Я не знаю, как заканчивается любовь

Прохладная вода стекает по обнаженному телу, пробуждая нейроны очередным ранним утром. Чашка кофе, приготовленный завтрак так и остались на столе совершенно нетронутыми. Все по расписанию: утренняя пробежка на тренажёре, совещание с президентом компании, который объявил о новом сотрудничестве с больницей Чисон, где уже назначена первая деловая встреча с юристами. - Чонгук, ты справишься? - Ким по-дружески похлопал его по плечу, когда все сотрудники ушли из конференц-зала. - Да. - Что ж, я рад. И кстати, не хочешь сегодня вечером присоединиться к семейному ужину? Там будет мама, ты знаешь, она как всегда приготовит что-то невероятное. - Конечно, - Чонгук опустил взгляд в пол, слегка улыбнувшись лишь одним уголком губ, - мы ведь давно не виделись. Джин знал, что одиночество по слоям убивает его тело, парализует и сжимаетесь в тиски душу, превращая его в циника, и испытывал искреннее сожаление, что так и не сделал для друга того, что должен был. Он смолчал, растоптал последнюю надежду все исправить. И все, что теперь было в его силах - находиться рядом, делая вид, что не знает всей правды. - Что с тобой? - Чонгук не мог не заметить то, как сейчас выглядел Сокджин, и насколько печален его взгляд. Он вовсе не был уверен, в порядке ли его друг. - Все хорошо, я просто задумался. - Президент, - секретарь вошёл в кабинет, чтобы сообщить о деталях проекта и передать документы, - встреча назначена на 13:00. Я подготовлю машину. - Вообще-то поедет вице-президент, с этого момента сотрудничество с больницей под его руководством, - мужчина взял папку, положив ее на стол, - Кстати, а где твоя помощница? - Она уволена, - с усмешкой ответил Чон. - Ты опять переспал с секретарем? - Не успел, она меня послала, - наконец, хоть одна девушка это сделала. Именно так думал Сокджин. - Я организую тебе нового сотрудника, и только попробуй с ним что-нибудь сделать, - Ким надел очки и отвёл взгляд на бумаги, поэтому Чонгук ушёл, взяв с собой необходимые документы для заключения контракта с клиникой. По какой-то неизвестной причине Чон испытывал неистовое волнение, и раздражало буквально все. И он терпеть не мог проводить деловые встречи в таком состоянии, когда что-то идёт не так, хотя в то же время все абсолютно нормально. Когда можешь лишь метаться в клетке, словно какое-то животное, загнанное в угол. Машина прибыла в назначенное место, водитель остановил у центрального входа в клинику, а затем вышел из авто, чтобы открыть дверь вице-президенту, и Чонгук все ещё не мог выносить эти правила и жесты, он остался самым простым и открытым для окружающих, если это не касалось его собственных чувств. - Господин Чон, здравствуйте, - мужчина в белом халате вышел в холл, - меня зовут Ким Юн Хо, заведующий Чисонclinic. - Здравствуйте, - вице-президент протянул руку в знак приветствия. - Я покажу вам больницу и представлю сотрудникам, ведь теперь вы будете частым гостем. Доктор Ким с особой гордостью проводил господина Чона по длинным коридорам и новому отделению, словно достопримечательностям города. - Доктор Ким, простите, мне нужна ваша помощь, - молодая девушка в медицинской маске и халате, украшенным алой кровью, внезапно выбежала из палаты в поисках помощи кого-то из старших ординаторов, которых не было по близости, - скорее. Этот взгляд и голос, которые он не мог спутать и забыть. Он смотрел в эти глаза и любовался огнями и бликами, отражающимися в глубине серого, иногда бирюзового цвета. Он наизусть знал голос, ноты которого слышал в моменты радости, слез, злости и нежности. Поэтому его сердце, казалось, просто перестало биться. Чон стоял неподвижно на протяжении пятнадцати минут не в состоянии сделать и шага. Волна воспоминаний больно ударила в лицо зимней метелью, не желающей уступать освежающему морозу. И все, что он так старательно выбрасывал по крупицам из своей жизни, чтобы хоть на милю пройти вперёд, все, что разрушало его сердце и разрывало на части, заставляя забыться в бокале крепкого скотча, вкус которого он даже ненавидел, вновь овеяло его разум. Прошло пять лет, и это время в одну секунду растворилось в ничто. Он хотел ошибиться, но когда девушка во все ещё окровавленном халате, уже без маски на лице, наконец вышла из палаты, Чон понял, что снова пропал. Потерялся в каком-то заброшенном лабиринте из небоскрёбов без способности говорить и просить о помощи. - Что ж, понаблюдай за ним, и если он выдержит ночь, это хороший знак, - доктор Ким дал пару указаний интерну по мере того, как они приближались. -Вице-президент, с вами все в порядке? Вы очень бледны. - Я, - мужчина начал метаться в попытках избежать этого взгляда, вместе с которым в голове лишь проносились ее слова «это ты во всем виноват», - не знаю. - Интерн, доктор Сеттман проводит вас в смотровую, я через минуту подойду. Доктор Ким оставил их наедине, и только тогда девушка смогла заговорить. - Здравствуйте, господин Чон, - она поддержала его за локоть, ведь он едва держался на ногах. - Тера, пожалуйста, - мужчина долго пытался подобрать нужные слова, но их будто бы не существовало. - Прости меня. Но она просто молчала. Помнила обо всем, что случилось, долгие годы, пытаясь охладить чувства, убить и растоптать их так же безжалостно, как он сам сделал это пять лет назад. Ее лицо. Оно казалось невероятно спокойным и напоминало гладь морской воды в безветренный летний день, и только подступающие слезы выдавали все, что пожирало ее изнутри где-то очень глубоко. Чонгук развернулся, поднеся руку к щеке, покрытой румянцем, чтобы вытереть соленые дорожки. Ее кожа помнила эти касания, настолько нежные и лёгкие в моменты неудач и грусти, но всегда желанные и успокаивающие. - Не надо, не сейчас. - Тера, вернись, - последнее, что он помнил, это то, как сжимал хрупкие ладони, чтобы удержать. Как только вошел доктор Ким, мужчина не мог позволить ей остаться, чтобы затем ей не пришлось объяснять своё поведение чужому человеку, поэтому просто отпустил. Врач проверил все показатели, пытаясь узнать, по какой причине его интерн вышла так стремительно, не отвечая ни на какие вопросы и закрывая лицо руками. - Позвольте это останется личным, доктор Ким. И прошу, не говорите о произошедшем с ней. - Хорошо. Все, чем были наполнены его мысли - воспоминания и чувства, возродившиеся из пепла, долго теплившиеся в потухшем костре, не контракт, не сотрудничество с клиникой, совсем не то, зачем он приехал сюда, а лишь Тера Сеттман. Его самая сильная слабость и боль, не поддающаяся лечению и анестезии. Он искал ее после, но... - Нет, она ушла, кажется, ей стало плохо, - одна из медсестёр, остановившая мужчину, чей взгляд был сродни безумству и одержимости, в одном из коридоров, смогла дать ответ на вопрос, где та девушка в кровавом халате. - Вам помочь? - Нет, спасибо.