***
Библиотека старшей школы Колумбайн была чем-то вроде храма знаний и вечной тишины. По словам Дейзи Нортман, книгохранилище насчитывало приблизительно около восьми тысяч книг, и вполне возможно, что это была только меньшая его доля. Большее количество своего времени на переменах Кэсси Берналл проводила именно здесь, ведь только тут можно было сосредоточиться на материале, над которым пыхтишь, не покладая рук, без лишней мысли, что тебя могут потревожить. И очередное преимущество — самая необходимая информация всегда находится под рукой. Здесь можно безмятежно предаваться бесконечным думам, фантазировать, погружаясь в мир книг и невероятные миры, расписанные на страницы, при прочтении которых, этот самый мир строится в голове буквально перед глазами. Здесь ничто не лишит надлежащего покоя, и ничто не отвлечёт, однако, единственное, что сейчас могло помешать, это звонкий взвизг Нортман, проворно проскользнувшей между стеллажами и неожиданно быстро оказавшейся в читальном зале. — Я взяла нам кофе, — вручив внимательно изучающей свой конспект светловолосой девушке бумажный стаканчик с еще горячим напитком, Дейзи плюхнулась рядом, деловито закинув ногу на ногу, — Итак, Кэсси, у меня появилась потрясающая идея, — горделиво заявила она, внимательно глядя в лицо подруге, ожидая положительной реакции. — Надеюсь, это не что-то, из-за чего у нас будут проблемы. Ты же помнишь, чем в прошлый раз закончилась наша слежка за твоим бывшим парнем? — Не-е-ет, детка, ты свихнулась, я совсем не о том, — вдруг бросив карий взгляд на случайно попавших в ее поле зрения несколько открытых учебников, Дейзи потянулась к ним, хлопнув древесной обложкой, тем самым закрывая прямо перед носом Кэсси. — Ты же слышала, что балаболил этот сухофрукт, верно? Так слушай: ты обязана поучаствовать в этом конкурсе! — Я… — начала было Кэсси, но девушка тотчас перебила ее проскользнувшее противодействие, выставив руку вперед в качестве протеста. — Никаких возражений. Слышишь? Помнится мне, ты как-то сболтнула, что хочешь научиться на гитаре бренчать. У Дилана есть знакомый, который умеет, и он может тебя научить, Кэсси. У тебя есть все шансы заполучить эту победу! Порядком тридцати секунд Кэсси, на застывшем лице которой наглядно прослеживалась немалая крупица обескураженности, таращила голубые глаза на чванливую Дейзи Нортман. Кажется, Берналл будто превратилась в соляной столб. Сначала она находилась в полнейшем неведении, совсем не знала, что сказать в ответ на подобного рода заявление. Стоит ли вообще заводиться и начать яро оппонировать, или же пробойкотировать и пропустить мимо ушей? Где-то внутри нее неразборчивые слова слились в один большой ком из запутавшихся между собой версий-противодействий в ответ на подобное заявление. Её лицо выдавало мизерный процент из всех существующих чувств: негодование и удивление, но и они сумели создать колоссальный диссонанс в ее былом спокойном состоянии. Она безмолвно смотрела на подругу, ожидающую благоприятное умозаключение, и Кэсси с полной серьёзностью в голубом взгляде, наконец, выдала: — Дейзи, — последовал эмфатический вздох, — Послушай, ты же знаешь, что мне это не нужно, и я предпочитаю находиться на почтительном расстоянии от изобилия чужих глаз… Я не уверена, что это хорошая идея, правда. — Берналл, да ты спятила! — В тихой до того библиотеке вдруг раздался гулкий девчачий визг, который моментально привлек всех присутствующих в помещении зевак, на что они хором повернули головы в сторону подруг. — Тебе выпал просто бомбический шанс стать популярной и узнаваемой, неужели ты не хочешь, чтобы парни бегали за тобой, а девушки грызли ногти под корень от зависти? Кэсси показательно подперла голову рукой и, взъерошив длинные блондинистые пряди, упавшие светлыми волнами на хрупкие плечи, грызла ручку, ожидая продолжения бенефиса. — Ты же совсем не слушаешь меня, — Дейзи стала аффективно махать руками перед лицом Кэсси, создавая неуловимое впечатление, что из макушки Дейзи вот-вот начнёт струиться злостный пар. И хотя Берналл давно приноровилась и подстроилась под темперамент неуступчивой подруги, порой слишком сложно приходилось терпеть ее эпатажные выходки и многочисленные каверзы. В конце концов, Нортман спрятала раскрасневшееся от рьяных, но бесполезных аргументов и ярого диспута с самой собой лицо за вспотевшими от напрасных стараний ладошками, глухо проговорив: — Ну разве когда-нибудь ты пожалела о том, что доверилась мне? — Дейзи положила руку на плечо Кэсси, чуть потрясла ее, и в голове Берналл вдруг автоматически всплыли все воспоминания о прошедших неудачных авантюрах, когда она вместе с безрассудной подругой нахватала проблем со школьным уборщиком. Девушка некомфортно поежилась, вспомнив ужасную ситуацию с содроганием. И угораздило же их тогда… — Давай не будем об этом говорить? Думаю, в этом нет смысла, ты знаешь, что я не изменю своего мнения, — вновь хватившись ручки, Кэсси раскрыла тетрадь, и только шарик с чернилами коснулся белой бумаги, как Нортман снова прервала попытки Кэсси продолжить работу над своим конспектом. Она буквально зажужжала ей на ухо, словно надоедливая муха, которую хотелось бы прогнать, но все не получалось: — Ты знаешь, так глупо отказываться от билета в счастливое будущее, — даже сейчас, когда Дейзи сменила требовательный тон голоса на более трезвый и располагающий, Кэсси Берналл упорно гнула свою линию. Все было крайне просто: она не находилась в числе тех людей, которые всеми способами, чего бы им это не стоило, жаждали добиться беспрецедентной популярности и известности среди молодёжи в школах. Все, за чем Кэсси появлялась в школе — обучение и новая подача знаний в том или ином предмете. Она не стремилась к верхушке «пищевой цепи», не тратила свое время впустую на то, чтобы стать более узнаваемой, чем ранее, за чем так усердно гонятся большинство девушек этой школы. Несмотря на все очевидные попытки Дейзи Нортман уговорить Кэсси выступить на конкурсе талантов в школе Колумбайн, который намечается уже совсем скоро, протест девушки не был чем-то принципиальным. Кэсси была уверена на тысячу процентов из ста, что освоить гитару за неделю равносильно тому, чтобы научить обезьяну рисовать. — Не отвлекай меня, пожалуйста, — осмыслив, что Кэсси не проломить и не достучаться никакими весомыми доводами, ее сумасбродная подруга решила сменить тактику: — Я все равно не отстану, пока ты не согласишься, — Дейзи авторитетно сложила руки на груди и, с чуть приподнятым носом, победно воззрилась на порядком взмыленную Берналл, ногти которой раздраженно постукивали по деревянной поверхности. Таковое поведение новоиспечённой подруги было обыденным и предсказуемым до чёртиков: есть же люди, которые привыкли получать то, что им в голову взбредет любыми путями, и Дейзи была именно такой. Кэсси Берналл определённо узнала свою подругу от и до, и хотя общение длилось всего каких-то два месяца, она видела ее насквозь и знала, что Дейзи Нортман полна сюрпризов. Она была своенравна и непреклонна, но Кэсси видела, а может и наивно хотела видеть в ней нежное и хрупкое создание. Сочетание непоколебимости, эстетики и грации в движениях, несомненно сводило всех с ума, парни буквально теряли голову даже при беспечном диалоге с ней, даже будь он совершенно бессмысленен, ведь Дейзи уж точно за словом в карман не полезет. Но и ее убийственная находчивость и привычка получать желаемое по щелчку пальцев никого никогда не смущали, возможно потому, что Дейзи нечасто наглядно демонстрировала свою избалованность, мастерски научившись скрывать недостатки в характере. Кэсси не находила других способов слинять от этой темы и давления подруги, а потому решила прекратить пререкаться хотя бы сейчас, ведь ее терпение исчерпало себя: — Поговорим позже, ладно? — «Позже» — это когда? — Последовал встречный вопрос от Дейзи, но в ту же секунду дверь в храм знаний резко отворилась с шумным скрипом, что раздался во всем помещении и привлек внимание посторонних. Подростки, до этого в тихой и спокойной атмосфере занимавшиеся уроками или увлеченные чтением литературы, хором повернули головы по направлению дверного проёма. Высокий парень с черной кепкой на макушке, из-под которой пшеничными локонами свешивались волосы, появился в недрах книгохранилища, привлекая к себе излишнее внимание. Дейзи, узнав в пришедшем своего приятеля Дилана Клиболда, вскочила с места, встав в полный рост, и, подняв руку, замахала молодому человеку. Старшеклассник, заметив этот привлекающий жест, прошествовал в сторону подруги. — Кто здесь Берналл? — Вдруг задал он неожиданный вопрос, оказавшись за спиной у сидящей Кэсси. Услышав свое имя, девушка, повернувшись к парню лицом, произнесла раньше, чем успела как следует обдумать ответ: — От меня что-то требуется? — Если ты не собираешься проходить учебный курс по управлением освещением в школьном театре, то считай, что нет, — за последним словом Дилана Кэсси подскочила, утвердительно кивнув: — Я слушаю, — быстро проговорила она, пока Дейзи непонимающе хлопала ресницами. — Дилан, Кэсси? Чего я не знаю? — Нортман ступила вперёд, таким образом оказавшись между ребятами, время от времени глядя то на одного, то на вторую. — Я тебе позже все объясню, — отмахнулась Берналл уже готовая уходить, как вдруг Нортман с укоризной вскинулась на нее: — Ну уж нет, хватит с меня твоих «позже»! — Запищала она, погрозив ей указательным пальцем, как бойкую дискуссию прервала библиотекарь миссис Мур. Она появилась неожиданно и застала ребят врасплох. Они втроём мгновенно позакрывали рты на замок, как только перед ними собственной персоной явилась хранительница покоя и тишины этого помещения. Дама, для пущего эффекта пригрозив подросткам кулаком, подбоченилась, и свирепо произнесла: — Если вы пришли сюда поболтать, то можете убираться со своими разговорчиками подальше, уважаемые! Есть более подходящие места для бестолкового базара! — Каждое слово с расстановкой отчетливо срывалось с языка. Миссис Эбигейл Мур испепеляла взглядом всех троих, будто бы мысленно пытаясь вторгнуться в их сознания и принудить покинуть библиотеку. Так продолжалось, пока все трое в конечном счёте вынуждено не продвинулись к выходу. — Так, — Дилан толкнул массивной ладонью дверь, придержав, чтобы та не хлопнула, осторожно, с тихим щелчком закрыл ее. Никому не хотелось отхватить еще больших проблем от этой злобной старушки. — Можешь звать меня Дилан, если что, — продолжил он, дружелюбно протянув Берналл руку и располагающе улыбнулся. Кэсси, хоть и без выражения каких-либо эмоций, приветливо ответила на рукопожатие. — Пойдем, — молодой человек кратким жестом указал на коридор прямо по курсу. Кэсси кивнула и, на прощание быстро махнув Дейзи рукой, последовала за Диланом Клиболдом по длинному школьному коридору, по которому они вскоре должны были дойти до прохода в актовый зал. Дейзи Нортман, очевидно, таким положением вещей довольна не была. Она молчала, исподлобья буравила взглядом уходящих и не была готова к тому, что Кэсси Берналл, ее лучшая подруга, так опрометчиво променяла ее на нового знакомого, да еще и Дилана, который по слухам примерной галантностью не отличался. Эдакий местный хулиган, который и знать не знал, что такое отличные результаты в школе. По личному опыту общения с ним Дейзи Нортман, конечно, могла описать его, как «весьма эрудированного интеллектуала с хорошим чувством юмора», но этот парень уж точно был не тот, кого она могла бы представить рядом со своей подругой. Дейзи что-то шепнула себе под нос и, недовольно цокнув языком, развернулась на носках, придав своему виду нотки прекрасной утончённости. Она выровняла спину, демонстрируя хорошую осанку, и от бедра проследовала вдоль коридора.***
— Теперь мы будем встречаться намного чаще и именно здесь, — по-джентельменски отворив перед взволнованной девушкой двойные двери в школьный театр, Дилан прошёл следом за Кэсси. — Есть ручка, блокнот? — Парень прошествовал дальше, нащупав за занавесом выключатель верхнего освещения, приводя его в рабочее действо, и тем самым обдавая светом львиную долю сценической площадки. — Нет, — коротко уведомила девушка, заламывая от неистового волнения руки. Этот жест не обошёл стороной поле видимости Дилана, и он, обаятельно заискрившись в улыбке, известил: — Эй, ты чего так волнуешься? Я тебя пытать не буду, я, вроде как, пока в адеквате, до кондиции еще не спился, — он прыснул со смеху после своей же собственной брошенной репризы, после чего спрыгнул со сцены, оказавшись в зрительном зале. Очевидно, это был такой своеобразный юмор, но вот Кэсси так и не поняла, где и над чем тут смеяться. Она не нашлась с ответом, а потому просто слегка вежливо улыбнулась, чтобы соответствовать, не выглядеть чересчур серьёзной и создать впечатление пресной, обрыдлой зануды-заучки. — Ты какая-то совсем кислая, — подметил он. — Итак, основные понятия заключаются в… — Дилан важно поднял указательный палец, но Берналл вдруг его перебила: — Так… Объяснять теорию будешь ты? Не уверена, что ты в этом разбираешься, — подытожила уже более уверенная в себе девушка, оставаясь на территории самой сцены. — Не недооценивай меня, я мастер своего дела, — по-актёрски заявил Дилан Клиболд, запрыгнув на второй ряд через сидения для зрителей и закинув ноги на спинки переднего ряда. — На самом деле, я уже полтора года занимаюсь звуковыми эффектами в этом сарае, так что, можешь быть уверена, хоть в чем-то я знаю толк. — Ладно, я верю тебе, но разве звук и свет — не разные понятия? Наступила неловкая пауза, Дилан, напряжённо вздохнув, произнёс: — Слушай, тебе что, нравится препираться? Давай не будем терять время напрасно, а иначе ты опоздаешь на занятия, — парень вскочил, в быстром темпе забираясь к Кэсси на сцену: — Смотри, со светом будет еще легче, тебе просто нужно выучить, какие рычаги и выключатели за что отвечают, — Клиболд пафосно размахивал руками, стараясь подавать девушке информацию наиболее понятным для нее способом, решив, что переизбыток ненужных сейчас для нее понятий и слов будут лишними. Кэсси согласно кивала и хмыкала, внимательно слушая и избирательно проглатывая информацию, откладывая ее по ящичкам своего мозга. Он мерил сцену шагами, чванливо расхаживая из стороны в сторону, пока Берналл сосредоточенно его выслушивала, хоть и понимала, что огромная часть из этого всего — абсолютно ненужная и бесполезная информация. — Хэй, Дил, решил навестить тебя, как продвигается рабочий процесс? — Эхом вдруг раздался по всему залу приятный юношеский голос, после чего подростки синхронно повернули головы на щелчок закрывшейся двери.***
Светловолосая женщина проводила долгим взглядом белого голубя, сорвавшегося с ее руки, явственно ощутив, как прохладный воздух будто лёгким, как пёрышко, невесомым прикосновением перевернул внутри нее все вверх дном. Воздух имел ни на что не похожий аромат минувших дней, времени, огульно унесенного ветром, и которое так бы хотелось возвратить. Женщина чуть дрогнувшей рукой, трясущимися тонкими пальцами потянулась к выгравированным наименованию и датам на белом мраморном надгробии. Следом плавно переместилась к щеке каменного парня, слегка поглаживая с такой лаской и любовью, как сделала бы это с настоящей. Дама, казалось, ощущала даже эту шероховатость и тепло, присущие, конечно, живому человеку, в котором бурлит беззаботная жизнь. Она еле коснулась губами ледяной мраморной щеки, плотно прикрыв глаза и пытаясь воссоздать живой образ парня из мрамора, находящегося сейчас перед ней, вспомнить, как она каждой клеткой ощущала его дыхание и слышала гулкое биение сердца. Миссис Томпсон опустилась перед могилой на колени, соприкоснувшись с холодной землёй, накрыв зелёную траву поверх прохладной почвы свободной ладонью, и совсем тихо, будто бы обращаясь к усопшему, мягко шепнула в пустоту: — Я никогда не забуду, как впервые увидела тебя…