В сочувствии не нуждаюсь

Очередная жертва была пришпилена к стене квартиры при помощи металлических кольев. Кто-то вбил их в руки и ноги молодой девушки. — Теперь ясно, что убийца не один. — Медар осмотрелся. — Ее держали как минимум двое, а третий орудовал молотком. Что слышали соседи? — Ничего не слышали. И здесь гражданин Магнар, — доложил Хенгист. — Почему впустили? — У него пропуск правительницы Ригунды, — развел руками Хенгист. — А еще он затребовал все материалы по следствию. Глен аккуратно пробирался между разбросанными вещами, остановившись прямо перед телом. — Что ты тут делаешь? — глухим голосом спросил Медар. — Веду расследование. — Глен всмотрелся во что-то под телом. — Там надпись. Надо снять труп со стены. — Сейчас криминалисты закончат свою работу, — Медар не сдержал злорадной ухмылки при виде Глена, который с нетерпением наблюдал за специалистами. — Что же ты за столько лет не натренировал стальные нервы? — Круг сужается, — туманно ответил Глен. — Они знают, что я здесь. До поры до времени удается скрываться от культистов. — Если ты все еще считаешь, что Семья Фригерид причастна к культу, то спешу тебя заверить — это не так. Я надавил на одного человека. Шантажировал, скрывать не буду. Он сказал, что никто из Семьи Фригерид никакими культами или религиями не занимается. — Ты столько лет работаешь детективом, а веришь какому-то родственнику? — Глен настолько презрительно посмотрел на Медара, что тот до боли сжал кулаки, держа их в карманах штанов. — Этот твой родственник мог ничего не видеть. Или его обманули, применив простенькую магию. — Магия? — прищурился Медар. — Тебе пора на коррекцию психики. Ты — чокнутый. Такой же, как эти убийцы. Глен что-то буркнул себе под нос. Наконец криминалисты дали добро на снятие трупа со стены. Под ним обнаружилась надпись все тем же каллиграфическим почерком: «Азатот тебя достал, человек». — Это послание для тебя, детектив Медар, — произнес Глен. — Ты плохо выглядишь. Не выспался? Хенгист торопливо сунул стакан кофе в руки Медара, чтобы хоть как-то успокоить начальника. Кофе был невкусным, несладким да еще и с неприятным запахом. Но Медар проглотил его одним махом, как за плечо вылил. — Нет никаких улик. — Он не без внутреннего сопротивления взял Глена под локоть. — Нет подозреваемых. Нет зацепок. Нет свидетелей. Я не знаю, что делать. Мы висим в воздухе. Когда воспоминания о раздавливании во сне нахлынули на Медара, он был вынужден закусить костяшку большого пальца, чтобы подавить крик. — Тебя достал Азатот, — сказал Глен. — Он явился к тебе во снах. Точнее, твою душу доставили к нему. — Заткнись, — прохрипел Медар, — пожалуйста, закрой пасть, или я разобью тебе лицо. — Детектив Медар, — встревожился Хенгист, — ваше психическое состояние вызывает тревогу. Обратитесь к врачу. — Я уже был ночью в зале диагностики, — на удивление спокойно ответил Медар, но при этом судорожно сжал пальцы на плече Глена. — У меня дистресс. Я перебираюсь в общежитие для неуравновешенных граждан. — Он заметил, что сотрудники как по команде уставились на него. — Ну что вытаращились? Да, я сорвался! А кто не срывался? Вы все по очереди побывали в этом общежитии, и я знаю, кто из вас проходил частичную коррекцию! Люди начали отворачиваться. — Так что не надо на меня так пялиться, — с горечью закончил Медар. — Наш отдел с треском провалил это расследование. Мы все потерпели крах. Так что лучше о себе поплачьте. А я не нуждаюсь в сочувствии. Он, продолжая удерживать Глена, едва ли не бегом выскочил из квартиры. — Остановись, — попросил Глен. — Да стой же ты! Медар подчинился, тяжело дыша. — Ты слишком расстроен и подавлен. Тебе нужен покой. — Глен вернулся в квартиру, и до Медара донеслись его слова: — Детектив будет отсутствовать два или три часа. Продолжайте выполнять свою работу. — Кто назначил вас главным? — спросил кто-то. Услужливый Хенгист немедленно ответил: — Согласно особому распоряжению правительницы Ригунды. Письмо в архиве отдела, при надобности я достану его оттуда и разошлю вам копии. Вдобавок у гражданина Магнара личный пропуск правительницы. — Благодарю, — сказал Глен. — А теперь я должен откланяться. — Откланяться? — Медар насмешливо взглянул на него, когда они спускались в лифте. — У тебя странная манера разговора. — Уж какая есть. — Глен провел пальцами по губам, словно застегивая молнию. Медар правильно понял этот жест и молчал, пока они не покинули здание, а потом и сектор. — Куда мы идем? — Он встревоженно оглянулся. — Отвечай! — Ко мне домой. — Глен качнул головой. — «Старшая Родственница» здесь особенно напряжена. И в общежитии тоже. Нам нужно место без наблюдения. Неподалеку от входа в Закрытый сектор он повернул пару раз и остановился перед оградой из бетонных блоков. — Здесь когда-то находились первые заводы. — Медар нервно потер руки. — Ненавижу оказываться вне зоны наблюдения. А на этих заводах вредно находиться. Тут работали исключительно роботы. — Заводская зона давно не опасна для человека. — Глен открыл ворота при помощи комбинации цифр. В ответ на удивленный взгляд Медара он объяснил: — Отпечатки можно подделать, как и радужку, можно заполучить ДНК. А набор цифр знаю только я. Заводской двор был пустым, только вдоль стен высились контейнеры. То там, то тут между плитами, которыми был выложен двор, торчали пучки жесткой травы. — Сюда. — Глен ввел очередной цифровой код на двустворчатой двери. — Внутри лучше, чем снаружи. В цеховом зале не было оборудования, вместо него стояли деревянные ящики, которые образовывали что-то вроде лабиринта. Медар почему-то занервничал, проходя вдоль ящиков. — Вообще не понимаю, что происходит, — признался он. — И готов сломать что-нибудь. Глен понимающе улыбнулся. — Вон в том углу топор, лом и прочие инструменты. Можешь что-нибудь разломать. — Да? — не поверил Медар. — Разломать? Топором? Не шутишь? — Не шучу. Валяй. — Глен открыл один из ящиков. — Я пока что сооружу нам обед. Медар взял топор на длинной рукоятке, взвесил его в руке и, примерившись, обрушил лезвие на ближайший к нему ящик. Полетели сухие щепки, Медар ударил еще раз. Войдя во вкус, он с азартом принялся крушить ящик. — А еще один? — крикнул Медар, когда перед ним оказалась гора сломанных досок. — Не стесняйся! — Глен помахал ему чашкой. — Ты какой чай предпочитаешь? — Черный! С сахаром! — выкрикивал Медар в такт ударов. — И лимон не забудь! Он снял куртку и рубашку, оставшись в тонкой футболке. Вскоре Медар взмок и запыхался, но удовольствие от бессмысленного разрушения оказалось превыше любых неудобств. — Фу-х, — он плюхнулся на широкую скамью у стены. — Устал. Я три штуки в щепки разнес. — Вот и хорошо. — Глен подал ему влажное полотенце. — Оботрись. Здесь есть душевая, так что после чая и легкой закуски вполне можешь побаловать себя душем. — Ладно, — кивнул Медар, налегая на бутерброды. — Вкуснятина! Внезапно он спохватился и стал смурным. — Извини, я отвратительно себя веду. — Медар оглянулся на гору обломков. — Совсем с катушек слетел. Завтра отправлюсь на психокоррекцию. Пора прекратить мучения. — Мне показалось, или тебе понравилось ломать? — Глен тоже снял куртку. — Понравилось, — не стал отрицать Медар. — Но подобное деструктивное поведение недостойно гражданина Аргайла. Доктор Анараут совершенно прав — меня необходимо восстановить. Мой мозг поврежден. — С этого все и начинается. — Глен вручил ему чашку. — Черный чай, сахар и долька лимона. Когда я прилетаю на Аргайл, то живу здесь. Моя штаб-квартира. Она защищена от «Старшей Родственницы» и от культистов. Видишь, — он указал на надпись, тянущуюся вдоль стен, — древнеазиатское заклинание от злых сил. Честно говоря, оно не остановит Древних, но делает меня невидимым для них. — Каково это — жить столько лет? — Медар понемногу успокаивался. Физическая разрядка, еда и чай сделали свое дело. — Точнее, каково это — умирать? — Процесс смерти надо переждать. Потом наступает тишина. И темнота. — Глен убрал с импровизированного стола. — Но уверен, что тем, чью душу поймали культисты, еще хуже. Я предпочитаю, чтобы мою душу распылили после смерти. Для этого есть заклинания. Медар смотрел на него, сдвинув брови. — Я скажу тебе, почему ты слетел с катушек. — Глен забрал у него пустую чашку. — Твой мир рушится со скоростью света. — И в этом виноват ты! — гаркнул Медар, снова разозлившись. — Это ты со своими бреднями разрушил мой мир! Из-за тебя меня выселили в общежитие для неуравновешенных! — Иди еще пару ящиков разруби. — Не насмехайся надо мной! — У тебя залеченное ПТСР, — спокойно ответил Глен. — Ты ведь участвовал в подавлении восстаний? Когда служил во внешних войсках. Тебе немного подкорректировали память, как и остальным солдатам. Но чип сдерживания не вживили, предпочли оставить на линии фронта — в Закрытом секторе. Ты много преступлений раскрыл? — Много. — Медару стало стыдно за вспышку гнева. — Я один из самых успешных детективов в отделе. — Я ознакомился с твоим досье. — Глен достал из ящика большое полотенце. — Держи и топай в душ. — Что насчет моего досье? — Потом поговорим. Медар ожидал увидеть полуразрушенную душевую, но она ничем не отличалась от таких же помещений в комплексе. Разве что не пахло разнообразными шампунями и средствами для ухода за телом. Шампунь Глена был без запаха. Медар замешкался, вспомнив, что не взял свою одежду. — Я бы не смог забрать твои вещи из комплекса или из общежития, поэтому купил кое-что, — сообщил Глен, появляясь в дверях душевой. — Нижнее белье и сменную футболку. — Он положил на полку упаковки с одеждой. — Здесь есть доступ в локальную сеть и в Галактическую — все зашифровано надлежащим образом. Поэтому нас не отследит «Старшая Родственница». Дело крайне важное, любой промах может привести к смерти. Мое убежище пока что не раскрыли, и лучше будет, если не раскроют. — Культисты? — Медар не страдал ложной стыдливостью и разделся в присутствии Глена. — О, как хорошо! — Он с возгласом наслаждения встал под упругие струи горячего душа. — А ты меня почти с ума свел. Этот сон… Меня в нем раздавили как насекомое. И флейта, барабаны. Ужасный, мерзкий, монотонный звук. Таким пытать можно. Глен вышел из душевой, никак не прокомментировав рассказ Медара. Медар недолго принимал душ. По привычке, выработанной годами, он отвел на это ровно десять минут. Вещи, купленные Гленом, идеально подошли. — Грязную одежду положи в корзину! — крикнул Глен, словно прочитав мысли Медара. — Чем займемся? — Медар посмотрел на окна. — Сейчас только половина одиннадцатого дня. — Выбирай: ничего не делать, заняться сексом, искать ответы на вопросы. Предложение секса ничуть не шокировало Медара — в комплексах существовали специальные комнаты для удовольствий. Медар никогда не воздерживался, хотя в последние годы все меньше уделял внимание плотским утехам. — Нет, я пока не хочу заниматься сексом, — сказал он. — Лучше задам вопросы. — Пожалуйста. — Глен поудобнее устроился на ящике, предварительно положив на него толстую подстилку.