Подсолнечник

Часть 2       Когда-нибудь я найду того, кто придумал эти скамейки в больничных коридорах. Удобства ноль, тело деревенеет и не расслабишься ни на йоту. По первости я считал, что раз я и тела как такового сейчас не имею, то и болеть у меня ничего не должно, но… Даже в этом мне не повезло.       Но если серьезно, то до самого рассвета мне так и не удалось попасть в свою палату. Пришлось шататься по отделению, меряя его шагами, попытался напугать постовую медсестру – в сотый раз потерпел неудачу. Еще подумалось, что даже призрак из меня так себе.       Утром, когда жизнь в отделении начала просыпаться, возвращаться в палату к мертвенно-бледному мне желания не возникло. И так целыми сутками разглядывал. Тошнит уже от самого себя, как бы это ни звучало. Поэтому, особо долго не раздумывая, решил узнать, как там обстоят дела с появлением нового врача в штате. Молодые дамы из персонала говорили разное, но в одном они все были солидарны – врач должен быть молодым. Иначе и быть не может, ведь он уже им заочно нравится.       - Ага, да, надейтесь… – с ухмылкой произнес я, наблюдая за тем, как медсестры прихорашиваются у зеркала в своей бытовке. Подглядывать нехорошо, но выбора у меня особо не было. – Пришлют очередного вредного старичка как Фудзинума-сан, и плакали ваши розовые мечты.       Хотя нет смысла скрывать, что мой интерес ничуть не меньше, чем у персонала. Может, даже больше, если брать во внимание то, что самое интересное в моей жизни со мной случилось в день той чертовой аварии. Так что на данный момент самым жадным до новостей можно назвать именно меня.       Стрелка часов медленно, но верно приближалась к восьми часам утра, а это значит, что совсем скоро должен прибыть этот загадочный Уке-сан, с которым нам тут всем теперь придется как-то существовать. Я уже собрался было стартануть из этого тесного, пропахшего женским парфюмом помещения, как дверь самым бесцеремонным образом закрылась прямиком у моего любопытного носа. Сказать, что мне стало обидно – это ничего не сказать.       – Вы издеваетесь?! – что есть мочи крикнул я в пустоту. Ясное дело, что никто меня даже не попытался услышать, хотя надеяться на это было глупо. Задумавшись на секунду, я обрек себя еще на несколько долгих часов сидения в неизвестности. Но больше в этой ситуации убивала скука. Невозможность сделать хоть что-то давит не только морально, но и каким-то неведомым чудом ты устаешь физически.       До того, как все это случилось, я не помню ни одного дня, когда я бы абсолютно ничего не делал. Ну, то есть такого в принципе не было. Учеба, встречи с друзьями, различные подработки, чтобы хоть частично слезть с родительской шеи, выходные с семьей, выезды на природу… Все это было неотъемлемой частью моей жизни. Я всегда считал, что моя жизнь хоть и не отличается чем-то особенным, но тем не менее она всегда была наполнена событиями. А что теперь?       А теперь я только и могу что сидеть на полу, подперев подбородок ладонью, и гипнотизировать дверь, что так лихо отрезала меня от всеобщей суеты в больнице. Если задуматься, то в этом есть своя ирония – точно так же я сейчас оторван от своей привычной жизни, где были эмоции, события и переживания.       Если честно, то я затрудняюсь ответить сколько же времени провел в этой каморке в ожидании свободы. Голова была на столько пустой, что будь у нее возможность, то зазвенела бы. Но чем дольше я находился взаперти, тем больше натягивались мои нервы, вибрацией отдаваясь в кончиках пальцев. Может быть в какие-то моменты я и отключался, лучше бы уснул конечно, но с тех пор, как очнулся в таком своем состоянии, сон перестал быть для меня чем-то обыденным. Пропал вовсе.       Пришел в себя я от скрипа двери за спиной. Пришлось быстро брать себя в руки и с криком «Я думал, что умру здесь к черту!» выползать в больничный коридор, стараясь максимально опередить санитарку, что спасла меня от плена, сама того не зная. Ну, то есть буквально выползать – сил подняться на ноги не было, апатия – не лучший друг активности.       Вдохнув наконец полной грудью, я с титаническим усилием оторвал себя от пола и принял хоть немного вертикальное положение. После чего обратил внимание на окна. Точнее на то, как падал солнечный свет. Закатное солнце абсолютно по-особенному слепит глаза, я даже на пару секунд зажмурился, давая глазам привыкнуть к такому яркому свету.       Ни за что бы не поверил, что просидел взаперти целый день, если б это не стало моей постоянной реальностью на протяжении долгих месяцев. Да и, к тому же, факты говорили сами за себя – доблестный персонал отделения интенсивной терапии был на столько занят новоприбывшим доктором, что даже ни разу не спрятались от вездесущего заведующего, хотя обычно от него сбегают как от пожара. Вредный дядька, но, по всей видимости, и его очаровал этот загадочный Укэ-сан, кем бы тот ни был. И для меня это действительно сейчас загадка номер один, потому что из-за своей же рассеянности я все пропустил. В конце концов, новость есть новость, а сейчас она уже утратила свою свежесть. Раньше я всегда любил узнавать все в первых рядах.       От досады пнул ближайшую скамейку, которая даже не шолохнулась. Вообще ничего не произошло. От этого хотелось кричать и биться в истерике, потому что сейчас я мечтал почувствовать хоть что-то. Кому нужны эти душевные переживания, если физическое восприятие махнул тебе ручкой, а сам ты представляешь из себя лишь жалкий клубок нервов?       Из глаз брызнули злые слезы. Хотелось послать кого-нибудь, наорать за несправедливость, выместить всю свою злобу, но что толку пыхтеть, если все равно ты для всех абсолютно пустое место. Пришлось проглотить весь этот комок недосказанности, что с каждым разом становится все больше, а запихнуть его обратно становится все сложнее. Прежний Таканори Мацумото никогда бы не стал молчать, но нынешний глотает свою обиду и продолжает искать поводы для обиды дальше. Ведь трепыхаться как рыба на суше нет сил от слова совсем.       За такими совсем нерадужными думами я дошаркал до своей палаты. Дверь снова была закрыта, да и сидеть одному еще черт знает сколько часов абсолютно не хотелось. Пришел сюда просто по привычке, потому что идти особо и некуда. Решив для себя, что нужно найти хоть какую-то компанию на вечер, развернулся на пятках и двинулся обратно по коридорам, глазами выискивая приоткрытые двери. С шестой или седьмой попытки мне повезло – дверь в один из кабинетов была чуть приоткрыта, но этого мне уже хватало. Кабинет оказался пустым, хоть и захламлен до ужаса. Пахло краской и кожаной мебелью, из-за чего я и смог опознать не так давно отремонтированный кабинет, который вчера так расхваливал Фудзинума-сан. Тот самый кабинет, который должны были отдать новому врачу. И, судя по количеству вещей, уже отдали. Он здесь что, жить собрался? По крайней мере навороченная кофеварка, несколько аккуратно сложенных пледов и небольшая коробка с посудой на такой исход событий слишком явственно намекали. Ох, друг мой, вы принесли сюда все свои пожитки, но не заперли дверь? Весьма и весьма неосмотрительно, Укэ-сан. На свете ведь много таких же любопытных, как и я. И вам крайне повезло наткнуться лишь на меня – уж я-то стащить ничего не смогу, но все же нужно быть более осмотрительным.       У стола стояло еще две коробки. Этот врач действительно что ли собрался здесь жить? Странный человек, очень странный. Как и я сам. Така, вот сколько раз тебе говорили не судить книгу по обложке? А ты все равно туда же. Может этот Уке-сан просто переезжает и не успел перевезти какие-то вещи, вот коробки здесь и стоят, дожидаясь окончания рабочего дня?       Покружив еще немного по кабинету, я обратил внимание еще на одну маленькую деталь, что сначала даже и не бросилась в глаза. Хотя, не будь здесь таких больших окон, пропускающих свет улиц, я бы и сейчас вряд ли увидел чуть сверкающий браслет на рабочем столе. Само серебро лишь слегка поблескивало мутным сиянием, сразу было видно, что этому браслету не один год. И даже не один десяток. Ценная вещица, надо сказать. Но мое внимание больше привлек камень, что так искусно дополнял простой металл. Лунный камень имеет абсолютно особенное сияние, которое нельзя подделать, как бы вы не пытались.       Завороженный мерцанием камня в таком же лунном свете (и когда только успело стемнеть на улице?) я медленно протянул руку, чтобы коснуться браслета. Холодный свет камня как будто стал ярче, а мои пальцы впервые за долгие месяцы ощутили то, чего коснулись. Браслет был словно ледяной, хотя в самом кабинете было достаточно тепло, что меня тоже не мало удивило. Я чувствовал. И это было так оглушающе внезапно, что я даже вцепился свободной рукой в крышку стола. Стол я тоже ощущал как это было раньше, это сбивало с толку, внутри меня клокотало счастье вперемешку с непониманием происходящего. Неужели спустя столько времени, когда я только мог надеяться хоть на что-то, произошло чудо?       – Извините, а что вы делаете в моем кабинете? И кто вы вообще такой? Время посещений давно закончилось, - раздался мягкий голос со стороны двери. Я даже не сразу понял, что обращались ко мне. Просто продолжал глупо улыбаться, чувствуя как по щекам бегут горячие слезы и не смея оторвать пальцы от браслета. Я боялся, что отними я руку и все это исчезнет, испарится как сон. – Я еще раз вас спрашиваю, кто вы такой? – уже более настойчиво прозвучал голос, а когда моего плеча коснулась широкая ладонь, я не смог сдержать удивленного вскрика.       Прыжок от стола дался мне на удивление легко, но мужчина в белом халате снова сделал шаг ко мне, нависая всем свои ростом надо мной. Я с испугом глянул сначала на оставленный на столе браслет с лунным камнем, что уже не сиял так ослепляюще как это было несколькими секундами ранее. В голове кружится мой вопросов, что своими делами вписались в черепную коробку, но сформулировать хотя бы одно предложение сейчас казалось чем-то из ряда фантастики.       Недоуменно моргая я перевел взгляд на мужчину передо мной, на мгновение задержавшись глазами на его бейдже. Так вот он какой, Укэ Ютака, недавно переведенный врач, светило медицины и долгожданный сотрудник, как его расхваливал наш заведующий.       Глаза Уке-сана, казалось, могли проникнуть в самую душу – так пытливо он меня разглядывал, ожидая ответа на свой вопрос. Ох, уважаемый доктор, мне бы и самому понять какого черта здесь только что произошло. Вот только мне никто инструкций не давал и я сам не знаю, что со мной и кто вообще.