Когда неудержимая сила встречается с неугасаемым оптимистом

Чарльз выглядел уставшим, хотя учитывая то, как было поздно, это совсем не удивительно. Эрик все еще продолжал кидать взгляды на телепата, когда они сели в самолет. Он не мог найти причину беспокойства, которое испытывал. Все, что он знал, это то, что Чарльз выглядел не слишком хорошо с самого утра. Когда самолет оторвался от земли, телепат устроился поудобнее и закрыл глаза. — Не знаю как ты, но я чувствую будто не спал неделю, а у нас только пара часов. Так что если разбудишь меня для чего-то, кроме посадки или ситуации жизни и смерти, ты проведешь время в Нью-Йорке, убежденный что являешься пятилетней девочкой. Ухмылка на его губах дала понять, что он шутит, но Эрик не сомневался, что если Чарльз действительно захочет, то вполне сможет осуществить угрозу. Мысль о способностях младшего его совсем не пугала. Фактически, единственное, что его пугало, это то, что он не был напуган. Эрик не привык так легко доверять людям, но в Чарльзе было что-то такое, что заставило его довериться ему. Так что, несмотря на то, что Ксавьер мог легко убить его, всего лишь внушив нужные мысли в его голове, Эрик чувствовал себя комфортно, зная, что тот никогда этого не сделает. Волнения от поисков других мутантов было достаточно, чтобы Эрик оставался бодрым, несмотря на его невысыпание, поэтому вместо того, чтобы присоединиться к Чарльзу в царстве Морфея, он открыл книгу и углубился в чтение. Постоянное присутствие телепата рядом и ощущение того, что он окружен металлом успокоили его, так что Леншерр позволил себе расслабиться. Чарльз проснулся сам за двадцать минут до приземления самолета. Беглый взгляд на него убедил Эрика в том, что усталость исчезла. Это странное чувство беспокойства рассеялось, и Чарльз казался как обычно чересчур бодрым. Когда они вышли из самолета навстречу лучам нью-йоркского солнца, шаги Чарльза на мгновение замедлились, прежде чем он догнал Эрика. Это немного озадачило Эрика, поэтому он спросил своего спутника: — Ты когда-нибудь был здесь раньше? — Однажды. Что-то темное мелькнуло на лице младшего, но Леншерр подавил желание ворваться в жизнь Чарльза. Это было не его делом, раз Чарльз решил не делиться этим с ним. Они молча шли к стоянке такси, между ними царила тишина, пока они не были уже на полпути в город. — Когда я был младше, но достаточно взрослым, чтобы водить машину, мы с Рейвен ездили сюда. Когда бы я ни приходил домой из школы-интерната на каникулы, мы вдвоем просто загружали багажник и уезжали настолько, насколько позволяло время. Нас всегда забирали назад или по каким-то причинам мы сами возвращались, но те дни, проведенные с ней в дороге, были лучшими в моем детстве. Однажды летом мы приехали в город и провели здесь все каникулы. Это был первый раз, когда я был в окружении стольких умов одновременно. В каком бы темном углу ни хранилась эта история, она вызвала мягкую улыбку, когда Чарльз вспоминал счастливые времена со своей сестрой. Только когда такси остановилось, Эрик начал задаваться вопросом, куда они приехали. Чарльз вручил адрес водителю, но никогда не давал Эрику возможности увидеть пункт назначения. Он задавался вопросом, какова вероятность того, что они сейчас окажутся в другом стриптиз-клубе. Но один взгляд из окна машины отмел эту мысль. Это здание определенно не было стриптиз-клубом. На самом деле он не был уверен какое место может быть таким экстравагантным. По бокам от вращающейся двери с золотыми краями стояли двое мужчин в одинаковой форме. Сквозь стекло двери он мог видеть, что весь интерьер был отделан мрамором и позолотой. — Он тут? — спросил он Чарльза. -Ммм? — рассеяно ответил юноша, считая деньги за такси. Он вылез из кабины и протянул руку Эрику в приглашении. Эрик не был уверен, почему он взял предложенную руку и позволил ей вытащить его из машины, но он был еще менее уверен, почему он позволил касаться себя так долго, как это было. Такси уже отъезжало, когда их руки наконец отпустили друг друга. — Так… парень, для которого мы здесь? — Эрик снова попытался получить ответ и разрушить ту неловкость, которая возникла. Чарльз просто улыбнулся. Глубоко вздохнув, он, казалось, впитал все свои воспоминания о Нью-Йорке. -Нет, — сказал он наконец-то, — Дарвин не здесь. Хотя я чувствую, как он передвигается по городу. На самом деле он таксист, из той же компании, что и водитель, который только что уехал. — Так раз парень… — Дарвин, — перебил Чарльз. — Раз Дарвин не здесь, для чего мы тут? — Чтобы у нас был денек-другой немного отдохнуть и осмотреть город. Кроме того, лучший способ поймать нужного таксиста наверняка, это осмотреть достопримечательности. В какой-то момент мы столкнемся с ним. Это проще, чем гоняться за ним, пытаясь найти его, когда он продолжает удаляться от нас. Эрик смиренно вздохнул, почувствовав, что тяга к Чарльзу усилилась. У человека было свое собственное чертово силовое поле, в котором Эрик находился как на орбите. Он не мог подобрать слов, чтобы потребовать немедленно привести их к Дарвину, поэтому он просто последовал за ним, когда Чарльз прошел через двери в здание, которое, как решил Эрик, являлось самым роскошным отелем, в котором он когда-либо был. Двадцать минут спустя они стояли в комнате, которая была достаточно большой, чтобы вместить по крайней мере три комнаты на подобии тех, в которых они жили в ЦРУ. Две королевские кровати, стол и стулья, смехотворно роскошный диван и окно, которое заняло большую часть стены напротив двери. От всего этого так и несло богатством, и Чарльз воспринимал все это так, как будто жилища такого типа были для него обычным делом. Это был первый раз, когда Эрик действительно сложил все маленькие намеки на то, насколько богат Чарльз. Конечно, он знал, что Чарльз в деньгах не нуждался, но он не слишком много думал об этом. Теперь он не мог думать ни о чем, кроме дизайнерской одежды, которую носил Чарльз, воспитания в школе-интернате, о том, как он покупал вещи, даже не понимая, сколько это стоит — как будто цена действительно не беспокоила. Эрик не хотел сравнивать их жизни, но это было трудно, когда он осознал в какой роскоши вырос Ксавьер. Сравнивая его жизнь с грязью, болью и дымом, остававшимся от его людей, в которых вырос Леншерр, трудно было не ненавидеть тот факт, что кто-то жил с атласными простынями и бесконечными деньгами, потому что они родились нужном месте и в нужное время. Неудивительно, что Чарльзу все эти годы удавалось сохранять свой наивный оптимизм. Вероятно, он мог испытывать боль и потери из-за своей телепатии. Его собственная жизнь была безбедной, и это заставило его увидеть весь мир с тревожно оптимистичной точки зрения. Эрик сглотнул волну неприязни и избежал пристального взгляда Чарльза. Однако телепат был слишком проницателен, и он быстро сказал: — Я сожалею о том, через что ты прошел. Я хотел бы изменить прошлое, но сейчас я могу лишь попытаться приукрасить действительность. Эрик чуть не обвинил его в том, что он копается в его мыслях, но пристальный взгляд Чарльза, направленный на него, дал понять, что телепат все еще лишь догадывается, что его беспокоит. Эрик отчитал себя за мысль о том, что Чарльз мог прочитать его мысли без разрешения. Тяжелая тишина между ними становилась неловкой, и наконец Эрик вернулся в действительность: — Я не виню тебя, Чарльз, — сказал он как бы между прочим, но этого было достаточно, чтобы успокоить юношу, который заметно напрягся от волнения. Весь адреналин, который держал Эрика бодрым, внезапно исчез, и, из-за отсутствия лучшего способа сделать это, он растянулся на ближайшей кровати и позволил своим глазам закрыться.

***

— Ты никогда не говорил мне, бывал ли ты в Нью-Йорке раньше, — сказал Чарльз несколько часов спустя. Эрик даже не понял, что другой человек знал, что он проснулся. Старший открыл глаза и повернулся в том же направлении, откуда говорил Чарльз. Телепат сидел на своей кровати, прислонившись к изголовью кровати с открытой книгой в руках. Его лицо было обращено к книге, но было очевидно, что его внимание было сосредоточено на Эрике. — Разве ты не знаешь ответ? — вопросом на вопрос ответил Эрик, слегка постучав по голове, чтобы убедиться, что Чарльз понимает, что он намекает. Чарльз усмехнулся: — Даже я не могу получить всю историю твоей жизни за те несколько мгновений, что я был в твоей голове. Я видел только части, касавшиеся Шоу. Эрик предположил, что это имело смысл — его воспоминания о Шоу были прямо на поверхности в те мгновения, поскольку он удерживал подводную лодку в тот момент. — Я был здесь однажды, — наконец ответил он на исходный вопрос. — Давным-давно и по причине, не столь далекой от твоей. В этот город я сбежал. — Сбежал? — любопытство отразилось на лице юноши, но вскоре его сменило выражение нарастающего ужаса. — Если пребывание здесь напоминает тебе о Германии, мы можем выследить Дарвина и немедленно уехать. Я никогда не хотел затрагивать воспоминания о лагерях. — Могу ли я показать тебе кое-что? — Эрик сказал после короткой паузы. — Ты имеешь в виду… — Чарльз вопросительно провел пальцами возле своего виска. Эрик кивнул, выглядя немного нервным. — Я не буду смотреть на то, чем ты не хочешь поделиться со мной, — заверил его телепат. Эрик снова кивнул в понимании и пересек расстояние между их кроватями. Чарльз все еще сидел, прислонившись к изголовью своей смехотворно большой кровати, когда Эрик сел на край матраса лицом к телепату. Чарльз медленно поднял руку, чтобы докоснуться до его виска. Старший закрыл глаза и сосредоточился на своем первом визите в Нью-Йорк. Запах города, просачивающийся через затхлый запах на корабле от долгого пребывания там. Облегчение, охватившее его и всех других пассажиров, когда пришло понимание, что они действительно были свободны от нацистов. Очертания огромной медной статуи, которая появляется в тумане и становится все яснее с приближением, приветствуя усталых беженцев в их новом доме. Этот город олицетворял надежду и новое начало; Эрик протянул все эти чувства Чарльзу, и он услышал резкий вздох от бури эмоций. Когда рука оторвалась от его виска, Эрик открыл глаза и увидел, что Чарльз с удивлением уставился на него, в его слишком голубых глазах накапливалась влага. — Спасибо, мой друг, — прошептал молодой человек. Внезапно смущенный открытостью между ними, Эрик попытался отмахнуться от этого со случайным выражением: — Я уверен, что ты видел намного лучшие вещи. Вместо того, чтобы разрядить ситуацию, слова, казалось, углубили смысл момента. Печаль просочилась в черты лица Чарльза, когда он сказал Эрику: — Плохие воспоминания, негативные чувства и ужасные мысли, как правило, сильнее, чем что-либо еще. Я очень редко вижу хорошее, если не ищу его специально. А я этого не делаю. Люди обычно не очень довольны тем, что я ныряю в их мысли на охоту за воспоминаниями. У Эрика не было ответа на это признание. Он никогда не задумывался об обратной стороне телепатии, и реальность этого поразила его. — Давай, пошли отсюда, — выпалил он. — Пообедаем, погуляем… У нас есть остаток вечера, чтобы развеяться. Чарльз мгновенно просветлел. В течение получаса они прогуливались по Центральному парку, наслаждаясь хот-догами от первого же продавца, которого они нашли. — Я удивлен, что ты склонен есть такую ​​простую еду, Чарльз. На самом деле я ожидал, что ты скорее соберешься пообедать в ресторане, — добродушно подкалывал Эрик. — Если ты не считаешь нью-йоркский хот-дог хорошим обедом, то, боюсь, ты действительно безнадежен. — Я должен не согласиться. Содержания хот-дога достаточно для того, чтобы исключить его из разряда изысканной кухни. Возможно, даже достаточно, чтобы полностью исключить его из разряда еды. Чарльз засмеялся — чистый и живой звук, который согрел сердце Эрика. — Эрик, я думаю ты только что раскрыл секрет. Кажется сноб в еде — это ты. — Давай, просто ешь уже свои полуфабрикаты, — засмеялся Эрик. Ветерок пронесся мимо них, обдувая город, и Эрик почти мог позволить себе поверить, что жизнь может быть такой простой. Среди зелени в парке, с другом рядом, Шоу казался не более чем далеким кошмаром. Было досадно, что им придется оставить все это уже на следующий день. Эрик был удивлен внезапным желанием снова взглянуть на гигантскую статую, которая когда-то приветствовала его в этой новой стране. Он не был уверен, что именно: телепатия или просто ностальгия натолкнули Чарльза на мысль поймать такси и попросить отвезти их к гавани Нижнего Манхэттена. Что бы это ни было, Эрик был рад, что не пришлось озвучивать свое желание вслух. Он был также удивлен, подметив, насколько мало он на самом деле заботился о том, что Чарльз мог быть в его голове. На этот раз он первым вышел из такси — Чарльз явно позволил ему вернуть себе лидерство. У них не заняло много времени, чтобы найти участок гавани с прекрасным видом на статую. Эрик уставился на нее и позволил эмоциям нахлынуть на него, напомнив ему, почему он все еще борется за победу над Шоу. Эта статуя символизировала ему все. Все, через что он прошел, и то, как далеко он продвинулся с тех дней. Спасибо, — Эрик как мог сосредоточился на словах и попытался послать эту мысль Чарльзу. Я тебя хорошо слышу, не кричи на меня. Почему-то даже в его голове голос Чарльза искрился смехом. Позади них солнце медленно сползало за горизонт, и воздух становился все прохладнее, вокруг включались фонари. Эрик не был уверен, как долго он стоял там, наслаждаясь спокойной решимостью, которая наполняла его. Он знал, что к тому времени, когда он повернулся к Чарльзу, молодой человек опустился на скамейку и просто мягко улыбался с закрытыми от удовольствия глазами. Если бы Леншерр рискнул предположить, он сказал бы, что телепат наслаждался тем, что хорошие эмоции Эрика текли через его разум. Когда эти ярко-голубые глаза открылись — и на этот раз Эрик почувствовал, что он тот, кто мог читать мысли и эмоции Чарльза — ему пришло в голову, что он привязался куда больше, чем он когда-либо планировал. Должны ли мы возвращаться, мой друг? — слова плавно текли по поверхности его разума. Старший еще раз оглянулся на статую, которая звала его в прошлое, а затем он шагнул к юноше, который так стремительно ворвался чтобы изменить его будущее.

***

Следующий день наступил слишком рано на взгляд Эрика, но также, в некотором смысле, он слишком долго наступал. Проводить время, занимаясь чем-то отличным от выслеживания Шоу или выискивая способы убить его было долгожданным облегчением в его жизни, но он также чувствовал необходимость вернуться на прежний путь. Это было похоже на зуд под его кожей, напоминающий ему, что все это утопично проведенное время Шоу был жив. Возможно, когда все будет позади, Эрик сможет вернуться с Чарльзом в Нью-Йорк. Ксавьер был из Нью-Йорка — не из самого города, а где-то в штате — так что, возможно, они могли бы посетить дом детства Чарльза. Познакомьтесь с его семьей, если, конечно, у него была семья. Эрика поразило, что, несмотря на все, что телепат знал о его прошлом, и независимо от того, какая связь возникла между ними так быстро, он почти ничего не знал о происхождении этого человека. Деньги. Это было очевидно. Также явно была любовь, если его отношения с Рейвен были такими же, как и с остальными родственниками. Эрик решил, что когда-нибудь узнает больше об этом человеке, который вторгся в его жизнь. Хотя сейчас Чарльз смотрел в пространство перед собой сосредоточенным взглядом и положив руку на виски. Он был таким уже примерно полчаса, когда работал над тем, чтобы направить Дарвина к ним. Не то, чтобы мутант действительно знал, с ним что-то происходило. Чарльз лишь слегка подталкивал его, чтобы тот приехал на такси до их отеля. Это было легче, чем преследовать его, пока он бы продолжал разъезжать по городу. Все еще с немного пустыми глазами Чарльз поднялся со стула, на котором он сидел, и направился к двери. Эрик последовал за ним без всяких сомнений, хватая их вещи у выхода. Они были в лифте на полпути вниз к выходу из отеля, когда Чарльз полностью пришел в себя. — Он уже снаружи. Могу я поговорить с ним? — Ты уверен, что справишься? — спросил Эрик с ухмылкой, — Я имею в виду, тебе нужно минимум говорить так же блестяще, как я с Ангелом, чтобы он согласился. Я не уверен, что в тебе это есть. — Ах, да. По-настоящему вдохновляющая работа, которую вы проделали там. Боюсь, я никогда не смогу соответствовать вашим идеалам. Двери лифта открылись, и Чарльз без единого слова вышел на выход. Эрик мог видеть план, формирующийся в глазах юноши, но он не спрашивал об этом. Вместо этого он просто позволил телепату действовать. Чарльз с легкостью проскользнул на пассажирское сиденье ожидающего такси, Эрик плавно последовал за ним. — Куда, парни? — спросил водитель — Дарвин. — Ричмонд, Вирджиния, пожалуйста, — спокойно произнес Чарльз. Эрик не показал удивления, но ему пришло в голову, что Чарльз, возможно, на самом деле пытается убить его, заставляя его терпеть еще одну длинную, мучительную поездку на машине. — Да, так, куда вам: аэропорт? вокзал? — пытался уточнить Дарвин. Любая надежда Эрика на те прекрасные места первого класса в самолете, направлявшегося в Ричмонд, умерла в тот момент, когда Чарльз ответил: — Нет, вы отведете нас прямо туда. — Это шесть часов езды. Это была месть за что-то. Эрик был в этом уверен. Взглянув на Чарльза, Эрик вскочил в разговор: — Этого будет достаточно, чтобы поговорить, — легким движением руки он щелкнул счетчиком и увидел, как глаза Дарвина расширились, когда он увидел движение металла. Прежде чем мутант въехал в плотное движение, он уже заметно нервничал. В течение нескольких мгновений больше ничего не происходило, и, когда Эрик посмотрел между Чарльзом и Дарвином, он соединил точки и понял, что его мнение явно не учитывается в вербовании этого мутанта. Определенно месть за что-то. Действительно сожалею о шестичасовой поездке, мой друг, — сказал голос Чарльза в его голове. Я был настолько уверен, что никогда не буду соответствовать твоим способностям в вербовке, что решил, что мне понадобятся целых шесть часов, чтобы убедить Дарвина присоединиться. Чертики танцевали в глазах Чарльза, когда он демонстративно игнорировал очень креативное использование немецких ругательств, которые Эрик послал ему в ответ.

***

— Если ты даже подумаешь о том, поехать в Сиэтл на автомобиле, то я прикую вас наручниками к вашему креслу улечу без тебя, — сказал Эрик, когда он вошел в библиотеку ЦРУ. Чарльз снова сидел один за шахматным столом, хотя, казалось, он не притронулся к фигурам. На самом деле, когда Эрик осмотрел его более внимательно, телепат казался слишком бледным, и его руки слабо подрагивали. Каким бы ошеломленным ни был Чарльз, он быстро встрепенулся, встречая Эрика маленькой улыбкой. — Значит, следующий в Сиэтле? Я никогда раньше не был на Западном побережье. Когда мы отправляемся? Эрик проигнорировал его вопросы: — Ты в порядке, Чарльз? — Ммм? О, да, я просто немного устал от этого… эмоционального перенасыщения. Знаешь, я получил еще 15 координат мутантов. — Ты снова был в Церебро? — Несколько раз. И это по-настоящему удивительно. — Чарльз… Телепат перебил его: — У нас есть время для игры в шахматы, прежде чем мы уезжаем? — вопрос был пронизан мягким чувством спокойствия, наполнившим голову старшего, и Эрик почувствовал, как волнение покинуло его, едва Чарльз улыбнулся. Юноша довольно эффектно проиграл партию в шахматы — казалось, он мысленно находится где-то еще, но он все равно усмехнулся и поздравил Эрика. Их полет в Сиэтл был долгим, и они прибыли поздно ночью. Слишком поздно, чтобы попасть в федеральную тюрьму, в которой находилась их следующая цель, поэтому они направились в отель на ночь. Федеральная тюрьма. Эрик замечал закономерность с конкретными мутантами, которых выбрал Чарльз. Он не озвучивал свою теорию Чарльзу, но это было довольно очевидно даже без подтверждений от телепата. Каждый новобранец, которого они встречали, находился в бедственной ситуации и, казалось, нуждался в ком-то, кто бы заботился о них. Ангел из стрип-клуба, Дарвин, живущий один в Нью-Йорке с парой грошей в кармане, и теперь самый новый ребенок — Алекс по словам Чарльза — содержавшийся в федеральной тюрьме, где он добровольно сидел в одиночной камере. Где-то в начале их пути Чарльз видимо решил, что их команда должна состоять из неудачников и изгоев мира. Эрику было трудно спорить с этим планом. Как и Чарльз, он признавал, что этим детям нужна семья. Он просто никогда бы не ожидал, что он окажется тем, кто станет ею. Чарльз пихнул его локтем, и Леншерр снова сосредоточился на происходящем вокруг них. Видимо, он перестал себя контролировать, потому что теперь он заметил, как лампа на стойке регистрации отеля начала наклоняться к нему. Это бы объяснило толчок от Чарльза. К счастью, мужчина, провожавший их в номер, похоже, не заметил изогнутого металла, и Эрик тихо вернул ему былую форму. Они были в комнате всего пять минут, когда глаза Чарльза расширились и он вскочил на ноги. Почти сразу же он, казалось, вернул себе душевное равновесие и быстро прошел через комнату, чтобы схватить металлическое ведерко со стола. — Я иду за льдом, — оповестил он довольно поспешно. В самом деле, телепату нужно научиться лгать, но Эрик оставил это без комментариев. Если что-то будет важно, Чарльз скажет ему. Через семь минут Эрик безоговорочно повиновался, когда голос Чарльза проникла ему в голову и буквально приказал: Встреть меня у машины. Нам нужно идти. Эрик сложил их вещи обратно в сумки и вышел из комнаты, прежде чем он даже полностью осознал, что делал. Впервые когда он действительно задумался о том что вообще происходит, он проходил мимо гостьи отеля. Она ничего не сказала ему, женщина стояла неподвижно, как статуя. Дальше по коридору Эрик мог разглядеть пару детей, которые тоже словно застыли — они, казалось, радостно бежали к бассейну. Решив, что он получит больше ответов просто продолжая идти к машине, Леншерр оставил застывших людей позади. Чарльз прислонился к капоту их арендованного автомобиля, его лицо показывало внутреннее напряжение, два пальца прижимались к виску. — Это ты сделал? — спросил старший, хотя он уже знал ответ. — Владелец услышал что-то сзади, когда мы регистрировались. Как только мы ушли, он посмотрел записи камер безопасности и увидел твой фокус с лампой, — говоря это, Чарльз развернулся, чтобы открыть дверцу машины, и свет уличного фонаря ударил в его лицо. Теперь Эрик ясно мог видеть наливающийся синяк на скуле телепата. — Ты… — Я в порядке, — заверил его Чарльз еще до того, как тот окончил вопрос. — Он просто попросил… немного в грубой манере чтобы мы покинули его отель. Очевидно, он думает, что мы какие-то уроды. — И ты заморозил отель? — Временно. Я хотел, чтобы как можно меньше людей смогли засвидетельствовать, что мы когда-либо были здесь, так что заморозить их было лучшим способом вытащить тебя сюда незаметно. Кроме того, это было лучше, чем рисковать: вдруг ты бы столкнулся с владельцем, прежде чем вышел из отеля. Я думаю, что будет умнее, если мы не станем проверять, на что способен ты, если кто-то тебя разозлит, — эта последняя часть была сказана с понимающей улыбкой и взглядом на фонарный столб, который начал поскрипывать и трястись от неудержимого гнева Эрика. Старший смущенно оставил столб в покое, соглашаясь со словами юноши. Они уже были в машине на пути в другой отель, когда Эрик полностью осознал то, что сделал Чарльз. Не было секретом, что Чарльз был могущественным, но инцидент этим вечером был далеко за пределами представлений Эрика о способностях Чарльза. Для молодого человека, который, придерживался стиля дедушки в одежде, Чарльз был действительно пугающим. Второй отель оказался намного более удачным выбором, чем первый, и уже на следующий день они ехали в тюрьму, чтобы забрать Алекса Саммерса. При поддержке ЦРУ было очень легко вытащить подростка из его камеры и вернуться с ним в самолет в Вирджинию. В другой день Эрик и Чарльз отправились в Чикаго, где подобрали тощего рыжего парня по имени Шон. Неделю спустя они попытались познакомиться с грубым мужчиной в баре в Колорадо. Эрик был тайно рад, что попытка провалилась. Никто из них особо не пытался убедить парня передумать. Из реакции «да пошли вы» стало ясно, что Логан не тот человек, которого они бы хотели иметь в своей странной маленькой семье. И они действительно становились семьей каким-то странным образом. Общее дело сблизило их, но тем, что, казалось, держало их всех единым целым было постоянное присутствие Чарльза. Ксавьер, безусловно, был причиной того, почему Эрик все еще работал с ЦРУ. Чарльз вообще был причиной многих вещей в последнее время. Причиной, по которой он не спал до поздней ночи, переставляя шахматные фигуры и стакан скотча. Причиной, из-за которой он нашел повод для смеха вместо того, чтобы тратить все свое время на погоню за своими кошмарами. Причиной, из-за которой он хотел больше, чем когда-либо, победить Шоу, но теперь он ощущал необходимости спешки, потому что он хотел продолжать жить. Двигаться дальше.Он никогда не задумывался о том, что будет дальше. До той ночи у побережья Флориды Эрик предвкушал победу над Шоу. У него не было и мысли о том, что случиться потом. А сейчас у него появился новый смысл — легкие улыбки, ярко-голубые глаза и, возможно, шанс объединить целый новый вид. Чарльз продолжал пытаться найти еще больше их собратьев, несмотря на то, что они уже нашли гораздо больше, чем полагали. Прошло два дня с того, как они вернулись после инцидента в Колорадо, когда Эрик увидел, как Чарльз тихо покинул здание ЦРУ, быстро двигаясь по лужайке и поднимаясь в металлическую сферу, в которой находилось Церебро. Он почти не думал об этом, пока через час юноша не вышел из машины. Эрик был на ногах в одно мгновение, оставляя свою комнату и даже не удосужившись закрыть дверь за собой. Он замедлился как раз перед тем, как повернуть за угол в коридор, по которому должен пройти Чарльз. Вместо того, чтобы проделать оставшуюся часть пути к Ксавьеру, Эрик остановился, оглядываясь вокруг, не показывая своего присутствия. В последнее время становилось все более очевидно, что Чарльз что-то скрывает от него, и в глубине души он знал, что это так. Он пытался держать свои мысли при себе столько, сколько мог, чтобы телепат не уловил его присутствия. Его вид заставил сердце Эрика сжаться, беспокойство охватило его. Он начал волноваться еще больше, когда Чарльз вообще не реагировал на обилие эмоций рядом. Эрик уже достаточно хорошо знал силу Чарльза, чтобы быть уверенным, что телепат должен был легко почувствовать прятавшийся разум, скрывающийся на другом конце коридора. Вместо этого Чарльз сидел на полу, прижавшись спиной к стене, его голова была откинута назад, а глаза сжаты от явной боли. Телепат тяжело дышал, а все его тело дрожало от напряжения. Руки сжимали пряди волос, а локти упирались в колени, подтянутые к его груди. Он выглядел более хрупким, чем Эрик когда-либо видел его. Эрик шагнул к человеку до того, как решил, что ему сказать; все, о чем он заботился, это защитить Чарльза — от него самого, если необходимо.