***
Тело Комгалла обнаружили в тоннеле, где раньше общались Медар и Глен. Несчастного юношу разрезали на куски и разбросали на всем протяжении тоннеля. Стены были украшены именами Азатота, Ньярлатотепа, Шаб-Ниггурата, Йог-Сотота. На место кровавой расправы прибыл Глен. Сначала он пристально посмотрел на каждого из бывших сотрудников Медара, а потом язвительно сказал: — Что же, вам удалось выйти чистенькими из передряги. — Он сам во всем виноват, — ответил Хенгист. — Мы ему сочувствовали. Но здоровье нации превыше всего. Проблемы, выявленные Медаром Эйданом, слишком тяжкие, чтобы о них умалчивать. — Ты занял должность Медара? — ухмыльнулся Глен. — Хорошее повышение. Хенгист указал на тоннель. — «Старшая Родственница» засекла вас и бывшего гражданина Медара именно здесь. Что вы делали в тоннеле? — Сексом занимались, — ответил Глен. — Я вам не верю. Для этого есть помещения, — дерзко сказал Хенгист. — Никто не занимается сексом в подобных местах. Это удел жителей сектора. Конечно же, на их территории. — У вас странные представления об этих людях. При том, что вы иногда с ними работаете. — Глен осветил тоннель фонариком. — Убийцы Комгалла те же, кто убивает в Закрытом секторе. — Откуда вы знаете? — Хенгист с ненавистью посмотрел на Глена. — Вы не первый день мозолите нам глаза, но от вас нет никакого толку. Зачем вас прислали? Следить за нами, ясное дело. А не вы ли взломали сервер... Глен перебил его: — Система тотальной слежки не распознала убийц Комгалла. Странно, не так ли? — Почему же не распознала? — Хенгист включил планшетную панель. — Эти люди были одеты в черные балахоны, лица скрыли за капюшонами. — У вас нет родимого пятна. — Глен провел пальцем по шее Хенгиста, заставив его отскочить в сторону. — Но ведь вы относитесь к Семье Фригерид. — Меня приняли в эту Семью из другого комплекса. — Хенгист насупился. — Это не ваше дело, вы не принадлежите ни к одной из Семей и не имеете права совать нос в наши дела. — Я почетный гражданин Аргайла, — ответил Глен. — И вот это небольшое украшение от правительницы Ригунды дает мне более чем широкие полномочия. Если ты забыл. Хенгист что-то буркнул и отошел. Глен просканировал стены и пол тоннеля, уделив особое внимание останкам Комгалла. — Вы что-то нашли? — поинтересовался помощник Амалион. — Ничего нового. — Глен заново просканировал стены с надписями. — Хотя… видите эти каракули? В прошлый раз надписи были сделаны каллиграфическим почерком. Я знаю, что таким почерком владеют практически все граждане Аргайла. Их обучают каллиграфии с детства. Но эти надписи сделаны наспех. Комгалла убили не здесь. Его части принесли сюда, второпях написали на стенах кровью. Я рекомендую обыск комплекса, где живет Семья Фригерид. — На это понадобится разрешение самой правительницы Ригунды, — сказал Амалион. — Не знаю из какой дыры вы прилетели, но в нашем обществе не принято врываться в жилища просто так. — Но отдел борьбы за здоровье общества может обыскивать комнаты Семей, — сказал Глен. — Да, потому что это прописано в их правилах. — Амалион жестом показал, что хочет переговорить с Гленом с глазу на глаз. Оба отошли подальше от тоннеля. — Вы связывались с гражданином Медаром? — спросил Амалион. — Он находится во враждебном окружении, я волнуюсь за него. — Вы излишне демонизируете жителей сектора, считаете их чем-то вроде животных. — Нет, — смутился Амалион. — Вовсе нет. Да, у них масса недостатков, но они такие же люди, как я или Хенгист, или вы. — Масса недостатков была у Семьи Эйдан, — напомнил ему Глен. — За что Эйданы и поплатились. Медар не захотел на них доносить. И я более чем уверен, что так поступает не только он. Вы к какой семье относитесь? — Семья Аэда. Мы живем в другом комплексе. — Разве вы никогда не замечали мелких провинностей своих родственников? Амалион покраснел. — Конечно, замечали, — ответил за него Глен. — Но игнорировали, не так ли? Амалион едва заметно кивнул. — Поэтому наказание Медара кажется мне несоизмеримым с его проступком. Его покарали для запугивания других граждан Аргайла. Слухи не остановить, верно? Амалион снова кивнул. — Ненадолго выжившая Жанин Фармер заметила на шее своего убийцы крупное родимое пятно. Известно, что такие пятна передаются из поколения в поколение в Семье Фригерид. Но почему никого из этой Семьи не допросили? — Потому что без прямых улик недопустимо подозревать членов Семей. — То есть, члены Семей априори вне подозрений? Амалион кивнул в третий раз. — Понятно. — Глен потрепал его по плечу. — Ну что же, успехов в расследовании! — А как же вы? — крикнул ему вслед Амалион. — Разве вы не собираетесь нам помогать? Вопрос остался без ответа.***
Медар покидал номер только для посещения кафе, но так как деньги таяли, а со стороны Аргайла не было никаких новостей — Глен не выходил на связь, — он решил подыскать работу. Локальная сеть сектора показала список вакансий. Медар знал, что ему лучше не соваться в полицию: он неоднократно выказывал местным полицейским свое презрительное отношение. Как бывший военный со стажем он вполне мог рассчитывать на работу телохранителем. «Вряд ли кто-то из местных захочет видеть меня в такой роли, — мрачно ухмыльнулся Медар. — Грузчиком в космопорт? Или на склады». Дочитав список вакансий до конца, Медар погрузился в тяжелые раздумья. «Вышибалой в бордель? — Он не удержался от смеха. — Вот это деградация!» Когда портье потребовал оплату за следующую неделю, Медар все-таки переступил через свое самолюбие и отправился в район сектора неподалеку от разделяющей стены, где требовался охранник в «экзотик-клуб». Рекламки с предложением работы Медар обнаружил разбросанными в коридоре перед своим номером. К очередному удивлению Медара его приняли сразу. Владелец клуба, пожилой тучный мистер Ренар, потребовал показать мышцы. — Да, сними куртку и рубашку, — велел он. — Ты же из чистоплюев, да? Вашего брата по лицу видно. Выгнали, да? Ну что же, не ты первый, не ты последний. Покажи бицепсы. Вот так. Хорошо. Здоровье у тебя должно быть отменным, да, этим чистоплюи отличаются от нас. Ну ничего, вот переселимся мы всем кагалом на другую планету. Там и поживем без вас. А кого вы будете своим щенкам показывать? А? Кого будете в пример приводить? Никого, то-то и оно. Гретель! В комнату вошла невысокая женщина в спортивном костюме и тоже пощупала мышцы Медара. — Гретель, это наш новый охранник. Как тебя зовут? — Медар, — ответил тот, едва не добавив к имени «гражданин». — Медар Эйдан. — Это моя сестра, Гретель. Она введет тебя в курс дела. Успехов, чистоплюй. Медара уже дергало от этого слова, но он понимал, что надо молчать. Гретель провела его по клубу, показала запасные выходы, познакомила с проститутками обоих полов. — Не трудись запоминать, — сказала она, завершая обход. — Знаешь, ты ведь не первый чистоплюй, который сюда попал. У нас таких работало человек десять. Да все не справились. Гонору у вас слишком много. Видите в нас врагов, реагируете неправильно. Но раз брат сказал взять тебя на работу, значит, возьму. Ганс неплохо разбирается в людях. Он питает слабость к чистоплюям. У вас практикуют свободный секс, так что если Ганс пригласит тебя на рюмку коньяка, не отказывайся. Медар вспомнил пышные формы мистера Ренара, и его затошнило. — Вижу, что ты не в восторге, — хихикнула Гретель. — У вас, поди, нет таких жирдяев, как мой братец. Все стройные, как гончие псы. А нам ваши технологии недоступны. Живем, как в отсталом веке каком-то. Ладно, не корчи рожи. Иди сюда. Она открыла малозаметную дверь. — Здесь есть койка. Туалет, общую душевую и прачечную я тебе показала. Еда в столовой, как туда дойти помнишь? — Да. — Будешь жить здесь. Работа по ночам, график два к одному. Две ночи работаешь, одну отдыхаешь. Качалка по соседству, там все наши занимаются. Деньги выплачиваем каждую неделю. Вопросы есть? — Да. Как я буду работать? — Дежуришь снаружи с напарником. Беспрепятственно впускаете всех с золотой или серебряной карточкой. Это проверенные люди, постоянные клиенты. Остальные должны заплатить за вход. И фейсконтроль, разумеется. Пьяных и обдолбанных не впускать. Не хамить, не бить. Аккуратно оттеснять от входа. Все понятно? — Да. Мне нужно забрать вещи из гостиницы. — Иди. Только вернись, или больше никогда здесь не устроишься. Понурившись, Медар добрел до гостиницы, сложил в пакет более чем скудные пожитки. «Я на самом дне, — он пнул злосчастную кровать, — на самом дне. Ниже некуда падать».