***
Юнги покусывает кончик ручки и смотрит на лист бумаги. Пластик во рту ощущается странно и, думается, так не лучше. Зато отвлекает на ура. Отвлекает от уже написанных пунктов и от тех, которые придумать предстоит. Среди имеющегося уже значатся тарелки и столовые приборы, плед, коврик и рамки для фотографий. Юнги не знает, зачем их вписал, просто это так по-человечески. Вынимая ручку изо рта, он добавляет пару комплектов постельного белья. Вешалки в шкаф, вазу для цветов. На самом деле ваза стоит на первом месте, Юнги считает это забавным. Постепенно к списку добавляются декоративные подушки, скатерть и домашние тапочки для гостей. Зубные щетки и прочие банные принадлежности, на этом Юнги устает придумывать, что еще ему не нужно и никогда не понадобится. К тому же из-за временной отлучки в розарий он потерял достаточно времени, и теперь пора выходить, чтобы не проморгать Чимина. Юнги к такому решению пришел не сразу. Просто до списка он побывал в магазине, чтобы наконец приобрести телефон. Юнги так сильно умаялся, что решил больше не рисковать. Он искренне считал, что если попросить консультанта, тот облегчит жизнь. Возможно, облегчение жизни для Смерти — яд, поэтому консультант задал тысячу и один вопрос и все продолжал их задавать, пока Юнги пытался найти причину, чтобы не вернуться в розарий и не уничтожить одну утомительную розу. С коробкой, в которой запечатан новенький телефон Юнги вернулся в квартиру и решил, что больше такого не перенесет. Консультанты зло, самостоятельный выбор еще хуже. Поэтому Юнги подумал о Чимине, подумал и принял решение. Теперь вот натягивает несколько слоев одежды, не забывает про перчатки и выходит из дома.***
— Ты сегодня свободен, — Юнги пугает Чимина до нервного вкрика и удивления в глазах, потому решает исправиться. — Ты же сегодня свободен? — Да. Чимин все еще смотрит как-то иначе, чем обычно, и Юнги это не нравится. Но Юнги придумал историю заранее, поэтому достает сложенный лист из кармана и протягивает Чимину. — Компания, которая организовывала переезд, потеряла мои вещи, представляешь? У Чимина округляются глаза, округляются губы, Юнги слышит Чиминово заветное «о» и слабо улыбается. — Как это потеряли?! — Не знаю, у них был какой-то сбой в программе, образовалась путаница. Мои вещи обещали найти, но теперь неизвестно, когда это будет. Поэтому я решил все необходимое купить сейчас. Ты поможешь? А то эти магазины… Чимин смотрит на Юнги нечитаемым взглядом, но потом расслабляется и часто кивает. — Да, хен, конечно. Только мне нужно зайти домой, оставить вещи и переодеться. — Хорошо, я подожду. На самом деле Юнги думал, что подождет вне дома Чимина. А в розарии, где тихо и спокойно. Но Чимин что-то рассказывает по пути. Как прошел его день, как Тэхен дурковал в столовой, пихая палочки в нос и пытаясь ими управлять. А потом они оказываются перед дверью в квартиру, и Чимин говорит: — Хен, ты заходи. Может, хочешь кофе? Я бы, наверное, покушал перед выходом, а то из-за Тэхена я больше смеялся, чем обедал. Из гостиной слышится звук телевизора. Судя по громким и глупым диалогам показывают мультики. Юнги утверждается в этом, когда им на встречу выбегает ребенок. Юнги тут же делает шаг назад, потому что видно сразу: ребенок не из робких. Неробких людей Юнги избегает, они вечно норовят Юнги полапать и умереть из-за этого. Юнги не трогает их смерть, но Чимина тронет, так что стоит быть осторожным. — Минки, свали отсюда! — Чимин отвешивает младшему подзатыльник, а потом с большими глазами оборачивается. — Ой… Ему не больно. Юнги приподнимает бровь. — Да неужели? Чимин не очень ласково гладит вихрастую голову. — Да. — Я маме расскажу! Чимин улыбается и, продолжая смотреть на Юнги, сжимает пальцы вместе с волосами брата. — Хен, я сейчас. Быстро, — говорит уверенно и тянет мелкого за собой туда, где их будет не видно. Юнги слышит тихое «Я тебе шею сверну» и размышляет над тем, насколько брат Чимина ужасен, раз умудрился довести до бешенства одним своим видом.***
Дома Чимин есть не остается. Он раздосадовано натягивает толстовку и, пропустив Юнги первым, захлопывает дверь. — Минки вечно ко всем лезет, хен. Он тебя достанет раньше, чем я поем. А ты этого не любишь. — А мне кажется, вы похожи. Чимин дольше нужного задерживает палец на кнопке лифта. А потом оборачивается, клонит голову вбок и дуется. — Неправда. — Маме расскажешь? Чимин наклоняет голову вперед, касается подбородком груди и смотрит исподлобья. Выглядит обиженно-угрожающе. Выглядит комично. Юнги не сдерживает улыбки, Чимин тут же меняется и улыбается в ответ. До того искристо, что Юнги слепит. И он прикрывает глаза на мгновение, а после приезжает лифт и Юнги отшатывается, потому что Чимин снова пытается ухватить его за руку, а после неудачи вздыхает: — Хен, лифт. — Я вижу. Юнги чувствует себя некомфортно в маленькой кабине. На самом деле между ними около трех шагов, но Юнги все равно напряжен. В случае чего он, конечно, может за секунду исчезнуть, спрятавшись в розарии, но тогда Чимина он больше не увидит. Стирать память Юнги не умеет. Если так подумать, то Юнги много чего не умеет, однако он об этом не думает. Он сама Смерть, ему ли жаловаться?***
— Хён, с чего начнем? Чимин разворачивает лист бумаги и вчитывается в строки. Почти всю дорогу до торгового центра они молчали. Тут около пятнадцати минут пешком, для Юнги это ничто, для Чимина странно. Юнги время от времени бросал встревоженные взгляды. Но Чимин не был обижен, Юнги уже научился отличать. Он выглядел скорее задумчивым, витающим где-то в своих мыслях. Юнги так не нравилось. Юнги любил улыбку, поэтому первым он предлагает: — Начнем с еды. — С еды? — Да, ты остался голодным. Брови Чимина как в замедленной съемке приподнимаются, а потом наоборот опускаются, а глаза щурятся, потому что Чимин улыбается широко и точно счастливо. — Я согласен! — Еще бы. Чимин спрашивает, куда Юнги хочет пойти. Юнги пожимает плечами. Ему везде одинаково, главное, чтобы кофе подавали. Так что Чимин выбирает сам. Заказывает какой-то до безобразия острый суп, размешивает в нем еще более острый соус и дышит после шумно, с открытым ртом. Юнги думает, почему Чимин такой ребенок, Чимин хихикает и машет на себя ладошками. Юнги умиляется. Какая разница почему, если это так хорошо? Первые десять минут Чимин напоминает надоедливого консультанта. Он спрашивает, что Юнги нравится, какой формы, какого цвета, из какого материала. Юнги смотрит сквозь и пожимает плечами. Может быть, если приложить немного усилий и заинтересованности, то выйдет что-то дельное. Но Юнги не видит в этом смысла. Он находится в квартире тогда, когда там есть Чимин. Без Чимина сама земля со всеми своими жителями не интереснее ползающих по одному пути муравьев. Можно понаблюдать немного, подивиться странному поведению, а потом встать, наступить на неудачников и пойти заниматься своими делами. Чимин не неудачник. Чимин дает Юнги что-то помимо усталости. Юнги пока не знает, что́ и чем это обернется, но желания раздавить не наблюдается. — Я в этом не заинтересован. — Как это? Юнги пожимает плечами. Они в отделе шкафов. Здесь есть вешалки. Юнги берет охапку первых попавшихся и идет дальше. — Главное практичность. Если хочешь, можешь брать, что тебе приглянется, мне все равно, как оно выглядит. Чимин сначала хмурится, но еще минут через десять втягивается. Сверяясь со списком, он выбирает все самостоятельно и, конечно, для приличия подбегает к Юнги, спрашивая: — Тебе нравится? И на положительный кивок светится просто запредельно и уносится дальше выбирать. По итогам Юнги заказывает доставку. Тащить в руках до самого дома не получится. Юнги бы смог, физической силы у него в запасе много, но это просто неудобно и привлечет внимание. Юнги не нравится, когда на него долго смотрят. А ехать на транспорте он отказывается. Душные, маленькие салоны такси или переполненные автобусы его не прельщают. Перед уходом Юнги снова наблюдает с каким аппетитом Чимин ужинает и предлагает прийти в гости, когда все привезут. Чимин соглашается.***
— Хен, я позвал с собой Тэхена, ты не против? Юнги размышляет над тем, захлопнуть ему дверь сейчас или дать Чимину войти. Юнги не ненавидит Тэхена, но при виде него раздражается. Последнее, что видел Юнги, это как Тэхен и Чимин попрощались. Юнги вспомнил про один маленький нюанс и, не дожидаясь гостя, оказался в квартире, чтобы включить обогрев полов. А теперь из подъезда на него смотрят две пары глаз и Юнги правда раздумывает над тем, чтобы захлопнуть дверь. — Я не против. Юнги отступает. Он знает, что Чимин заинтересован в нем, что ему нравится его компания, но так же Юнги помнит, как недавно Чимин говорил о странностях. Говорил с Тэхеном. Чимин рассказывал, что не доверяет, что слишком мало информации и Чимин переживает. Переживает по поводу Юнги и его замкнутости. Его молчаливости и порой пугающей ауры. Тэхен смеялся над этой аурой долго, а Юнги почувствовал смятение. Смятение ему тоже пришлось не по душе, и он еле сдержался, чтобы не отыграться на Тэхене. Теперь тоже сдерживается, потому что если Юнги не пустит Тэхена, Чимин может уйти вместе с ним. Тэхен уже лучший друг, а Юнги пугающий хен. Счет не в его пользу. Поэтому Юнги пускает. — А я думал, что все вампиры эстеты, — говорит Тэхен гораздо позже, когда все коробки разобраны и вещи разложены по местам. — В каком смысле? Юнги смотрит вопросительно. — Ну, тут дело вкуса, конечно. Но вампиры все такие утонченные, любят благородные оттенки, а здесь… Тэхен многозначительно обводит гостиную взглядом. Юнги повторяет за ним и, в общем-то, понимает, о чем речь. Дело в том, что Чимин, как оказалось, любит все яркое и разноцветное. Поэтому ковер темно-синий, плед ярко-желтый, подушки на диване зеленые и оранжевые, а ваза на столике красная с фиолетовыми цветами. Выглядит забавно на фоне черно-древесной мебели и белых стен. Чимин, который в этот момент укладывает последнюю подушку, чтобы она красиво смотрелась, замирает и очень медленно оборачивается. — А здесь что? — интересуется осторожно. — А здесь как будто кто-то радугой наблевал. К тому же гейской, потому что голубого я не наблюдаю. Юнги хмурится, а Чимин краснеет. Сначала уши, затем лицо и шея, а после Юнги замечает, как в проеме расстегнутой на одну пуговицу рубашки идут пятнами ключицы. Чимин смущен и смущен слишком сильно, а Юнги уже успел на себе ощутить, какими разрушительными могут быть эмоции. Тем более если они через край. — А я не наблюдаю такта и воспитания. Ты будешь высказывать хену, какой у него дурной вкус? Не много на себя берешь? Юнги не думал, что у людей может так забавно вытягиваться лицо. Но у Тэхена оно вытягивается. Он сконфуженно чешет затылок и неловко улыбается. — Да я… — Ты? — Прости, тут все достаточно миленько. — И уютно. — Да, и уютно. Юнги кивает с усмешкой. Чимин смотрит на него с капелькой обожания во взгляде, и Юнги это нравится. Нравится, но… — Я рад, что ты так думаешь, потому что выбирал все Чимин. Тэхен зависает на несколько секунд, а потом закатывается в смехе, пытаясь не хрюкать в процессе, но получается плохо. Чимин же издает полуписк-полувизг и до жути обиженное: — Хе-е-ен!!! Но вот подушкой бьет Тэхена. — Сам ты гейская радуга, придурок! Юнги отступает на пару шагов и с удовольствием наблюдает, как Чимин пытается придушить своего друга, пока тот не перестает смеяться и извиняться параллельно. Юнги еще посмотрит, кто в итоге будет казаться странным и кого Чимин будет любить.***
Чимин сидит на диване, закутанный в ярко-желтый плед, и пьет свой фруктовый чай. Юнги тоже сидит на диване, хотя обычно старается держать бо́льшую дистанцию. Просто Тэхен после помощи с разбором вещей почти сразу ушел, а Чимин остался. Остался и, налив себе чай, плюхнулся по соседству. Плюхнулся на другой конец дивана, замотался в плед и невинно спросил: — Что? Юнги пожал плечами. — Ничего. Чимин теперь радостно улыбается, смотрит по сторонам на дело рук своих и прихлебывает чай. Чай вкусно пахнет, Чимин в пледе совсем уж походит на солнышко, и Юнги, разморенный, немножко скатывается по спинке вниз. Ему до странного тепло и… действительно уютно? Юнги вспоминает, что значит уют, и тянет уголки губ вверх. — Хен, давай что-то посмотрим, а? — Конечно, что ты хочешь? Чимит жмет плечами и, поставив кружку на жесткий подлокотник, бежит брать ноутбук. А потом Юнги наблюдает как бы со стороны и думает, насколько это странно. Сидеть вот так, в разных углах, и смотреть в один монитор. Юнги даже кажется, что это неправильно. Но потом Чимин звонко смеется и поворачивается к Юнги. Поворачивается такой счастливый, такой яркий, и Юнги забывает, что ему там казалось. Это все не важно.