***
Юнги закрывается от Виен. Не то, чтобы он раньше держал дверь на распашку и ждал гостей, но теперь он вешает амбарный замок и заколачивает все досками для верности. Выключает свет и притворяется мебелью. Дома нет никого, приходите позже, а лучше никогда. Юнги раздражен и опустошен. И во всем случившемся винит Виен. Кто пристал с этой игрой в угадай кто? Кто взбудоражил и всколыхнул сидящее глубоко внутри? Вот так бывает, что кто-то чисто на автомате пытается найти ночью выключатель, а в итоге изобретает электричество, а кто-то Юнги. Я смерть, я тьма, я мимими. Юнги просто пытается успокоиться при помощи котиков, так что его черный юмор на время преобразовывается в мягкий и пушистый. Юнги даже начинает ходить в котокафе и жмякать котячьи лапки. В тот момент Юнги находит плюсы. Он хоть и видит человеческие души, хоть и может управлять своим организмом, но путь в розарий заказан, да и прикосновения больше не являются смертельными. Юнги проверял. Он в первое же посещение универа облапал Виен с ног до головы. Дни шли, Виен оставалась такой же жизнерадостной, скакала по универу, начала лезть к Юнги с удвоенной силой, и тогда-то появились замок и доски. От греха подальше. Да и вообще Юнги уверился, что ему с самим собой гораздо интереснее, и всех остальных стоит исключить из своего пространства. Иногда Юнги ловит себя на том, что скучает по прошлой работе. По тишине, по умиротворению. И в какой-то степени по беззаботности. Еще реже Юнги крутит в руках пачку доисторических лезвий, которые заказал по интернету. Его останавливает неизвестность. Кем он будет потом? Очередным человеком? В какое тело его запихнут? Что придумают? А если Юнги станет бомжом? Будет жить на улице в коробке с клопами и питаться какой-то гадостью? О, Юнги слишком привык к удобствам. А если его вообще закинут куда-то в пещеры? Разделывать туши острым камнем и рисовать какую-то дичь на скалах. И никакого тебе подогрева полов и доставщиков острой говядинки. Юнги глотает быстро выделяющиеся слюни и фырчит. Очеловечился в край. Пустил корни и крепко увяз в обществе, которое и жопу-то уже себе подтереть не может, уповает на биде. Это надо было таким снобом уродиться... Юнги хмыкает себе под нос и идет открывать дверь. Он немного испортил рацион, пренебрегает жидкой и полезной пищей. Но считает, что за последнее время на него свалилось столько дерьма, что можно на правильность и подзабить. В конце концов сейчас хорошие врачи и много лекарств, если он изговняет себе пищеварительный тракт, авось починят и подлатают. На самом деле Юнги вообще несколько изменил подход к жизни и большинство надо заменил банальным хочу. Однако, ни котики, ни вкусная еда не помогают. Юнги чувствует, как в нем что-то трещит и рассыпается. Это не пугает, скорее дышит в затылок отчаянием. А Юнги за пару десятков лет на земле так и не смог научиться справляться с эмоциями.***
Юнги разрывается между двумя состояниями. Лечь и умереть, но это не новость, либо закопаться в деятельность по самое не балуй. Юнги замечает, что уже начал закапываться и задается интересным вопросом: А собственно зачем? Нет, серьезно. Если его все так гнетет, так почему бы не закончить? Не попрощаться, не закрыть книгу, и что там еще из банального можно сказануть? Юнги не так давно начал читать романы. Он теперь вместо мемов использует баяны. Хотя ни то, ни другое не понимает. С очередной фразой, произнесенной мысленно, Юнги останавливается и резюмирует: совсем свихнулся. Однажды он покупает целое ведро с мороженным и ест его огромной ложкой под какую-то мелодраму. Мелодрама оказывается веселой, а не грустной, а вот с заглянувшей на огонек ангиной становится печально. Оказывается, Юнги больше не неуязвимый. У него и ангина, и мизинчик бо-бо от встречи с ножкой стола. Вообще-то Юнги с этим знанием за двадцать лет свыкся, но тут в башке открылся ход в Нарнию, а там несколько тысячелетий высокомерного, неубиваемого дерьма. Юнги себя любит и ненавидит одновременно. Какого черта было находить этого Чимина, какого черта было умирать, какого черта было возрождаться? И еще тысячи чертей на одного несчастного Юнги. Вообще-то он немного утрирует, но не может иначе. С ним такое впервые, он не понимает, как правильно реагировать. Герои в фильмах ведут себя слишком глупо и пафосно, Юнги не хочет за ними повторять, но за кем тогда? В этих фильмах в конце все хорошо и радужно. Юнги хочет так же. Но потом он находит драмы и открывает для себя плохие концы. Оказывается, люди настолько хрупки, что мрут даже в кинематографе. Чонмин говорил, что у Юнги нет диссоциативного расстройства идентичности. Юнги смотрит на себя в зеркало и приподнимает бровь: ой ли? Но ничего не длится вечно. Депрессия и апатия тоже. В интернете пишут, что депрессия — это страшная болезнь. Ее надо лечить долго, нудно, скрупулезно. Юнги прячет подальше лезвия и снова уточняет: ой ли? Только теперь насмешки больше раза в два. Нет, страдать весело и забавно. Но у Юнги есть учеба, есть заказчики и светлое будущее, которое он в последнее время регулярно купает в грязи. Да с таким упоением, полощет от души. Еще бы кто ему сказал, что отрицание проблемы не ее решение. С другой стороны, что тогда решение? Антидепрессанты и загнивающая нервная система? Нет, спасибо. У Юнги с ней и так нелады, так что он выбирает для нее перманентный ад. Там хотя бы не скучно.***
Упадок сил? Упадок настроения? Юнги в миллионный раз шепчет: ой ли? И заканчивает универ с красным дипломом. Да, возможно под конец ему становится сложнее. Возможно, раньше он соображал шустрее, и все давалось легче, но Юнги списывает это на недостаток везения и просто... Просто продолжает жить. Временами он все еще задается вопросом зачем? Но сам же отвечает вопросом на вопрос, а какая разница? Как там вещал Блок? Умрешь - начнешь опять сначала И повторится все, как встарь: Ночь, ледяная рябь канала, Аптека, улица, фонарь. Как-то не жизнерадостно, и мотивация на нуле. У Юнги в этой жизни все не так плохо. Никаких клопов и инквизиций, можно сказать, как сыр в масле катается. Семья полная, обеспеченная, мозги на месте. Что еще нужно? А нужен только банковский счет, который постоянно пополняется. Юнги следит за этим пополнением, как мамаши за младенцами не следят. И все делает для его благополучия. Единственное только, отказывается от работы в крупных компаниях. Не то, чтобы его туда зовут и упрашивают, но если бы Юнги портфолио отправил, то пригласили бы точно. Юнги же никаких резюме не заполняет. У него есть собственный сайт с услугами, а еще достаточная база клиентов, которая тоже пополняется. Юнги за годы учебы успел сколотить себе маленькую империю, и выбивает из холопов денежки. Благо Юнги так только думает, а вслух он очень вежлив. Ну, как вежлив, катает привычно письмо из спасибо-пожалуйста и снизу приписка «С уважением Мин Юнги». Банальненько и стабильненько, что может быть лучше? А лучше может быть только дом. Юнги больше не нужно выходить, не нужно сидеть на парах, не нужно держать лицо и отбиваться от Виен. Хотя она и сама к последнему курсу наконец отвалилась. То ли обиделась, то ли поняла, что Юнги не шутит, а вполне серьезно игнорирует. При том с удовольствием. Так что Юнги пребывает в мнимом счастье, плавает в теплых волнах фриланса и горя не знает. Бред. Юнги в квартире не наслаждается, он там запирается. Потому что не хочет видеть мир. Он не хочет видеть ничего кроме привычных стен и комнат. Он даже при виде зеркала хмурится. Его не тошнит от себя, ему себя жалко. Потому, как бы не хотелось, Юнги счастливым и свободным не выглядит. Он не выглядит здоровым и отдохнувшим. Он выглядит вымотанным в край и немного безумным. Хотя это не удивительно. Четыре года назад у него внутри что-то рвануло. По силе соизмеримое со сверхновой. А потом образовалась черная дыра. И теперь она из маленькой чернильной точки, разрослась до невообразимых размеров. Юнги читал, что черная дыра превышает массу солнц в миллиарды раз. И вот такая фиговина у него где-то под ребрами. Она придавливает к земле и продолжает разрастаться. Разламывает то, что еще цело и засасывает. С таким свихнуться на раз два, а вот ясность рассудка сохранить уже сложнее. Он думает об этом немного погодя, когда останавливается посреди шумной площади. Когда ловит себя на том, что смотрит на всех и каждого, оглядывает квадратные метры и ищет одного единственного человека. Ищет одну маленькую, но очень яркую душу. Казалось, Юнги сдался еще четыре года назад. Но тогда он мыслил здраво, сейчас его поглотила тьма.