6 сентября.
Вынырнув из офиса мракоборцев, Гермиона с улыбкой на лице неслась по извилистым коридорам Министерства, поправляя вечно поднимающуюся юбку. Через полчаса она встретится с нормальным человеком, от которого можно было ожидать только доброжелательность. Кормак не станет к ней лезть, зная, что она жена Уизли. Поэтому сомнений не было — обедать в его сообществе, не вызывая ревности Рона, можно. Как и не было сомнений в том, что она встретит кого-то из Министерства в Дырявом котле. Никто туда не ходил из-за большого наплыва людей, которые ежесекундно стремились попасть в Косой Переулок. А вспомнить школьные времена было бы чудесно. Схватив со своего рабочего места тёплую мантию и сумочку, девушка отпросилась у начальника и поспешила на встречу. На улице лило, как из ведра, но ничего не могло испортить настроения Гермионе. Огибая других волшебников, девушка быстро добралась до кабака и забежала внутрь, пока дождь полностью не затопил её сапожки. В «Дырявом котле» было шумно, как и стоило ожидать. Все суетились, проталкиваясь к стене, ведущей в Косой переулок, что даже едва не унесли потоком и девушку. Но Гермиона быстро сориентировалась, увидев Кормака за дальним столом, который приветливо махнул ей рукой. Преодолев все препятствия, девушка с улыбкой опустилась на стул и, вздохнув, опустила свои вещи на спинку мебели. — Рад, что ты пришла, — с улыбкой произнёс Кормак. На столе уже были две чашки кофе, тарелки с жареным картофелем и мясом. — Надеюсь, ты не против, что я уже заказал? — Ты будто знал, что я приду, — спокойно произнесла девушка, сделав глоток кофе. Маклагген хрипло засмеялся и кивнул. — Ты слишком ответственная, чтобы не прийти, не написав отказ. — Есть такое, — кивнула Гермиона. — Ну, значит, можешь начинать рассказывать свою историю. Обед проходил в приятной дружеской обстановке. Кормак рассказывал, как получил травму спины во время последнего курса Хогвартса, упав с метлы на матче со Слизерином. Затем разговор плавно перетёк в воспоминания об учителях, старых, но таких родных, местах и школьных предметах. Гермионе даже на мгновение захотелось вернуться в школьные времена, чтобы ощутить ту самую сказку, в которую она попала в одиннадцать лет. — Красивая брошь, — подметил Кормак, засмотревшись на украшение девушки. Гермиона смутилась, вспоминая о том, кто же был тем человеком, который подарил ей брошь. — Спасибо. — Муж подарил? — с лисьей улыбочкой поинтересовался Маклагген. — Сама купила, — автоматически соврала девушка, коснувшись пальцами холодного металла на своей груди. — Рон давно не дарил мне подарки. В её голосе промелькнула грусть, и Кормак ощутил это. — Вы давно женаты? — мужчина взял в руки чашку с кофе, а Гермиона отложила столовые приборы и расслабилась. — Пять лет. — Недавно был юбилей? — поинтересовался он, хотя по его лицу было видно — он недоволен. Что-то ему очень не нравилось, но признаться он не мог. Гермиона кивнула, вспоминая тот самый «юбилей». Никаких подарков, только супружеский долг, краткое «поздравляю» и затем скандал из-за оставленных волос в ванной. Рон никогда не был романтиком. В нём долгое время теплилась злость и цинизм. Когда он успел превратиться из чуткого мальчишки в жестокого мужчину? — Вижу, что брак тебя совершенно не радует, — прокомментировал молчание Гермионы Маклагген, получив в ответ скривлённую гримасу скрытой боли внутри девушки. — Прости, не хотел тебя расстраивать. — Всё в порядке, — успокоила его девушка, слабо улыбнувшись. — Просто война и время изменили нас. — Возможно, но не всё, — парировал Кормак, заставив Гермиону отогнать неприятные мысли в сторону и посмотреть на него. — Что ты хочешь этим сказать? — спросила она, нахмурившись. — У меня всё ещё есть к тебе чувства, Гермиона Грейнджер, — поддавшись вперёд произнес мужчина. Старая фамилия отозвалась учащённым сердцебиением. Она так скучала по ней, что не могла все эти пять лет свыкнуться со своей нынешней фамилией. — Кормак, в моей жизни есть только один любимый человек, и… — начала было девушка, но Маклагген её перебил, подняв ладонь в воздух перед ней. — Я ни на что не намекаю, — примирительно произнёс он, и тут же добавил, — просто знай, что я тебе не враг. Ты можешь обращаться за помощью, если вдруг что-то случится. Гермиона слабо кивнула и взглянула на часы на стене. Обеденный перерыв заканчивался. Нужно было возвращаться.***
Остаток дня девушка провела за переводом книги. Возвращаться домой, в ту угрюмую, подобно сегодняшнему небу, Нору Гермиона не хотела. Она желала вновь стать той самой заучкой Грейнджер, которую никто больше не обидит. Раньше она была серьёзнее и упрямее. Но годы жизни в окружении людей, готовых сожрать её с потрохами за любую провинность, приучили её к спокойствию, терпеливости и скрытой злобе. С одной стороны, ей даже на минутку показалось, что она будет жалеть о смерти Рона. А затем пришло какое-то тянущее ощущение собственной правоты. Ведь если бы её муж чаще замечал переменчивость собственного настроения, свои поступки и неприкрытую ярость, а также захотел бы извиниться перед ней за все годы ужасных отношений, она бы возможно осталась бы рядом. Возможно, она бы не изменила ему. «Это было неосознанно. Ты не знала, что это Забини!», — поправила себя Гермиона, закрывая книги и надевая попутно мантию. «Тебе бы не грозила смерть, если бы Рональд не был с эмоциональным диапазоном зубочистки!». Вернувшись домой через каминную сеть, Гермиона встретила в гостиной Джинни и Гарри. Будущие родители затеяли спор насчёт имён ребенка. А ведь у её подруги даже живот ещё не округлился. — Привет, — поздоровалась со всеми девушка. — Привет, — в пустоту парировали Поттеры, метая молнии друг в друга. — Рон дома? — поинтересовалась Гермиона, стягивая с плеч мантию. Неосознанно она взглянула на лестницу, ожидая увидеть мужа, но она была пуста. — У вас в комнате, — уже спокойнее произнесла Джинни, а затем и вовсе повернулась в сторону подруги. — Как рабочий день? Не сильно устала? — Нет, всё в порядке, — улыбнувшись, произнесла Гермиона. — Я пойду к себе, ладно? Но чета Поттеров уже не слышали её, вновь перебирая возможные имена для будущего отпрыска. Девушка усмехнулась их беззаботности и стала подниматься по лестнице. У Гарри с Джинни всё было намного проще, чем у них. Они действовали слаженно, словно синхронно. У них были ссоры, но не настолько серьёзные, как у Гермионы с Роном. Одно время девушка даже завидовала своей рыжей подруге, косо посматривая на собственного мужа. Но затем время расставило всё на свои места и ей не оставалось ничего, кроме того, как привыкнуть к супругу. Открыв двери, девушка тут же опустила сумочку на тумбочку, стоящую перед входом в спальню. — Как рабочий день? — резко спросил её Рон за спиной, заставив Гермиону вздрогнуть от неожиданности и с небывалой прытью развернуться к нему лицом. Мужчина сидел на кровати и смотрел на неё злыми глазами. Его руки непроизвольно сжимались, но он пытался сдержаться. — Всё хорошо, Рон, — тихо ответила она, потупив взгляд. — А твой как прошёл день? — Мой? — удивившись, переспросил мужчина, уставившись на Гермиону так, словно она была красной тряпкой, а он — массивным, сильным и разъярённым быком. — Просто прекрасно! Представляешь, возвращаюсь я с задания через Дырявый котёл и знаешь, что я там увидел? Гермиона промолчала, ощущая, как её щёки налились кровью. Ей было стыдно и одновременно страшно. Руки тут же предательски задрожали от того, что произнёс мужчина. Девушка хотела провалиться сквозь землю, лишь бы не смотреть ему в глаза. — Не знаешь? — переспросил Рональд, вскочив на ноги и подлетев к ней, подобно чёрному ворону. — Я увидел тебя. И Кормака. Неужели ты думаешь, что сможешь оправдаться? Гермиона зажмурилась, ощущая, как от супруга исходила аура злобы — неприкрытая и явственная, она врезалась в кожу девушки, оставляя невидимые никому раны. Сердце металось в груди, как заведённое. А по позвоночнику поползли мурашки. — Я… — начала было девушка, но тут же ощутила, как Рон схватил её за запястья и достаточно сильно сжал их. Гермиона почувствовала, как натянулась её кожа, как слегка хрустнуло правое запястье от порыва ярости мужчины, как начали постепенно неметь её ладони. — Не вздумай, — выплюнул, словно яд, Рон. Злость, казалось, охватила его целиком и полностью. — Неужто ты подумала, что я не смогу отличить встречу от измены, а, Гермиона? — Мы просто встретились в Дырявом котле! — пискнула девушка, чувствуя, как руки мужчины сжались ещё сильнее, как боль, к которой она успела привыкнуть, вернулась с новой силой. — Ты никогда не обедала в Дырявом котле! — выкрикнул Рон, резко выпуская её руки из своих и отталкивая её к стене. Гермиона больно ударилась затылком о светильник, который был неподалёку и непроизвольно всхлипнула. Зловещая тишина окутала их с ног до головы. Девушка боялась даже дышать, не то, чтобы пошевелиться. — Если я, не дай Мерлин, узнаю, что ты, — прошипел Рон, чеканя каждое слово, — спала с этим мудаком, я убью тебя, и не посмотрю на свои чувства к тебе. Брачный контракт никто не отменял. И я сейчас серьёзно, Гермиона. Я размажу тебя, как жука по стенке. Рон резко выдохнул и отвернулся от неё. А Гермиона как можно быстрее схватила свой халат и сбежала вновь в их общую ванную. Заняв привычное место возле двери, девушка со страхом взглянула на свои запястья. Дыхание её участилось, когда она увидела огромные красные пятна на собственной коже. Они обжигали и болели подобно ожогам от огня. Всхлипнув, Гермиона закрыла лицо ладонями и прижалась подбородком к груди. Рваное дыхание вкупе со слезами отдавались прямо под рёбрами. Ей было страшно и больно одновременно. — Спаси, — прошептала девушка, касаясь пальцами серебряной брошки. — Прошу, спаси меня, как можно быстрее.