***
Крайне озабоченная чем-то Лана Поппинс неугомонно шарилась по полкам чужого локера, пытаясь найти хоть какую-то малейшую зацепку, которая смогла бы опровергнуть ее страшные доводы. Время от времени воровато озираясь по сторонам, перепуганная девушка взъерошила упавшие на лицо, темные запутавшиеся нерасчесанные пряди. Исписанные листы, тетради, учебники и какие-то фотографии летали по аккуратно обустроенным до того полочкам, пока Лана с особой тщательностью перебирала их содержимое. Вот Кэсси на фоне пруда, на природе рядом со своей семьей с рыболовной удочкой в руках. Вот совместное фото с братом, подругой, одноклассниками и отцом. Все не то! Должна же быть хоть одна записка, написанная рукой Харриса, хоть одна фотокарточка с изображением его… Кажется, ненасытная Поппинс перевернула вверх дном все, что хранилось в шкафчике Кэсси, тем самым напрочь разрушив ее былой идеальный порядок. Разноцветные карандаши и ручки повалились с, казалось бы, раскатистым грохотом в полной тишине, покинув просторы девичьего локера, но сбежавшие принадлежности Лана возвращать на место не собиралась, уж слишком она была увлечена тем, чтобы найти хоть что-то, что бы сигнализировало о том, что между этой серой мышью, ничем не примечательной девицей и таким обаятельным, не обделенным интеллектом и природной харизмой молодым человеком что-то может быть. Даже думать об этом было мерзко! Отшвырнув толстую, ухоженную тетрадь в клеточку, пытливые карие глаза вдруг напоролись на кое-что интересное: маленькая жёлтая бумажка, на которой синей ручкой выведена цепь символов, состоящая из каких-то цифр и название одного, по-видимому, известного произведения. Кажется, это тема последнего заданного выпускникам сочинения, а поверх еле разборчивым почерком адрес, похоже, принадлежащий Эрику Харрису. И откуда эти записи только могли взяться тут, среди этого хлама? Как попало в грязные ловкие ручонки этой отвратительной лицемерки Берналл? Это и предстоит выяснить в ближайшее время. Внезапно шпионку окликнули откуда-то с конца коридора, а затем продолжительный стук чьих-то каблуков стал явственно ускоряться, а звук — увеличиваться. Лана тут же, ничком сунула бумажку в карман чёрных скинни-джинс, и со всей дури хлопнула дверцей, пугливо и ошарашенно надумав тут же юркнуть за угол прочь, однако настырная и крепкая хватка, неуступчивым напором застопорила девушке побег. — Ты чего здесь забыла, лазутчица полоумная?! — Дейзи Нортман непрерывно буравила пойманную в мышеловку разведчицу долгим, тяжёлым и скептическим взглядом. Поппинс хоть и дрогнула и ощутимо пошла на понятную, но отступать точно в сегодняшние планы не входило, а потому, деланно расправив плечи, на свою голову отшвырнула от себя цепкие наманикюренные пальцы: — Не важно! — Пискнула она, сделавшись настоящей невинной мышкой, на самом деле прятавшей огромный козырь в рукаве. От подобной смелости, пусть и наигранной, Дейзи обомлела, выгнув тонкую бровь, и несколько секунд просто растерянно хлопала глазами. — Говори немедленно, что ты делала возле локера Кэсси, малахольная? Я тебя спрашиваю! — Тонким пальцем ткнув в девушку, возникло ощущение того, что Дейзи, пусть и была ниже, нависла над ней, как чёрные, суровые грозовые тучи над городом. — Я не при чем, честно! Я ничего не делала! — и тут же изловчившись, подобно змее, она вывернулась из крепких «объятий» и тут же сделала ноги на выход, забыв и про свой портфель, брошенный в библиотеке, и про верхнюю одежду. Все ее мысли принадлежали лишь тому, чтобы поскорее разузнать и уяснить для себя, что же все, выведанное ею, значит.***
Холодный ветер острым лезвием ножа безжалостно задувал в глаза, заставляя против воли щуриться и прикрываться воротником пальто. До места назначения оставалось всего ничего, а лавка, со светящейся яркой вывеской горела над стеклянными автоматическими дверьми. Надпись с названием магазина и его неотъемлемой части — логотип в виде ноты соль, украшал черно-белый, сделанный под клавиатуру рояля фриз. Последний раз удостоверившись, что укладывается по времени, Кэсси сделала глубокий вдох, и собрав последние остатки воли в маленький кулак, решительно направилась к пункту назначения. В голове крутился огромный вихрь из разнообразных суждений, она стояла у шоссе, которое было необходимо пересечь, обдуваемая тысячью ветрами, сконфуженная, замерзшая и растерянная, крепко прижимающая к груди старенькую потертую гитару. Бегущая строка из летящих в одну сторону автомобилей отражалась в кукольно-стеклянных голубых глазах, а волосы беспощадно трепал по сторонам, ударяя со всей силы в конечном итоге о красные щеки, свирепый студеный ветер. Едва ряд машин сумел прекратиться, Берналл, даже и не глядя по сторонам, перешла дорогу, и старательно ускорив шаг, вошла в тёплое помещение. Белокурые, лоснящиеся, длинные бархатистые локоны, содержащие неповторимый аромат персиков с умопомрачительным послевкусием душистости каких-то цветов, не выстояв пред силой осенней бури совершили окончательный побег из старательно смастеренной Кэсси причёски. Идеально ровные, светлые пряди упали на бледное лицо, и Берналл, уже будучи внутри намеченного здания, снова завязала непокорные локоны, но на этот раз, решив не терять драгоценное время, в густой хвост. От резкого перепада температур вмиг стало жарко, и Кэсси вынужденно расстегнула большие пуговицы своего тёплого, уютного пальто. Девушка внимательным взором осмотрела окрестности: общая обстановка показалась ей вполне себе презентабельной, однако ее изучающий взгляд пытался выследить не изъяны в интерьере, а главный изъян ее нынешнего бытия — Эрика Харриса. Девушка снова взволнованно глянула на часы и глубоко вздохнула: время уже перевалило далеко за пять, а молодого человека все нигде не было видно. Смирившись с фактом того, что Харрис — безалаберный невежа, к тому же, еще и, кажется, невежливый и неучтивый, Кэсси грузно плюхнулась на близстоящий мягкий, обтянутый декоративной черной кожей стул. От всей свалившейся на нее хандры этого мира, Кэсси, уныло подложив под устало упавшую на поверхность стеклянного столика голову под локоть, со скукой листала какой-то модный журнал. Ее рука почти поддалась воздействию навязчивых идей, но тут же сразу застегнула карман, в котором лежал ее мобильник, на большую пуговицу. Кэсси чувствовала себя полнейшей идиоткой: сидя в абсолютном одиночестве с гитарой на коленях, она, с каждым разом одаривая нетерпеливым взглядом настенные часы, а затем и входные двери, уже было вознамерилась уйти прочь, и даже не думать оборачиваться, уйти, а потом на следующий день в школе сказать, какой же он все-таки кретин. Однако, внезапно двери в «Соль-Диез» отворились, обращая все внимание постояльцев на себя, и голубые глаза Кэсси подсознательно уставились на вход. В помещении наконец объявился Эрик, облаченный в чёрную кожаную куртку, рваные джинсы и массивные, грубые ботинки с внушающими какую-то угнетенность при одном взгляде на них, шипами. Кэсси махнула головой, избавляя себя от светлых прядей, упавших на лицо, и оставаясь сидеть на месте, с дрожью ожидала, пока тот ее заметит. И долго ждать не пришлось: Эрик Харрис, почти сразу увидев стройную фигурку, понуро сидящую на стульчике у запотевшего панорамного окна, неторопливо подошёл к ней. — Долго сидишь? — Вместо положенного приветствия услышала Берналл, не сразу сообразив, что ответить молодому человеку, поэтому, медленно подняв голову, она сначала долго смотрела на него, а затем, почти перейдя в шёпот, вымолвила: — Да, достаточно. Я пришла еще полчаса назад. Эрик равнодушно пожал плечами: — Показывай давай, — обратив внимание на требовательный жест его руки, Кэсси незамедлительно выложила на стеклянный столик свою новую гитару. Потертая, с покатыми краями и некогда поцарапанная, старенькая гитарка Кэсси, приобретённая за даром, по всем фронтам уступала «Старушке Бэт» Харриса. Эрик относился к ней до фанатизма аккуратно, заботливо натирая ее, меняя струны раз в год и храня в чехле на самой высокой полке в его шкафу. — Она расстроенная, я думала, ты сможешь помочь… — от растерянности девушка и не думала отпускать инструмент из рук, до той секунды, пока Харрис, с целью придвинуть ее ближе к себе, ненароком коснулся холодными пальцами теплой девичьей кисти. Кэсси неуютно дернулась и повела плечом, сразу же неловко отдернув руку и неуклюже опустив глаза, мечтала только о том, как бы Эрик не увидел ее ставшие ярко-красными щеки. — Тут и делать-то особо нечего, — сосредоточенно насупившись, заключил гитарист. — Правда? Здорово, — засветившись искренней лучезарной улыбкой, Берналл сразу добавила: — Сколько я буду тебе должна? — Кэсси вдруг поникла, застыв мраморной безмолвной статуей, когда два безотрадных, глубоких чёрных глаза нелестно воззрились на ее мертвенно-бледное лицо: — Нисколько. Я не возьму денег. — И в честь чего такие привилегии? — Осведомилась девушка, беспомощно сглотнув. — Я не беру денег за ремонт гитар, возьми на заметку. Гитару заберёшь завтра вечером, адрес, кажется, у тебя есть, а на завтрашнее занятие приходи до уроков, пока. В считанные секунды таинственный чёрный силуэт покинул тихое, едва оживлённое и наполненное людьми здание, а девушка, ощущая спектр совершенно странных, смешанных чувств, провела его уходящую фигуру опустошенным голубым взором, тихо-тихо произнося самой себе: — До встречи…***
Только-только переступив порог своей комнаты, Кэсси, бросив сумку у входа, обессиленно упала на мягкую кровать. Она почувствовала приятное блаженство, как каждый миллиметр ее тела расслабляется, и она, предаваясь приятной истоме, бездумно глядела в потолок. Пока ни одна мысль не промелькнула в ее голове, она могла с лёгкостью сказать, что спокойна, что на данный момент она действительно ощущает эти сладкие, давно забытые минуты умиротворения. Ее телефон сигнализировал о новом сообщении, от холодного вечернего ветерка сухие ветви соседнего дерева неприятно резали слух надоедливыми постукиваниями, но Кэсси будто ничего из этого не слышала. Находясь в эдаком защитном куполе, она абстрагировалась от внешних воздействий и впервые за последние месяцы ощущала счёт времени. Голп мурашек волной накрыл открытые участки тела, но и холод совсем не чувствовался. Вдруг, Кэсси, взвинченно спохватившись чего-то, вскочила с кровати, и подойдя к белому трюмо, стянула с его поверхности ручку и тонкую тетрадь. «Сочинение…» — вспомнилось ей, и Кэсси, усевшись обратно в постель и уставившись в одну точку задумалась: а о чем писать? Тема не такая сложная, как кажется на первый взгляд, и вроде бы, проблем возникнуть не должно, но почему же она чувствует, будто все слова, которые она хотела бы переместить на бумагу, хором разбежались? И уже постоянно гулящее окно, впускающее прохладный ветер стало вдруг надоедать… Через полтора часа сочинение на три страницы с горем пополам было дописано. Кэсси устало кинула тетрадь на прикроватную тумбу, и выключив слепящий глаза свет, улеглась в постель, тепло укрывшись одеялом, однако кое-как провалиться в зыбкую дрему девушка сумела только через два часа, под гнётом мириад разнообразных дум, которые не давали ей окончательно углубиться в крепкий сон. В этих странных, беспорядочно мечущихся мыслях превалировала одна, самая громкая и навязчивая: а что, если Эрик Харрис не оценит ее стараний и прекратит свои уроки гитары? Где-то на границе понемногу стирающегося сознания, проваливаясь сквозь время и пространство, постепенно убаюкиваясь в мягких пушистых лапах Вселенной, Кэсси понимала, что безумно бы этого не хотела… Утро застало Берналл совершенно разбитой в своей нагретой постели. Проснувшись от дикого ощущения дискомфорта, Кэсси поняла, что у нее заложена одна ноздря, а в носоглотке словно бы прочертили раздражающую слизистую дорожку наждачной бумагой. Голова немного побаливала, и девушка со стоном отметила, что, похоже, ее вчерашний променад в «Соль-диез» по агрессивной осенней погоде не прошел даром. На прикроватной тумбочке зажужжал мобильник, привлекая внимание Кэсси к себе: на экране высветилось сообщение от Нортман. «Твоя новая подружка Лана Поппинс шарилась вчера у локеров. Пусть первый бросит в меня камень, если я не права, но она что-то вынюхивает о тебе. Я бы на твоем месте сменила код от шкафчика. Не благодари.» Поморщившись от тональности написанного текста, Кэсси раздраженно отбросила телефон в сторону. Ох уж эта Дейзи! Вечно ей всё кажется, всё бы только в шпионок и разведчиц поиграться. Всегда подозревает весь мир, во всех видит врагов. Подарить ей на Рождество шапочку из фольги, что ли? Ну что, что Поппинс может желать узнать о Берналл такого, что она бы держала в тайне? Кэсси считала себя совершенно серым, заурядным, ничем непримечательным человеком, тихо плывущим по неспешно текущей реке жизни. Зачем кому-то что-то нужно о ней выведывать? Всё это глупости и инсинуации, к тому же ничем неподкрепленные. Подумаешь, Лана что-то делала у локера Кэсси, да мало ли, что! Нет, определенно Кэсси сейчас не хотела думать о Поппинс и ее причудах, ведь до начала уроков оставалось порядка двух часов, а она еще должна была посетить обиталище Эрика Харриса, чтобы принять от него очередной урок по гитарному мастерству. Кэсси ойкнула и громко чихнула. Нос заложило еще больше. Господи, ну какая учеба, какая гитара, ей бы отлежаться пару дней в теплой кровати, напиться горячего молока с медом и посмотреть несколько слезливых мелодрам, чтобы придти в норму, но тут сама мысль, что девушка сейчас будет вынуждена набрать номер Харриса и сказать, что она заболела, что, в свою очередь, отстрочит на неопределенный срок их «рандеву», если можно так назвать музыкальные уроки, исказила судорогой юное лицо. Берналл с ужасом поняла, что не готова это сделать. Мобильник снова загорелся, вытащив из информационного эфира очередное послание на этот раз от предмета мыслей Кэсси. «Я жду тебя через полчаса, если ты по какой-то причине не успеешь ровно к половине восьмого, можешь больше не торопиться.» Замерев, девушка еще раз перечитала ультимативное послание молодого человека, сморгнула, подумывая о том, стоит ли ей оскорбиться, или спустить всё на тормозах, но взгляд, брошенный на часы, дал понять, что разобраться со своими внутренними переживаниями можно и позднее, когда никто не будет незримо давлеть над ее головой, прорезая расстояние страшными черными глазами. Собравшись с силами, девушка написала ответ:«Кто сказал, что я не успею? Мог бы и повежливее вести себя! Между прочим это не ты вчера ждал меня в магазине целых тридцать минут, так что не тебе говорить об опозданиях!» Сердито пыхтя, словно обиженный ёжик, Кэсси агрессивно содрала с себя пижаму, зашвырнув ее куда-то за угол кровати, затем перехватила длинные светлые волосы тонкой резинкой и направилась чистить зубы, про себя раздумывая о том, что ее учитель гитары становится совершенно невыносимым, но почему-то именно это и делает его таким… Привлекательным?..***
Зябко кутаясь в парку, за углом соседнего от жилища семьи Берналл дома нервно переминаясь с ноги на ногу, стояла Лана Поппинс. Ее всклокоченные спутанные волосы то и дело трепал нещадный осенний ветер, злобно швыряя длинные пряди в воспаленное от холодного воздуха лицо. Лана постоянно убирала надоевшие волосы с глаз, сердито сетуя на себя, что не заплела их в косу. Девушка слишком сильно торопилась проспать и пропустить выход Кэсси Бернал из дома. Полночи озадаченная Поппинс пыталась как-то связать воедино клочок бумаги с названием одного из сочинений выпускного класса, который она откопала в шкафчике Берналл, саму Кэсси и Эрика Харриса. Так ни до чего и не додумавшись, Лана решилась действовать проверенным путем опытных сыщиков: устроить за Кэсси слежку. Если эта мышь реально имеет какое-то отношение к объекту страстных мастурбаций Ланы, следует это выяснить и разумеется принять все меры по защите «авторских прав», которые Поппинс негласно возложила на ничего не подозревающего старшеклассника. С ненавистью поглядывая на горящее теплым светом оконце на втором этаже аккуратного, выкрашенного в серо-белый цвет, домика Кэсси, Лана размышляла о том, что будет делать, если Кэсси действительно связана с Эриком. Сама мысль, казалось, разрушала Лану изнутри, делая и без того сложную жизнь еще ужаснее. Чертова Ким Стоунс еще не получила по заслугам, а тут уже на горизонте отчетливо нарисовался новый враг! Сколько дел, Божечки, и когда только всё успеть? Лана сморщилась так, словно у нее заболел зуб, и в этот момент чуть не пропустила выскочившую из входной двери Берналл, которая была облачена в самый настоящий пуховик и замотана шарфом чуть ли не по глаза. Моментально подобравшись, словно зверь, следящий за своей ничего не подозревающей добычей, Поппинс отлепилась от чужой стены и осторожно покралась вслед за Кэсси. Кэсси нервно поправляла рюкзак на плечах неудобной куртки, сетуя про себя за то, что выглядит, как самая настоящая бледная мышь, лабораторная крыса, глаза которой были точно такого же цвета, что и нос бедной девушки. За последние пятнадцать минут Кэсси успела чихнуть раз двадцать, то и дело вытирая сочившийся неприятной влагой нос, пока не натерла его до красноты. Глянув на себя в зеркало, девушка твердо убедилась в том, что не сможет занять место в конкурсе красоты даже с конца, поэтому, обреченно вздохнув, цапнула из домашней аптечки медицинскую маску, скрыв за ней бОльшую часть своего лица. В конце концов, пыталась Кэсси утешить себя, это только для того, чтобы не заразить Эрика, а вовсе не потому, что она скрывает от него свою непривлекательную внешность. Сверяясь с адресом, который ей на днях переслала Дейзи, Кэсси поняла, что может ощутимо срезать свой путь через местный парк, в котором сейчас, несмотря на ранний час и отвратительную погоду, бесновались собачники и носились местные любители ЗОЖ. Недоумевая, почему она так беспрекословно подчиняется возмутительному приказу Харриса, Берналл и сама припустила легкой трусцой по асфальтированной дорожке, ведущей к противоположному выходу из парка, тяжело дыша через заложенный нос. Лана Поппинс от неожиданности, едва Кэсси сорвалась на бег, чуть не упустила ее из виду. Когда фигурка в объемном пуховичке стала изредка мелькать между местными деревьями, Поппинс пришлось сорваться на бег, чтобы не остаться в дураках. Ведя Кэсси взглядом, Лана изо всех сил старалась не попасться той на глаза, понимая, что безбожно выдыхается — сказывался полуторагодичный стаж злостной курильщицы. И хоть Лана вот уже неделю как была в завязке, прокуренные легкие отказывались работать на бывалую мощь, вынужденно заставляя их владелицу сбавить темп, переходя на быстрый шаг. Между тем спина преследуемой всё отдалялась, пока полностью не скрылась за воротами, опоясывающими местную зону отдыха. Чертыхнувшись, Лана собрала в кулак остатки сил и сделала последний рывок, вылетая на Саут Сантафе Драйв, чтобы увидеть, как знакомый рюкзак скрылся за углом начинающейся Вест Лэйк Авеню. Кажется, это была та самая улица, где жил Эрик Харрис… Сердце Кэсси то замирало от волнения, то снова начинало биться, словно бешеное, когда та усиленно искала глазами нужный ей номер дома. Остановившись напротив довольно скромного двухэтажного домика с закрытыми воротами гаражом и высоким крыльцом, Берналл неуверенно уставилась на жилище, ища хоть какие-то ориентиры. «Пятый дом от начала улицы по левой стороне» — гласила смс-ка Нортман, и Кэсси, беспомощно оглядываясь, поняла, что запуталась. Как понять, по какой левой стороне? Если повернуться, правая сторона будет левой, и наоборот. Отчаянно потирая начинавшие слезиться то ли от ветра, то ли от ситуации глаза, девушка услышала звук открывающейся двери того самого дома, напротив которого стояла. Первым, кого она увидела, был огромный коричневый питбуль в страшном шипастом ошейнике, который, стремительно скатившись с крыльца, раскрыв пасть, полную острых крепких зубов, вывалив наружу длинный красный язык, несся прямо на застывшую девушку. Кэсси парализовало от страха так, что она не нашла в себе даже силы закричать. Лишь закрыла глаза с мыслью: «Ну вот и смерть моя пришла…» — Нала, стоять!!! — громогласно раздалось следом, и тяжелое собачье дыхание замерло в каком-то метре от готовой рухнуть в обморок Кэсси. — Сидеть, девочка! А вот и ты, Берналл! Кэсси тут же распахнула испуганные очи, повернувшись на звук знакомого голоса. Эрик Харрис, собственной персоной, намотав на руку длинный поводок, спускался по широким ступеням, насмешливо поглядывая на застывшую девушку посмеивающимися глазами. Та изумленно вглядывалась в его лицо, не в силах отойти от шока и осознать, что в облике Эрика было не так. Вроде бы всё так же, как и обычно: упрямый жесткий ершик волос над высоким лбом, штанга в широкой брови, глубокий темный взгляд… Берналл вздрогнула, осознав: на этот раз на нее смотрит не черное дно самого глубокого и страшного ущелья, а настоящие глаза Харриса, которые были очень странного, смешанного оттенка коричневой зелени с отчетливой желтизной внутри радужки, опоясывая черный зрачок, словно солнце во время затмения. — Семь тридцать две! — поцокал языком Эрик, вырывая Кэсси из мыслей и вынужденно отрывая ее взор от его удивительных глаз. — Я не даром предупреждал, чтобы ты не опаздывала. Видишь этого крокодила? У нее выгул строго по расписанию. Нала, к ноге! — страшная собака, во всю виляя обрубком купированного хвоста, подбежала к хозяину, позволив тому закрепить на своем жутком ошейнике карабин поводка. — Ладно, будем считать, что ты пришла вовремя. По быстрому выгуляем псину и за урок, в школу могу подвезти, если хочешь, раз уж занятие задерживается по моей вине. — Х…хорошо, — хрипло откашлялась Берналл, поправляя сползшую на рот маску обратно на переносицу. — Что с лицом? — осведомился Харрис, разворачиваясь к тому самому парку, откуда прибежала Кэсси. — Шифруешься? Боишься, что кто-то увидит нас вместе? От неожиданности Кэсси поперхнулась, изумленно взирая на Эрика широко раскрытыми глазами. — Вовсе нет! — возмущенно отозвалась она, сдирая маску с лица и являя свой красный нос. — Я просто приболела, только и всего! — Да понял я, просто тебя подкалываю, — широко улыбнулся Харрис, чем ввел девушку в окончательное недоумение от своего странного поведения. Обычно он был более сдержан, немногословен и даже угрюм. Девушка, держась чуть в отдалении, глядя на широкие плечи, обтянутые черной кожаной курткой, гадала, что же за метаморфоза произошла с ее учителем, но спросить прямо не решилась, предпочтя мариноваться в своих сомнениях и вопросах в одиночестве. — Извини, что я вчера я опоздал, — вполоборота повернувшись к семенящей за ним блондинке, миролюбиво покаялся Эрик, одергивая Налу, которая то и дело натягивала поводок, едва не мотая своего худощавого хозяина из стороны в сторону. — Я возил собаку на случку. А это дело такое, сама понимаешь… Без вдохновения и настроя ничего не выйдет, не так ли? — он подмигнул Кэсси, и та вспыхнула. Что он о ней думает? Она и понятия не имеет, о чем он говорит! — Поэтому ты такой радостный? — не удержавшись, выпалила она, вперив голубоглазый взор в точеный профиль. — А чё рыдать? — парировал парень. — Посуди сама: щенки этой бойцовой породы всегда идут на ура, их можно продать за бешеные бабки и разбогатеть. По-моему, это круто, ведь бабки правят миром. Всегда приятно ощущать себя где-то там, — палец с черным ногтем в обрезанной перчатке ткнул вверх, а Кэсси разочарованно сморщилась и снова спряталась за медицинской маской. Господи, какой же он поверхностный… Разве в деньгах счастье?.. — Ты смотрел мою гитару? — меняя тему, подавленно спросила девушка, подумывая о том, чтобы отменить урок, так как настрой ее стремительно таял, как утренняя дымка на заре. — Гитара у тебя — ба-рах-ло, — по слогам резюмировал Харрис, входя в кованые ворота парка и спуская Налу с поводка. Псина тут же унеслась куда-то за деревья, рассекая воздух своим жилистым, похожим на торпеду, телом. — Я полночи пытался поменять на ней струны, пока не понял, что проще сначала сменить колки. Откуда ты взяла этот мусор? — Мусор? — оскорбленно выдохнула Берналл, ощутив боль и обиду за свою новую старенькую подружку. — Мне ее отдал мой сосед. Между прочим именно для того, чтобы ее не выкинули на помойку. Ты же говорил вчера, что «делать нечего» и ты все починишь! — Я не отказываюсь, ты чего? — Эрик, удивленный довольно высоким тоном обычно тихой и покорной девушки, повесил поводок на шею и убрал руки в карманы черных джинсов. — Просто если гитара реально дерьмовая, почему я не могу сказать об этом? Чтобы привести ее в какое-то подобие инструмента, на котором ты сможешь играть, в нее нужно будет вложиться. Я тупо тебя предупреждаю. — Я в этом ничего не понимаю, — смущенно буркнула Кэсси, тут же устыдившись своего порыва и опуская очи долу. — Ты… напишешь мне, что я должна буду приобрести? Эрик закатил карие глаза и неожиданно хлопнул Кэсси по плечу. — Раз ввязался в это безнадежное дело, придется идти до конца. — Его глаза очертили окружность по местности, ища неугомонную питомицу, но вместо Налы Харрис вдруг выдернул из окружающего их с Кэсси пейзажа знакомую азиатскую внешность. Встретившись с карими глазами, обладательница этой самой внешности испуганно нырнула в редеющие кусты. — Твою мать, — выругался Эрик, закрывая лицо руками, чем напугал напряженную его касанием Кэсси, которая дернулась от неожиданности. — Что случилось? — Слушай, детка, — Эрик вымученно улыбнулся и снова устроил свою руку на плече Берналл, на этот раз явно приобняв ту этим совершенно недвусмысленным движением. — Давай заключим сделку. Я куплю всё, что нужно для твоей гитары, и приведу ее в надлежащий вид, не возьму за это с тебя ни цента, а ты… — Харрис резко обернулся, чтобы снова столкнуться взглядом с лихорадочно горящими глазами Ланы Поппинс, которая наполовину вылезла из кустов, по гусиному вытягивая шею, силясь увидеть, насколько контакт Эрика и Кэсси тесен. — А я?.. — севшим голосом прошептала Берналл, не в силах пошевелиться и скинуть с себя его руку, гадая, что еще он придумает, и в какую кабалу запряжет. — А ты сыграй одну роль кое-для кого, — Эрик развернул Кэсси к себе, устроив вторую руку под ее объемным шарфом. Этот жест был таким хозяйским и даже в чем-то интимным, что Берналл отчетливо покраснела. — Обещаю, это ненадолго. Как только меня оставят в покое, я тут же освобожу тебя от этого договора. Ну так что, согласна? — Зеленовато-коричневый взгляд с желтыми вкраплениями изучающе буравил виднеющиеся над маской голубые глаза, в которых отражалось наивное детское недоумение и что-то еще… Эрик не понял, что, да и надо ли ему было в этом разбираться? — Что я должна сделать? — хрипло спросила Кэсси, ощущая, как ее ноги подкашиваются от волнения. — Я сейчас сделаю вид, что поцелую тебя, — просто пояснил Эрик и в ответ на моментально вспыхнувший в светлых глазах шок тут же успокоил: — Не по настоящему, черт побери, не падай в обморок только! За нами следит одна ненормальная баба, которая просто проходу мне в школе не дает. Твоя деятельная подружка Дейз подкинула мне одну идею относительно этого. По началу мне оно показалось тупым бредом обгашенной наркоманки, но теперь я понимаю, что в мысли Нортман было рациональное зерно. Короче, Кэс, тебе тупо надо обнять меня сейчас и сделать вид, что ты моя тёлка. Сможешь? — он криво усмехнулся, — Или одна мысль об этом вгоняет тебя в дрожь? Мысль об этом действительно вогнала Берналл в ступор, но вовсе не от того, что показалась ей такой уж отвратительной, как Харрис себе придумал. Дело было в том, что за все ее семнадцать лет Кэсси никто никогда не целовал даже понарошку. И этот момент был для нее действительно очень волнительным, если не сказать, что судьбоносным. Девушка нашла в себе силы отрицательно помотать головой, несмело поднимая потные ладошки и неуклюже кладя их на предплечья Эрика, обтянутые черной кожей. Тот хмыкнул, придвинулся ближе так, что Берналл ощутила запах материала верхней одежды Харриса, размотал ее широкий белый вязаный шарф, затем, осторожно сняв его с шеи девушки, покрыл им светлую голову, натянув так, что между лицом Берналл и цепким взором во все зенки следящей на происходящим Поппинс, встала вязаная стена, затем приблизился к лицу Кэсси настолько близко, что та в ужасе закрыла глаза, изо всех сил стараясь стоять спокойно. Ее пальцы мелко подрагивали, девушка едва не сжимала их в кулаки от волнения, которое выражалось в откровенно побледневших щеках, скрытых под белой маской. — Спокойно, я не съем тебя, — сквозь зубы посоветовал Эрик, которому была странно неприятна реакция Кэсси на него. — Услуга за услугу, не более того… — холодными пальцами чуть касаясь горячей кожи на лице девушки, парень опустил маску вниз, открывая глазам бледные искусанные губы. — «Не самый манящий образ», — пронеслось у него в мыслях, но выхода не было, и Харрис, едва касаясь сухой кожи Кэсси своими губами, натянул шарф еще сильнее на себя, таким образом полностью загораживая и себя и девчонку от жадного взгляда голодной Поппинс. Со стороны это реально выглядело, как самый настоящий скрытый от посторонних глаз поцелуй, и Лана безоговорочно поверила увиденному. Вспыхнув от злости, ревности и дикой жажды мести, девушка приняла решение уничтожить Кэсси Берналл.