Увядая, он опадает пеплом

Юнги открывает глаза. Чонмин смотрит внимательно, смотрит цепко, и, кажется, обеспокоенно. Юнги приподнимает уголок губ в кривой улыбке: — Ну что? Я тебе что-то рассказал, пока был в отключке? Чонмин отрицательно качает головой и становится еще более беспокойным. — Наш сеанс нацелен на твои воспоминания. Работа твоего подсознания, не больше. Ты не должен был со мной общаться. — Но? — интересуется Юнги с еще более кривой ухмылкой. Чонмин поднимается с дивана и отступает на шаг: — Как ты себя чувствуешь? — Прекрасно. Юнги показательно разминает плечи. — Голова не болит? — Нет. — Какие ощущения в целом? — Дай-ка подумать... — тянет издевательски Юнги и наблюдает, как Чонмин садится за стол, — Ощущаю себя так, будто заново родился. — Юнги, я ознакомлен с твоим делом. Врачебная тайна не распространяется на врачей. И я точно знаю, что у тебя не шизофрения и не диссоциативное расстройство, так что перестань играть. Юнги фыркает и закатывает глаза. Стирает с лица придурковатую улыбку и весело смотрит на Чонмина. После тоже пересаживается в кресло. — Ты напугался. — Я обеспокоен. — Почему? — Потому что привести тебя в чувства получилось не сразу. А это опасно. Юнги пожимает плечами. — В любом случае со мной все в порядке. — Ты что-то видел? Юнги задумывается на некоторое время, а потом хмурится: — Возможно. Не уверен. Кажется, мне что-то снилось. Но я не могу это... сформировать во что-то цельное. — Это не сон, это воспоминания. Юнги хмыкает. — Разве что из прошлой жизни. — Что? Юнги смотрит в сторону и качает головой. — Я говорю, что ничего особенного не видел. Никакого садика, никакого детства. Никакого похищения... — Что тогда? Юнги вместо ответа переводит взгляд на часы. — Наш сеанс закончился двадцать минут назад. Мне пора. — Юнги. — И думаю, придется сделать перерыв... На неопределенный срок. — Юнги, сядь обратно. Твое состояние... — Мое состояние в порядке. Ты не можешь удерживать меня силой, пока я не являюсь угрозой для окружающих. А я точно не являюсь. Юнги издает смешок и добавляет мысленно: не в этой жизни.

***

Мир вокруг меняется. Он не то, чтобы перестраивается или становится зеркальным. Абсолютно точно нет. Но восприятие всего вокруг усиливается. Юнги слышит четче, видит дальше и даже то, что раньше не мог. Он идет по тротуару. Чеканит шаг и старается замедлить его по максимуму. Ему нужно привыкнуть ко всему этому. Уложить в голове не только воспоминания, но и ощущения. В висках начинает покалывать, отдает давлением в затылок, и тогда Юнги понимает, что ему бы наоборот ускориться. Попасть в тишину квартиры, прилечь... Юнги убеждается, что вызвать такси — хорошая идея, когда перед глазами начинают мельтешить черные точки, а боль усиливается. Благо, не проходит и пары минут, как подъезжает машина. А дома он оказывается через жалкие пятнадцать. Юнги бы сказал, что в удобном кресле такси ему полегчало, но это не так. На зеркале заднего вида висела пахучка и, как ни странно, делала свою работу — воняла чем-то сладким на весь салон, так что Юнги пришлось дышать ртом. Глотка пересохла и теперь, вместо того, чтобы лениво завалиться на кровать и прикрыть глаза, Юнги приходится заворачивать на кухню и вливать в себя пару стаканов воды. Помимо головной боли наваливается еще и усталость. Юнги мало что разбирает, все плывет, поэтому он даже не пытается раздеться. Опускается на мягкий матрас и, немного поерзав, заползает под одеяло. Вот плюс незаправленной постели. Если перед глазами туман, а тело вдруг морозит, укрыться можно быстро и не сдохнуть от обморожения. В комнате больше двадцати градусов, и обморожение ему не грозит, конечно, но ощущения все равно не из приятных. Может, у него температура? А может, несмотря на заверения, Чонмин все-таки поджарил Юнги мозги, и теперь весь организм сбоит? Бред. Юнги тянет воздух со свистом и утыкается носом в пахнущую собственным шампунем подушку. Сознание лихорадит также, как и тело. Юнги мечется между картинками, всплывающими в памяти, и между своими я. Чонмин уверен, что у Юнги нет расстройства личности, но, кажется, ошибается. А может, и нет. Юнги стискивает зубы и хрипит, когда воздух перестает попадать в легкие, а потом наоборот кашляет, когда его становится слишком много. Из-за таких, как Чонмин, приходится спускаться в технический отдел. Технический отдел чего? Что сделал Чонмин? У Юнги понимание происходящего перемежается с вопросами. И это какая-то неразбериха, потому что никаких посторонних голосов в голове нет. Факты просто всплывают один за одним, нестройным рядом. Звенья разбросаны в разные стороны, и потребуется время, чтобы сложить их в единую цепь. Юнги раздражается. Его тело бесконтрольно, нестабильно, им не выходит управлять. Юнги задается вопросом, с чего бы оно было управляемым, и не получает ответа. Вместо него он видит миллиарды роз, а после лотосы. Неужели оно стоило того? А что стоило? Юнги вертится с боку на бок. Его постепенно перестает лихорадить. А потом он вдруг понимает, что это как переключатели. Щелчок, и температура приходит в норму, щелчок, головная боль утихает, щелчок, звон в ушах растворяется. И так дальше по всем отделам органов и чувств. Если бы Юнги знал, он бы пошел не в айти, а в супергерои. Кажется, у него есть все шансы подняться по карьерной лестнице. Очередной бред. Ему это не нужно. Ему не нужно ничего. И светлое будущее тоже. Юнги думал, что все изменится. Но один круг замкнулся, начался следующий, а Юнги не то, чтобы легкоатлет, он скорее хомячок. Бегом в колесе без причины и следствия. Но вообще-то у него теперь больше возможностей. А светлое будущее становится еще ближе и видится четче. Без размытых граней. Юнги может контролировать усталость. Может контролировать голод. Как насчет контроля над людьми? Хотя зачем это все нужно? Почему не остаться лежать на этой кровати вечность? У Юнги теперь, конечно, больше возможностей. Но он скорее тибетский монах, чем божество. Так что смерть придет рано или поздно. Можно расслабиться и через время разложиться на составляющие. Смерть... Отсюда начинается новый виток воспоминаний. Новая борьба сознания. Или сознаний? Юнги все не может понять и определиться, что с ним происходит. Откуда берутся те или иные мысли и утверждения. Они местами близки Юнги, а иногда расходятся с установленными на эту жизнь планами. Юнги барахтается в ворохе одеяла и ворохе собственных умозаключений. Он перебивает свои же мысли, останавливает логические цепочки на середине и спорит с самим собой. Это длится не один час. Юнги не спит всю ночь, а утром все наконец укладывается. Телефон напоминает о себе мелодией будильника. Юнги открывает глаза и отключает его. Валяется еще около пяти минут, смотрит в белый потолок и поднимается. Нужно позавтракать, а потом выпить кофе. Кофе на голодный желудок вредно, поэтому сначала еда. Теперь придется мириться с едой? Еда не так уж и плоха на вкус... Юнги закатывает глаза. Окей, возможно, он решил не все проблемы и не пришел к конечному результату. Но он на верном пути. Хотя бы потому, что, выглядывая в окно, видит не только мельтешащих людей, но и их души. Это началось еще вчера, только вчера Юнги не понимал, что именно происходит. Сейчас понимает отчетливо. А может, он просто сошел с ума? Чонмин помог бы убедить в обратном, но Юнги не спешит к нему записываться. О, нет. Психолог здесь не поможет. Да и какой он психолог? Маленький человеческий хакер. Юнги улыбается и после тарелки хлопьев с молоком приступает к ароматному американо. Он бодрит и поднимает настроение. Юнги веселится, потому что из всех возможных мозгоправов выбрал того, кого так не любят жнецы. Чонмин, сам того не зная, обошел систему безопасности и взломал к чертям все блоки. Хотя, это не только его вина. Если и выстраивать стены перед воспоминаниями, копящимися тысячелетиями, нужно муровать их со всей ответственностью. А эти что сделали? Поставили обычные заслонки, будто Юнги был не Смертью, а смертным, будто эти заслонки не могут истончиться под напором и не рухнуть при помощи из вне. Чонмин мог бы стать неплохим медиумом. Хотите узнать кем вы были в прошлой жизни? Юнги давит смешок и думает, стоит ли ему снова пренебрегать учебой и отсидеться дома, либо он уже достаточно стабилен, чтобы унывать на лекциях? Лекции побеждают, потому что уныние и Юнги вещи неразделимые в любом из обличий. Хотя забавно, конечно. Ему дали возможность быть тем, кем он притворялся. Случайность, или кто-то из разработчиков решил подшутить? С них станется. Но Юнги не разозлен и не разочарован. Ради шутки он даже может попробовать пробиться куда повыше. Иметь достаточно работы, но и возможность самостоятельно составлять свой график. Хотя стоп? Зачем такие сложности? Зачем повторять то, что было, если можно начать заново? Насколько Юнги в курсе своих собственных планов, он собирался как раз все поменять. Ладно, может, не все, может, не кардинально, однако, из ранга бессмертных, он умудрился пасть лицом в коровье говно. И за каким хером спрашивается? Вот где-то здесь голову снова простреливает, и поток воспоминаний вдруг резко тормозит. Тормозит на такой скорости, что Юнги пробивает лбом свою отчужденную флегматичность, и ощущения настолько острые, что он даже припадает на одно колено. А после боль становится иной, становится ноюще-тянущей и прячется уже не в голове, а за грудиной. Юнги учится заново дышать и вместе с первым вдохом шепчет надрывное: Чимин...