***
Юнги задерживается в этом городе дольше положенного. Задумывается он об этом, когда в очередной раз продлевает услуги гостиницы. И это стоит изменить. Нет, Юнги не собирается никуда уезжать и улетать. Да и куда ему? То, что искал, он нашел. Но тратить деньги на номер слишком нецелесообразно. Снять квартиру будет выгоднее и удобнее. Юнги обращает на это внимание впервые за несколько лет. Ему вдруг не нравится, что горничная тревожит его в любой момент. Что у него нет кухни, где можно с утра в одних трусах попить кофе, залипая сонно в окно. И что нельзя позвать Чимина в гости. Точнее, позвать-то он его может, но оставить на ночь — нет. Придется спускаться к стойке, регистрировать его как гостя, и весь уют и комфорт, который Чимин носит в себе и с собой, будет испорчен. Юнги продолжает размышлять об этом, когда они гуляют. Бродят бесцельно по скверу, пока Чимин рассказывает очередной сюжет. Иногда посреди предложения он перескакивает на английский, потому что читал в оригинале и звучание родного языка убивает все очарование. А потом вдруг прерывается и начинает канючить, что ему захотелось сладкого. Очень сильно, нестерпимо, до зуда в ладошках. Тогда они сворачивают из сквера в сторону магазина. Юнги привык исполнять все хотелки Чимина, а Чимин привык, что его хотелки исполняют, и это приводит к: — Говорят, что детей баловать нельзя... — Эй, я взрослый. Юнги хмыкает, потому что этот взрослый уже полчаса бродит между рядами и капризничает. То ему не нравится, это не хочется, а вот здесь начинка не такая, какую хотелось бы, а там, где вкусная начинка, невкусный шоколад, а там где вкусный шоколад... Через сорок минут Юнги берет баллончик со сливками, другой рукой цепляет Чимина за капюшон осенней куртки и тянет обе сладости на кассу. Потом прямо на улице открывает крышку и выдавливает воздушную массу Чимину в рот. Тот смеется и чмокает губами, удовлетворенно щурится. А через мгновение всплескивает руками, потому что Юнги оставляет загогулину сливок на кончике его носа. — Хён! Чимин только успевает возмутиться и тут же замирает с открытом ртом, потому что Юнги слишком быстро оказывается напротив и целует его в нос, собирает сливки губами. Затем отстраняется и вглядывается в его глаза, ожидая реакции. Чимин, удивленный и пораженный, стоит с взметнувшимися вверх бровями и тихонько спрашивает: — Вкусно? — Могло бы быть вкуснее. — А если отсюда? Чимин указывает пальцем на свои губы. Юнги тут же подслащивает их сливками и пробует на вкус, чтобы через минуту блаженно заявить: — Теперь идеально. Чимин хихикает и смотрит хитро из-под ресниц: — Хён... — М? — А я, кажется, не распробовал. Юнги делает все, чтобы это исправить. Он готов проводить дегустацию вечно.***
Юнги тратит неделю, чтобы подыскать нужную квартиру и заключить договор. Потом еще неделю ждет, пока предыдущие жильцы освободят ему место. Все это время он составляет список всего, что нужно купить. Квартира у него будет двухкомнатная, и, если у прошлых съемщиков была спальня и гостиная с большим обеденным столом, Юнги планирует запихнуть туда диван. Он успел заметить, что Чимин полноценно питается только тогда, когда за этим следит непосредственно Юнги, а в другое время предпочитает кусочничать. Так быстрее, легче и можно не искать, где пристроиться. Юнги с таким образом жизни смириться может, поэтому небольшой кофейный столик подойдет. А вот без дивана нельзя. Без него совсем никак. Зима уже не за горами, и Юнги мечтает о Чимине на мягком диване, закутанном в теплый плед по самый нос. Примерно так же, как он кутается в шарф, прячась от холодного ветра. Юнги ловит себя на мысли, что ему Чимина хочется во что-то завернуть всегда. Завернуть, спеленать и спрятать под елку, как свой личный новогодний подарок. Но Юнги, конечно, помнит про закон и что людей удерживать против воли нельзя. С другой стороны, Юнги не уверен, что Чимин будет сильно против. Они видятся каждый день, так что Юнги все чаще выделяется своими синяками под глазами. Заказы никто не отменял, а Чимина Юнги отменить не может сам. Поэтому сидит над работой ночами, раздраженный и злой. Плюется в сторону банковского счета и материт бюрократию с капитализмом. А потом покупает Чимину ну просто «офигеть какую обалденную» книгу, отваливает за нее почти две сотни баксов и наблюдает за Чимином, который скачет счастливым пони по тротуару, то и дело бросаясь к Юнги обниматься. Юнги ловит его каждый раз на подлете и даже пару раз кружит, слушая звонкий визг и размышляя, что он делал без этого раньше. А если взять прошлую жизнь, то как столько терпел? Запихни его сейчас в розарий и скажи, что Чимина трогать нельзя, Юнги устроит забастовку, затем апокалипсис на несколько тысяч лет раньше и пойдет выкрадывать душу со склада, чтобы утащить с собой и никому, никогда не отдавать. И, наверное, только сейчас Юнги понимает, для какого светлого будущего старался, и оно того точно стоило.