Потерянное время или 50/1

      Неугомонные родственники смогли подождать всего три дня прежде, чем снова ворвались в их жизнь. Хазан лежала, уткнувшись лицом в подушку, обнимая своего спящего мужа и не собираясь вставать в ближайшее время. Заснули они поздно, занимаясь очень приятными вещами, а утром хотели поспать подольше и потом прогуляться по пляжу. Однако планам не суждено было осуществиться, зазвонил телефон. Ягыз зашевелился, просыпаясь и притягивая к себе жену, посылая всех далеко-далеко. Хазан повернула голову, убирая волосы с лица, нехотя перекатилась по постели в сторону тумбочки.       - Не бери, - сонно попросил Ягыз, нашёл её руку и потянул обратно.       - Может быть, что-то важное, - Хазан успела взять телефон, прежде чем её с ворчанием сгребли обратно в крепкие объятия. Устроившись удобнее, прижавшись спиной к груди мужа, она переплела их ноги, не обращая внимания, что одеяло валялось почти на полу, ответила на звонок: - Да? Я слушаю.       - Сестра! Доброе утро, сестра! – Эдже щебетала как райская птичка.       - Эдже, если не случился всемирный потоп, мы никуда не двинемся из постели.       - Вы ещё в постели? В такое время? – Хазан буквально видела, как младшая сестра округлила глаза и улыбнулась.       - Что ты хотела? – не стала отвечать на её вопросы, поглаживая мужа по запястью. – Мы ещё спим.       - Что-то вы припозднились, - нахально прокомментировала Эдже. – Мы хотели позвать вас на завтрак, но, видимо, уже будет время обеда. Мама хочет вас видеть и угостить тортом.       - Он ещё остался? – Хазан пыталась соображать, чувствуя, как Ягыз начал целовать её шею, спустился к плечу, а ладонью накрыл её живот, притягивая к себе совсем близко.       - Нет, ваш торт, который вы так и не разрезали, кстати, сразу все съели, а это новый.       - Да, ага, - невпопад отвечала Хазан, выгибаясь под его пальцами. Ягыз продолжил целовать жену вдоль позвоночника, опускаясь ниже, поглаживая живот, вынуждая её дрожать с каждым прикосновением всё сильнее.       - Сестра? – не поняла Эдже. - А ещё мама хочет наконец-то посмотреть дом и отдать вам подарки, которые вы оставили, - не успела она договорить, как услышала в трубке протяжный вздох, какой-то шёпот, и осеклась. - Хазан? Ты там…, вы там что делаете?       - Эдже… милая …, - Хазан попыталась перехватить его руку, чтобы хотя бы что-то сообразить и сказать, но Ягыз был очень настойчив. – Мы …, уф, приедем, да. Позже, сильно позже, а сейчас … прости, дела.       Закончив звонок, Хазан почти выбросила телефон с кровати, повернула голову, чтобы выговорить мужу за его выходки, но замолкла под нетерпеливыми губами. Голова пошла кругом, сердце забилось сильнее, отзываясь на всё новые дерзкие ласки. Хазан ответила, хватая его за руку, лежащую на животе, второй вцепилась в простыни. Ягыз целовал её, ласкал губы, задевал зубы, играясь с её языком своим, то жаля, то отступая, вызывая у неё приглушённые стоны. Хазан прижималась к нему бёдрами, инстинктивно тёрлась ими о его бёдра, сводила с ума, уничтожая остатки самоконтроля. Он хотел, чтобы она всё прочувствовала и насладилась процессом, чтобы ощутила то же, что и он, но её действия просто не давали возможности взять себя в руки.       - Шшш, - прошептал Ягыз, оторвавшись от её губ, - не торопись, - он не дал ей повернуться на спину, оставляя лежать на боку. Хазан откинулась на его плечо, и ему открылся доступ к её длинной шее и уху. Прихватив зубами ушную раковину, провёл свободной ладонью от шеи к груди, второй всё так же лаская живот, задевая его низ, исторгая у Хазан новые стоны удовольствия. Она дрожала, пыталась то сжаться, то вырваться, трепеща от всего того, что происходило между ними. Ягыз не давал ей возможности вывернуться, настойчиво ведя по выбранному им пути.       - Не думай, чувствуй, - шептал он жене на ухо, целуя вновь и вновь, находя губами её опухшие губы, лаская пальцами её всю, не оставляя без внимания и участка кожи, до которого мог дотянуться. Хазан неосознанно начала двигаться в такт его круговым движениям внизу её живота, выстанывая что-то, и Ягыз замер, отодвинулся от неё буквально на минуту, чтобы защититься, и вернулся, медленно входя. Хазан застыла, стараясь прочувствовать каждый момент, как он и говорил. Вжалась в его грудь спиной, в бёдра тазом, отвечая на каждое движение, но у Ягыза был другой план. Он крепко ухватил её под грудью, сжал пальцами бёдра, не давая шевелиться, двигаясь сам, сначала медленно, размеренно, наслаждаясь скольжением внутри неё, её дрожью, стонами, невозможностью двинуться и ответить. Он полностью её контролировал, и Ягызу это безумно нравилось.       Приподнявшись на локте, нависая над ней, обхватил ладонью за шею, поворачивая к себе лицом, целуя глубоко, неистово, так же как и входил в неё с каждым разом всё глубже, сильнее. Хазан вцепилась в простынь одной рукой, второй пыталась удержаться за его бедро, бок, царапая, чем доставляла ему ещё больше удовольствия, вырывала стоны прямо в рот. Она сжалась, выдохнула, выгнулась, громко простонав имя мужа, а затем он содрогнулся, изливаясь в неё.       Они лежали в обнимку, приходя в себя, выравнивая дыхание и возвращаясь в реальный мир. Хазан отпустила его, осторожно перевернулась на другой бок, оказавшись лицом к мужу. С закрытыми глазами, пунцовыми щеками, потому что скромность её никуда не делась, она уткнулась ему в плечо, почти невесомо целуя солоноватую от пота кожу. Ягыз улыбнулся, обнял её двумя руками, притянул к себе, погладил спину.       - Доброе утро, - прошептал он, невинно целуя её в лоб. Хазан хмыкнула.       - Очень доброе утро, - ответила она всё ещё с закрытыми глазами. Ягыз немного отодвинулся, чтобы посмотреть на неё, улыбнулся заметному смущению, вспоминая, какой страстной она была несколько минут назад. Его Хазан таила в себе столько всего, что узнавать её он будет с величайшим удовольствием, стараясь подарить его и ей.       - Зачем звонила твоя сестра в столь ранний час? – немного охрипшим голосом спросил он, проводя носом по её щеке.       - Хотела пригласить нас на завтрак, но что-то говорила уже насчёт обеда, я, знаешь ли, была увлечена другими вещами, - Хазан наконец-то открыла глаза цвета шоколадного золота и посмотрела на него, заставив затаить дыхание. И как она может одним взглядом заставить его сердце биться как сумасшедшее?       - Да? Ты была очень занята? – шептал он, нежно целуя её в губы.       - Ужасно, - Хазан улыбалась и прижималась к нему, чувствуя лёгкость во всём теле. – Она что-то ещё говорила про дом, который мама хочет посмотреть, - Ягыз не дал ей договорить, снова целуя. В конце концов, они опоздали не только на завтрак, но и на обед.

***

      Вечерний особняк встретил их дружными хлопками и шутливыми разговорами. Гёкхан поздравлял молодых, крепко обнимая брата. Ясемин кивала, а Омрюм обнимала за ноги обоих, выспрашивая, где они были всё это время. Её мама сказала, что тёте Хазан и дяде Ягызу нужно было отдохнуть.       - Они так устали? – удивилась девочка, смотря на них. Они не выглядели очень уставшими, как папа, который возвращался вечером после работы каждый день.       - Да, свадьба – очень трудное дело, некоторые отдыхают целый месяц после неё, - улыбалась Ясемин.       - Вы отдохнули? – непосредственная Омрюм подбежала к ним, беря обоих за руки.       - Эм, - Хазан посмотрела на мужа, слегка краснея.       - Да, детка, - отозвался Ягыз, ведя их всех в столовую. – Мы очень устали и отдохнули, а теперь полны сил.       - О, вот и они, - Эдже подошла к ним, покачивая на руках сына. – Добрый вечер.       - На обед мы, к сожалению, опоздали, извиняюсь, Эдже, - Ягыз ничуть не жалел об этом, и Хазан решила не смотреть ни на кого, чтобы не выдать себя, обращая всё внимание на племянника.       - Ничего, половинка торта ещё осталась, - усмехнулась Эдже, посматривая на них.       - Вот они! – госпожа Фазилет вплыла в столовую, поздоровалась со всеми, строго посмотрела на старшую дочь. - Прекрасно выглядишь, - будто бы ожидала, что будет наоборот. – Зять, - кивнула Ягызу. – Дочь, не забывай кормить мужа. Кажется, он отощал за эти три дня, - и Фазилет заняла своё место за столом, не обращая внимания на сдерживающего смех Ягыза и пунцовую Хазан.       - Не волнуйтесь, тёща, - Ягыз помог жене занять место, сел рядом, взял за руку, успокаивающе погладил, - Хазан меня отлично кормит, а также обещала приготовить рыбу по вашему рецепту.       Фазилет прищурила глаза, смотря на них, Эдже чуть не подавилась, пытаясь вспомнить, готовила ли мать когда-нибудь рыбу по особому рецепту.       - Посмотрим, посмотрим, - Фазилет кивнула. – Это очень сложный рецепт, не всем под силу. Моя мать не всегда с ним справлялась, а бабушка была знаменитой поварихой.       Ягыз внимательно слушал, кивал, поглаживая жену по руке. Хазан не знала, куда деть глаза от смущения, шуточки об их семейной жизни заставляли её краснеть.       - И так, сегодня не получилось, - Фазилет приступила к ужину, но не могла уйти от интересующей её темы, - но мы хотим знать, когда вы покажете нам дом.       - Да, брат, - Гёкхан тоже заинтересовался. – Мы тоже хотим посмотреть, где будут жить госпожа Фазилет и Эдже с нашим братом.       - Раз все хотят, то можем поехать на выходных, осмотреться, устроить пикник даже. Если все согласны, Хазан...? – он посмотрел на неё, оставляя последнее слово за женой. Хазан ответила ему, пожав пальцы и улыбнувшись.       - Я буду только рада. Погода стоит чудесная, да и детям полезно будет побывать на природе.       - Значит, договорились, - кивнул Ягыз, - собираемся в субботу утром.       Рано утром в субботу молодожёны выехали из Тузлу, чтобы встретиться с родственниками в будущем доме Фазилет и Эдже.       - Да, брат, вот сюда, ты прав, - Ягыз разговаривал с Гёкханом по телефону, уточняя ему дорогу. Навигатор у того барахлил и всё время вёл не туда. - Всё правильно, поверни направо и въедешь в посёлок, проедешь по центральной улице, свернёшь налево и увидишь большой широкий дом. Это наш, да.       - Никак не может найти? – Хазан стояла около машины и смотрела на мужа, пока тот объяснял брату, как проехать.       - Да, они заблудились, - Ягыз обнял Хазан за плечи и поцеловал в макушку. – Утро начинается с приключений.       - Всё, как обычно, - улыбнулась Хазан, обнимая его за пояс и наслаждаясь покоем. – Думаешь, им понравится?       - Дом понравился тебе, а ты лучше знаешь, что нужно твоей семье, - Ягыз погладил пальцем её подбородок. Хазан кивнула и потёрлась щекой о его ключицу, замирая. Он взял её левую руку и погладил безымянный палец с кольцом, оно его успокаивало.       Хазан захотела сменить фамилию Чамкыран на Эгемен и подала соответствующие документы в необходимые инстанции. Ягыз одновременно подал петицию в посольство США в Стамбуле с просьбой о том, чтобы его жене выдали визу в Штаты. Визу могли выдать уже на новую фамилию Хазан, но до этого нужно было пройти ряд процедур. По прикидкам Ягыза они могли уехать из Турции через полтора-два месяца. Как раз они помогут Эдже освоиться с университетом, и уже будет известно, кто купил «Эгемен косметик».       - Ну что, идём? – спросил Ягыз после пожеланий доброго утра.       - Конечно, зять, не терпится увидеть ваш подарок, - госпожа Фазилет горела от нетерпения.       Открыв калитку, Ягыз пропустил жену вперёд и помог зайти всем остальным. Сонная Омрюм протопала вперёд, держа маму за руку и удивлённо осматриваясь. Поднявшись на веранду, Ягыз открыл дверь своим ключом и пригласил всех войти внутрь, отдав основной ключ тёще. Фазилет включила свет во всех комнатах, обошла все помещения, выискивая недостатки и недоделки, но она хорошо научила дочерей и поняла, что Хазан сделала правильный выбор. Уже прикидывая, как и что можно поменять в доме, посмотрела на дочерей с зятьями и невесткой и лишь кивнула, выражая своё одобрение. Хазан выдохнула, понимая, что всё время задерживала дыхание, переживая о реакции матери.       - Всё в порядке? – спросил Ягыз, пожимая её руку.       - Да, всё хорошо, - она улыбнулась и на несколько мгновений прислонилась к нему, чувствуя покой.       - Что там такое, Ягыз? – Эдже стояла двери, ведущей в садик.       - Там небольшой сад, он запущен, - Ягыз открыл дверь и вывел остальных на лужайку. – Здесь мы и устроим пикник.       - Да, садом нужно будет заниматься, - покачала головой Фазилет, наконец-то найдя то, к чему можно придраться. – В общем, дом неплох. На первое время хватит.       Ясемин закатила глаза, сдерживая свой язык, а Эдже прыснула, укачивая сына.       - Спасибо, сестра, здесь очень хорошо, и детям тоже раздолье, - проговорила она, наблюдая, как Омрюм исследует уголки заброшенного сада. Деревьям нужно было придать форму, кусты подровнять, а траву скосить лучше. Скамейку, решила Фазилет, заменить.       - Омрюм, детка, ты будешь приезжать к бабушке Фазилет в гости? – спросила невестка.       - Конечно, - радостно отвечала девочка. Ей очень понравился дом, особенно, лужайка. – Вот и отлично, значит, будет приезжать, - решила Ясемин, хитро смотря на Гёкхана. Тот кивнул, соглашаясь с женой. Место было уединённое, приятное, вдали от шумного города. Им самим не помешало бы такое.       Вытащив из машин пластиковые складные стулья и столик, провизию, мужчины оборудовали место под пикник, пока женщины опробовали кухню. Конечно же, всем заправляла Фазилет, как хозяйка дома, остальные должны были лишь ей подчиняться. Они готовили, мыли, прибирали посуду, собирали на стол.       - Да, нужно будет дом ещё украсить, - подумав, сказала Эдже. – На веранду так и просятся цветы.       - У нас много горшков с цветами, - отозвалась Хазан, раскладывая долму по тарелкам. – Ягыз украсил дом к свадьбе, - пояснила она, когда увидела три пары любопытных глаз, смотрящих на неё. – Много герани, фрезии, камелии, бегонии. Кажется, есть орхидеи. Могу отдать, если хотите.       - Я бы взяла орхидеи, - сказала Ясемин, забирая с тарелки ломтик помидора. – Мне кажется, в особняке не хватает жизни.       - Да уж, скоро там вообще никого не будет, - пробормотала Фазилет.       - Всё так плохо? – спросила Хазан.       - Гёкхан старается, как может, - ответила Ясемин. – Кажется, с фирмой всё будет в порядке, выплывет, он справится, но дом содержать мы будем не в состоянии. Когда-нибудь, возможно, выкупим его обратно.       - Грустно как, - Хазан нарезала огурцы и украсила ими салат.       - Ничего, мы справимся, - Ясемин отнесла тарелки на улицу, погладила дочь по голове.       Братья тоже обсуждали насущные вопросы, пока жарили мясо на мангале.       - Ты знаешь, брат, нам с Ясемин пришлось резать за вас торт! – притворно возмущался Гёкхан, переворачивая шампур.       - Да что ты говоришь? – рассмеялся Ягыз.       - А ты не смейся, младший, не смейся! Я взял на себя почётную миссию, когда вы сбежали, и не ударил в грязь лицом. Будто снова поженились, - довольно отозвался Гёкхан.       - Наше отсутствие было заметно? – Ягыз прищурился, посматривая на окна кухни, которые выходили на лужайку. Силуэт Хазан виднелся около стола, она наклонила голову и что-то делала.       - Конечно! Все много шутили, - Гёкхан обернулся и посмотрел в ту же сторону, что и брат, улыбнулся – И как тебе семейная жизнь?       Ягыз рассмеялся, провёл ладонью по затылку, искренне смущаясь, и пожал плечами.       - Всё только начинается, брат, - мудро изрёк Гёкхан, похлопав его по плечу.       Деверь с женой пошли прогуляться по садику после обеда, Ягыз с Омрюм на руках о чем-то разговаривали, а потом она снова попросила его потанцевать с ней, как на свадьбе. Ягыз не мог отказать девочке и принялся кружить её, отчего Омрюм хохотала, взмахивая волнистыми волосами. Фазилет гремела тарелками на кухне, ставила чай, что-то ворча себе под нос, а сёстры наслаждались тёплым днём.       - И как тебе? – Эдже наклонилась, чтобы никто не услышал их деликатного разговора.       - О чём ты? – Хазан сделала вид, что не понимает. Сестра посмотрела на неё большими глазами, закатила их.       - Не строй из себя дурочку, Хазан. Ты прекрасно поняла, о чём я, - усмехнулась и пододвинулась ближе, плечом к плечу.       - Я …, - Хазан зарделась, - не хочу это обсуждать, - смяла салфетку в руках, посматривая на мужа с племянницей. – Мы же не говорили о тебе с Ясином, - буркнула она.       - Справедливо, - Эдже покачала головой. – У меня теперь есть Озгюр, а это самое главное. Когда ждать пополнения в семействе?       - Эдже, - Хазан перевела взгляд на сестру, - мы не говорили ещё об этом. Мы женаты-то, дай Аллах, неделю.       - Ну, за неделю многое могло произойти, - Эдже рассмеялась, видя смущённую сестру. – По крайней мере, недовольной ты не выглядишь.       - Сестра, - простонала Хазан, закрывая лицо рукой, - довольна я, понимаешь, очень довольна. Я … никогда не думала, что … может быть так.       - Тебе идёт быть замужем, - Эдже погладила её по руке и поцеловала в щёку. – Я очень счастлива за тебя.       - А как ты? – Хазан обняла её. – Как у вас с Ясином теперь?       - Да никак, - Эдже похлопала сестру по спине. – Мы столько с ним наговорили друг другу за год, столько сделали, что я не могу представить себе нас вместе теперь. Знаешь, Ягыз мне когда-то сказал, что мужчина должен уважать женщину, слушать её, хотя… он не всегда следовал собственным советам…, - они понимающе улыбнулись друг другу.       - Тогда был исключительный случай, - пожала плечами Хазан, смотря на мужа, который снова поднял на руки Омрюм и кружил, а она пищала от восторга. – И всё уже прошло.       - Так вот, Ясин никогда не поступал так, чтобы выслушать меня, да я и сама не очень его слушала иногда, не знала, что хочу. Хазым был единственным, кому была интересна я сама, а не выгода или что-то ещё, - Эдже вздохнула, погладила ножку сына, спящего рядом в колыбельке.       - Как он?       - Всё так же. Не думаю, что он сможет ходить и нормально говорить. Я переживаю, что с ним будет, когда мы съедем и особняк выставят на продажу. Гёкхан не сможет обеспечить ему должный уход, если они переедут в квартиру.       - Вы … поместите его куда-нибудь? – Хазан расстроенно потёрла руки.       - Не знаю, но это единственный выход. Сиделка предлагает несколько хороших вариантов домов для инвалидов, Севда тоже берёт рекомендации в университете. Их же тоже придётся уволить. Не знаю, на месте Ясемин я бы ни одну из девиц в новый дом не взяла, а к Севде она ревнует, - рассмеялся Эдже, когда Хазан удивлённо на неё посмотрела. – Да, да, что-то там намечалось у Севды с Гёкханом, но ничего не случилось, да и Эрдал теперь у нас периодически обедает.       - Эрдал? – Хазан вспомнила, как гоняла помощника Эгеменов по дому Кереме. – Тот самый Эрдал? Когда он-то успел?       - Всё происходит быстро в нашей жизни. На свадьбе они с Севдой почти не отходили друг от друга, но вы этого и не могли заметить, - Эдже подмигнула и обняла подбежавшую Омрюм. – Детка, пойдём поможем бабушке Фазилет.       - Давай, - и они вместе ушли, оставив Хазан и Ягыза сторожить спящего малыша. Хазан немного покачала корзинку, погладила подросшего племянника.       - Какой сладкий, - прошептала она.       - Действительно, - Ягыз в это время смотрел на неё, отмечая лёгкую улыбку, солнечный луч, запутавшийся в волосах, заставивший их играть более тёплыми красками. – Когда он подрастёт, наверное, станет спортсменом.       - Думаешь? – Хазан обернулась к нему, посмотрела в глаза, теперь уже понимая, что означают его долгие пронзительные тёплые взгляды.       - Конечно, - Ягыз взял её за руку, переплёл пальцы, - как ему не быть спортсменом, когда его тётка – знаменитый тренер по кикбоксингу!       - Даже так, - Хазан смеялась, снова покачивая малыша и крепко держа мужа за руку. – Кажется, наш подарок одобрили. Даже брат с невесткой.       - Это точно, - Ягыз обернулся, ища взглядом Гёкхана и Ясемин, но они спрятались за одним из разросшихся деревьев. – Упс, - отвернулся.       - Всё нормально, они никого не шокируют, - потупилась она. Ягыз потянул её руку к себе, поцеловал тыльную сторону ладони, не отрывая взгляд от жены.       - Мне нравится, когда ты смущаешься.       - Я заметила, - Хазан улыбнулась. И куда подевался её боевой характер? С мужем она чувствовала себя спокойной и кроткой, хотя, наверное, это был эффект «медового месяца». Им ещё предстояло полностью притереться друг к другу, когда уедут вместе с другую страну.       - Тебя что-то беспокоит? – Ягыз нахмурился, заметив смятение жены.       - Я подумала, что мы будем ещё привыкать друг к другу, когда уедем отсюда, - Хазан покачала головой, отгоняя грустные мысли. Ягыз сел ближе к ней, обнял за плечи.       - Пока всё шло довольно неплохо, - «более чем неплохо» - Ягыз погладил её обручальное кольцо, крепче сжал пальцы.       - На удивление, учитывая, какая я грубиянка и нахалка, - рассмеялась она, боднула его в плечо.       - Иногда, - он улыбнулся, поцеловал её в лоб. – Я тоже не отличаюсь лёгким характером, сама знаешь, - они гладили пальцы друг друга, обнимали ладони, сжимали, переплетали пальцы, не желая отпускать, - но с тобой у меня наконец-то появилась семья. Я почувствовал себя в семье.       Хазан поцеловала его в плечо, прижалась лбом к шее, закрывая глаза. Она не говорила о своей любви вслух, Ягыз её понимал и так.       Вечером все собрались и разъехались, но Ягыз не повёз Хазан домой, он отвёз её на побережье в одну из рыбацких деревушек, разбросанных вдоль залива. Было темно, но наружное освещение спасало от наступающей ночи. Место было специально создано для того, чтобы отдохнуть, полюбоваться морем, выпить чай или кофе. Они захватили с собой напитки и уселись на плед. С моря дул тёплый ветер, Ягыз обнял Хазан и притянул её к себе, стараясь согреть.       - Ты волнуешься, что тебе будет тяжело в Америке, когда мы туда переедем? – он не стал заводить этот разговор на пикнике, чтобы не расстраивать её.       - Да. Я практически не знаю языка, но усердно его учу, ты знаешь! – Хазан улыбнулась, положила голову ему на колени, смотря на море. Было так темно, что его могло быть и не видно, если бы не зажжённые вокруг фонари. – И семья будет очень далеко.       - Я понимаю, - Ягыз погладил её по волосам, обвёл ухо, - и постараюсь сделать так, чтобы тебе не было одиноко.       - А я, - она повернулась и погладила его по щеке и шее, - постараюсь, чтобы не было одиноко тебе.       Ягыз наклонился и поцеловал её в губы, нежно, ласково, без намёка на страсть. Поцелуй-доверие, поцелуй-согласие, поцелуй-надежда. Хазан ответила, обняла его щёку ладонью, притянула к себе поближе.       - Вот и луна, - шутливо отозвался он, отрываясь от её губ.       - Поцелуи под луной, - вспомнила Хазан и сама поцеловала его. – Поедем домой, - попросила она, глядя мужу в глаза. Ягыз смотрел на неё несколько мгновений, кивнул. Домой и в спальню он занёс её, держа на руках и целуя, а она обнимала его за шею, обхватывая ногами за пояс.

***

      Бетюль улетела обратно в Германию. Хазан успела с ней увидеться до отлёта, подруга звала приехать как-нибудь к ней, раз уж в прошлый раз не сложилось, но теперь уже с мужем. Хазан сказала, что они подумают.       Из распределительной комиссии пришло письмо, что Эдже поступила на экономический факультет одного из государственных вузов Стамбула, не очень дорогого, но с качественным образованием. Ягыз навёл справки и узнал, что неподалёку есть детский сад с яслями, куда можно было бы отвозить Озгюра, но Эдже поговорила с матерью, и они решили, что будут ухаживать за сыном сами. Тем более, всегда был Ясин, готовый проводить время с ребёнком.       У младшей сестры началась новая жизнь, и Хазан с удовольствием помогала ей осваиваться, узнавать информацию об университете, преподавателях, дисциплинах, а также помогала с племянником, когда не была занята мужем. У них с Ягызом фактически сейчас был «медовый месяц», и они, по большей части, проводили время друг с другом, пока кто-нибудь из любимых родственников не напоминал о себе. Они были вместе, гуляя, изучая окрестности, уезжали подальше от города, чтобы насладиться морем и тёплым летом, а иногда целыми днями проводили дома, ничего не делая. Ягыз вытаскивал жену в спортзал, ворча, что её вкусная стряпня превратит его в круглого медведя, а там уже они соревновались, тренировались и постоянно донимали друг друга спортивными подвигами. Хазан всё же не удалось побить Ягыза, а за это он накормил её своим фирменным ужином, а потом унёс в «пещеру» на плече и не выпускал оттуда два дня.       Однажды Хазан решилась на деликатный разговор о детях. Оба понимали, что когда переедут в США и полностью окунутся в новую жизнь, некогда будет думать о пополнении семейства. Хазан хотела вернуться к работе тренера, а Ягыз должен был продолжить работать в своей компании, надеясь развиваться и дальше. Они решили, что пока повременят с ребёнком, и Хазан сходила к своему врачу, который выписал ей противозачаточные таблетки.       «Эгемен косметик» продали с торгов в начале августа, покупателем стал молодой успешный бизнесмен Серкан Кая. После покупки он встретился с Ниль, чтобы оговорить результаты сделки и уточнить её мнение о том, куда фирма должна двигаться. Серкан никогда раньше не работал в косметической индустрии, а у Ниль был достаточный опыт продаж и имелись связи. Он знал, какие скандалы сопровождали компанию в течение прошедшего года, историю о Хазан Чамкыран и братья Эгеменах, но его совершенно не волновала личная жизнь бывших основателей фирмы. Ягыз и Серкан были знакомы поверхностно, вращаясь в одних и тех же кругах, поэтому Кая был интересен проект, на который Эгемен положил очень много сил и, судя по слухам, денег, но который загубили бушевавшие вокруг скандалы, особенно с учётом младшего брата. Синана Эгемена, как второго участника фирмы, найти не смогли, поэтому Серкан говорил с Ниль.       Он предложил ей остаться в совете директоров с собой во главе, конечно же, сохранить её пакет акций и продолжить в том же ключе, что и раньше, лишь переименовав фирму. Бренд «Эгемен косметик» должен был превратиться в «Кая косметик», но Серкану название не очень нравилось. У него была мысль, которую Ниль одобрила, не только потому что чувствовала вину перед Ягызом, но и потому что отдавала дань его работе.       Серкан Кая назначил встречу Ягызу Эгемену в одном из ресторанов Стамбула, сообщив, что хотел бы лично познакомиться с тем, кто создал его фирму, а также с его очаровательной женой, потому что на встрече так же будет присутствовать и Ниль, как один из акционеров. Хазан согласилась, удивлённо глядя на мужа, когда тот сообщил ей новость.       - Как ты думаешь, что он хочет? – Хазан обняла его со спины, целуя в шею, спускаясь ниже, уткнулась носом в ворот футболки.       - Мне кажется, он хочет сделать деловое предложение, - Ягыз пытался сосредоточиться, но у него плохо получалось, когда жена проделывала нечто подобное.       - Согласишься? – не отставала она, гладя плечи, скользя ладонями к предплечьям, прижимаясь грудью к его спине.       - Ммм, - Ягыз посмотрел на их отражение в окне, повернув голову, потерял нить разговора, - если предложение будет стоить того, - обернулся и, обхватив её за шею, крепко поцеловал, - а теперь у меня есть другое интересное предложение, - и в согласии жены он даже не сомневался.       Столик им забронировали в одном из лучших ресторанов Стамбула. «Reina» поражал своим местоположением: прямо под Босфорским мостом, связывающим две части Стамбула. Когда Хазан увидела светящиеся своды моста чуть ли не над головой, она застыла, забыв обо всём на свете. Ягыз тоже остановился, глядя на неё, считывая восхищение, потрясение, волнение на лице. Когда-то он так же был восхищён видом, когда в первый раз пришёл на деловой ужин сюда, и выражение лица Хазан заставляло его вспоминать те славные давние дни.       - Потрясающе, - Хазан наконец-то отмерла, поправила жакет на плечах, и пошла следом за мужем.       - Я знал, что тебе понравится, - Ягыз улыбнулся, осматриваясь. – Этот Кая умеет произвести впечатление. – К ним подошёл официант и провёл к столику, за которым их уже ожидали Ниль и Серкан Кая. Ниль поднялась, расцеловалась с обоими, обнимая, и представила своего спутника. Господин Кая пожал руку Ягызу, поцеловал ладонь Хазан, соблюдая все правила приличия, поздравил с прошедшей свадьбой. Ягыз отодвинул стул для жены и сел рядом.       Он не мог налюбоваться на неё и понимал, что Хазан привлекла к себе внимание, хотя совершенно этого не замечала. Выбрав на вечер маленькое чёрное платье с открытыми плечами и красный жакет, она порадовалась, что у неё остались все вещи, которые она обязана была носить согласно контракту с «Эгемен косметик». Ягыз тоже порадовался, что заставил её в своё время подписать тот самый контракт.       «… - Но я была в стельку пьяна! – напомнила ему жена, выбирая украшения на вечер и откладывая их в сторону.       - Не так уж и сильно, ты вполне внятно говорила и рассказывала очень грустные истории, - Ягыз поцеловал её в затылок, поправляя галстук.       - Ты тоже, - она повернулась и поправила узел, чтобы муж выглядел идеально, - а потом начал нести глупости про любовь, - улыбнулась она, вспоминая.       - Рядом с тобой у меня всегда отказывали мозги, - честно признался Ягыз, притягивая жену к себе за талию.       - Серьёзно? – Хазан улыбнулась, прищурилась, припоминая, - но это не мешало тебе постоянно надо мной подшучивать и находить нестыковки в поведении.       - Что же поделать, если ты заставляла меня мыслить по-другому, - почти трагически произнёс он, чем вызвал её смех, а затем она просто его поцеловала, чтобы он снова не наговорил ерунды…»       Из украшений на Хазан были только маленькие круглые серьги и обручальное кольцо. Волосы, убранные в низкий пучок на затылке, открывали шею, и заставляли Ягыза ощущать покалывание в кончиках пальцах. Так сильно было желание погладить её, но они шли на деловой ужин, поэтому стоило держать себя в руках.       - Вы были здесь когда-нибудь, госпожа Хазан? – Серкан оказался высоким худощавым светловолосым молодым человеком, в котором с первого раза нельзя было угадать воротилу бизнеса, но его выдавал цепкий взгляд и сухой деловой тон. Хазан подумала, что если этот человек искренне и улыбается, то, наверное, только дома в кругу семьи. Чем-то он напомнил ей Ягыза времён начала их знакомства, наверное, такой же деловой хваткой и способностью быстро переходить к делу.       - Нет, господин Серкан, я здесь в первый раз. Мы с мужем ещё не добрались до этого ресторана, - Хазан пожала руку Ягыза, улыбаясь ему. Ниль тоже улыбалась, иногда вступая в разговор, но, по большей части, наслаждаясь видом и вечером. Красная подсветка моста создавала поистине фантастический вид, от которого невозможно было отвести глаз.       - Сейчас ещё рано и, в основном, в это время проходят деловые ужины, а поздно вечером ресторан превращается в клуб, можно потанцевать, - пояснил господин Кая, желая произвести приятное впечатление. Ему было интересно посмотреть на женщину, которая произвела фурор в турецких газетах, когда впервые появилась на страницах как девушка Синана Эгемена, а потом как женщина, которую «домогался его старший брат». В общем, у него сложилось приятное впечатление, гораздо лучшее, чем могло, основывайся он только на том, что придумывали СМИ. Ниль была права. Хазан действительно была интересной и привлекательной, что самое занимательное, ничуть этого не ощущала, сосредоточивая внимание только на муже и ни на ком другом. – Вы можете остаться, если хотите. Я, к сожалению, не смогу.       - Музыка здесь бывает очень хорошая, - подтвердила Ниль. Когда-то она несколько раз приходила сюда с Синаном, но не стала уточнять, чтобы не затрагивать болезненную тему.       - Мы подумаем над Вашим предложением, - вежливо отозвался Ягыз, ожидая, когда обмен любезностями закончится и они перейдут к делу, но деловой этикет требовал, чтобы ужин продлился ещё немного.       Когда все насладились прекрасными блюдами турецкой и средиземноморской кухни и перешли к десерту, только тогда Серкан Кая сделал предложение господину Эгемену, аккуратно отпивая кофе. От сладкого он отказался. Серкан предлагал Ягызу вернуться в фирму по производству и сбыту косметики, но не в качестве генерального директора, но одного из акционеров.       - Я понимаю, что после того, как Вы были учредителем фирмы и её главой на протяжении года, моё предложение может показаться незначительным, но я оценил усилия, которые были вложены в дело, и хотел бы, чтобы они вознаградились по достоинству.       Ягыз примерно себе представлял, что Кая может ему предложить. Когда он поделился своей мыслью с женой, Хазан сразу сказала, что не вернётся в фирму как партнёр, если только в качестве модели, да и то в порядке исключения. Всё же, как верно отметил однажды её любимый муж, она много труда вложила в их проект и не хотела его просто так терять.       - Но члены прошлого правления уволили меня без сохранения акций и возврата вложений, - Ягыз снова стал тем, кем был всегда, собранным и очень деловым. Хазан никогда не видела его именно таким. Она смотрела на него исподтишка или открыто, поворачивая голову, и очень гордилась им.       - Не проблема, - Серкан откинулся на спинку стула, - как генеральный директор и владелец контрольного пакета акций я могу отменить решение предыдущего совета директоров и поставить вопрос на голосование. Юридически всё оформляется достаточно просто. Госпожа Ниль согласна, мы с ней обсуждали данный вопрос. Вам отходят акции и все связанные с ними привилегии и обязанности.       - Мы с женой собираемся переехать в Америку в конце лета, так что вопрос об обязанностях остаётся открытым.       - Удалённую связь никто не отменял, - Кая пожал плечами, понимая, что Эгемен старается обсудить сразу все интересующие его вопросы. – У меня самого есть компания в другой стране, и я согласовываю и подписываю документы по интернету. – Серкан сухо улыбнулся, снова отпивая кофе. Хазан и Ниль переглянулись, внимательно прислушиваясь к разговору мужчин. Всё-таки это был их мир, а они помогали им. - Если госпожа Хазан не против, я хотел бы внести ещё одно предложение. – Серкан внутренне собрался, понимая, что ступает на скользкую дорожку. Ниль улыбнулась, посматривая на Хазан и Ягыза, она не верила, что они согласятся. – В портфолио сотрудников фирмы я видел несколько новых работ. Оказалось, что это была ваша свадебная фотосессия.       Ягыз покачал головой. Их свадебный альбом был почти утверждён, фото они выбрали, осталось договориться об оформлении. Хазан хотела что-нибудь простое и элегантное, но их фотограф и оформитель не могли подобрать то, что нужно. Ягызу было забавно наблюдать за ней, когда жена рассматривала различные виды альбомов, капризно поджимая губы, попивая кофе без сахара, отвергала все идеи, которые предлагали её бывшие коллеги.       - Наши фото? – Хазан удивилась, она не помнила, чтобы их фотографии видел кто-то, кроме их команды.       - Да, я вернул почти всю вашу команду обратно. Они знакомы со спецификой работы и прекрасно знают, что делать, поэтому было легко их уговорить. У нас есть уже лицо новой марки, которую мы хотим запустить, но я хотел бы для нашего каталога взять ещё и ваши фото, если, конечно, Вы согласитесь продать мне несколько штук.       Вот это было уже неожиданно. Ягыз понимал мысль Серкана: прорекламировать новое и сохранить прошлое, которое принесло марке, пусть не всегда хорошую, но известность.       - Но наши фото разве не вызовут ненужного интереса? – Хазан выразилась очень деликатно.       - Ваши фото известны на всю страну, если они и вызовут новую волну внимания к марке косметики, то будет только в плюс, - Серкану было всё равно на слухи и сплетни. У него так же имелись рычаги давления на прессу, так что своих коллег он мог защитить от нападок.       - Это уже как Хазан решит, - Ягыз улыбнулся, кивнул головой. – Наша фотосессия была подарком для неё. – Хазан растерялась, не зная, что и сказать. От неё не требовался немедленный ответ, так что можно было подумать.       Ужин закончился на приятной ноте. Все остались довольны друг другом. Ниль сфотографировала молодожёнов на фоне моста, потом сфотографировалась с ними сама, а потом Серкан отвёз её домой. Хазан же с Ягызом вернулись к себе в Тузлу.       - И как тебе вечер? – Ягыз снял пиджак и положил его на спинку дивана, сел, вытянув ноги с блаженным выражением лица.       - Место изумительное. Наверное, и танцы там должны быть весёлыми, - Хазан сбросила туфли и села рядом с мужем, положив голову ему на плечо. – Что же касается владельца фирмы, то он очень серьёзный и деловой, почти как ты год назад.       - Я перестал быть очень серьёзным и деловым? – Ягыз посмотрел на неё и обнял, прижимая к себе.       - Мне кажется, ты стал мягче и более открытым, - улыбнулась Хазан, кладя голову ему на плечо.       - Кошмар! – притворно испугался Ягыз. – Только никому об этом не говори. Моя деловая репутация рухнет, - он рассмеялся и поцеловал жену в макушку. – Как тебе его предложения? От них можно отказаться.       - От второго вполне…, - Хазан задумалась, и Ягыз посмотрел на неё, улыбаясь, - но я бы не стала. В конце концов, это наша фотосессия и если она поможет фирме, то почему бы и нет.       - Тогда я тоже согласен, - Ягыз прикрыл глаза, откинувшись на спинку дивана. – В качестве модели я ещё ни разу не выступал, - усмехнулся он.       - Ты получился прекрасно, особенно, когда смотрел прямо в камеру своими невозможно голубыми глазами, - Хазан влюблённо на него посмотрела.       - Не знаю, госпожа Эгемен, я всё время смотрю только на тебя, - улыбнулся он, возвращая комплимент. Хазан спрятала лицо у него на плече, зардевшись от смущения. – Никак не могу отвести от тебя глаз.       - У тебя просто осталась привычка, - Хазан попыталась пошутить. – Ты всегда смотрел на меня во время съёмок.       - Вот именно, госпожа, только тогда я мог свободно смотреть на тебя, - Ягыз погладил её щёку, Хазан прижала его пальцы ладонью.       - Я столько всего не понимала и не видела, - в голосе послышалось сожаление. Может быть, всё пошло бы немного по-другому, осознай она свои чувства раньше.       - Всё было к лучшему, - медленно произнёс Ягыз. – Мы, наверное, должны были пройти через это, чтобы измениться и научиться.       Хазан поцеловала его ладонь, запястье, потянулась к нему и поцеловала губы, обнимая за шею. Ягыз обнял её в ответ, точно не желая отпускать и не отпуская до самого утра.       Ягыз согласился на предложение Серкана Каи, встретился с ним, согласовал проект договора о возвращении акций и аннулировании решения предыдущего совета директоров, который подписал уже перед самым отъездом. Хазан выбрала наилучшие фотографии из тех, что не попали к ним в альбом, и они подписали договор о продаже прав на использование их в рекламных целях. Каталог должен был быть готов через несколько месяцев, когда компания «ESK» (название нравилось Серкану гораздо больше) выпустит новую линию косметических средств. В планах Ниль, которые Хазан тоже поддержала, была линия средств по уходу за волосами. «Ты точно могла бы рекламировать средство для укладки, Хазан! Ты замечательно смотришься с этими тюбиками», - шутила Ниль, но идея была весьма неплоха. Потом они могли бы от лица перейти к уходу за телом. Ягыз усмехался, видя энтузиазм жены, и в шутку предложил ей открыть филиал фирмы в Америке.       - А так можно? – Хазан задумалась, покусывая губы.       - Почему бы и нет? - Ягыз видел, как у неё в голове заработали шестерёнки. В его жене была деловая жилка, которую можно было бы развить и направить в нужное русло. – Если дело пойдёт на лад и генеральный директор решит выходить на международный рынок, можно попробовать. Сделаем тебя креативным директором!       - Не шути так! – Хазан легонько шлёпнула мужа по руке, смеясь, но задумалась над его словами. Все-таки позировать у неё получалось неплохо, да и презентацию они подготовили хоть куда, и могли бы вытянуть проект на высокий уровень, если бы не козни и интриги.       - Я и не шучу, - Ягыз сделал серьёзное лицо. – В конце концов, ты жена акционера, пользуйся привилегиями. Ай! – Хазан стукнула его подушкой, потому что она никогда не стала бы пользоваться положением своего мужа в личных целях.- Ладно, ладно, я пошутил.       - То-то же! – Хазан поцеловала ушибленное место и крепко его обняла. – Твоя мысль мне нравится, насчёт филиала, а не креативного директора. Может быть, у нас могло бы получиться.       - Всё получится, если действительно захотеть, - Ягыз поцеловал её, и она кивнула, обнимая его.       Хазан прошла все необходимые обследования, получила документы и дождалась намеченного собеседования в посольстве США. Ей сделали визу к концу лента, как и рассчитывал Ягыз. Они купили билеты в Нью-Йорк и провели последние дни перед отъездом с семьёй. Фазилет и Эдже потихоньку обживали дом, привыкая к новому месту и перевозя вещи, Гёкхан и Ясемин тоже искали квартиру по средствам, а он ещё переживал о том, что делать с отцом. Прощальный вечер вышел грустный и слезливый. Госпожа Фазилет старалась держаться, но у неё глаза были на мокром месте. Сёстры тоже не могли сдержать слёз. Даже Ясемин прослезилась, хотя ругала себя в душе за глупую сентиментальность. Севда попрощалась с Хазан, желая всего наилучшего. Хазан долго обнимала её и благодарила за всё. Нармин и Нарин тоже расчувствовались и попрощались с ними. Ягыз и Хазан просили родных не провожать их в аэропорт. Оба не любили прощаться. Эдже обещала, что будет рапортовать об успехах в учёбе и присылать видеоотчёты. Молодожёны подарили родным по свадебному фотоальбому на память. Замечательные яркие живые фотографии развеселили всех, смягчая горечь разлуки.       В ночь на начало осени чета Эгемен покинула Турцию, направляясь на самолёте в Нью-Йорк.

***

      Квартира в центре Нью-Йорка не была такой же шикарной, как апартаменты в Плазе. Она тоже была двухуровневой, видимо, Ягыз очень любил спальни на втором этаже, но какой-то узкой. Хазан осматривала помещения и прикидывала, что могла бы здесь изменить. Ей не нравился цвет стен, оформление кухни, столики, их можно было бы переставить в другое место. Особенно ей не понравились вазы.       - Но их же нельзя разбить! – воскликнула Хазан, понимая, что сделаны они не из стекла, а из прочного тяжёлого пластика.       - Ты хочешь бить вазы в нашем доме? – удивился Ягыз, обнимая её сзади и целуя в шею.       - Я должна проверить на прочность посуду в нашем доме в первый же день, - улыбнулась она, шутливо напоминая, как била вазочки после первой съёмки. Как давно это было.       - Если хочешь, можешь начинать, но убирать также будешь ты, жена моя, - Ягыз повернул её к себе и поцеловал.       - Деспот, - пробормотала ему в губы, обнимая за шею и улыбаясь.       - Вот именно, - он поднял её на руки, усадил на себя, чувствуя, как его пояс обвивают длинные ноги, - не забывай об этом, - и понёс на второй этаж в спальню.       - Что ты делаешь? – Хазан оказалась лежащей на застеленной кровати, а сверху на неё смотрели невообразимые и любимые голубые глаза.       - Собираюсь заняться любовью с женой в новой квартире, - Ягыз стянул с неё свитер, потянулся к волосам, чтобы распустить их. – Ты же не против? – продолжил, целуя её и не давая членораздельно ответить. Хазан пыталась сопротивляться, мыча какие-то разумные доводы, но быстро сдалась, обнимая его и целуя с каждым мгновением всё крепче. Победно улыбаясь, Ягыз медленно раздел жену, смакуя каждый миг и не касаясь её кожи. Хазан пыталась и его раздеть, тянулась к нему, но он отклонял её руки, а затем вообще перехватил их у неё над головой и прижал к постели. Его пальцы начали медленное путешествие от ладоней к нежной коже на сгибе локтя, затем к плечу, пробежались по шее, обвели ключицу, спустились к груди. Хазан тяжело дышала, выгибалась ему навстречу, открывая глаза и снова закрывая их, чувствуя, как дрожит её тело, стремится к нему, но не может получить желаемое. С губ один за одним срывались тихие стоны, заставляющие Ягыза терять голову, сжимать её запястья сильнее, крепче, но не причиняя боли. Он бы никогда не сделал жене больно.       Хазан выгнулась, выдохнула его имя, прося о большем, и Ягыз наконец-то прижался губами к её груди, целуя, изучая, пробуя на вкус, переходя от одной груди к другой, опускаясь ниже. Впадина мягкого живота, пупок, вызывающий умиление, ниже, раздвигая её колени ладонями. Хазан вскинулась, попыталась его остановить, но Ягыз перехватил её руки и прижался губами к нежной коже меж бёдер. Казалось, Хазан пылала вся с головы до пят. Тело источало жар, который становился всё сильнее с новым нежным ласкающим поцелуем, влажным движением языка. Ягыз смаковал её, улетая в заоблачные дали, желая доставить жене как можно больше удовольствия, и её реакция сводила его с ума. Хазан дрожала как в лихорадке, сжималась, выгибалась, стремясь к нему ближе, двигаясь в такт движениям его языка. Не думая ни о чём, чувствуя, как его руки удерживают её бедра, схватила его за плечи, не соображая, то ли притягивая, то ли отталкивая. Внутри всё дрожало, хотелось одновременно плакать и смеяться. С новой дерзкой лаской дрожь внутри неё усилилась, сосредоточиваясь на кончике языка Ягыза, и в какой-то момент Хазан полностью отпустила себя, вскрикнула, задрожала, царапая плечи мужа.       Ягыз удерживал её за бёдра, чувствуя сокращения мышц, находясь буквально в «первом ряду» действия. Для него было высочайшей наградой доставить Хазан как можно больше наслаждения, видеть её такой, яркой, смущённой и довольной. Он отпустил её, разделся и наполнил её собой, возвращая её вновь к себе, обнимая, целуя. Хазан затрепетала, обхватила его за плечи, снова чувствуя нарастающее желание, смотрела на него, не отрываясь, зная, что ему нравится. Ягыз перекатился на спину, усаживая её на себя, выстанывая от острого удовольствия видеть её, чувствовать, познавать. Хазан на мгновение растерялась, не зная, что делать, но он перехватил её руки, сжал и качнул бёдрами, показывая. Она повторила его движение, ещё раз и ещё, находя нужный, понравившийся им обоим ритм, то ускоряясь, то замедляясь, пока обоих снова не унесло вихрем.       Упав на него и тяжело дыша, Хазан прикрыла глаза, не понимая, на каком сейчас находится свете. Кажется, мир перевернулся несколько раз. Ягыз обнял её, не говоря ни слова. Он до сих пор был вне себя от того, что чувствовал благодаря ей. Они лежали с закрытыми глазами, успокаиваясь, пока жар тел не прошёл и сердцебиение не вошло в привычный ритм. Тогда только Хазан пошевелилась и сползла на смятую постель. Ягыз нашёл её губы и благодарно поцеловал, выражая свою нежность и безграничную любовь.       - Добро пожаловать домой, госпожа Эгемен, - прошептал он, зарываясь лицом в её волосы.       - Я скоро привыкну к подобным приветствиям, господин Эгемен, - слабо улыбаясь, она снова приникла к нему, вздыхая. – Я рада, что мы вместе.       - Я тоже.       Дни потекли в своём обычном ритме. Ягыз окунулся в работу, радуясь тому, что наконец-то занялся любимым делом, но при этом делал всё, чтобы Хазан почувствовала в себя в Нью-Йорке как дома. Они гуляли по городу, посещали парки, музеи, картинные галереи. Ягыз водил жену по кафе и ресторанам, показывая, какой насыщенной и активной была жизнь в западной части мира. Хазан поражалась скоростям и количеству людей на улицах. Стамбул был древним городом, потомком самой Восточной Римской империи, он просто дышал стариной, не забывая и о современности, но Нью-Йорк поражал воображение.       Другой уклад жизни, язык, нравы, определённая степень свободы, которую никогда не встретишь на улицах Востока. Хазан была в шоке, увидев свободно держащихся за руки и целующихся на улицах мужчин, женщин. Она и помыслить не могла увидеть подобное в родном городе, районе. Ягыз старался успокоить её и рассказывал историю города и страны, о том, как Нью-Йорк стал центром финансового мира. Хазан лишь кивала, впитывала и не могла подобрать слова.       Английский язык удавался ей не очень легко, но помогало то, что она когда-то изучала немецкий и посильная помощь мужа. Ягыз однажды с ней принципиально говорил только на английском. Хазан сначала молчала как рыба, не зная, как быть, но видя его смеющиеся глаза и чувствуя настойчивую потребность разговаривать с ним, начала отвечать, коверкая слова, но в целом вполне сносно. Постепенно у Хазан стало получаться лучше, и акцент её речь ничуть не портил. Может быть, её взяли на работу благодаря ему, кто знает.       Хазан устроилась в спортивный клуб обучать кикбоксингу детей и подростков. Очередной тренер, судя по всему, сбежал от непосед, а мадам Эгемен, наоборот, хотела учить именно детей. Хватит с неё избалованных взрослых. Работа оказалась той ещё проблемой. Хазан быстро поняла, что избалованные дети намного хуже, чем взрослые. Опыт общения у неё был только с детьми из её района, а тут пришлось изловчиться и выработать новую линию поведения. Со временем, она нашла общий язык с детьми из своих групп, кроме особенно надоедливого мальчишки, постоянно срывающего занятия. Хазан отчитывала его, ругала, наказывала уборкой спортзала после занятий, за что получила даже личный разговор с его родителями.       - Мадам Эгемен, это неприемлемо! – выговаривал ей отец парня, мистер Адамс. Бизнесмен, представительный мужчина. Рядом сидела хрупкая блондинка жена, во всём подчиняющаяся мужу. – Мой сын не может убирать спортзал как какой-нибудь…, - «слуга». Хазан приподняла бровь, сдерживая свой характер и язык. Очень не хотелось терять работу, ей нравилось в этом спортклубе, и недалеко было от работы мужа, что позволяло ему заходить за ней в конце рабочего дня или встречаться во время обеденного перерыва.       - Господин Адамс, - Хазан по привычке обратилась к нему в соответствии с турецкими традициями, хотя не чувствовала никакого уважения к мужчине, сидящему перед ней, - Джон такой же мальчик, как и все, и обязан выполнять указания тренера во время занятий и отбывать наказание, если провинился. Мы не можем выделять кого-то, все дети равны между собой. Мы следим за их способностями и желанием трудиться, - они с Ягызом долго репетировали речь. Хазан называла мальчишку всеми обидными прозвищами, которые знала, а муж шутливо обижался, что теперь они достаются не ему, а какому-то ребёнку. Хазан улыбалась в ответ и обнимала его, находя в муже новые силы.       - Но наш сын особенный, - взяла слово мама Джона. Мелодичный голос разлился по комнате, и Хазан поняла, почему эта женщина была столь привлекательна. Она завораживала, когда начинала действовать самостоятельно, а не была лишь тенью своего мужа. Наверное, такой же была мама Ягыза, решила Хазан и сжала ладони. – Мы учим его, что он особенный и должен воспринимать мир так, как сам хочет, - Хазан лишь приподняла бровь, не одобряя их методы воспитания, но прикусывая язык. – Мы никогда не наказываем его. К Джону нужно относиться по-другому, мадам Эгемен.       - Хорошо, госпожа Адамс, - Хазан выдавила из себя улыбку, чем заслужила одобрительный кивок начальницы, за всё время разговора не проронившей ни слова. Джон Адамс был головной болью их тренеров. Никто не мог справиться с подростком, люди либо увольнялись, либо переводились во взрослые секции, чтобы не получить выговор из-за жалобы его родителей. Хазан Эгемен поступала, как многие до неё, но директор чувствовала, что эта девушка не так проста, как кажется на первый взгляд.       - Да он просто несносен! – Хазан накрывала стол к ужину. Ягыз пришёл домой пораньше после работы и помогал ей, нарезая салат из осенних овощей. – Он невозможен! Он постоянно задирает ребят, девочек, стремится вывести всех, считая себя особенным.       - Ты принимаешь всё близко к сердцу, - Ягыз поцеловал её в затылок и успокаивающе погладил по плечам.       - О, ты бы видел его родителей. «Мы никогда не наказываем его. К нему надо относиться по-другому», - передразнила Хазан, наполняя тарелки тушёным мясом. – Этот мальчишка напоминает мне…, - она осеклась и замолчала.       - Кого? – Ягыз повернул голову к ней, не переставая нарезать помидоры.       - Твоего брата, - просто ответила она, смотря на мужа. Ягыз кивнул и закончил с салатом, полив его оливковым маслом. Тема Синана не была официально под запретом, но никто из семьи не упоминал его в разговорах. Ягызу до сих пор было больно от предательства и того, как он обращался с Хазан в последние дни той весны. Иногда Хазан видела, как муж смотрел на их детские фотографии, переворачивая страницы альбома, подходила к нему и просто обнимала, ничего не говоря.       - Значит, его нужно воспитывать иначе, чем моего брата. Буйные подростки желают внимания. Уверен, что у парнишки есть определённая мысль, и он её воплощает подобными выходками. Или ты ему очень нравишься, - пошутил Ягыз, за что получил возмущённый взгляд.       Хазан подумала над словами мужа и … перестала обращать внимание на Джона Адамса. Все тренировки проходили в штатном режиме, мальчишка совершал что-то из ряда вон, но никто не реагировал. Его никто не наказывал, не ругал, не отчитывал, тренер продолжала вести себя так, будто Джона не существовало вовсе. Хазан лишь здоровалась с ним и прощалась, отдавая дань вежливости. Мальчишка сначала пошёл вразнос, срывал занятия, но потом дети сами старались его приструнить, потому что им нравилась новая тренер, а Джон только мешал.       - Мадам Хазан, когда моя жена говорила о других методах воспитания, она не имела в виду не обращать на него внимания! – на этот раз господин Адамс пришёл один. Начальница сидела во главе стола и старалась сдержать улыбку при виде надувшегося родителя. Адамсы разбогатели не так давно, всего лет пятнадцать назад, их младший сын был отрадой после двух девочек, и мальчишке позволялось всё, что только можно и нельзя. И какая-то тренер не могла так вести себя с их сыном.       - Я поняла, что именно их и применяют по отношению к Джону, - Хазан говорила сухо и неторопливо.- Его нельзя наказывать, нельзя упрекнуть, поправить, ему всё позволяется, его выделяют как особенного мальчика. Пожалуйста, он выделяется среди ребят.       - Но …, - господин Адамс понял логику этой… тренерши и еле сдержался. – Вы должны его поощрять, чтобы он добивался успехов, иначе…, - угроза повисла в воздухе.       - Джон должен проявлять себя в тренировках, чтобы его можно было поощрять. Сейчас он лишь выводит из себя остальных учеников, а мне нельзя его наказывать, - пожала плечами Хазан, показывая, что она ни при чём. Сами потребовали.       - Я понимаю, что женщина, подобная вам, - папаша сделал ударение на слове «вам». Начальница напряглась. Деньги деньгами, но оскорбления не приветствовались ни с той, ни с другой стороны. Хазан ощутила дежавю и улыбнулась, вспоминая, - не может понять, что значит общение с детьми из высших слоёв общества, к которым неприменимы методы, которыми руководствуются ваши … люди.       Кажется, начальница собиралась сама выговорить зарвавшемуся клиенту, но Хазан лишь улыбалась и пожимала плечами.       - Мистер Адамс, - она выделила обращение и смерила взглядом мужчину с ног до головы, - мой опыт подсказывает мне, что подобные молодые люди плохо заканчивают. Они избалованы родительскими деньгами, безалаберны, ленивы и способны лишь прожигать жизнь. Что вы хотите от своего сына? Чтобы он продолжил ваше дело? Джон же наследник, правильно? Отрада отца после дочерей, которые выйдут замуж и покинут дом, а Джон сможет продолжить дело и развиваться дальше. Так вот, я видела, чем заканчивается всё это. Он выучится, получит диплом, оплаченный вашими деньгами, мигом забудет всё, что знал, будет гулять, пить и веселиться, … портить женщин, уж, извините, но подобные мужчины привлекают много внимания. Он может даже жениться на «охотнице за состоянием», а потом «неожиданно» начнутся сплошные скандалы, случится развод, потеря состояния, уничтожение семьи и пропадёт наследие, - Хазан говорила спокойно, вспоминая всё то, что они с семьёй пережили весной и летом. Господин Адамс открывал и закрывал рот, как рыба, не произнося ни слова. – Моя задача, как и всех остальных учителей, и родителей, конечно же, сделать так, чтобы этого не произошло и Джон вырос хорошим человеком. Мальчику недостаёт дисциплины и внимания.       - Мы ещё посмотрим, кому чего не достаёт, - родитель ушёл, кипя от негодования.       Джон пропустил несколько занятий, а потом буквально ворвался обратно, что-то бормоча в трубку телефона. Извинившись перед тренером, чем вызвал у всех неподдельное недоумение, мальчик снова встал в строй, явно желая продолжать заниматься. Больше нареканий по отношению к нему практически не было.       - Представляешь, - Хазан прижималась спиной к плечу Ягыза и гладила его пальцы, рассматривая их форму, потирая шрамы, оставшиеся после той страшной ночи на кладбище, - его хотели забрать родители, запретили приходить в наш спортклуб, а он сам прибежал, уговорив водителя его отвезти.       - Способный мальчишка, - Ягыз целовал её затылок, шею, плечо, обнимая другой рукой за талию и прижимая к себе. – Его бы энергию да на благие дела. Ты ему нравишься, - муж улыбнулся, вспоминая, как зашёл за Хазан в спортклуб, встретил её, обнял и нарвался на злой взгляд невысокого подростка.       «… - Это тот самый Джон? - спросил он.       - Да, - Хазан обернулась и прощально помахала мальчику, а потом взяла мужа за руку. – Как ты догадался?       - Увидел его ревнивый взгляд, - усмехнулся Ягыз, за что получил лёгкий удар в бок.       - Как ты можешь так говорить? Он ещё мальчик! – Хазан даже подумать о подобном не могла.       - Жена, ты просто не понимаешь, как влияешь на мужчин, а он подросток, у него гормоны бушуют, - Ягыз улыбался, видя её заметное смущение.       - Вот пусть и бушуют в отношении девочек. У нас смешанная группа, - Хазан покачала головой.       - Да, но он ревнует именно тебя, - продолжал смеяться её муж.       - Откуда ты вообще это взял?!       - Я всегда узнаю ревность, жена. Сам чувствовал когда-то, - просто сказал Ягыз, видя её внимательный взгляд.       - Ты ревновал меня? – удивилась она, а потом осеклась.       - Поводы были, да, - отозвался он, улыбаясь и целуя её.       - Ты же…, но я же…       - Всё хорошо, Хазан, уже давно в прошлом, - поцеловал её снова. – Тем более, мне очень нравится, что ты не обращаешь внимания на мужчин.       - Ты – мой единственный мужчина, - просто сказала она, отвечая на поцелуй.       - Вот именно…»       - Не говори так, - Хазан улыбалась, целуя его пальцы. – Он просто одинокий ребёнок, которому не хватает внимания.       - Я знаю, какого ему, - Ягыз повернул её к себе и усадил сверху, - и очень рад, что ты у меня есть, - медленно поцеловал жену, поглаживая её по затылку и шее. – Моя любимая.       - Жизнь моя, - прошептала она, отвечая ему.

***

      История с Джоном Адамсом, знакомство с городом, прогулки с мужем, увеселения помогли Хазан на время отвлечься от тоски по дому, которая со временем снова начала нарастать. Другая страна, культура, язык, смена часовых поясов, климата, невозможность просто так приехать в дом к матери и сестре, обнять их и племянника влияли на Хазан, исподволь заставляя её страдать. Тихо, без истерик, но со слезами. Она стала часто пересматривать свадебный альбом, прикасаясь пальцами к изображениям семьи. Когда звонила домой в Стамбул, старалась не показывать того, что расстроена. Хазан говорила, что всё замечательно, ничуть не кривя душой, но все понимали, что тоска и разлука сильны как никогда.       Эдже училась в университете, заводила друзей, радовалась, окунувшись в новую жизнь, не забывая о своих обязанностях. Она каждый день с сыном навещала Хазыма сначала в особняке, а потом в доме инвалидов, куда скрепя сердце поместил его Гёкхан. Особняк выставили на продажу, но охотников купить дом, в котором произошло самоубийство, было не так много. Озгюр быстро научился переворачиваться, а потом сидеть и постоянно крутился, когда лежал на полу или диване, что Эдже всегда снимала и посылала видео сестре. Госпожа Фазилет занялась разведением цветов, особенно ей удавалась герань. Помогло то, что Хазан и Ягыз оставили им все цветы, которыми Эгемен украшал дом к свадьбе, отдав лишь орхидеи невестке. Гёкхан с семьёй переехал в небольшую квартиру в центре Стамбула поближе к новому офису. Девочек-помощниц и остальных работников отпустили с хорошей компенсацией. Нармин стала помощницей в новом доме Эгеменов в Стамбуле. Нарин вышла замуж, а Севда продолжила учиться, работать в госпитале и отвечать на робкие ухаживания Эрдала. Ясин играл в баскетбол, постепенно набирая очки у тренеров. Команда готовилась к ежегодным соревнованиям, и волнения было много. Он по-прежнему раз в неделю забирал сына, и юная Эсма радостно заботилась о племяннике. Вся вместе семья собиралась не очень часто, но всегда посиделки были радостными и шумными. Ниль полностью погрузилась в работу и общение с новым начальником, готовя каталог. О Синане никто ничего не знал.

***

      Хазан сидела на диване, пила чай и смаргивала слёзы, пересматривая в очередной раз видео, на котором племянник крутился, словно юла. Эдже смеялась, а мама ходила с горшками цветов, что-то бормоча под нос. Госпожа Фазилет наконец-то нашла своё призвание, продавала цветы, намеревалась летом заняться розами, благо задний двор позволял. Садик они убрали, деревья привели в порядок, хотели даже поставить беседку, но Фазилет колебалась между отдыхом и работой. Хазан почувствовала, что муж смотрит на неё, пожала плечами, обернулась, а он сел за её спиной и крепко обнял, целуя в щёку.       - У тебя есть занятия в пятницу? – тихо спросил он, поглаживая жену по рукам.       - Нет, - Хазан отключила проигрыватель и покачала головой. – Пятница свободна.       - Хорошо, - он кивнул и прижал к себе сильнее, - тогда собирайся, мы поедем за город.       - Что? – Хазан обернулась и обняла его. – А ты? Твоя работа?       - Фирма не развалится, если я один день не появлюсь на работе. Они прекрасно справлялись и без меня, - улыбнулся Ягыз, снова целуя её.       Он забронировал небольшой домик на побережье в городке Монток, что за Лонг-Айлендом. В сезон мест не было, всё было забронировано с апреля, светская жизнь в Хэмптонсе бурлила, так же было и в Монтоке. Осенью же всё успокаивалось и замирало. Лишь те, кто любил отдыхать в тишине, приезжали либо к озеру, либо к берегу. Ягыз решил спасти жену от тоски и показать океан. Не пролив Босфор и залив Золотой рог, конечно, но всё-таки Атлантический океан и много уютных бухточек. Он хотел показать жене озеро Монток, которое славилось своими рыболовецким и коммерческим флотом. Правда, сейчас уже мало кто ходил под парусом, но рыболовы промышляли круглый год.       Ягыз увёз Хазан на побережье вечером в четверг, забрав из дома. Несколько часов, и они въехали в тихий портовый городок с маяком, наполненный шумом океана и ветра. Домик был на небольшую компанию, и достался им не так дорого, как могло быть летом. Два этажа, деревянная веранда со столиками, дивный осенний сад. Над дверью фонарь, а внутри уютная светлая обстановка и камин в гостиной. Хазан очень понравилось, она будто бы выпала из реальности и могла представить себе, что находится в Турции, а не в США.       Они гуляли по городу, осматривали достопримечательности, дошли до маяка, а потом направились к озеру. Разговаривали по-турецки, чтобы не нарушать идиллию. Пляж оказался где-то песчаным, где-то каменистым и практическим пустынным. На другой стороне озера маячили рыбацкие лодки, и Хазан, сидя на пледе рядом с мужем, вспомнила, как ночевала в такой же лодке когда-то. Посмотрела на мужа, взяла его за руку. Ягыз не говорил о брате, но она знала, что он скучает. Сама Хазан думала о Синане исключительно как о девере, простив его, но вот Ягыз пока не мог. Он посмотрел на неё и поцеловал в лоб. Наверное, мысли читались у неё на лице, потому что муж тоже посмотрел на лодки и вздохнул.       Вечером они наслаждались ужином, пили вино, а потом сидели на ковре у камина, разбросав подушки. Хазан рассказывала что-то из детства, Ягыз тоже, вспоминая шалости в частной школе, откинувшись на сиденье дивана и вытянув длинные ноги перед собой.       - Что? Думаешь, если я такой серьёзный, то не творил ничего чудного в школе? – играл бровями, шутя. Хазан смеялась и гладила их, стараясь поймать. Ягыз всегда был очень серьёзный, деловой, строгий, иногда сухой и чёрствый, надменный, если нужно, но с ней он будто находил покой, улыбался и расслаблялся. В нём пробуждался тот мальчишка, который когда-то хотел любви и остался в одиночестве, а Хазан выпускала на свет девочку, когда-то продававшую лимоны в утренней темноте. Они успокаивали друг друга и радовали.       - Думаю, что всё может быть, - дипломатично ответила Хазан, наклоняясь к нему. На двоих они выпили бутылку шампанского. Не бог весть что, но она чувствовала лёгкость и пустоту в голове, постоянно хотелось улыбаться.       - Хм, так вот…, - Ягыз продолжил рассказывать, а Хазан не могла оторвать взгляд от его губ, облизывая свои. – Хазан? Ха-зааан? – он остановился и посмотрел на жену, заметив, куда она смотрит. Сердце забилось быстрее, и дело точно было не в алкоголе.       - Да? Что? Ах, я …, - Хазан отвлеклась и допила своё шампанское. – Ты что-то говорил?       - Ты не слышала и половины того, что я сказал, - иронично улыбнулся он.       - Нет, отчего же, я могу всё повторить, - Хазан действительно повторила, но при этом уютно устроилась у него на коленях и гладила скулы, обводила уши кончиками пальцев.       - Запомнила, - проговорил Ягыз, забираясь ладонями под её широкий свитер и футболку.       - Я всегда помню, что ты говорил. Многому научилась у тебя, - она поцеловала его, расстегнула пуговицы на рубашке.       - Я иногда нёс полную чушь, - признался Ягыз, медленно поглаживая её бока, грудь под одеждой.       - Да, но очень уверенно, - она улыбнулась, целуя его шею, плечо, ключицу, распахивая рубашку и вытаскивая полы из-за пояса джинс. – Проникновенно, - провела ладонями по груди мужа, обвела пальцами соски. Ягыз вздохнул и снова посмотрел на неё глазами цвета расплавленного серебра. Хазан закусила губу, пробегая пальцами вверх вниз по его плечам, торсу, исследуя и не пропуская и сантиметра кожи. – Мне нравилось, - наконец призналась она, снова целуя его.       Поцелуй вышел крепкий, оставивший их практически без дыхания. Мысли Ягыза метались как потревоженные птицы, он стянул с жены свитер, потом футболку, погладил груди, ощущая их приятную полноту и тепло сквозь ткань спортивного лифа. Посмотрел на жену, поднялся, поднял её на руки, отнеся в спальню.       - Не так, - она остановила его, когда Ягыз хотел опустить её на кровать. – Сюда, - он поставил её на пол, и Хазан окончательно стянула с него рубашку, снова провела ладонями по груди, особенно уделяя внимание татуировке. Наверное, пузырьки шампанского ударили в голову, но она чувствовала себя очень смелой и решительной. Обошла мужа, поцеловала татуировку на спине, поглаживая поясницу, проводя ладонями вдоль позвоночника. – Сколько родинок, - выдала давно сформировавшуюся мысль, целуя, прихватывая губами тёплую кожу. Ягыз сжал руки в кулаки, позволяя жене исследовать его, возбуждать каждым своим прикосновением и поцелуем. Голова шла кругом, и явно не от вина. Он тяжело дышал, стараясь не раскачиваться и держать себя в руках.       Хазан процеловала дорожку вдоль спины мужа к пояснице, погладила бока, встала и прижалась к нему грудью, обнимая за пояс. Ладонями проскользила выше, вновь запоминая ощущение его кожи, рельефа мышц, ощущая биение сердца. Ягыз выдохнул, помотал головой. Хотелось обхватить её и прижать к себе, вжаться в неё полностью и никуда не отпускать. Хазан будто почувствовала и встала перед ним, потянувшись к ремню на его джинсах. Зрачки у мужа расширились, дыхание стало чаще. Ягыз отогнал неприличную мысль. Хазан расстегнула ремень, потянула молнию вниз, внимательно следя за своими действиями. Ягыз не просил её посмотреть на него, иначе мог бы сделать что-нибудь из ряда вон выходящее, но его жена способна была на всё, что угодно. Стянув штаны вниз вместе с бельем, она немного отошла назад, любуясь мужем. Вообще-то Хазан хотела лучше рассмотреть его татуировку на ноге, но она могла и подождать.       Первое прикосновение было совсем лёгким, и Ягыз даже не понял, что ощутил. Второе было более уверенным, плавным, нежным. Эгемен втянул в себя воздух, понимая, что так и в обморок упасть можно от гипервентиляции лёгких или микроинфаркта. Вот смеха-то будет. «Молодой бизнесмен попал в больницу из-за интимных ласк жены!» И как он умудряется думать о подобных глупостях?       - Хазан? – прошептал, посматривая на неё и сжимая кулаки ещё крепче, впиваясь ногтями в ладони.       - Тебе нравится? – Хазан провела ладонью вдоль его мужского достоинства, обвела пальцами кончик, растирая выступившую смазку. У Ягыза перехватило дыхание, и он смог только кивнуть, испепеляя её взглядом. Она отвечала ему своим, решительным, почти безумным. Чувствовала себя ужасно раскрепощённой и бесстрашной. Хазан гладила его, осторожно сжимала, становясь смелее с каждым прикосновением, видя алые пятна у мужа на щеках.       - Хазан, - почти умоляюще прошептал он, и жена снова посмотрела на него. Казалось, в голове сорвали какой-то клапан. Ягыз бесцеременно раздел жену полностью, прерывая её ласки, подхватил под бедра, прижал спиной к стене. Он мечтал об этом с того самого дня, когда Хазан попросила его снять футболку.       Стена оказалась надёжной и крепкой, и взяла на себя их вес. Хазан обхватила мужа ногами за пояс, руками за шею, бешено целуя, принимая его в себя полностью. Казалось, Ягыз был везде, проникая языком в рот, членом внутрь, впечатывая её собой в стену, не давая шевелиться и лишь чувствовать его сильные почти грубые толчки. Хазан стонала в голос, царапала его спину, плечи, как-то умудрялась еще выгибаться, прижимаясь сильнее, возбуждая тем, что трётся грудью, животом об него. Ягыз почти полностью потерял над собой контроль, вдавливаясь в неё, крепко обхватывая за талию, оставляя следы от поцелуев. Потом ей придётся носить платки вокруг шеи и закрытые футболки, чтобы скрыть их. Ягыз толкался в неё коротко и сильно, изменяя угол, находя тот самый, чтобы доставить жене как можно больше удовольствия. Смотрел на неё, отмечая пунцовые щёки, слушая её короткие яростные стоны, от которых возбуждение становилось ещё сильнее. Хазан выгнулась, процарапала его спину почти до поясницы, сводя с ума запахом, звуками, ощущением сжимающих его мышц. Ягыз громко простонал, застывая и выплёскиваясь.       Ноги почти не держали, и он отнёс жену на кровать, осторожно уложил, рухнул рядом, прикрывая глаза. Слов не было, им тяжело было даже дышать. Хазан уткнулась лицом в его плечо, всё еще красная, но очень довольная. Она будто пропиталась его силой, им самим. На ладони сохранился его запах, и Хазан еле сдержалась, чтобы не поднести её к лицу. Наверное, это будет выглядеть странно, решила она. Ягыз крепко зажмурил глаза, пытаясь найти слова извинения за свою грубость. Он потерял контроль, и тело его радостно отозвалось на всё происходящее.       - Что же ты делаешь со мной?.. – прохрипел Ягыз, поворачиваясь к ней лицом и накрывая их обоих одеялом.       - Люблю тебя, - просто ответила она, снова целуя его.       - Тебе… не было больно? Прости, - начал говорить он, но Хазан остановила его поцелуем и тем, что потянула за ухо.       - Не говори опять ерунду, - строгость пропала вместе с влюблённой улыбкой, - это … было потрясающе восхитительно, – словарного запаса не хватило бы, чтобы описать то, что Хазан чувствовала. Она попыталась, чем довела Ягыза снова почти до потери контроля.       Татуировку на левой ноге госпожа Эгемен смогла рассмотреть только на следующий вечер, когда они лежали на пледе под покрывалом возле камина. Оба не пили, потому что Ягызу нужно было садиться днём за руль, а Хазан решила быть дерзкой с мужем и так. Он смеялся, когда она таки перевернула его на живот и прошлась пальцами от левой ягодицы по задней части бедра к голени, обвела выбитый рисунок.       - Ворон и череп¹? – его позабавило удивление в её голосе.       - Да, - он приподнял брови, оборачиваясь, смотря на неё тяжёлым взглядом. У Хазан перехватило дыхание, она опустила взгляд и снова прошлась по его ноге, исследуя линии, обводя контур черепа, потом ворона.       - У тебя очень интересные образы, - встала на колени и наклонилась ближе к нему, перекинув волосы на другое плечо. У Ягыза перед глазами заплясали круги, пришлось сглотнуть, чтобы смочить пересохшее горло. «Аллах Всемогущий», - мысленно простонал он, возводя очи горе.       - В своё время я много думал о жизни, - глухо отозвался он, продолжая буквально пожирать жену взглядом. Хазан посмотрела на него, заметила, как Ягыз на неё смотрит, удивилась сначала, а потом покраснела, понимая, что сейчас он видит её всю в свете пламени камина. Решила отвлечься и провела пальцами снова по голени, наклоняясь ниже, чтобы поцеловать.       - Немного мрачновато, - улыбнулась она, вновь чувствуя дрожь его тела.       - Хазан…, мне тоже было когда-то семнадцать лет, - усмехнулся Ягыз, наблюдая за ней и запоминая весь её образ, понимая, что скоро перестанет сдерживаться, что бы жена себе ни думала.       - Ты был бунтарём? – Хазан ненадолго оторвалась от него, посмотрела на его лицо, снова прикрылась волосами и продолжила целовать и ласкать языком рисунок на ноге.       - Хмм, да, - он отвернулся и опустил голову, стараясь дышать размереннее. Не думал никогда, что может возбудиться от того, что жена будет целовать его голень, но это же была Хазан, которая возбуждала его разум и тело одним фактом своего существования. – У меня был сложный период перед поступлением в университет.       - Продолжай, - Хазан двинулась выше, поглаживая его бедра руками, целуя под коленом, заднюю часть бедра.       - Я…, - он на миг замер и округлил глаза, когда жена прихватила зубами его левую ягодицу, ошарашенно обернулся и встретил её весёлый взгляд, прищурился, придумывая «страшную месть». Хазан насторожилась, но кивнула, продолжая двигаться выше, целуя поясницу, - хотел вернуться домой, очень просился, даже хотел сбежать обратно в Турцию, но отец узнал, прилетел и высказал всё, что обо мне думает.       Хазан замерла, грустно вздохнула и погладила его по плечу. Ягыз кивнул и снова засмотрелся на неё. Отсветы пламени играли на её коже, превращая в яркое полотно. Цвет волос менялся от рыжего до каштанового, открывая красоту жены с новой стороны. Хазан снова наклонилась и провела грудью по его спине, целуя плечи. Ягыз обхватил её за шею, притянул к себе, крепко целуя. Он перевернулся на спину, задевая своим телом её, нетерпеливо выстанывая, прижимая к себе.       - И что было дальше? – Хазан хотела знать, слышать его срывающийся голос, пока она целует его ключицы, опускается к груди и животу.       - Я …, - он помотал головой, наблюдая за ней, возбуждаясь ещё сильнее. Хазан перед ним на коленях, целует его, проводит пальцами по животу, спускаясь ещё ниже, за что ему такое счастье, - остался…, - он застонал, реагируя на прикосновения, - пос… тупил в универ, но … уф… немного взбесился, - голос сорвался, охрип. Ягыз вцепился пальцами в плед, хватаясь за него как за соломинку. – Тогда появилась… первая татуировка. К чёрту всё!       Он схватил её за руки, довольно резко потянул на себя, провёл пальцами меж бёдер, выстанывая от силы её желания, усадил сверху, толкаясь. Хазан выгнулась, принимая его, держась за его руки, сначала повторяя его ритм, а затем перехватывая инициативу. Она двигалась в такт его дыханию, меняя темп, скорость. Когда поняла, что всего этого недостаточно, наклонилась к мужу, вновь остро ощутив его близость. Ягыз приподнялся, притягивая её к себе, находя губами её губы, впиваясь в них. Они двигались в унисон, подстраиваясь друг под друга. Языки вторили движениям тела, дыхания смешивались, и казалось, что сердца бились как одно. Ягыз перевернул её на спину, нависая, толкаясь коротко, почти не отлепляясь. Кожа к коже, глаза в глаза. Хазан вцепилась в его спину, громко застонала, сжимая бёдрами, сжимая его изнутри, выгибаясь. Ягыз смотрел на неё, сходил с ума, запоминая, и кончил вслед за ней.       - Хорошо, что ты набил их, - отдышавшись, прошептала Хазан, убирая с лица волосы, смотря на мужа.       - Они тебя возбуждают, - он перевернулся на спину, чтобы не раздавить её отяжелевшим телом.       - Безумно, - она улыбнулась и обняла его.       - Какое счастье, - прошептал Ягыз, накрывая их обоих покрывалом.

***

      Выходные, проведённые на побережье, помогли Хазан справиться с собой. Она стала чаще выходить одна, пытаясь полюбить город, страну, обзавелась приятельницами с работы, но самым близким человеком для неё всегда оставался муж. Ягыз брал её с собой на корпоративные, партнёрские вечера, знакомя с людьми, с которыми работал и общался. Друзей, как таковых, у него не было, иногда выпивал с приятелями после работы, но партнёрские отношения очень ценил. Самыми близкими людьми за всю жизнь у него были Синан и Хазан. Сейчас брата не было рядом, а Хазан делала его счастливым, как никогда. Он, как и обещал, не позволял ей чувствовать себя одинокой, показывая всё новые места в городе, в штате, да просто оставаясь дома вместе с ней, когда никуда не нужно бежать. Иногда приходилось задерживаться на работе, и Хазан ждала его дома с книгой на диване. Если засыпала, то он осторожно гладил её щёки, относил в постель, забывая об ужине.       Несколько раз Хазан приезжала к нему на работу. Однажды получилось не очень удачно: у Ягыза было совещание, а она зашла в его кабинет без стука с пакетами с едой. Смутившись, она извинилась, пояснила, что муж наверняка голоден, оставила еду и вышла, услышав несдержанные смешки за спиной. Помощница Ягыз, суровая мадам по имени Элена, тогда строго посмотрела на неё и завела ничего не значащий с виду разговор, но Хазан чувствовала себя так, будто её допрашивает инспектор полиции. Кажется, она выдержала проверку, потому что получила в конце сдержанный кивок. Ягыз быстро завершил совещание, затянул жену в кабинет, отпустив мадам Элену и закрыв дверь. В спокойной обстановке они наслаждались ужином и свежезаваренным чаем. В дальнейшем Хазан всегда уточняла у мадам помощницы, есть ли вечером у Ягыза совещание, когда собиралась к нему приехать. Если намечалось собрание, то она просто отправлял ему ужин в офис, чтобы муж не умер с голода, или сама приезжала и ждала его в соседнем кабинете, читая. Весь офис сплетничал о директоре и его жене, но находил их до невозможности милыми. Мадам Элена строго следила за тем, чтобы никакие слухи не просачивались сквозь стены фирмы.       Постепенно Ягыз восстановил свои старые связи, даже встретился с бывшими однокашниками, которых не видел со времён отъезда в Турцию. В общем-то, все они повзрослели, кто-то растолстел, а кто-то, как и он, женился, может быть, не так счастливо, но достаточно удачно. Благодаря связям и деловым отношениям со многими бизнесменами их направления, Ягыза стали приглашать на различные светские мероприятия, презентации, званые вечера. Хазан нервничала, когда готовилась к ним, не зная, что лучше всего надеть и как себя вести.       - Хазан, - муж обнял её со спины, всматриваясь в отражение в большом настенном зеркале, перед которым они стояли, - ты прекрасно выглядишь и ведёшь себя всегда превосходно. Вспомни, какая ты была на свадьбе Эдже и отца, на презентации. Будь такой же, - они оба не стали вспоминать, что с теми событиями связаны не только приятные, но и очень печальные истории.       - Спасибо, - Хазан повернула голову и поцеловала его в подбородок, прикрывая глаза, прижимаясь спиной к его груди. Несколько минут они просто стояли, наслаждаясь тишиной и теплом друг друга.       - Поедем, - Ягыз понял, что ещё немного, и они точно опоздают, а этого нельзя было допускать.       Вечер был важен для него не только как для бизнесмена, но и человека, занимающегося благотворительностью. Поэтому Хазан так нервничала. Один из промышленных магнатов проводил аукцион в честь открытия нового детского дома, и чета Эгемен желала активно поучаствовать. Они каждый месяц, как и дома в Турции, посещали разные детские дома, а сейчас у них была возможность сделать вклад в будущее многих детей.       Особняк промышленного магната находился в предместье Нью-Йорка. Шикарное трёхэтажное здание светилось в ночи как новогодняя ёлка. Хазан что-то пробормотала про несносных богатеев, а Ягыз, расслышав её, рассмеялся и поцеловал тыльную сторону ладони, за которую держал. Они вошли в дом по приглашению и влились в разношёрстную толпу. Большинство дам избрало наряды чёрного, белого или красного цветов, и только несколько, как и Хазан, оделись в синее. Глубокий тёмно-синий цвет платья Хазан сам по себе был украшением для неё, поэтому она лишь надела на руку браслеты, подаренные мужем на свадьбу. Самой главной драгоценностью для них обоих были обручальные кольца. Ягыз, как всегда, оделся в чёрное, и, казалось, что он был той тьмой, которая поглощала её вечернюю синеву.       Благотворительный вечер шёл своим чередом. Гости делали пожертвования в фонд, разговаривали, заключали сделки. Ягыз знакомил жену со всеми, кого считал достойным внимания, обсуждал положение дел, а она изображала из себя настоящую жену бизнесмена: холодную, умную и неприступную. Ягыз с ума сходил от того, как она выглядит, как говорит, зная, что на самом деле Хазан не такая. Она его веселила и прекрасно это понимала, отвечая улыбкой. После очередного вежливого до невозможности разговора они рассмеялись, делая по глотку шампанского.       - Ну как? У меня получается изображать из себя жену бизнесмена? – Хазан улыбалась и наклонялась к нему ближе.       - Ты великолепна. Мне кажется, они будут помнить тебя ещё долгое время, - Ягыз рассмеялся и взял её за руку, погладил большим пальцем тыльную сторону ладони. – Я говорил тебе, что ты очень красива?       - Ммм, - Хазан прикрыла глаза, будто бы вспоминала что-то, и Ягызу нестерпимо захотелось её поцеловать, - нет, сегодня ещё нет. – В глазах вспыхнули лукавые огоньки, и Ягызу пришлось сделать новый глоток, чтобы заглушить другую жажду.       - Ты очень красива сегодня, - прошептал он, наклоняясь вперёд. – И сводишь меня с ума.       - Господин Эгемен, - Хазан задохнулась, огляделась, надеясь, что его никто не слышал, - вы говорите просто возмутительные вещи!       - Тебе нравится, - утвердительно кивнул он, и Хазан рассмеялась, сжимая его ладонь.       - Ягыз! – их смех прервал высокий мужчина, перешедший с английского на турецкий, - как я рад тебя видеть!       - Тарык, - Ягыз обнял партнёра по бизнесу, похлопал по плечу, - я тоже очень рад. Хазан, - он пожал пальцами её ладонь, - это мой давний хороший знакомый Тарык Корай. Тарык, моя жена – Хазан Эгемен.       Хазан вежливо улыбнулась, подавая руку для дежурного поцелуя и внутренне морщась от странного неприятного чувства. Тарык Корай излучал дружелюбие, был сама галантность, но скользкий беглый взгляд, которым он осмотрел её, был словно прикосновение змеиной кожи. Ягыз, видимо, тоже заметил его и пододвинулся ближе к жене.       - Госпожа Хазан, наслышан о Вас. Ягыз, - Корай вновь обратил внимание на партнёра, - мы были удивлены, даже шокированы, когда узнали, что ты женился. Никому ничего не сказал, никто ничего не знал. Я был уверен, что женщина, покорившая тебя, должна быть необыкновенной, и я не разочарован.       Комплимент мог бы достичь своей цели, если бы тот, кто его сделал, был бы ей приятен. Хазан вежливо улыбнулась, принимая его, не отвечая на масляный взгляд. Ягыз перевёл тему разговора на нейтральную, чувствуя, что Хазан неприятен его знакомый. Они вновь обсудили сделку, которую намеревались заключить в ближайшем будущем, и перешли на тему о знакомых и близких.       - Жена моя поживает хорошо, - улыбался Корая, делая глоток шампанского. – Ей больше нравится Америка, чем Турция, здесь больше модных домов. А Вам, госпожа Хазан, нравится здесь?       - Я ещё не настолько освоилась, чтобы ответить на Ваш вопрос, господин Тарык, но я рядом с мужем, а это самое главное, - Хазан снова вежливо улыбнулась и посмотрела на Ягыза. Тот вернул улыбку жене, показывая, что она принадлежит только ему.       - Как поживают твои братья? – Ягыз напрягся, вспоминая, что Гёкхан очень неоднозначно относился к Кораю. – Как поживает невестка? – взгляд Ягыза стал намного холоднее, и Корай понял, что ступил на опасный путь, с которого пора сворачивать. Братья Эгемены готовы были глотку перегрызть за своих женщин. С Гёкханом это стало ясно ещё в прошлом году, а Ягыз был намного опаснее старшего брата.       - Гёкхан и Ясемин счастливо живут в Турции, удочерили девочку, теперь у нас есть маленькая племянница, - Ягыз улыбнулся, отпивая из бокала вино, - а в остальном, всё как всегда.       - Соболезную утрате вашей семьи, - Тарык отдал дань вежливости, вспоминая о смерти Селин. Хазан покачала головой, а Ягыз кивнул. Они поговорили ещё немного, а затем разошлись к обоюдному удовольствию.       - До чего же мерзкий тип, - пробормотала Хазан, прогуливаясь по залу под руку с мужем. – Из всех твоих знакомых он мне совсем не понравился, похож на змею.       - Поэтому Тарык так хорош в своём деле, - дипломатично отозвался Ягыз, понимая, что жена права. Раньше он не обращал внимания на подобные мелочи, у каждого была своя жизнь, но сейчас у него было неприятное чувство. – Я работаю с ним как с партнёром, личные дела никогда не вмешиваю, почти, - он улыбнулся, глядя на жену. Хазан пожала ему руку, отвечая на взгляд.       - Мне он не понравился.       - Я видел, жизнь моя. Гёкхану он тоже не понравился однажды. Видимо, тут замешано что-то, что мы не знаем.       - Надеюсь, мне не придётся с ним часто встречаться, - Хазан обняла мужа за локоть.       - Если ты этого хочешь, - Ягыз наклонился и поцеловал её в лоб, не обращая внимания на людей. – Твоя безопасность для меня на первом месте.       - Как и твоя для меня, - Хазан прикрыла глаза, улыбаясь и прижимаясь к его плечу.       Вечер был в самом разгаре, когда Ягыз, обернувшись, ненадолго замер, вглядываясь в толпу, а потом посмотрел на жену. Хазан взглянула на него и проследила за его ответным взглядом. В нескромно коротком, что взять с американки, чёрном платье неподалёку стояла Фарах. Небрежно уложенные русые волосы должны были отдавать дань последним тенденциям моды, но смотрелись немного неуместно среди бомонда.       - Подойдёшь к ней? – Хазан погладила его по руке, и Ягыз притянул её к себе ближе, поглаживая запястье, чувствуя быстрый пульс.       - Не думаю, что будет уместно.       - Вы всё-таки когда-то были друзьями, - Хазан не оборачивалась, но, судя по взгляду мужа, катастрофа приближалась к ним сама. – Ладно, - она повернулась и встретилась взглядом с бывшей соперницей, слегка улыбнулась, проявляя чудеса вежливости и выдержки.       - Господин Коч², - Ягыз пожал руку отцу Фарах.       - Господин Ягыз Эгемен, - отец его бывшей подруги был прекрасно осведомлён о том, что происходило в семье Эгеменов, лелея тайное желание видеть дочь невесткой их дома. Теперь же, видя красавицу-жену Ягыза, не мог не признать, что мальчик сделал достойный выбор, хотя дочь отзывалась об этой девушке крайне нелестно.       - Фарах, - Ягыз вежливо пожал ей руку, - надеюсь, ты помнишь Хазан. Хазан Эгемен, моя жена.       - Добрый вечер, господин Коч, Фарах, - Хазан улыбнулась своей самой обворожительной улыбкой, приветствуя подошедших.       - Добрый вечер, - Фарах выдавила из себя приветствие, стараясь держать лицо. Она искренне надеялась, что Хазан тогда тоже потеряла Ягыза, как и она сама, но чуда не произошло, и эти двое не просто остались вместе, а так быстро поженились. Оглядев облегающее фигуру Хазан платье, Фарах поняла, что злословить на тему скоропалительного брака будет неуместно. – Папа, Хазан в Турции выступала лицом косметической марки «Афра» «Эгемен косметик».       - Да? Ягыз ничуть не ошибся с выбором. Наверное, приятная была работа, - господин Коч искоса посмотрел на дочь.       - Нет, папа, - Фарах не дала Хазан и рта раскрыть, - Хазан была тренером по кикбоксингу, а моделью стала вынужденно, потеряв работу, - злость и зависть душили её, и Фарах никак не могла с ними справиться, хотя понимала, что поступает некрасиво по отношению к Ягызу. Тот посмотрел на неё неодобрительно и перевёл взгляд на жену.       - Вот как, - как будто её отец об этом не знал, да уж.       - Ягыз очень помог мне, действительно, - Хазан улыбнулась, покачав головой, - поступил благородно по отношению к бедной девушке. Мы начали работать вместе и быстро нашли общий язык. Когда же приехала Фарах, то несколько месяцев жила у меня, незабываемое было время.       Фарах прикусила язык, понимая, что любое злое слово вызовет небольшой скандал. Как бы она терпеть не могла Хазан, прекрасно видела, что Ягыз счастлив с ней, как никогда не мог бы быть с кем-то другим.       - Так вы были тренером по кикбоксингу? - господин Коч вежливо перевёл тему. – Дадите мне пару уроков?       - С удовольствием, - Хазан обаятельно улыбнулась, стараясь не кривиться – Могу записать вас на занятия, только после своей детской группы.       - Вы тренируете детей?       - Да, люблю заниматься с подростками. Они очень весёлые и свободные.       - А взрослые?       - Со взрослыми уже привычно, а с детьми всегда узнаёшь что-то новое.       - Понятно, почему вы с таким интересом следите за происходящим. Ягыз, госпожа Хазан, приятного вечера.       - Господин Коч, Фарах, спасибо, вам так же.       - Приятно было познакомиться, господин Коч. Фарах, приятно было увидеться с тобой снова.       Фарах с отцом отошли на приличное расстояние, и только тогда Хазан смогла полностью расслабиться и повиснуть на руке мужа.       - Тяжело было? – он приобнял её за талию и повёл в сторону музыкального салона, где можно было отдохнуть от суеты и потанцевать.       - Очень, - Хазан покачала головой. – Мне казалось, что мышцы свело в улыбке. Не очень было заметно?       - Нет, ты держалась превосходно, - Ягыз повернул её к себе, взял за руку и повёл в медленном танце.       - Мы танцуем? – Хазан даже не сразу поняла.       - Да, госпожа Хазан, - он улыбнулся, - мне показалось, что вас нужно отвлечь.       - Я не умею танцевать, - смутилась Хазан, переставляя ноги в такт музыке.       - Разве? – Ягыз удивлённо приподнял брови и повёл её быстрее. – Мне кажется, вы прекрасно справляетесь.       - Потому что у меня замечательный партнёр, - усмехнулась Хазан, расслабляясь и отдаваясь его теплу и рукам.       - Не спорю, но и мне повезло с партнёршей, - они сделали несколько кругов по залу, а потом вышли подышать воздухом. Вечер был довольно прохладный, и Ягыз отдал жене свой пиджак.       - Ты заболеешь, - заволновалась она и хотела вернуть пиджак, но Ягыз обнял её, согревая.       - Ты будешь меня греть и лечить, если что-то случится, - поцеловал её в щёку и прижал к себе.       - Поедем домой? – Хазан уткнулась мужу в плечо, обнимая его за пояс.       - Устала? – он повёл носом по её макушке.       - Немного. Мы же отдали дань вежливости?       - Конечно, душа моя, - Ягыз улыбнулся и повёл её к выходу. Хазан вернула ему пиджак, они вызвали такси и вернулись домой.       Через пару дней Ягыз действительно заболел. Почувствовав себя плохо, он раньше ушёл с работы, чем вызвал вопросительный взгляд у мадам Элены, которая написала мадам Эгемен сообщение о том, что Ягыз плохо выглядит. Хазан прочитала сообщение сразу после тренировки и помчалась домой, переживая. Дома она застала мужа лежащим под одеялом, на тумбочке были все виды лекарств, которые мог придумать человек.       Так как о Ягызе почти никогда никто не заботился, то он не хотел волновать жену и вылечиться тем, что принимал всегда. Он вернулся домой, напился лекарств и лёг под одеяло, надеясь, что жар скоро пройдёт, но болезнь была коварна. Хазан погладила мужа по голове, шее, чувствуя температуру, поцеловала в лоб.       - Ягыз, - тихонько позвала его, укутывая ещё больше, - Ягыз. Муж приоткрыл глаза и мутным взглядом посмотрел на неё.       - Хазан, - слабо улыбнулся, пошевелился, но Хазан удержала его, сев рядом, – а я, кажется, заболел. Ты была права.       - Вижу, душа моя, - Хазан снова погладила его лоб, и Ягыз потянулся за её прохладой, постанывая от головной боли и слабости. – Принесу тебе тёплое питьё.       Она сделала ему отвар, который всегда готовила мама, когда они болели, тонко нарезала апельсины и лимоны, чтобы победить болезнь ударной дозой витамина С. Напоив мужа, сделала ему компресс и снова дала выпить таблетки. Позвонила мадам Элене, поблагодарила и сказала, что Ягыз не сможет несколько дней появляться на работе, а потом уведомила собственное начальство, попросив раскидать её пропущенные дни на другие недели. Она готова взять и взрослую секцию, если понадобится, но выйти на работу не сможет.       Температура постепенно спадала, Ягыза бросило в испарину, и Хазан вытирала пот с его лица, заставила его переодеться, ругаясь на то, что он такой тяжёлый, снова укутала и легла рядом.       - Ты заразишься от меня, - он лежал, прикрыв глаза. Голова почти перестала болеть, чёрные точки перед глазами пропали, и его перестало трясти в ознобе. Хазан погладила его по щеке, за что получила невесомый поцелуй в ладонь.       - Я тебя не брошу, буду рядом, - прошептала Хазан, двигаясь к нему ближе.       - Ты со мной, - ответил он, засыпая.       - Я с тобой, - прошептала она, обнимая его крепче.       Ночь прошла спокойно. Ягыз спал глубоким сном, жар то проходил, то снова усиливался, а на утро почти спал, но Хазан знала, что вечером он вернётся. Она не позволила мужу вылезать из постели, только по острой необходимости. Сама его поддерживала, чтобы он не упал, пока шёл к ванной комнате.       - Не настолько же я болен, - слабо шутил Ягыз, когда не смог самостоятельно стоять и опёрся о плечо жены.       - Да только ноги не держат тебя, - покачала головой Хазан и беспокойно ждала мужа, а потом отвела обратно в спальню.       Таблетки, тёплые витаминные отвары, трёхразовое полезное питание, знаменитый рыбный суп госпожи Фазилет, согревающие растирания. О Ягызе никто так не заботился, сколько он себя помнил. Захотелось поболеть подольше, ощущая постоянное присутствие жены и её ласковое ненавязчивое внимание. Хазан читала ему книги на ночь, потому что его глазам ещё было больно, крепко обнимала во сне и постоянно заставляла менять пижамы, которые стирала чуть ли не вручную со специальным антибактериальным мылом. Она заставляла его переходить в гостиную, чтобы проветрить спальню и изгнать все вирусы. Ягыз улыбался и чувствовал себя довольным жизнью, несмотря на простудные эффекты. Он благодарил небеса за то, что они ниспослали ему столь прекрасную жену, о чём не уставал говорить Хазан, а она в ответ лишь хмыкала и заставляла его есть полезный суп. Постепенно болезнь сошла на нет, и Ягыз подумывал симулировать температуру и дальше, но Хазан было не провести. Она знала все приёмчики, потому что сама ими иногда пользовалась в школе.       - Ты почти здоров, - Хазан обнимала его, прижимаясь к плечу.       - Знаю, милая моя, - Ягыз обнял её, зарылся лицом в волосы на макушке, - но так не хочется уходить от тебя на работу.       - Мне тоже нужно будет работать, - она поцеловала его в плечо. – В спортклубе уже заждались.       - Твой муж испортил им идеальный график, наверное, тот мальчик, Джон, кажется, ненавидит меня, - усмехнулся Ягыз, прижимая её к себе сильнее.       - У тебя точно нет температуры? – Хазан прижалась к его лбу губами, а он смеялся и ласково целовал её скулы. – Кажется, нет, тогда почему ты несёшь подобную чушь?       - Не хочу отпускать тебя от себя, - ответил Ягыз, прижимаясь к ней сильнее. Он ещё был слаб и не мог воплотить в жизнь некоторые возникшие в его воспалённом сознании идеи, но со временем, был уверен, всё получится.       - Я всегда с тобой, - Хазан обняла его и укутала по самую макушку их обоих.       Вернувшись к работе после болезни, Ягыз поставил на свой стол фотографию жены и фото их семьи из свадебного фотоальбома. Хазан тоже всегда носила изображение мужа в рюкзаке или сумке, не желая расставаться с ним ни на минуту.       Продолжение следует …       ¹ … Ворон и череп?.. - татуировка на левой голени формально в сериале представлена не была. Поклонники увидели её часть на недавнем фото из инстаграма Чаглара Эртугрула, где Ягыз предстал в том самом распахнутом халате у окна квартиры №150. Я посчитала, что раз у Чаглара она есть, то пусть и у Ягыза будет.       Данная татуировка носит мрачный, готический характер и может иметь несколько значений:       1. Владелец тату несёт смертельную опасность (что вряд ли относится к Ягызу, хотя он доблестно защищал Хазан от Кереме и преспешника на кладбище)       2. Татуировка свидетельствует о потере близкого человека, возможно в результате боевых действий (об этом тоже мало что известно)       3. Возможны варианты, в которых человек с тату ворона на черепе хочет сообщить, что он не боится смерти, или же свидетельствует о том, что он часто задумывается о ней (более вероятно)       4. Желание придать себе угрожающий, мрачный вид (Ягыз может угрожать одним своим взглядом. Никакие татуировки ему совершенно в этом плане не нужны)       5. Рисунок так же может обозначать конец сражения, а череп, на котором сидит ворон, может быть черепом поверженного врага (Победа над конкурентами, одиночеством, философское отношение к жизни тоже очень вероятны)       6. Ворон на черепе является символом чумы (Вряд ли, конечно)       ² - Господин Коч, - фамилия Фарах официально нигде не называлась. По крайней мере, я её не нашла в источниках, поэтому позволила себе присвоить ей фамилию актрисы, исполнившей роль, Сумейры Коч.