/городе/лесу. Мама только хмыкала, но подзатыльники мужу за такое прилетали, когда дети не видят. Вот и сейчас А-Ин думал, что это из-за их, то есть его, плохого поведения родители не собираются возвращаться. Ему уже умудрились объяснить «смерть» и всё, что с ней связано. Мама в его возрасте тоже узнала. От Баошань-саньжэнь, но та её конфетками не утешала, пока ребёнок переживал испуг. А тут их любимому Вэй Ину создали все условия того, чтобы в будущем он не боялся самой смерти.       Однако сейчас возможная гибель родителей печалила и пугала. Конечно, детский разум заменял это на что-то более простое. И хорошо: Юэ была с ним. В будущем такой «замене» фактов она не позволит травмировать психику А-Ина.       — Ты ни в чём не виноват, — прижимала к себе брата, — хороший и любимый А-ин, самый, самый лучший, — он плакал беззвучно. Но только диди начал часто хлюпать носом, сестра смогла вздохнуть спокойнее: успокаивается.       — Правда? — Вэй Ин чуть-чуть отпрянул от а-цзе, крепко держась за её плечи. Юэ улыбнулась ему так тепло, как только могла. Сама девочка всё ещё была в шоке. Она ожидала чего-то подобного, но оказалась не готовой. Кто бы успокоил её самому, кроме живого и невредимого А-Ина? Телу больно, сердце бьётся быстро-быстро, зрачки расширены. Что же делать?       — Правда, — прижимается она губами к его лбу, но не чересчур крепко, чтобы он не сумел почувствовать её отчаяния.       — Я кушать хочу, — бурчание в области шеи, а маленькая голова с тёмными, будто сама тьма, волосами, опускается на её плечо. Точно. У них ведь во рту ни крошки со вчерашнего дня. И никто им не дал и кусочка. А сегодня пришли! Никаких ягод и грибов быть не могло. Трава ещё кое-где зеленела. Но одна — ядовита, другая — кислая, по третьей ходят. Девочка качает головой, пока ещё рано бить тревогу. Хотя и денег наверняка не останется. Вэй Ин терпит, хотя в животе у него явно обосновался не один воющий зверь. Юэ и сама хотела есть. Понимала, как крутит живот у диди. Вэй Ин взял палец в рот, лучше идеи не нашлось.       А к вечеру они вернулись домой. Стоит. Уже и внешне обгрызенному бешеными шакалами. Так Вэй Юэ и выразилась, удивив малыша. Они зашли вместе. Сначала она, чтобы проверить дом на наличие посторонних, за спиной Вэй Ин, чтобы уберечь в случае опасности. За её ручку держится ладошка поменьше, но так крепко-крепко, что уже больно костям. Никого. И почти ничего. Хоть с них не сорвали пока ещё теплую одежду, которая вряд ли спасёт их зимой. Нашлась только серая большая тряпка, которую почему-то мама всё время забывала выкинуть. Вот и пригодится. Есть всё ещё хотелось. Но охотиться на кого-либо… разве что на кроликов (да простят этого ребёнка Небеса). И то нечем. Поэтому ей пришлось отлавливать жуков и приобщить к этому Вэй Ина (но только съедобных). До последнего она не признавалась, зачем они этим занимаются. И только когда они были зажарены, диди начал возмущаться. С трудом Юэ убедила его, что это будет как скорпионы на палочках. А-Ин кривился, сплёвывал, но всё же съел. Уже лучше. Ей осталось чуть-чуть. Но жалоб не было: Юэ — старшая сестра.       А затем всё закрутилось-завертелось! Но со скоростью черепахи. Дети Вэй бегали из деревни в деревню, надолго в городах не задерживались. Ели, что попадётся, хотя и мусора кому-то было жалко! Юэ отбирала всё самое лучше А-Ину. Когда она решалась оставлять его одного, убеждаясь, что хорошо спрятала, возвращалась со словами: «Успела наесться». Верил ли Вэй Ин? Вряд ли он задумается об этом в будущем. Только будет вспоминать, как под взглядом загоревшихся глаз уплетал что-то более-менее съедобное.       Иногда они воровали — и вполне удачно! Только поселение приходилось покидать ради своего же здоровья. Сестра была сильная, крепкая, не болела. И диди восхищался своей а-цзе. Но сколько он испытывал счастья, столько выпадало на его душу и чувства вины, стоило ему хоть немного простудиться. Благодаря стараниям Юэ А-Ин быстро становился на ноги.       Но однажды он сильно заболел. Очень сильно. Девочка боялась смерти брата. Но милость Небес снизошла. И Юэ больше не позволяла ему воровать вместе с собой. Они могли порыться в мусоре вместе, и только. После она учила его различать неядовитых жуков и растения от ядовитых. Этим и питались. Вэй Ин постепенно привык.       Спали, где повезёт. С ними была серая тряпка. В первую снежную ночь уже стало понятно, что она им не поможет. Но Юэ все свои знания и небольшие умения направляла на согревание А-Ина. Сама почему-то не особо мёрзла.       Но однажды она ушла в лес за хворостом. Было холодно. А потому Вэй Ина оставила в разваленной, но пока ещё пригодной лачужке, укутав и оставив рядом еду, что была. Первый раз пришла, развела огонь. Наказала ему не приближаться, не подкидывать самому хворостин. Вэй Ин был послушным мальчиком. Да и не было у них повода для веселья и баловства. А между тем, вернувшись снова, она услышала крик и плач.       Весь хворост упал, рассыпался. А Юэ понеслась к диди, став того осторожно осматривать. Вэй Ин перестал кричать, но не мог остановить слёзы. С руки стекала кровь. Собака. Несмотря на то, что ему было очень страшно, сестрица завалила вопросами: была ли собака странной, необычной, с ненормальным поведением? Юэ боялась, что та могла оказаться бешеной. Но по словам А-Ина, который заждался а-цзе настолько, что просто вышел на крыльцо, столкнулся с одичавшей собакой, которая хотела отобрать у него еду. О, Небеса, снова удача! Почему зверя не оказалось здесь? Юэ посмотрела на потухший костёрчик. А-Ин с запинками и большими вдохами рассказывал, как он смог отпихнуть собаку, не видя — куда! Видимо, той тоже досталось. И в очередной раз Юэ убедилась, что человек, пусть и ребёнок, в случае опасности может горы свернуть. Затем она исцелила его руку, обмотала, сняв с исподнего пояс, — больше нечем. И жили они дальше. Только Вэй Ин начал бояться собак.       Несмотря на все старания Юэ, за время их скитаний у Усяня появилось много страхов, много печалей и сомнений в себе. Но больше всего он боялся и тихо, молча ненавидел собак. Потому что это были единственные существа, в присутствии которых он терял и честь, и достоинство, становясь слабым и беззащитным ребёнком. Зимний день, когда их нашёл дядя Цзян, он никогда не забудет.       Он уже третий день прятал а-цзе в какой-то подворотне. Лежал под боком, укрыв их серой тряпкой. И плакал. А перед глазами всё так же ярко стояло её нахмуренное, искривлённое нечеловеческим терпением лицо. Спрятала мальчишку под собой, накрыв всем телом. Прислонившись своей головой к его. Им досталось мясо, жареное, тёплое. От радости даже Юэ расслабилась. А затем почти всё они отдали стае бездомных собак. Но Небеса в этот раз не были милостивы. Оставить себе маленький кусочек — и вот результат!       — Ешь! — Юэ накрыла А-Ина собой и заставила есть то, что осталось. А эти звери собрались вокруг. Диди хотел закрыть уши, но он не мог изменить положение рук, прижатых к груди. Под носом ощущался запах мяса. Он откусил раз. Рычание совсем близко. Прожевал. Его а-цзе была невероятна! Ни одна собака не могла заставить Юэ перевернуться. Проглотил. Но оно словно застряло в глотке. Юэ заметила: — Глотай, глотай, глотай! — и повысила голос. Ему велела, а раззадоривались собаки. И Вэй Ин глотал. Теперь нужно было откусить ещё.       Он ел, желая посмотреть ей в глаза. Но перед собой видел лишь губы, скривившиеся, обкусанные. Стоны, сдерживаемые крики под рычание не зверей, а демонов. Жадных, обозлённых. Всего-то борьба за выживание. И Юэ не собиралась проигрывать. А диди был ещё мал, хоть и любознателен, но мал, чтобы понять, почему всё именно так. Он ел, пока тройка собак запрыгивала девочке на спину, кусала, пыталась оттащить за руки и ноги. Исцарапали даже голову. Волосы клочьями разбросались в разные стороны. А-цзе тяжело дышала. Она была невероятна. А собакам и дело до этого не было. Девочка перед ними — враг, стойкий, пусть и с не детской силой.       Вэй Ин быстро съел остывший кусок, хотя сопротивлялся желанию вырвать всё наружу. И даже тогда собаки не желали оставлять их в покое. Одежда Юэ была порвана — не восстановить. Глубокие царапины, укусы. Теперь девочке стоит задуматься о том, как не умереть от заражения крови, если выстоит сейчас. По какой-то необъяснимой причине она была ещё жива. Хотя стоило собака схватить её за шею — и вся жизнь закончилась бы. Возможно, так всё и случилось бы с а-цзе Вэй Ина. Но в последний момент животные почувствовали страх, будто перед ними находилось существо сильнее, величественнее. И сейчас оно было разъярено непочтением к себе. При этом Юэ ничего подобного не замечала. Крутилась лишь одна мысль: защитить А-Ина. Интуиция, а может быть то самое, что напугала собак, подсказало Юэ: уже всё хорошо. И она потеряла сознание.       Вэй Ин не помнил, как дотащил а-цзе до их убежища и сколько времени потратил. Растаявшим снегом промывал её раны, так как воды у них не было. Он даже не мог подогреть то, что получилось. И так потерял больше, чем можно позволить. Забинтовал всё, как смог, ещё не научился толком. А всеми теми вещами, что а-цзе приберегла для него, укрыл. И сидел рядышком. Только негодование сестры, чьей смерти он сейчас боялся, не позволяло снять с себя тёплые одежды, чтобы дать больше тепла Юэ.       И так прошло три дня. Он ничего не ел. А Юэ не приходила в себя. День сменялся днём. И только странный сон ему приснился, как необычные прелестные сферы кружили над его сестрой. Сон? О, он так подумал. И посчитал добрым знаком. Но прошло три дня. Юэ дышала, да без особого энтузиазма. Мирно, даже чересчур.       А-Ин набирал в старую металлическую миску снег, чтобы согреть его, так как хотелось пить. В этот момент его окликнули. По имени. Рука пятилетнего мальчика дрогнула, но он не выпустил из рук своё добро. Только с неким опасением повернул голову в сторону высокого мужчины. Весь в богатых фиолетовых одеждах, с мечом на поясе. Заклинатель. Память подсказала, что этот человек должен быть из ордена Юньмэн Цзян. Папа часто рассказывал о своей жизни в Пристани Лотоса. Мужчина, казалось, не знал, радоваться или плакать. Его губы подрагивали: желал улыбнуться, но сдерживался. Но пока и лишнего шага не сделал навстречу ребёнку.       — А-Ин, меня зовут Цзян Фэнмянь, я друг твоих родителей, — да, был такой, машинально Вэй Ин кивнул. Отец упоминал этого человека, называл своим лучшим другом, братом. До этого момента мальчик не видел его, хотя в следующем году родители собирались наведаться в Пристань Лотоса на день-другой. В сердце защемило: теперь это невозможно. А вместе с тем Вэй Ин помнил, что нельзя доверять незнакомцам. Пусть и все признаки на лицо. А-цзе видела главу Цзян, но вряд ли помнила, ей тогда было всего ничего, года два, или меньше.       — Чем докажете? — хоть орудия для самозащиты у него под боком не было, Вэй Ин храбрился. Нет, он прекрасно понимал, что ничего не сделает против заклинателя, что недоброжелателю не нужно церемониться с детьми, особенно заклинателю. Но некоторые взрослые всё же пытались идти таким путём, и Юэ сразу их уводила подальше. Сейчас она лежала без сознания. И Вэй Ин не знал, что делать. Между тем, Цзян Фэнмянь немного удивился. Но не стал перечить ребёнку. Он уже припомнил, что можно сказать о его родителях, чтобы поддержать разговор. С губ заклинателя уже было сорвались первые слова, но из глубины подворотни, раздались звуки кашля. Было похоже, что кто-то давно не пил.       Мальчик сразу бросился к а-цзе, лицо которой всё было в поту. А-Ин ужаснулся, когда дотронулся до её лба. Утром ещё всё было хорошо! Сзади послышались шаги. Мальчик даже забылся, что кто-то к ним пришёл. Но в этот раз Цзян Фэнмянь не стал слушать А-Ина. Нажав на нужную точку на шее ребёнка, заклинатель уложил того у ног сестры, а сам передал немного духовной энергии девочке, чтобы нашлись силы бороться с температурой.       В следующий раз дети очнулись вместе, да ещё в незнакомом месте. Как оказалось потом, на постоялом дворе в городе Илин. Нашёл их и позаботился о них Цзян Фэнмянь со своими доверенными людьми, которых взял с собой на поиски детей Вэй. После того, как Вэй Ин был откормлен и напоен, а Вэй Юэ выздоровела, заклинатель им всё рассказал. О том, что Чанцзэ каждый месяц писал ему письма, но вдруг они прекратились. Только недавно он получил последнее сообщение, в котором отец попросил позаботиться о его детях. Вэй Ин уже не сомневался, но всё равно был удивлён, что а-цзе признала дядю Цзяна. Да, для мальчика уже дядя Цзян. Для Вэй Юэ ещё глава Цзян.       Вэй Чанцзэ и Цансэ-саньжэнь искали ещё год. А потом Юэ попросила прекратить это. Они уже как год жили в Пристани. Тот короткий, но тяжёлый период в жизни Вэй Ина и Юэ закончился. Но никогда не забудется.