5 сентября.
Гермиона сидела на кровати в их с Роном спальне. Муж так и не вернулся домой вчера. И она понимала почему. Отчасти, она была даже рада, что не видела его злые глаза и поджатые губы. Гермиона знала, что Рон ещё долго будет недоволен тем, что у них не получалось завести детей. Медленно вздохнув, девушка взглянула в окно. За стеклом бушевала непогода. Крупные капли дождя разбивались с глухим стуком о черепицу крыши, козырьки и раму. Ветер поднимал пыль, позволяя воде превращать землю в грязь, изматывал деревья, которые, казалось, вот-вот прогнуться от порыва стихии и упадут наземь. Вдруг в комнату кто-то робко постучался. Гермиона вздрогнула и посмотрела на закрытую дверь. — Войдите, — тихо произнесла она, поднимаясь на ноги и устраиваясь возле подоконника. Дверь с лёгким скрипом отворилась, пуская внутрь Джинни. Девушка выглядела обеспокоенной и взволнованной. — Как ты? — спросила она, присоединившись к Гермионе. Та, в свою очередь, нервно пожала плечами, рассматривая что-то на улице. — Рон так и не вернулся? — Нет, — как-то слишком спокойно ответила она, зябко поёжившись от сквозняка и тут же обняв себя за плечи. Джинни расценила это как проявление волнения. — Он вернётся, — пообещала подруга, опустив ладонь на плечо девушки. — Он одумается, серьёзно. — Поздно уже, — невнятно пробормотала Гермиона, думая о том, как Помощник уже сейчас мог разрабатывать убийство её мужа. Уже действительно было поздно что-то менять. Судьба дала понять точно — либо Рон, либо она собственной персоной. А Гермиона ой как не хотела умирать. — Почему ты так говоришь? — обескураженно спросила Джинни. И девушка вдруг подумала, что стоило бы открыться хотя бы подруге. Почему нет? Она ведь поймёт её, а может и Рону вправит мозги. Медленно отстранившись от Джинни, Гермиона подошла к сумочке и, покопавшись в ней немного, вытащила документ. А затем, делая маленькие шаги, вернулась к подруге и протянула ей пергамент. Глаза подруги жадно впились в предложения, обрекающие Гермиону на возможные страдания. Она не знала, как Джинни отреагирует на это заявление. Девушка даже не понимала, что будет, если обо всём узнает чета Уизли. Но, вспоминая школьные годы, Гермиона поняла, что Джинни никому ни о чём не расскажет, если девушка сама не попросит это сделать. — Это значит… — ошарашенно протянула Уизли, быстро бросая взгляд то на Гермиону, то на документ. — Да, это именно то, что ты думаешь, — девушка вновь поёжилась от холода и решила сесть на кровать. — Рон уже знает? — спросила Джинни, усаживаясь рядом с подругой. Гермиона мотнула головой, которую тут же опустила на колени. — Я не знаю, как это ему сказать, — произнесла она, но голос был приглушен из-за длинных волос, спавших на её лицо. — Гермиона, он должен об этом знать, — настоятельно произнесла Джинни, опуская ладонь на спину подруги и ласково поглаживая её. — Он же поймёт тебя, правда! — Я не хочу, чтобы он знал о беременности, — проскулила Гермиона, ещё сильнее сжавшись под рукой подруги. — Я не хочу. Он не изменится. Он не поймёт! Казалось, что у девушки была истерика. И Джинни уже хотела бежать за успокоительным зельем, как вдруг Гермиона резко успокоилась и притихла. «Перепады настроения», — подумала Джинни, расплывшись в широкой улыбке и продолжая поглаживать подругу. «Игра продолжается», — подумала Гермиона, легко улыбнувшись, убедившись заранее, что лица её через волосы младшая Уизли увидеть не могла.***
Ужасная погода стояла до обеда. Затем солнце решило брать всё в свои руки, чтобы люди, привыкшие к летним тёплым денькам, не пугались всей этой грязи и опавшей листвы. Поэтому после обеда тучи ушли, а небосвод сменился на светло-голубой. Гермиона сидела на кухне, пила чай и поедала шоколадное печенье за книгой, которую нужно было перевести в крайний срок. Рон так и не вернулся, и девушка надеялась увидеть его хотя бы вечером. Возможно, ей стоило бы извиниться перед ним, но за что? За то, что он обвинил её в возможном бесплодии? Или за то, что он намекнул ей о проблемах с репродуктивной системой? Вся эта ситуация всё ещё злила девушку, хоть она и пыталась отпустить её. Но мысленно всё равно возвращалась в ту ночь, когда они поссорились. Если бы гриффиндорка уж очень сильно любила Рональда, она бы без зазрения совести попросила прощения. Но сейчас её главная задача была действовать против мужа. Гермиона не должна была больше терпеть того, что он вытирал о неё ноги на протяжении пяти лет. Хватит с неё! С ней Помощник, который способен убрать Рона с её дороги. А Забини… А Блейз, кажется, не скоро ещё сможет шантажировать её. Не после некролога Рона. Он ещё не знал, что с Гермионой Грейнджер шутки плохи. Особенно при таком напарнике и помощнике. Аккуратно поставив чашку на стол, девушка увидела, как на козырёк опустилась рыжая сова, которая затем быстро постучалась клювом о стекло. Гермиона поспешила к ней, по дороге думая о том, кто мог отправить ей сову. От Помощника она уже получила весть, да и птица была не его. Обменяв письмо у совы на крекер, девушка открыла конверт и принялась читать.«Здравствуй, Гермиона, я надеюсь, что у тебя всё в порядке. Я хотел бы предложить тебе встретиться завтра в Косом переулке в Дырявом котле, и в спокойствии пообедать. Что ты на это скажешь? Ничего не отвечай, лучше просто приди. Буду ждать тебя в час дня за самым дальним столиком. Кормак Маклагген.»
Девушка улыбнулась, а затем взглянула на брошь, которая заняла своё место на левой стороне блузки. «Что ты придумаешь теперь, Помощник?», — подумала Гермиона, кончиком пальца касаясь металлических листьев. — Кто пишет? — спросил вдруг Рон, явившийся словно из неоткуда. Девушка вздрогнула и обернулась. Мужчина смотрел на неё с раздражением, подмечая её внешний вид, словно она на ней были вещи дешёвой проститутки. — По работе, — соврала Гермиона, тут же кивнув в сторону книги. — Спрашивают, сколько ещё времени мне понадобится для перевода главы о… — Мне плевать, — отрезал он и тут же развернулся в сторону лестницы. Девушка же подбежала к книге и, сунув письмо от Кормака в её страницы, остановилась и облегчённо выдохнула. «Ещё бы минута», — мелькнуло в её голове, а затем последовал тот самый сон, где Рональд целился в неё и выкрикивал Непростительное. Дрожь коснулась её позвоночника, посылая холодный пот по всей спине. Капли неприятно щекотали кожу, а дыхание вдруг сбилось, будто после долгого бега. Пока что всё шло ей на руку. Главное, чтобы никто ни о чём не узнал. — Я не подведу тебя, — одними губами прошептала Гермиона, коснувшись листиков брошки. А затем, собрав все вещи, которые она использовала для перевода, и вымыв всю посуду, она отправилась к Джинни. Они договорились с ней пойти на ненавистную Гермионе речку. Отказывать ей девушка не хотела, ведь только она поддерживала её. И Помощник. Гермиона невольно улыбнулась, вспоминая его имя и лицо. «Да, он точно знает, что делать. Главное и мне сделать самое важное».