***
Зима была почти на исходе, превращая пригороды в слякотные трясины и замораживая жителей города, когда неожиданно позвонила Ниль. Она приехала в Нью-Йорк по делам и очень хотела встретиться и поболтать, рассказать о том, как идут дела, хотя Ягыз и так обо всём знал, постоянно общаясь со своим партнёром. - Серкан приехал на конференцию, а я хочу посетить неделю моды, - Ниль восторженно щебетала в трубку, не давая и слова сказать Хазан. - Серкан? – она перебрала в памяти всех знакомых с таким именем. – Господин Кая? - Да, да, мы давно уже общаемся по-дружески, - Ниль почти не замялась, но Хазан всё равно уловила в её голосе волнение. – Хазан, пойдёшь со мной на показ Oscar de la Renta или на Марка Джейкобса? Тебе понравится, обещаю! - Ниль, - она меряла шагами гостиную, ожидая, когда муж вернётся с работы, - я подумаю, ты сообщи, когда показ, а я посмотрю расписание. - Конечно, дорогая! Будет весело, а потом можем все сходить в ресторан! Я так давно вас не видела, хочу всё знать! Хазан улыбнулась и обещала, что перезвонит, когда решит вопрос с работой. Ягыз с улыбкой слушал её рассказ за ужином. - Наверное, она действительно соскучилась по тебе. Раньше не звала на показы, - пошутил он. - Я ни разу не была на показе мод и не знаю, что делать! – Хазан закатила глаза и разлила чай по кружкам. - Ничего особенного: просто сиди и делай вид, что восхищена тем, что показывают, а потом с умным видом отвечай на вопросы. - У тебя много опыта в этом? – Хазан с удивлением посмотрела на него. - Однажды пришлось посетить мужскую неделю моды. Кошмар! – Ягыз с ужасом вспоминал тот день. – Ни за что больше не пойду туда. - Что случилось? – взволнованно спросила она. - Получил четыре предложения и три из них были совсем не о работе, - Ягыз говорил очень серьёзно, а Хазан сначала раскрыла рот, потом прикрыла его рукой, когда осознала смысл его слов, рассмеялась, закрывая глаза. - Да уж, наверное, было действительно кошмарно, - сочувственно погладила его по руке. - Ничего, я стойко пережил тот день, а ты сходи. Сама развеешься и с Ниль поболтаешь. Наверняка у неё много дел. Тем более, нас зовут на ужин, - Ягыз усадил жену себе на колени, когда она проходила мимо, и уткнулся носом в шею. - Кто? - Серкан звонил, приглашал встретиться, - Ягыз провёл носом по её плечу, крепче обнимая за талию. - Ниль тоже говорила, что хочет поужинать. Неужели они сговорились? - Учитывая, что приехали они вместе, думаю, решили с двух сторон попробовать. - Ладно, поужинаем с ними. В конце концов, ты партнёр, - улыбнулась она, целуя его в лоб. - Очень важный, - он поцеловал её в нос. Они решили посетить классический показ модного дома Oscar de la Renta, а на следующий день поужинать все вместе. Хазан нервничала, оказавшись посреди великосветского бомонда, но не подавала виду и внимательно слушала Ниль, когда та рассказывала ей очередную байку про знаменитость. Опыт был, конечно, незабываемый. В Нью-Йорке царили холода, снег таял под ногами, но девушки были одеты либо в лёгкие платья, либо в брючные костюмы. Слава Аллаху, что не забывали о тёплых пальто. Показ Хазан понравился. Она не ожидала, что мода может быть такой интересной и с восхищением рассказывала мужу о том, что видела. Ниль угадала с модным домом, Хазан любила платья с открытыми плечами, приталенные вечерние платья, а в коллекции нового сезона у модного дома было много моделей подобного типа. Модельеры вдохновлялись восточной культурой, что ещё больше полюбилось ей, уехавшей не так давно из Турции. Вышивка, тяжёлые ткани, сочетания цветов, - всё напоминало о доме и его красоте. Хазан мысленно примеряла на себя наряды и думала, что могла бы неплохо смотреться в классическом чёрном платье с широкой юбкой и открытыми плечами, или в тёмно-синем комбинезоне с лифом, украшенным богатой вышивкой золотой нитью. Ягыз слушал её и ловил себя на мысли, что готов купить ей все платья, которые она захочет, чтобы вновь увидеть этот блеск в глазах. - Значит, ты у нас стала разбираться в моде? – поддразнил её, целуя в плечо и обнимая со спины. - Негодник! – Хазан обняла его руки на своей талии, но пыталась изобразить негодование. – Не такая я уж незнайка! Я была лицом косметической марки, между прочим! - Помню, помню, - Ягыз рассмеялся ей на ухо, почувствовал, как жена вздрогнула и довольно улыбнулся. – Самое первое и самое красивое лицо. - Тебе лучше знать, ты сначала выбрал другую девушку, - Хазан обернулась и нагло посмотрела на него. - Каюсь, был не прав, - рассмеялся Ягыз и поцеловал жену. – И в новом каталоге ты смотришься лучше, чем остальные модели. - Мы вместе смотримся отлично! – поспорила она. – Ты мне очень нравишься на фотографиях. - Только на фотографиях? – Ягыз сдвинул брови домиком, поворачивая жену к себе лицом. - Не только, - Хазан встала на цыпочки и сначала поцеловала его нежно в уголок рта, а потом крепче, обнимая за шею. Отдел маркетинга на всём протяжении работы высылал Ягызу на согласование проект весеннего каталога, презентация которого была назначена на конец февраля, как раз, когда Ниль и Серкан должны были вернуться в Турцию. Хазан и Ягыз не могли присутствовать, но с нетерпением ждали новостей. Каталог был утверждён, Серкан в соответствии с подписанным летом договором включил в него свадебные фото Эгеменов. Все, кто видели их, считали, что они смотрятся очень гармонично вместе и прочили успех новой коллекции косметики бренда «ESK». Новостные порталы Турции пытались поднять старую историю «Эгемен косметик» и связанные с компанией скандалы, но отдел по работе с общественностью компании Кая работал исправно и не давал подобным публикациям ход. О вкладе Ягыза Эгемена в создание косметической фирмы говорили скромно и по делу, а о его жене писали с уважением, не напоминая о скандале с тем поцелуем из спортзала, за что Ягыз был очень благодарен партнёру. Они встретились в ресторане на следующий день, проклиная мороз и мокрый снег, из-за которого в городе образовались ужасные пробки. - Как можно жить при такой погоде? – капризничала Ниль, переживая за свои ботинки из дорогой кожи и растирая ладони, пока Серкан снимал с её плеч пальто и отодвигал стул. - На самом деле, здесь не так плохо, - пожал плечами Ягыз, помогая жене сесть и поглаживая её по плечу. – Обычно зима мягче, и в феврале уже тепло. Вам просто не повезло в этом году. - Кошмар, - Ниль поёжилась и посмотрела на своего соседа, который тщательно изучал меню. Между ними чувствовалась определённая степень доверия и свободы, как между довольно близкими людьми. Хазан посмотрела на мужа, тоже раскрывая меню. Ягыз подмигнул ей и постарался не делать выводов заранее. В общем-то, ничего удивительного, если между двумя людьми, находящимися в постоянном контакте, возникают чувства. Они с Хазан были ярким тому примером. Компания выпила за то, чтобы зима уже закончилась и наконец-то наступила весна, потом выпила за то, чтобы все дела совершались удачно, потом за их каталог и презентацию. - Как жаль, что вас не будет на презентации. Вам бы понравилось, - переживала Ниль, отщипывая кусочки багета. - Ничего, - Серкан сделал глоток виски, - вместо Ягыза на презентации будет его брат, - никто не стал уточнять, какой именно. Серкан был знаком с Гёкханом, как и с Ягызом, а Синана совсем не знал. Хазан посмотрела на Ниль, и обе взглянули на Ягыза, который сжал челюсти всего на мгновение и согласно кивнул. - Гёкхан с Ясемин обрадовались приглашениям, спасибо, Серкан. Это большая честь. - Ничего, рад сделать приятное партнёру. Хазан, твои мама и сестра тоже решили прийти. - Да, спасибо, - Хазан незаметно пожала запястье мужа, придвинулась ближе, поддерживая, - ты не представляешь, сколько радостных возгласов я услышала, - она шутливо улыбнулась, вспоминая, как оглохла от криков в трубку телефона. Мама была счастлива, будто бы ей в руки снова упал миллион лир. - Всё это стоит того. За наше детище, - все подняли бокалы вверх, чокнулись, надеясь на лучшее. Разговаривая и шутя, что-то вспоминая и рассказывая, они не заметили, как прошёл вечер. Стало совсем темно, и пора было расходиться. - Надеюсь, все пробки уже рассосались, - устало проговорил Ягыз, помогая Хазан надеть пальто. - Я тоже, - Серкан делал то же самое для Ниль, заодно передал её сумочку. – До встречи. Ждём в июне на собрании учредителей. - Конечно, мы обязательно приедем, - Ягыз обязан был присутствовать как партнёр фирмы. Для них с Хазан появлялась возможность приехать в Стамбул. – До встречи. - Спасибо, - девушки расцеловались и обнялись, - я ещё позвоню, Хазан, - Ниль попрощалась. - До свидания, - Хазан взяла мужа под руку, и они вышли на промозглый ветер и быстро сели в такси. Она положила голову на плечо Ягыза, погладила пальцы, переплела их со своими. - Устала? – Ягыз поцеловал её в макушку. - Немного, - Хазан улыбнулась, потёрлась щекой о ткань его пальто. Дома они разделись и забрались вместе в горячую ванну. Хазан лежала на муже, медленно гладя пальцами его руки, лежащие на бортиках. Он откинулся на спинку и наслаждался теплом воды и жены. - Ты тоже заметил, что между ними происходит? – Хазан не нужно было уточнять, что и между кем. Ягыз кивнул, понял, что она его не видит, сомкнул пальцы в замок у неё на животе, сползая глубже в воду, медленно целуя жену в шею. - Сложно было не заметить его взгляд на неё. Таким же и я смотрел на тебя когда-то. До сих пор смотрю, - Хазан наклонила голову вперёд, погладила его пальцы, улыбнулась. - Каким же? - Влюблённым, взволнованным, ласкающим, - Ягыз провёл носом по её затылку, задевая пучок волос, поцеловал в ухо. - А я не могла на тебя так смотреть, - грустно ответила Хазан, откидываясь ему на плечо. - Поэтому убегала от меня всё время и ругалась? – Ягыз поцеловал её в щёку, вдыхая аромат кожи и мыла. - Мне совсем голову снесло, когда я поняла, как много ты для меня значишь и что всё гораздо сложнее, чем казалось раньше, - Хазан повернула голову к нему и поцеловала, прижимаясь спиной сильнее к его груди. Ягыз смыл с них обоих пену, вылез из ванны и вытащил жену. Они вытирали друг друга, задерживаясь, медля, переводя дыхание. Полотенце так и не удалось обмотать вокруг Хазан, потому что он не мог оторваться от её груди, и Ягыз просто поднял её на руки и отнёс в постель. Час спустя, по-хорошему, им снова требовался душ, но сил вылезти из постели и что-либо предпринять совершенно не осталось. Ягыз прижал к себе жену, накрывая их обоих одеялом. - Голову совсем снесло, значит? – хриплым голосом пробормотал он, целуя её в макушку. Хазан лениво водила пальцами по его груди, лёжа на плече и улыбаясь. Сердце ещё быстро стучало, разгоняя разгорячённую кровь, и на теле остался запах мужа, ощущение его губ и рук, его самого внутри и снаружи. - Совершенно. Мне никто не нужен был, кроме тебя, - Хазан поцеловала его ключицу, замирая. Тема Синана до сих пор не обсуждалась. - Я гнал от себя надежду после того, что случилось на кладбище, но то кольцо разбило мне сердце, - Ягыз рисовал на её боку, приятно щекоча, и Хазан прижималась к нему крепче, согретая его теплом. - Мне тоже. Я не хотела никого, кроме тебя, - прошептала она. – Не хотела свадьбы ни с кем, кроме тебя, порвала его платье. - Синан тогда перешёл все границы, издеваясь над тобой, - Ягыз зажмурил глаза, когда снова накатила злость на брата, уже не такая сильная, граничащая с ненавистью, как полгода назад. - Он считал, что наказывает меня за позорную к тебе любовь, - Хазан успокаивающе поцеловала мужа, почувствовав, как сильно забилось его сердце, обняла. - Самовлюблённый болван, - почти беззлобно ответил Ягыз, наконец, справившись с эмоциями, - все обязаны были любить только его. - Ягыз, - Хазан приподнялась на локте и посмотрела на него, - он … - Он обидел тебя, семью, - Ягыз смотрел на неё, притянул к себе и снова поцеловал. - Ты любишь его, - чуть позже ответила она. - Да, люблю и всегда буду, он мой брат, но простить…, не знаю. - Если я кого-то вычёркиваю из своей жизни, то уже навсегда, - вольно процитировала она, снова укладываясь ему на плечо. Ягыз содрогнулся от смеха, прижал её крепче. - Я действительно на него похож? - Чуть-чуть, - Хазан улыбнулась и счастливо закрыла глаза. – Ниль сейчас выглядит намного счастливее, чем раньше. - Да, раньше она была словно сумасшедшая, а сейчас заметно успокоилась. - Первая любовь иногда бывает безумной, - Хазан вспомнила сестру и всё то, что с ней произошло из-за страсти к Ясину. - Это точно, - Ягыз поцеловал жену в макушку и закрыл глаза, засыпая. Новый год принёс им счастливую весть: Ясемин забеременела. Гёкхан был вне себя от счастья и, звоня брату, чуть не плакал. Он скоро станет отцом, самый старший, у Хазыма будет первый внук. Почему-то Гёкхан был уверен, что это мальчик. «Дай, Аллах, брат, дай, Аллах», - отвечал Ягыз, безмерно радуясь за старшего брата. Ясемин тоже не удержалась и сообщила обо всём Хазан, а потом Фазилет. В конце концов, они тоже были частью семьи и имели право знать. Госпожа Фазилет на радостях приготовила праздничный обед и устроила Хазан прямую трансляцию, не важно, что разница во времени могла сказаться на дочери. У неё появится новый внук! Весь район гудел, когда она сообщила о беременности невестки, а на вопросы, когда же и Хазан порадует, отвечала, что они обустраиваются и много работают, хотя не уставала прибавлять, что это никогда не мешало обзаводиться ребёночком. Ягыз написал Эрдалу электронное письмо. Начальник службы безопасности компании Эгеменов не заставил себя ждать и через неделю прислал полный отчёт о жизни Синана в последние восемь месяцев. Ягыз распечатал и показал жене. Хазан читала вслух, держа его за руку. Он сидел на диване, прикрыв глаза. - Живёт в лодке на заливе… Выходит постоянно в море, иногда на несколько недель… Ловит рыбу…, общается только с рыболовами…, так, подожди, завёл собаку, Хазан встрепенулась. - Он завёл себе собаку, Ягыз. - Даже маленькому избалованному принцу хочется кого-то любить, - Ягыз вспомнил прозвище, которым брата наградила невестка. Не в бровь, а в глаз. - Не общается со знакомыми, - Хазан погладила его по руке, продолжая читать, - живёт на средства от продажи улова. Да это же… - Полный кошмар, - Ягыз открыл глаза, всмотрелся в потолок их квартиры. Хазан легла рядом с ним, поцеловала в ухо. - Ему наверняка очень одиноко, - прошептала она. - Гёкхан и слышать о нём не хочет, - невпопад ответил Ягыз. Он пытался поговорить с братом, убедить проведать Синана, но тот категорически отказался. В Гёкхане упрямства было столько же, сколько и в остальных. Истинный сын Эгеменов. Синан обидел его так же, как и всех, когда уничтожил семью и устроил шоу на похоронах Селин. «... Я знаю, что был ему не очень хорошим братом, Ягыз, но я не могу так просто простить всё то, что он сделал. Ты не был виноват в том, в чём он тебя обвинил. Ты – сын наших родителей, как и мы все. Отец любил тебя, может быть, сильнее всех остальных, а, может быть, просто хотел воспитать тебя по-другому. Синан не должен был рассказывать правду вот так, что бы ты ни сделал ему. Ваша история с Хазан случилась из-за него, всё началось именно с него и им закончилось. И я не прощу ему похороны Селин, никогда. Она - наша сестра, а он …» - Я много раз просил его, но он отказывается, и я даже уверен, что Ясемин его не поддерживает, - Ягыз посмотрел на жену, поцеловал её, наклонившись. – Жёны Эгеменов всегда ратуют за семью, когда понимают, насколько она важна. - Я рада, что стала частью семьи, твоей, - Хазан обняла его, отвечая на поцелуй.***
25 марта 2019 года Ягыз не пошёл на работу и просил его не беспокоить. Хазан перенесла свои занятия на пятницу, чтобы не оставлять мужа одного. Он пересматривал старый фотоальбом, в котором собирал семейные фото ещё со времен своего студенчества, задержался на общей фотографии, когда мама и Селин были живы, начал рассказывать. Бессвязно, перескакивая с одной истории на другую, стараясь передать жене всё то, что чувствовал когда-то. Ягыз смог примириться со своим детством, когда узнал правду, понял, почему мама была холодна с ним и не проявила участие в той знаменитой истории с ржавым гвоздём. - Он впился мне в руку, а я не заплакал, не пожаловался, а лишь показал. Никто не причитал надо мной, не прижимал к себе, не просил не волноваться. Отец отвёз меня в больницу, где гвоздь удалили и сделали противостолбнячный укол. Он очень болезненный, Хазан, а я вновь не проронил ни слезы, - Хазан крепко обнимала его, прижимаясь щекой к плечу, и плакала вместо него. – По-настоящему я плакал только тогда, у тебя на плече, когда думал, что его не стало. Ты – моё спасение, Хазан. Они не могли отмечать вторую годовщину знакомства, потому что это была вторая годовщина смерти Севинч Эгемен. Хазан старалась не думать о том, как они с Ягызом встретились, зная, что в некоторых случаях хорошая память только вредит, но день смерти матери Ягыза – был особенно грустным днём. - Я знал, что она должна была умереть, и никому не сказал, чтобы не волновать. Тромб перемещался по сосудам и мог в любую минуту закупорить один из них. Они не хотели, чтобы кто-то знал, не говорили никому, чтобы никто не переживал. Хазан, я одновременно проклинаю и благословляю тот день, потому что она умерла, потому что в моей жизни появилась ты. Хазан целовала его, вкладывая всю свою любовь, нежность и участие. Она гладила его лицо, покрывая поцелуями скулы, нос, подбородок, стараясь унять его боль, хотя бы немного преуменьшить, зная, что только время поможет залечить раны от потери матери. Обнимая её, он чувствовал себя лучше, чувствовал, что боль постепенно уходит, притупляется, оставляя на сердце шрамы, которые затянутся со временем. Им было хорошо вдвоём, они могли делиться всем, что было у них на душе, не таясь и не переживая о том, что могут подумать люди. - Я обещал ей, что не огорчу никого из семьи, особенно брата, - Ягыз прижал ладони жены к своему сердцу, - поэтому пошёл в тот номер отеля, пытаясь защитить его. - Всё прошло уже, Ягыз, всё давно в прошлом, - Хазан смотрела на мужа, не вытирая текущих по щекам слёз. Он осторожно убрал их, вытер пальцами, как мог только он, с нежностью и любовью. – Она любила тебя, любила вас обоих и хотела сохранить покой в семье. - Который ушёл вместе с ней, - Ягыз прижался лбом к её лбу, погладил ладони на груди. – Странно сознавать, что цементом нашей семьи была именно она. Я не видел её много времени, приезжая иногда на каникулы, а потом работая здесь, в Нью-Йорке. Они не знали, что я хочу вернуться. Она не знала и превратила мою комнату в гостиную, - в голосе Ягыза не было обиды, не было её и в душе. Он просто рассказывал жене то, что хотел, что она должна была знать о нём, по его мнению, - поэтому и купил дом в Тузлу. - Который стал нашим, - Хазан поцеловала его в нос, - наш маленький уютный цветочный сад. - Когда у нас появятся дети, - ей понравилось его «когда», - я предлагаю назвать мальчика Али, - Хазан улыбнулась, - а девочку - Адан. - Что оно значит? - она понимала, что муж выбрал имя не просто так. - Эдем. Хазан посмотрела на него долгим взглядом, прижимая ладони к груди, чувствуя, как бьётся его сердце. Ягыз провёл рукой по её щеке, размял шею, видя, как жена закрыла глаза, приоткрыла губы, вздыхая. Притянув к себе, нежно поцеловал её, прикусывая губы, лаская пальцами затылок. Она пробежалась пальцами по его шее, прижимаясь к нему грудью, обняла, сладко выдыхая. Ягыз оторвался от неё, обвёл кончиками пальцев контур губ, осторожно уложил её на диван, всматриваясь в лицо, оглаживая плавные изгибы груди, талии, бёдер. Медленно стянув с жены домашние штаны, опустился вниз, чтобы размять ступни, серьёзно изучая их, слегка щекоча, отчего Хазан дёргалась и шутливо высказывалась. - Не шевелись, пожалуйста, - шептал он, целуя пальцы сначала на левой ноге, потом на правой. – У тебя очень красивые пальцы, Хазан, ты могла стать балериной. - Но занималась фольклором, - шептала она, вытягиваясь в полный рост на диване, закидывая руки за голову. - Спой мне что-нибудь, но не сейчас, - попросил он, улыбаясь, видя, как жена разомкнула губы. Он хотел, чтобы сейчас она издавала другие звуки, рассказывающие о её чувствах. Провёл губами по щиколотке, прихватывая косточку, разминая сустав, поднялся по лодыжке вверх, обвёл языком колено, поглаживая нежную кожу под ним. - Ягыз, - она вздрогнула от его щекотливого прикосновения, но муж не дал ей отстраниться, удержал, целуя лодыжку и голень второй ноги. - Да? – его дыхание обжигало и вызывало новую волну мурашек. Хазан вытянула руки за головой, сцепила их в замок, поджимая пальцы ног. Его губы двигались выше, прижимаясь и заставляя её трепетать от накатывающего желания. Хазан покраснела, простонала, накрыла рукой его макушку, зарываясь пальцами в волосы. - Ты сводишь меня с ума, - решилась прошептать она. Ягыз приподнялся над ней, стянул футболку, провёл ладонями по груди. - Ты меня тоже, - поцеловал нежное полушарие, мягко сжимая, перекатывая сосок между пальцами. – Кружишь голову, возбуждаешь. Хазан зажмурилась, обхватила его за шею, выгибаясь навстречу мужу. Его слова воспламеняли её не меньше, чем прикосновения, пьянили не хуже вина. Она постанывала, обнимая его ногами за пояс, стягивая пятками домашние штаны. - Нетерпеливая, - хмыкнул Ягыз, целуя её живот. Хазан вздрогнула, сжала его затылок крепче, чувствуя губы ниже, притянула к себе сильнее. – Нежная, - шептал он, и она сжималась, двигаясь к нему навстречу, раздвигая колени шире. – Сладкая, - она вздрагивала, царапая его затылок, когда его язык проходил вверх-вниз, слизывая влагу, проникая глубже, лаская её изнутри и снаружи. - Ягыз, - стонала она, вновь подхватывая ритм, выгибаясь, запрокидывая голову. Он приподнялся, посмотрел на неё, и от одного вида распластанной жены у него случилось небольшое затмение сознания. Припадая к ней сильнее, целовал, гладил пальцами быстрее, растягивая и чувствуя её возбуждение, дрожь тела. Она снова заставила его потерять контроль над собой, почувствовать себя живым как никогда. Ягыз сорвал с себя одежду, закинул ноги жены себе на плечи. Хазан выгнулась, ухватилась за спинку дивана, не зная, куда деть руки. Они простонали вместе, двинулись навстречу друг другу. Быстрые короткие толчки, протяжные глухие стоны. Хазан выгибалась, пыталась согнуть колени, но муж не давал ей, крепко удерживая за щиколотки, целуя их, прикусывая пальцы. Это было слишком, возмутительно восхитительно, и Хазан снова и снова выстанывала, моля об освобождении, о том, чтобы он не прекращал, двигался быстрее, глубже. Сходила с ума, вцепляясь в его плечи. Ягыз наклонился ниже, меняя угол, давя на неё, но понимая, что Хазан сейчас готова для него на всё. Слишком хорошо, слишком близко, слишком глубоко, почти до боли, до звёзд перед глазами и умопомрачительного удовольствия. Хазан вскрикнула, вцепляясь в спину мужа, чувствуя его внутри себя, слыша стоны, от которых накатило ощущение неподдельного счастья. - Я люблю тебя, - прошептал он, когда смог произнести хоть слово, - ты не можешь себе представить. - Могу, - ответила она, переводя дыхание и поглаживая его по влажной шее, - потому что люблю тебя так же сильно. Ягыз повернул голову, поцеловал её запястье, вдохнул солоновато-сладкий запах, присущий только ей. Осторожно сполз на пол, утягивая её за собой, накрыл сверху пледом, чтобы не замёрзла. - Я понял, что влюблён в тебя, когда узнал про чек, - неожиданно для Хазан выдал он. Она не собиралась спрашивать. Для неё было достаточно того, что Ягыз безоговорочно любит её и рядом с ней. Хазан приподнялась, взглянула на мужа, который дышал ещё не очень ровно. Ягыз не смотрел на неё, поглаживая пальцами спину, пробегая вдоль позвоночника. - Я окончательно осознала свою любовь к тебе на том ужине на четверых, - Хазан покачала головой, а Ягыз улыбнулся, вспоминая, как она разбила тарелку с кексами и убежала тогда, даже не попрощавшись. - Ты заставила меня поверить в любовь, маленькая госпожа, - ответил он, переворачивая жену на спину и накрывая собой, целуя нежно и неторопливо. – Я никогда не чувствовал себя так, не понимал, что происходит, не мог контролировать происходящее, - Хазан смотрел на него, обнимая и вновь переживая всё то, что было. – Готов был отказаться от всего, чтобы ничего не чувствовать, но так и не смог, - он улыбнулся, смотря на жену. – Мой проигрыш стал моей самой большой победой. Хазан приподнялась и крепко поцеловала его, вовлекая в новую любовную игру. Они ещё долго не могли оторваться, любя друг друга и помогая пережить боль.***
- Когда у тебя съёмки? – Ягыз поцеловал жену в макушку после завтрака. У него было назначено раннее совещание, поэтому приходилось торопиться, чтобы не опоздать. Хазан встала проводить его, хотя её занятия были только после обеда, и сейчас клевала носом над планом мероприятий на следующую неделю. Она всё-таки уговорила руководство начать проводить открытые бесплатные уроки для детей из приютов или малообеспеченных семей. Директор долго думала, взвешивала возможности и риски и, в конце концов, дала разрешение, отдав всё под ответственность мадам Эгемен. Хазан светилась от счастья, рассказывая об этом мужу. Появилась возможность помогать детям не только деньгами. Они могли тренироваться, могли увлечься и стать спортсменами. Было бы замечательно, если бы кому-нибудь спорт помог так же, как и ей. Ягыз не мог не любоваться счастливой женой и полностью поддерживал её. Когда же Хазан поступило предложение заключить контракт на пробные съёмки для известного турецкого бренда, имеющего филиал в Нью-Йорке, Ягыз сразу предложил ей определить приемлемые условия. Он знал, что жена согласится. Хазан умела и любила позировать, что бы ни говорила когда-то в начале. - Послезавтра с самого утра, а потом на выходных, на природе, - Хазан прислонилась к мужу и прикрыла на мгновение глаза, наслаждаясь его теплом. Ягыз обнял её и нехотя отпустил, поправил пиджак и надел плащ. - Хорошо, я отвезу тебя и подожду, - Хазан проводила его до двери и крепко обняла на прощание. Спорить с ним было бесполезно, поэтому она не стала и лишь кивнула, зная, как он переживает за её новую работу. - Я буду ждать, - улыбнулась она и поцеловала мужа. - Я скоро вернусь, - Ягыз поцеловал её в ответ и закрыл за собой дверь. Предложение о пробных съёмках для бренда «ADL» поступило вскоре после презентации новой косметической марки их фирмы. Гёкхан с удовольствием рассказывал, какой был успех. Ясемин не удержалась и перепробовала всё, что могла, бесплатно рекламируя своим подругам косметику «ESK». Ниль тоже постаралась, составляя программу вечера и рассказывая потенциальным покупателям и спонсорам о новинках. Каталогов к концу вечера не осталось и пришлось выносить запасные. Больше всего посетителей, конечно, привлекли фотографии молодожёнов Эгемен. Никто ничего о них не слышал после достопамятного скандала с Синаном и смерти Селин. Пресса молчала, слухи ходили разные, но фото расставили всё по своим местам. Знакомые Ягыза и Синана вежливо интересовались у Ниль о том, как снимки попали к ним в каталог и что поделывают сами Эгемены, на что она отвечала, что партнёр фирмы Ягыз Эгемен с женой живут и строят бизнес в Америке. Общество насыщалось новой информацией, постепенно забывая старые скандалы. Фотографии Хазан снова украсили баннеры и щиты на улицах Стамбула. Госпожа Фазилет с гордостью показывала подругам с окраины каталоги, которые набрала на презентации, хвастаясь красавицей дочерью и замечательным зятем. Она с упоением рассказывала Хазан по телефону о том, что купили, что продали, как прошли первые показы. Хазан радовалась, что дела у фирмы идут на лад, и ничто ей теперь не вредит. Когда же пришло предложение от агента, которое передала Ниль, она сначала не знала, что ответить. Посоветовавшись с мужем, встретилась с представителем компании в Нью-Йорке и согласилась на съёмки. Хазан вместе с другими девушками должна была фотографироваться для новой осенне-весенней коллекции «ADL». Лучшие фото должны были отправить на согласование в головной офис и включить в интернет-каталог. Ягыз не сомневался, что жене предложат постоянное сотрудничество, когда увидят её на снимках. Хазан не была в этом так уверена. Она всё-таки раньше рекламировала косметику, а не одежду, а для этого нужно было вести себя иначе. - Будь просто самой собой, - успокаивал её он, обнимая за талию и прижимая спиной к себе. Они снова смотрелись в большое настенное зеркало. Хазан в домашнем костюме и волосами, забранными в пучок на макушке, смотрелась не менее соблазнительно, чем в самом дорогом нарядном платье. Ягыз провёл ладонями по её животу, и Хазан развернулась, стянула с него футболку, и он внимательно посмотрел на неё, приподнимая брови. - Что? – улыбнулась она, прижимаясь губами к его ключице, спускаясь к татуировке - я стараюсь быть естественной, как ты и говорил. - На съёмках такое делать нельзя, Хазан, - со смехом ответил он, прижимая её к себе сильнее, целуя в шею. - Конечно, тебя ведь там не будет. Я буду стоять и улыбаться, - она поцеловала его в плечо, закрывая глаза, провела ладонями по предплечьям, вернулась обратно, обнимая за спину, - или сидеть, а, может быть, даже лежать, - каждое слово сопровождалось новым лёгким горячим поцелуем. Ягыз нетерпеливо накрыл её рот губами, представив себе Хазан, лежащей на полу с разметавшимися волосами. Фантазия была крайне провокационная, и он, подхватив жену под ягодицы, отнёс в спальню и уложил на ковёр, не давая пересметиться в другое место. – Что ты делаешь? – она раскраснелась, смотря на него. - Представил тебя лежащей на ковре, решил воплотить в жизнь, - он стянул с неё футболку, провёл губами от шеи ниже к груди, потом к животу. – Я запрещу тебе сниматься, если будет что-нибудь такое. - Это не прописано в контракте, - со стоном отозвалась она. - Подпишем дополнительное соглашение, - он приподнялся и снял с неё штаны вместе с бельём, - мои юристы знают своё дело, - с ухмылкой ответил Ягыз, поглаживая ноги жены и поднимаясь ладонью выше. - О да, - простонала она, выгибаясь ему навстречу, - они – знатоки своего дела. Распалённая Хазан развела колени в сторону, помогая мужу ласкать её сильнее и настойчивее. Пальцами пыталась ухватиться за ворс ковра, но у неё ничего не получалось, и она просто сжимала кулаки, издавая новые стоны. Ягыз навис над ней, всматриваясь в лицо и любуясь алыми горячими щеками, приоткрытыми губами, с которых то и дело срывались глухие стоны. Она сводила его с ума всегда, а такая – особенно. Скинув с себя одежду, приподнял жену и усадил на себя, оперевшись спиной о кровать. Хазан со стоном приняла его, уткнулась лбом в его лоб, замирая на несколько мгновений, пока тело привыкало к нему, такому горячему внутри. - Хазан, - шептал Ягыз, не контролируя себя, целуя шею, прикусывая с почти звериной нежностью подбородок, находя её губы. Она качнулась, зная, о чём муж её просит, приподнялась на нём и снова опустила бёдра, вбирая его в себя полностью. Ягыз глухо стонал, обнимая её за талию ещё крепче, отвечая длинными медленными толчками, доставляя ей как можно больше новых ощущений. Хазан целовала его скулы, сжимая плечи, раскачиваясь на нём чуть быстрее, чуть размашистее, вбирая его в себя с каждым разом всё больше. Он прижал её к себе, уткнулся лицом в шею, помогая, отдаваясь полностью во власть жены. Хазан оттянула назад его голову, впившись пальцами в затылок, припала к его губам, прикусывала их, зализывала языком, пока ритм их движений не стал рваным, торопливым. Сбиваясь, выстанывая слишком громко, они одновременно задрожали, сжимая друг друга крепче в объятиях, а потом обмякли. Уложив её обратно на пол, Ягыз нежно обвёл кончиками пальцев её губы, любуясь ими, румянцем на щеках жены. - Я говорил, что очень счастлив с тобой? – спросил он, видя, что Хазан ещё не может открыть глаза, не до конца придя в себя. - Ты показываешь мне это без слов, - сбивчиво ответила она, прижимаясь к нему. - Слов не всегда хватает, когда мы вместе, - с лёгкой улыбкой он стянул с кровати покрывало, лёг рядом с женой, укрывая их обоих. - Мы чувствуем одинаково, - вздохнула Хазан, прижимаясь к нему и кладя голову на плечо. Во всём теле чувствовалась приятная усталость, а ещё тепло, которое мог дарить только её обожаемый муж. Он поцеловал её в макушку и крепко обнял, кивая. Съёмки для каталога прошли вполне успешно. Хазан в группе таких же молодых женщин позировала перед фотокамерами, меняла наряды, поправляла макияж. У некоторых опыта было больше, чем у неё. Некоторые пришли, так же как и она, в первый раз на съёмку, но горели энтузиазмом и желанием работать. Агентами выступали не только американские представители, но и турецкие, следящие за тем, чтобы всё прошло в штатном режиме. После съёмок они собрали всех девушек в большом конференц-зале, поблагодарили и сообщили, что решение о том, какие фотографии опубликуют на сайте фирмы, будет принято в ближайшее время. Ягыз ждал жену на первом этаже здания, где проходили павильонные съёмки, а потом в машине неподалёку, когда снимались на природе. Хазан, по его мнению, смотрелась более чем естественно, понимая, как и что делать, с первого раза, выбирая выгодные ракурсы и озаряя улыбкой всё вокруг. У неё был талант, который постепенно раскрывался всё больше. Ягыз гордился женой и хотел, чтобы она чувствовала себя как можно счастливее. Они договорились, когда смогут поехать в Стамбул, выбрали дни, заказали билеты, и Хазан была так рада, что у него щемило сердце при взгляде на неё. Она настолько соскучилась по родным, что с нетерпением считала дни. Ягыз поговорил с ней об одном проекте, который задумал совсем недавно, желая помочь младшему брату, и улыбался, вспоминая, как зажглись её глаза. У них могла появиться возможность чаще бывать в Турции. Он сделал бы всё, что угодно, чтобы её глаза светились так всегда.***
19 мая 2019 года Ягыз выпил гораздо больше, чем намеревался, разговаривая по видео-чату с братом и Ясином. Они собрались вместе, чтобы поговорить и попытаться заглушить боль, которая не прошла и год спустя. Несмотря на то, что всем в понедельник нужно было на работу, троица не могла остановиться и разговаривала о Селин, вспоминая прошлое. По большей части говорили Гёкхан с Ягызом. У Ясина по-настоящему счастливых моментов с покойной женой было не так много. Они рассказывали Ягызу, как навестили Селин на кладбище, как укрыли её могилу цветами. Ниль тоже пришла почтить память подруги и долго сидела на камне, поглаживая ладонью молодую зелень. Отец выдержал недолго, и Эдже отвезла его на машине обратно в дом инвалидов. Ягыз стирал слёзы пальцами, разговаривая с братом, пил и смотрел в окно, иногда перебирая старые фото. Хазан ходила на цыпочках, поливая их ромашки в горшках, стоящие на специально отведённом под цветы месте на кухне. Она готовила обед, потом кормила мужа, не говоря ни слова. Хазан прекрасно знала, что значит безвременно потерять близкого человека. Пусть её отец и умер давно, а потеряла она его год назад, но боль всегда была с ней. Уткнувшись лицом в ладони, Ягыз довольно долго сидел на диване, пока Хазан снова не села рядом и стала медленно гладить его плечам и спине. Он со вздохом уткнулся в её колени, лёг на них, закрывая глаза. Они молчали и лишь поглаживали друг друга, проявляя заботу и любовь. Чего никто из них не знал, что Синан тоже был на кладбище в годовщину смерти сестры. Он так и не решился подойти, видя горюющих возле могилы людей. Позорный стыд и чувство вины за то, что он наговорил год назад, не давали ему двинуться с места. Синан видел, как Гёкхан обнимал явно беременную жену, как Ниль клала цветы на могилу его сестры, как отец на инвалидном кресле сидел совершенно безучастно, но крепко держа за руку жену. Ясин стоял неподалёку, склонив голову и молясь. Не было только Ягыза и Хазан, о свадьбе которых он узнал из газет, а потом о презентации новой марки его бывшей фирмы. Сожаление, зависть, горе смешались в душе младшего Эгемена, когда он смотрел на людей, которые были ему когда-то дороги, старались любить его, защищать, уничтожая чувства других людей. Ниль выглядела, по мнению Синана, прекрасно. Она была грустна, но что-то в её облике изменилось. Потом он поймёт, что именно. Он не показался никому, пока все не ушли с кладбища. Лишь потом подошёл к могиле сестры и долго сидел на бортике, прося прощение за всё у неё и у мамы. Они были его семьёй, и он их потерял, не заметив, как разрушил жизни всех, кого когда-то любил. Горечь наполняла душу Синана и заставляла его склонять голову всё ниже, не позволяя простить себя. Он понимал, почему никто из семьи не хотел его видеть, никто не хотел найти его и помочь. Он сам должен был помочь себе, слишком долго полагаясь на то, что папа или братья прикроют его, дадут денег, а он будет лишь кутить и портить остальным жизнь. Синан не знал, простят ли его когда-нибудь члены его семьи, но себя он не собирался прощать вовсе.***
- Волнуешься? – Ягыз поцеловал пальцы жены, прижался к ним щекой. Самолёт медленно заходил на посадку, и ночные огни Стамбула с каждым мгновением становились всё ярче. Ночь обещала быть такой же тёплой и ясной, как всегда в начале лета. - Немного, - Хазан отвлеклась от журнала, который бездумно перелистывала последние полчаса и посмотрела сначала на мужа, улыбнувшись ему, а потом в иллюминатор на родной город. – Мне кажется, зря мы не сообщили семье, что прилетаем. Сюрпризы никто из нас не любит, - она положила голову Ягызу на плечо и закрыла глаза. - Думаю, этот сюрприз будет для всех приятным, - он поцеловал её в макушку и снова посмотрел на город. Самолёт приземлился, и Ягыз с Хазан, забрав свои вещи, направились на такси в Тузлу. Дом встретил их тишиной и прохладой. За год почти ничего не изменилось. Ягыз лишь нанял службу для того, чтобы ухаживали за деревьями и убирали дом. Он внёс жену в дом на руках, как в день их бракосочетания, и долго обнимал, понимая, что на самом деле они дома именно здесь. Хазан обняла его щёки, всматриваясь в глаза, и поцеловала, приподнимаясь на цыпочках. Босоножки улетели куда-то в угол, за ними последовали его ботинки, её платье и его рубашка с брюками и пиджаком. Ягыз отнёс жену в спальню, уложил на кровать, медленно снял нижнее бельё, аккуратно расстёгивая все застёжки и бережно обращаясь с кружевом. Хазан была для него не просто женой, подругой, любовницей, она была для него всем, о чём он мог когда-то мечтать. Она его вдохновляла, помогала воплощать в жизнь идеи, которые он мог бы никогда не осуществить. Раньше Ягыз просто был талантливым бизнесменом, расчётливым, умным и хитрым, а теперь был счастлив, когда понимал, что жена гордится им и не перестаёт радоваться их общим успехам. Хазан была его музой, воплощённой в реальность мечтой, и Ягыз любил её до умопомрачения. Он восхищался её смелостью, талантом, строгостью, тем, как она создавала уют в доме. Поначалу для него ему казалось странным, что не только он всегда заботился о ближнем, не прося ничего взамен, но и о нём заботились так же рьяно, но ненавязчиво. Хазан его понимала и всегда была рядом, когда была необходима. Они были вместе, и Ягыз был очень счастлив. - Иди ко мне, - прошептала Хазан, протягивая к мужу руки, и он не мог ей сопротивляться. Лёг рядом с ней, приподнимаясь на локте и гладя ладонью её загорелое тело. В конце весны они часто ездили на пляж загорать и уже открыли плавательный сезон, хотя воды океана заметно отличались от местных по температуре, но Хазан была стойкой девушкой и с удовольствием купалась в облюбованном ими озере. – Я скучала по этому дому, - снова прошептала она, поворачиваясь на бок лицом к Ягызу, повторяя его движения и оглаживая ладонью его бедро, плечо, торс. - Я тоже, - Ягыз снова поцеловал жену, притягивая ближе, впечатывая в себя. Она закинула на его бедро ногу, чувствуя его всего, выдыхая от жара, которым наполнялись их тела. Выгибалась, наслаждаясь тем, как его губы скользят по шее вниз к ключицам, вычерчивая только ему одному известные письмена на её коже, опускаются ниже, прихватывая, соблазняя всё больше. Хазан обхватила мужа за плечи, вытягиваясь вдоль его длинного сильного тела, вытягивая ногу вдоль его ног, вжимая бёдра в него крепче. Она чувствовала силу его желания, жар, который постепенно передавался и ей, вызывая новые глухие стоны. Ягыз целовал её груди, поглаживая спину, притягивая к себе за поясницу. Нетерпение, с которым Хазан стонала его имя, тёрлась о его бёдра своими, заставляло его терять над собой контроль быстрее. - Не торопись, - сдавленно просил он, целуя и обводя языком сжавшиеся соски. Хазан трепетала, стонала, почти царапала его спину, прося о большем, и Ягыз просто не мог отказывать ей дольше. Приподняв бёдра, коротко толкнулся в неё, притягивая сильнее за бедро. Хазан обхватила его за затылок, откидывая голову, и Ягыз снова целовал её шею, изгиб плеча, толкаясь в неё медленно и не очень глубоко. Хазан отвечала ему с приглушёнными стонами, прижимаясь лицом к волосам на макушке, стискивая затылок с каждым новым толчком сильнее. Ягыз любил её медленно, наслаждаясь каждым мгновением, чувствуя, как чутко реагирует её тело на его прикосновения и движения. Хазан дрожала, изнывала от того, что хотелось больше его, глубже. Он перевернул жену на спину, нависая сначала над ней, двигаясь размашисто, ритмично и глубоко, а потом накрыл её собой полностью, придавливая к постели. Губами нашёл её губы, языком вторгся в глубину рта, повторяя ритм их тел. Хазан царапала его затылок, плечи, отдаваясь вся без остатка и бескомпромиссно, выстанывая имя мужа на самой вершине, куда он привёл её, не останавливаясь сам, и кончил вслед за ней. - Добро пожаловать домой, господин Эгемен, - прошептала Хазан ему в шею, не отпуская его, обнимая всё так же крепко. Ягыз засмеялся, перекатился на спину, подтягивая её ближе. - Добро пожаловать домой, госпожа Эгемен, - поцеловал её, убирая волосы с лица. – Здесь тепло, и нам не нужно укрываться, - рассудительно сказал он, хотя в голове до сих пор был сумбур, а тело ещё не отошло после всего, что произошло. - Мне с тобой всегда тепло, Ягыз, - Хазан уткнулась ему в шею, слизала капельки пота с кожи, покатала их на языке. У мужа был свой особенный сладковато-солёный запах и вкус, которому она никак не могла дать названия. Наверное, так пахнет Босфор в полночный час, когда асфальт набережной уже остыл после жаркого дня. - Мне тоже, Хазан, - он погладил её по щеке, поцеловал, - а иногда я сгораю рядом с тобой. - Мы сгораем вместе, жизнь моя, - ответила она, целуя его в губы. Уснули они только под утро. Первым делом с утра они посетили кладбище, где хоронили членов семьи Эгемен. На могиле Селин лежал букет белых и розовых цветов. Наверное, их принесла Ниль, подумала Хазан, крепко держа мужа за руку. У неё несколько дней назад состоялась помолвка с Серканом Кая, на которую они, к сожалению, не успели попасть, но приготовили подарок и собирались вручить его лично при следующей встрече. Ягыз долго сидел на бортике, поглаживая зелень на могиле матери, потом сестры, мысленно и вслух разговаривая с ними, а Хазан стояла рядом, укутанная в платок. Севинч Эгемен она никогда не знала, но была благодарна покойной за то, что Ягыз вырос и стал тем мужчиной, которого она столь страстно полюбила. Хазан надеялась, смотря на могилу Селин, что девушка обрела покой. Они позавтракали в одном из маленьких кафе в центре и поехали навестить Хазыма в доме инвалидов, разминувшись с Эдже, Ясином и Озгюром. Ясин увёз сына в район к сестре, а Эдже спешила на занятия в универстите. - Папа, - Ягыз смотрел на отца, и на глаза наворачивались слёзы. Хазым выглядел намного лучше, чем год назад, но перекошенное лицо и дрожащие руки выдавали его болезнь и немощность. - Я..з, - Хазым пытался говорить, но получалось не очень хорошо. Он слабо сжал руку сына и улыбнулся одной стороной лица. Ягыз сидел рядом с отцом на скамейке, а Хазан сидела с другой стороны, положив руку на плечо свёкра. Хазым смотрел на него, потом на неё, кивал и радовался, что они пришли его навестить. Ягыз рассказывал отцу, что сделал за последний год, как они жили всё это время, надеясь, что отец действительно его понимает, а не он сам придумывает себе разумную искру в его глазах. Хазым пытался что-то сказать, притягивал руку сына к груди, прикрывал глаза. - Я знаю, папа, знаю, - Ягыз наклонился к нему, прикрывая глаза. – Прости меня. Хазым кивал, потому что сын понял его. Он хотел попросить прощения за всё, что не мог выразить словами. Хазан стирала слёзы со щёк, улыбалась, смотря на них, поддерживала свёкра, когда его увели для необходимых процедур. - Папа Хазым хорошо выглядит, - она обняла Ягыза, прижала его к себе, говоря, уткнувшись в белую рубашку. Ягыз обнимал её, кивал. Слёзы не давали ему говорить. – Врачи сказали, что ему может стать лучше, - Хазан не хотела, чтобы муж расстраивался, но, увидев такое, нельзя было сдержаться. – Он справится, ты же знаешь, он Эгемен. Ему обязательно станет лучше. - Спасибо, любимая, - Ягыз поцеловал жену в макушку, прикрывая глаза и обнимая её крепче. – Спасибо. - Я люблю тебя. Он взял её за руку и повёл в сторону выхода, постепенно успокаиваясь и возвращая прежнее присутствие духа. У них оставалось ещё несколько не менее сложных дел. Хазан решила, что будет лучше, если Ягыз встретится с братом наедине. Она сама поедет к матери и подождёт его там. Он посадил её в такси и поехал на причал, где, по донесениям Эрдала, до сих пор жил и работал Синан. Увиденное выбило из Ягыза дух, но он не подал виду, не показал, как больно ему видеть брата в подобном состоянии. Синан что-то мял в руках, а рядом стояла небольшая коричнево-чёрная собака, которая ощетинилась, увидев незнакомца, но братья не обратили на неё внимания. Ягыз смотрел на брата и не узнавал: старая с чужого плеча одежда, сальные волосы, загорелое в море лицо. Младший Эгемен не был больше похож на богатого щёголя, прожигающего жизнь, каким был совсем недавно. Синан же видел перед собой успешного счастливого человека, который пришёл к нему, потому что был братом, простив за то, что он когда-то сделал. «… Кем бы ты ни был, кем бы ни был я, если даже не захочу видеть тебя, несмотря на то, что я пережил, то, что ты называешь местью, до последнего вздоха я буду помнить, что ты мой брат. К сожалению, ты мой брат…» В душе вновь поднималась горечь, а на глаза наворачивались слёзы. Выбросив смятую газету, из которой узнал о помолвке Ниль, Синан смотрел на брата, протягивающего ему руку. Достоин ли он такого? Сможет ли быть теперь братом Ягызу, а Гёкхану? Наверное, старший Эгемен совсем ненавидит его, но Ягыз же здесь. Возможно, не всё ещё потеряно? Может быть, они смогут быть настоящей семьёй, раз Ягыз, известный своей принципиальностью и твёрдостью, смог найти силы, чтобы простить непутёвого младшего брата, доломавшего их семью? - Прости меня, брат, прости, - Синан крепко обнимал Ягыза, плача и снова повторяя одни и те же слова. Собачонка, полаяв, успокоилась, увидев, что хозяину не угрожает опасность, и, обнюхав гостя, уселась у его ног. - Я здесь, брат, я здесь, - Ягыз смаргивал слёзы и гладил младшего по голове. Если бы не Хазан, он, наверное, никогда не смог бы простить его, но она смогла переубедить мужа, напоминая о том, как они были дружны и важны друг для друга всю их жизнь. Он сам понимал, что ничто не сможет разрушить их связи, и нашёл в себе силы простить и принять тот факт, что его брат не такой, каким он хотел его видеть, но надеялся, что Синан изменился. - Прости меня, Ягыз, - Синан отошёл на несколько шагов, но Ягыз снова обнял его, погладил по голове. - Я простил себя, брат, а ты? - Нет, я не могу простить себя, - Синан вытер слёзы и снова посмотрел на Ягыза. – Отлично выглядишь, - решил сменить тему, опуская голову. Смотреть на брата было больно. Вспоминалось многое, что было сказано и сделано. Ягыз увидел сидящую у его ног собаку, изумился и осторожно погладил её. - Ты завёл себе пса, - в ответ пробормотал Ягыз, понимая неуместность упоминания внешности брата. - Да, он мой единственный друг, больше никого не осталось, - Синан вытер нос и уставился на его ботинки, не зная, куда смотреть. Стыдно было неимоверно. - Пойдём, Синан, - у Ягыза от жалости сжималось горло, и слова давались с трудом. - Куда? – с надеждой и почти робостью спросил он. – У меня сегодня нет никаких дел, - шутливо отозвался, больше напоминая себя прежнего. - В мою старую квартиру, ты приведёшь себя в порядок. - А ты куда? То есть, что я там буду делать один? – Синан будто почувствовал удар в грудь, услышав его слова. - Ты не будешь один, с тобой будет этот милашка, я предупредил администрацию, - Синана ничуть не удивила осведомлённость брата о его делах. Наверняка Ягыз собирал информацию о нём перед приездом. – Приведёшь себя в порядок, поешь, а мы вечером заедем к тебе с Хазан. - Как … как она? – Синан весь сжался, вспоминая слова невестки о том, что он потерял себя. – Должно быть, ненавидит меня. - Вот и спросишь её сам, - Ягыз снова обнял его, и они пошли вместе в сторону выхода с причала. - Как отец? Меня не пускали к нему, - Синан держал пёсика на руках, пока ждали такси, а потом придерживал, пока ехали по первому пункту назначения. - Не очень хорошо. Надеюсь, ты захочешь его навестить. Синан, я рад снова видеть тебя. - Я тоже, - Ягыз уже собирался открыть дверь машины, когда Синан схватил его за руку, явно волнуясь. - Вы точно придёте сегодня? – он не хотел снова оставаться один. - Конечно, брат, мы обязательно придём, - Ягыз обнял его и вышел из машины неподалёку от дома госпожи Фазилет. Проводив взглядом такси, увозившее его младшего брата в Плазу, покачал головой, думая, как убедить старшего в том, что им нужно помириться, и направился в сторону дома. Она стояла у входной двери на веранде, опустив руки и нервно сжимая пальцы левой в кулак. «Волнуется, бедняжка», - подумал Ягыз и пошёл быстрее. Хазан будто почувствовала его присутствие и улыбнулась, когда он убрал волосы с её лица и поцеловал в щёку, обернулась и погладила по правой щеке, той самой, что когда-то ранила. Как давно это было. Сколько времени прошло, столько событий произошло, и вот они здесь, вместе. Хазан постучала в дверь, волнуясь и улыбаясь. Они оба с нетерпением ждали, когда им откроют, но время шло, а в доме так и царила тишина. - Ну, вот, приехали из Америки, остались перед дверью, - со смущённой улыбкой произнёс Ягыз, глядя на жену. - Я же говорила, что не стоит делать сюрприз, - Хазан взяла его за руку, ничуть не удивлённая всем происходящим. - В нашем доме сюрпризы любит делать мама, - рассмеялась, снова смотря на закрытую дверь. - И кто знает, где она, - положила голову на плечо мужа, а Ягыз прижался щекой к её лбу. Им было хорошо и спокойно вдвоём даже сейчас, когда они остались стоять на пороге дома госпожи Фазилет. - Что же, давай осмотримся вокруг, - предложил Ягыз, понимая, что ждать им придётся, наверное, долго. Дом заметно изменился за год. Перед входом появилось бетонное крыльцо, отмостку отделали плитками, крышу и карниз покрыли новой кровлей, придающей дому более весёлый вид. На веранде появились столик и стулья, даже старый холодильник, видимо, заменяющий шкаф. На столе стоял старенький магнитофон. Госпожа Фазилет любила днём слушать музыку, работая в саду. Сколько вокруг было цветов! Розы распускались, овивая ворота, росли в горшках, стоящих вдоль садовой дорожки. Появились новые кусты, газон был замечательно ровно пострижен. Зелень и цвета услаждали глаз. Место явно призывало к отдохновению души и тела. - Может быть, где-то есть запасной ключ? – предположил Ягыз, заглядывая в затемнённое окно, выходящее на веранду. - Врядли, - Хазан обняла деревянный столб и осматривала владения матери. Как красиво здесь стало. Совсем не так, как было год назад. – Если он есть, то у тёти Бинназ или в очень надёжном месте. -Тогда, - Ягыз поставил рядом два кресла и утянул жену за талию к ним. - Ягыз! – Хазан возмутилась, не зная, заметили ли их с улицы. - Да, Хазан, - улыбнулся он, усаживая жену в плетёное кресло рядом с собой. – Мы подождём твою маму здесь. Надеюсь, она появится раньше, чем позже. Я обещал брату, что мы зайдём к нему вечером. - Как он? – Хазан посмотрела на мужа, поцеловала в щёку, замечая его далёкий и грустный взгляд. - Лучше, чем я думал, но хуже, чем раньше, - он переплёл их пальцы.- Думает, что ты ненавидишь его. - Хм, - Хазан покачала головой и положила её ему на плечо. - Пёс у него действительно милый. Надеюсь, теперь он его не бросит, - Ягыз поцеловал её в макушку, прикрывая глаза. Усталость и смена часовых поясов давали о себе знать. - Я тоже, - Хазан посмотрела на него, почувствовав, каким мерным стало дыхание мужа, погладила их переплетённые пальцы и снова положила голову на плечо. Поспать им удалось не более часа, потому что вскоре послышался звук калитки, шаги по каменной дорожке. - Ах, Аллах! – госпожа Фазилет не была бы собой, если бы не была готова к неожиданностям. И сейчас она не собиралась падать в обморок, увидев дочь и зятя спящими на своей веранде. – Да вы посмотрите, кто явился перед материнскими очами! И года не прошло! Ах, точно, он прошёл! - Мама! – Хазан подскочила и кинулась обнимать мать. Ягыз тоже поднялся, поправляя пиджак и оглаживая затылок в приступе почти юношеского смущения. - Госпожа Фазилет, - поприветствовал он. - Помнится, когда-то ты даже называл меня мамой, - со свойственной ей прямотой ответила Фазилет, рассмеялась и обняла его, осматривая с ног до головы, покачала головой. – Голодом она тебя не уморила, что уже хорошо. Выглядишь, как будто и не женился вовсе. Вы чем с ним занимаетесь, дочь? – заговорщически спросила у Хазан, впуская их в прохладный дом. Девушка вспыхнула и что-то промычала в ответ. – Ну-ну, знаю я вас, молодых! Из-за вас я проиграла спор, между прочим! - Какой? – Хазан осматривала новое убранство дома, отмечая, что стало намного лучше. - О том, когда появятся от вас внуки! – Фазилет ушла на кухню готовить чай и разогревать обед, а они направились за ней, качая головами. – Гёкхан, хитрец, опередил вас! Теперь я ему должна свои лучшие розы, вай, вай! - Уверен, они не останутся в долгу, - дипломатично ответил Ягыз, снимая пиджак и готовый помогать во всём. - Ты что с ним сделала, девочка? – Фазилет всплеснула руками и практически выставила зятя из кухни. – Не мужское это дело! Иди, господин Ягыз, проветрись в саду, а мы сами здесь управимся. Хазан огромными глазами смотрела на разворачивающуюся картину и не могла сдержать смех. Ягыз лишь пожал плечами и пошёл обустраивать место для обеда в саду. - Хазан, моя Хазан! – госпожа Фазилет прижала руки к щекам, покачала головой, почти прослезившись. - Мама? – она подошла к матери и крепко обняла её. – Ну что ты? - Не предупредили совсем, негодники, – Фазилет обняла дочь и прижала её к себе. – Нечем отпраздновать совсем! Никого не пригласили. - Да зачем, мам? – Хазан гладила её по спине, замечая взгляд мужа в окне. Он покачал головой, смотря на них и понимая, зачем его так бесцеремонно прогнали из кухни. Улыбнувшись, Хазан подмигнула ему и помахала, муж улыбнулся в ответ, продолжая наблюдать за ними. - Как так? Приехали после целого года разлуки, а нам даже встретить нечем. Не по-людски, дочь, совсем! – Фазилет вытерла глаза и продолжила заниматься обедом, как ни в чём не бывало. - Мы устроим праздничный ужин у нас через несколько дней, где соберём всех, кто сможет прийти, - «а ещё тех, кого не все хотят видеть», - мысленно добавила она. - Вам лишь бы ужины фешенебельные устраивать! – Фазилет сморщилась и снова посмотрела на дочь. – Хорошо тебе там, девочка моя? - Сначала было не очень, - Хазан помогала ей, вынимала посуду из кухонного шкафа, - но потом стало легче. Если бы не Ягыз, я бы не справилась. - Если бы не твой Ягыз, ты бы вообще отсюда никуда не уехала, - по старой привычке ворчала Фазилет. - Ма-а-а-ма, - Хазан улыбнулась и погладила её по плечу. – Я с ним очень счастлива. - Правда? – Фазилет посмотрела на неё, в её лучистые глаза, довольное лицо. Кажется, действительно так. Дочка выглядела совсем не так, как год назад. Она была спокойной и удовлетворённой тем, что имеет. – Почему тогда детей нет?! - Уф! – Хазан спряталась от половника за суповой тарелкой. – Мама! Мы сами решим, когда рожать детей! - Знаю я вас, «сами решим». Дорешаетесь до того, что Эдже второго родит, а вы нет, - Фазилет усмехнулась. - Что? Есть вероятность? – Хазан округлила глаза в удивлении. - Вероятность всегда есть, запомни! – глубокомысленно изрекла мать и вышла в сад, чтобы застелить стол праздничной скатертью. Ягыз немедленно вошёл в кухню и крепко поцеловал жену в губы, оторвав от нарезки хлеба. - Всё в порядке? - Да, в полном, - Хазан отложила нож и обняла его за шею. – А ты? В порядке? - Конечно, я рад, что ты довольна, - Ягыз улыбнулся, прижался губами ко лбу жены. Идиллический момент был прерван вернувшейся тёщей, которая сделала вид, что не заметила их нежностей, и привлекла зятя к накрыванию стола. - Скоро должна вернуться Эдже. Она сказала, что шалопай привезёт внука вечером. - Ясин? Она до сих пор видится с ним? – Хазан расставляла тарелки, а Ягыз выносил супницу и ставил её на середину стола. - Конечно, он же «отец», - Фазилет хмыкнула, - хотя Эдже ему и разрешает видеться с сыном, но отцом называет господина Хазыма. Ягыз, ты видел его? - Да, тёща, мы навещали отца с утра. - Когда же вы приехали? – Фазилет замерла с половникому в руках, и Ягыз в целях собственной безопасности отодвинулся. - Вчера вечером, - ответила Хазан, с настороженностью смотря на мать. - Хм, - лишь ответила госпожа Фазилет, ничего не говоря. Они почти закончили с первым блюдом, когда снова послышался скрип калитки. «Вот и Эдже», - сказала мать, и Хазан поднялась, побежала через дом к выходу. - Сестра?! – Эдже замерла на садовой дорожке, роняя телефон и взмахивая руками. – Сестра! Они крепко обнялись, хохоча и плача, стирая слёзы со щёк, перебивая друг друга, спрашивая, отвечая невпопад. Эдже гладила сестру по волосам, осматривая её, а Хазан не могла наглядеться на неё, замечая не видимые другими изменения. Да, Эдже сменила причёску, стала одеваться в более спокойные тона, но она стала заметно счастливее. Глаза не были вечно грустными, рот не кривился и не опускался в скорби по тому, что уже не вернёшь. - Как же так? И ничего не сказали? Когда приехали? А где? Ягыз! – обычно спокойная и уравновешенная, Эдже почти подбежала к зятю и крепко его обняла. Что бы кто ни говорил когда-то, но для неё Ягыз был старшим братом, которого у них никогда не было. - Здравствуй, здравствуй, - Ягыз смутился подобному проявлению чувств и обнял свояченицу/мачеху за плечи, отодвигая и рассматривая. – Хорошо выглядишь, Эдже. Как учёба? - Просто прекрасно, - она снова обняла сестру, и все трое направились в сторону сада. – Почему вы никого не предупредили? Мы же ничего не знали! - Ягыз решил сделать всем сюрприз, - со смешком ответила Хазан. - О-о-о-о, - Эдже тоже рассмеялась, закатывая глаза. - Извините, я не знал, что сюрпризы запрещены в этом доме, - Ягыз провёл ладонью по затылку, вновь чувствуя себя начудившим подростком. - Ничего, душа моя, - Хазан поцеловала его в щёку и успокаивающе сжала пальцы, - ты просто не так близко знаком с нашей мамой. - Куда уж ближе, - проворчал он, улыбаясь жене. Эдже с улыбкой смотрела на них и, чтобы не мешать воркованию голубков, ушла к себе в комнату, оставила рюкзак, а потом вернулась в сад. - Ммм, как вкусно пахнет. Мама, ты превзошла себя, - поцеловала госпожу Фазилет в щёку. - Не подлизывайся, девочка! Ты чуть не опоздала на обед со своими занятиями. Садись, сейчас будет суп, а потом второе. - О, обожаю суп, - Эдже заняла место подле матери, навёрстывая упущенное. Затем было второе, десерт и кофе. Вопросы госпожи Фазилет всё не прекращались, нередко перебиваемые вопросами младшей сестры. Эдже было очень интересно, как живут в Америке, всё ли у них не такое, как здесь. Маму интересовала кухня и нравы. Она качала головой, слушая рассказ дочери и молилась, прося Всевышнего защитить их от сглаза и беды. Ягыз с Хазан успели перед уходом увидеть маленького Озгюра, который их совершенно не помнил, но быстро нашёл свой язык, особенно с дядей. Ясин тоже обрадовался их приезду и настойчиво звал заглянуть в район, поприветствовать всех. Они обещали, учитывая, что и сами намеревались посетить старых знакомых Хазан. Распрощавшись, договорились встретиться через пару дней в Тузлу на праздничном ужине. - Дети тебя любят, - Хазан погладила пальцы мужа, положив голову ему на плечо. - И не только дети, - усмехнулся Ягыз, поглядывая в окно такси на проносящийся мимо город. - Животные тоже? - Я говорил не о них, - он посмотрел на неё, и получил лёгкий поцелуй. Хазан не решилась на большее, чтобы не смущать водителя. Всё-таки они были не дома. - Волнуешься? – спустя несколько минут спросила она. - Да, - просто ответил Ягыз. К Гёкхану и Ясемин они намеревались заглянуть на следующий день, потом решили посетить фирму, чтобы поприветствовать партнёров и пригласить их на вечер. Сам ужин должен был пройти у них дома, а уж там они все должны собраться вместе, в том числе и блудный брат Синан. Ягыз надеялся, что скандала не случится. Хазан поддерживала его в стремлении снова объединить семью и вернуть Синана обратно. Квартира на сороковом этаже отеля Плаза встретила их приглушённым светом и негромким лаем коричнево-чёрного пса. Зверь ощетинился, заметив незнакомку, но почувствовал уже знакомый запах Ягыза и, обнюхав гостью, решил, что та достойна его нового жилища. - Синан? - Ягыз нашёл брата на кухне. Тот мыл посуду после одинокого ужина. - Ягыз? Извини, я не стал вас дожидаться и поужинал один, если не считать Дружка, но вы ещё успели на кофе, - Синан улыбался почти как год назад. - Ничего, мы как раз ещё не пили кофе. - Десерт будет? – Хазан вошла в кухню и улыбнулась деверю, как будто и не было последнего года отторжения, не было злости и ненависти, слов, брошенных в запале на кладбище. - Будет… Хазан, - Синан чувствовал, как задрожали его руки, торопливо вытер их о полотенце. Она стала ещё красивее и лучилась счастьем, глядя на мужа. Где-то внутри завыла тоска, но он подавил её, понимая, что сам всё разрушил. - Добро пожаловать, Синан, - Хазан обняла его, он обнял её в ответ, поглядел на брата, но Ягыз лишь кивнул. - Спасибо. Ты отлично выглядишь? Работаешь тренером? – спросил наугад. - И моделью тоже, - с улыбкой ответила Хазан, отдавая мужу чашки из-под кофе и чая. – Я буду чай, а вам, как я поняла, нужно сделать кофе. - Я сам сделаю, спасибо, - братья забрали тарелочку с кексами, вышли в гостиную, где когда-то провели много часов за размышлениями и разговорами. Обстановка ничуть не изменилась, а вид из окон по-прежнему потрясал воображение. Хазан мысленно призналась, что скучала по нему больше, чем по виду из своей квартиры. 150 номер ассоциировался у неё с любимым, и Хазан столько времени провела, думая о нём, что не могла представить себе никого другого в этой квартире, даже его младшего брата. Разговор поначалу не клеился, все молча пили свои напитки, дегустируя кексы. Хазан пошутила, что на этот раз десерт всё же случилось попробовать. Шутка вышла не очень удачная, но атмосферу всеобщей напряжённости развеяла. Кажется, они так спокойно и мирно сидели вместе всего один раз, но тогда их было четверо, и, по крайней мере, двое из них были заняты своими мыслями. Постепенно лёд треснул, и они разговорились. Синану было интересно, что происходило за время его отсутствия, он выспрашивал их о доме в Нью-Йорке, о том, какое впечатление город произвёл на Хазан. Все старались избегать болезненных тем, но понимали, что рано или поздно нужно будет их обсудить. Когда Ягыз замолчал, допив свой кофе, Хазан поняла, что пора ненадолго оставить братьев одних, и ушла на кухню кормить Дружка. Пёсику она явно понравилась. Он вилял хвостом и тёрся о её ноги, а потом резво побежал, когда она его позвала. - Пёс, оказывается, любвеобилен, - хмыкнул Синан, перекатывая в ладонях пустую кружку из-под кофе. – Раньше он никого не подпускал так близко. - Хазан просто всем нравится. В ней есть то, что притягивает, - просто ответил Ягыз, забывая, что брат и сам прекрасно знает об этом. - Да, правда, - Синан замолчал. – Я был на могиле Селин в годовщину, - Ягыз посмотрел на брата и ничего не сказал. - Никто не видел меня, я подождал, пока все разойдутся и только тогда возложил цветы. Ясемин, оказывается, беременна, а Ниль выглядела по-другому. Из газеты узнал, что она выходит замуж. Наверное, она счастлива. - Да, Ниль очень счастлива. Её жених – мой деловаой партнёр, - Ягыз сложил руки перед собой в замок, наклоняясь вперёд. - Понятно, - горькая усмешка скривила губы младшего брата. Вот как. Деловой партнёр, значит. – Сошлись на почве работы. Не косметическая фирма, а дом молодожёнов. - Синан, - Ягыз приподнял брови, смотря на него, - я не хотел бы обсуждать личную жизнь нашей общей знакомой. Вы выросли вместе, не забывай. Ниль была подругой Селин. - Ты прав, - младший Эгемен понял, что в своей горечи перегнул палку, а ругаться с братом, который только его простил, было бессмысленно. Потерять Ягыза ещё раз Синан не мог. – Я хотел бы поговорить с Гёкханом. - Он не хочет тебя видеть, - Ягыз посчитал, что не имеет смысла скрывать правду. - Воссоединения семьи не будет? – Синан снова насмешливо и грустно улыбнулся, подпирая щёку кулаком. – Я надеялся. Ягыз поднялся, прошёлся по комнате, заложив руки за спину. Хазан слишком долго не было. Видимо, решила им не мешать. Он обернулся в сторону кухни, прислушиваясь. Стук лап по кафелю был отчётливо слышан. Если что-то разобьётся, придётся убирать. Он посмотрел на вечерний Стамбул с высоты сорока этажей. Привычная забытая картина, от которой уже не захватывало дух. Сколько раз он смотрел в панорамные окна, осмысливая поведение брата, думая о Хазан и о том, как справиться с собственными чувствами, о семье? - Я хочу, чтобы ты пришёл к нам послезавтра на ужин, - Ягыз не повернулся, и Синану пришлось повернуться самому, чтобы точно услышать его слова. – Будет вся семья. Надеюсь, Ниль с женихом тоже. В любом случае, мы попытаемся, а дальше, как пойдёт. - Будет большой скандал, - Синан увидел, как Хазан вышла из кухни, а Дружок семенил вслед за ней и устроился рядом с хозяином. - Мы постараемся сделать так, чтобы его не было, - она подошла к мужу и встала рядом с ним, повернувшись к деверю. Ягыз обернулся и улыбнулся, глядя на неё. Синану снова стало тоскливо глядеть на них, поэтому он наклонился и почесал пса за ухом. - Мне завтра нужно будет обратно на работу, я не могу жить здесь, ты же знаешь, - Ягыз переглянулся с женой, и Синан насторожился. Они сели рядышком на диван. - Я хочу сделать тебе деловое предложение, - начал старший брат. - Устроишь меня в свою фирму работать? – Синан ухмыльнулься, вспоминая свою давнюю беспечную жизнь. - Почти. Синан… - Мне подачки не нужны, - младший Эгемен поднялся и позвал пса. – Спасибо тебе огромное за всё, но я не хочу быть тебе обязанным. - Синан, подожди, - Ягыз поймал его за руку. – Это не подачка и не благотворительность. Я хочу предложить тебе работу. - Да? И что я буду делать? Я же толком нигде не работал, почти ничего не умею. - Неужели? – Ягыз приподнял брови. Хазан сцепила руки, переживая. Разнимать их было довольно трудной задачей, насколько она помнила. - Да, я работал нормально только последний год, - Синан смотрел на брата и волновался. Он был безалаберным, ни на что не годным. Зачем он брату? - Я хочу, чтобы ты работал на меня, - спокойно начал Ягыз. – Ты будешь делать всё то же самое, но для меня. - Купишь мне лодку и отпустишь в море? – Синан снова грустно ухмылялся. - Сдам в аренду, все повреждения за твой счет. Зарплата в соответствии с выполненным планом и принесённой прибылью. Будешь рыбаком, раз так любишь море. Что делать дальше, твоя забота. Захочешь повышения и сменить рыбацкую робу обратно на костюм, трудись. Я нахлебников не люблю, ты же знаешь. - И ты думаешь, что я соглашусь? – Синан посмотрел на Хазан, она явно нервничала, сжимая пальцы и глядя на них. Дружок устроился у неё в ногах. И ты, Брут? - Надеюсь, - Ягыз тоже обернулся и посмотрел на жену. Хазан улыбнулась ему, показывая, что всё хорошо. – Ладно, уже поздно, брат. Ты подумай над моим предложением. Сегодня можешь переночевать здесь, а мы поедем домой. - Спасибо, - они крепко обнялись, потом Синан пожал руку невестке. Дружок провожал их до двери, виляя хвостом. – Спокойной ночи. - Спокойной ночи, Синан. Он сел обратно на диван, налил себе виски. Целый год не пил дорогие напитки, всё больше дешёвое пойло, которые было в ходу у таких же, как он, бедных рыбаков. Брат давал ему ещё один шанс начать всё сначала, стать достойным человеком, зарабатывать себе на жизнь самому. У Синана было высшее образование, он был неглуп, как сам раньше думал. Возможно, что-то получится. Если нет, то быть рыбаком не такая плохая профессия. - Всё в порядке? – Хазан обняла мужа, как только они пересекли порог их дома. В машине не стала его расспрашивать, чтобы не нарушать дум, а сейчас уже не выдержала. - Он согласится, - Ягыз обнял её, прижал к себе, вдыхая аромат волос и кожи. Она была его тихой гаванью, спокойствием и стеной за спиной. - Конечно, я не сомневаюсь в том, что он не упустит этот шанс, - Хазан поцеловала мужа в щёку, прикрывая глаза, проводя ладонями по плечам. Медленно стянула с него пиджак, расстегнула рубашку. - Ты думаешь? – вынул из её ушей круглые серьги, расстегнул цепочку и аккуратно положил на тумбочку возле кровати, потянул завязки на боку, удерживающие полы сарафана. - Он хочет быть достойным вас, - Хазан удержала его руки, посмотрела на мужа, обняла лицо ладонями. – Он тоже Эгемен и хочет быть достойным фамилии отца. Хочет вернуться обратно к своей семье, не в том виде, в котором ты его нашёл, а изменившимся. - Им с Гёкханом будет тяжело, - Ягыз вздохнул, притягивая её к себе ближе, прижимаясь лбом ко лбу. – Когда мы уедем, станет ещё сложнее. Быть буфером между ними я уже не смогу. - Мой миротворец, - она покачала головой, улыбаясь и прикрывая глаза, обнимая его за шею. - Не настолько, - усмехнулся Ягыз. – Войны я сам мог развязывать, даже не зная об этом. - Расскажешь? – она сняла с него рубашку и поцеловала татуировку на груди. - Не сейчас, - серьёзно ответил он, до конца развязывая сарафан и отбрасывая его в сторону. – Какая удобная одежда, - произнёс с восторгом, и Хазан рассмеялась, снова обнимая его. Усталость пропала, и уснули они довольно-таки поздно.***
Утром они всё же поменяли цели своих визитов. Сначала заглянули на фирму к Серкаю и Ниль. Она не сдержала восторга, увидев Хазан, входящую в офис под руку с Ягызом. Те, кого они знали, с удивлением здоровались с ними, а новенькие провожали недоумёнными взглядами, не узнавая или узнавая по фотографиям в каталоге. Ягыз объяснил, что они приехали в отпуск и, как обещал, на ежегодное собрание акционеров. Эгемены поздравили партнёров с помолвкой и вручили подарки, которые не смогли привезти раньше. Ниль растрогалась и снова обнимала их. Если бы только Селин могла разделить её радость. Ягыз, как ни странно, понимал её. Ниль пережила всю историю с его младшим братом, чуть не лишила жизни его и Хазан, чуть не умерла сама, строила козни, но всё равно выбралась и смогла найти себя в этой жизни, принять то, что Синану она никогда не была по-настоящему нужна, и идти дальше. Серкан казался Ягызу достойным человеком, который никому не даст её в обиду, а это главное. Он волновался за Ниль. Всё-таки их семьи были дружны больше сорока лет. Приглашения на ужин были приняты, и Эгемены удалились по своим делам, напомнив, что им обещали экскурсию по фирме. По дороге они встретили своих бывших/нынешних коллег, которые занимались новой косметической маркой. Те тоже обрадовались, зная, что Ягыз и Хазан должны приехать. Приятно было снова повидаться и перекинуться парой слов. Пожелав им лёгкой работы, они вышли, поймали такси и поехали в центр. - Он в офисе? – Хазан сжимала руку мужа, смотря в окно. - Да, я звонил Эрдалу. Он предупредил, что у Гёкхана сегодня нет дел на стройке. - Ох уж этот Эрдал! – Хазан рассмеялась, вспоминая о том, что мама упомянула о его романе с Севдой. - Он – наш верный товарищ и коллега, - усмехнулся Ягыз, поглаживая пальцы жены. - Точно, никогда вас не подводил. - Да, он всегда был предан нам, но больше всего отцу. Вопрос авторитета, - Ягыз поцеловал её в лоб. Когда такси остановилось у шестиэтажного отреставрированного здания, он помог жене выйти и взял под руку. На чёрной табличке у открытых ворот золотыми буквами стояла надпись «Компания Эгемен». На первом этаже располагались типичные турецкие магазинчики, часть стены была разрисована граффити. Ягыз вздохнул и повёл жену внутрь. Подниматься пришлось по лестнице пешком на третий этаж. Хазан увидела на противоположной от лестницы тёмной стене две таблички. Та, что слева, указывала на офис Эгеменов. Они остановились перед деревянными дверями и постучались. Им открыли и уточнили, к кому они. Ягыз сказал, что к Гёкхану Эгемену, могут они пройти. Да, конечно, но им не назначено. Да, но они хотели бы увидеться с ним немедленно, это важно и касается его семьи. - Господин Ягыз! – его узнала одна из бывших помощниц отца. - Лёгкой работы, добрый день, госпожа Фериде, - Ягыз улыбнулся, проходя мимо чёрного конференц-стола, направляясь вслед за помощницей в следующий кабинет. - Кто это? – они услышали шепотки за спиной и улыбнулись друг другу. – Симпатичный. Где-то я его видела. - Ты что? Это же брат господина Гёкхана, господин Ягыз и его жена, госпожа Хазан. Мы с мужем были у них на свадьбе. - А-а-а, они были в том самом каталоге… - Здравствуй, Гёкхан, - Ягыз вошёл в кабинет к брату и даже не успел подойти к столу. Гёкхан поднял голову и, быстро подойдя, обнял его, потом обнял Хазан. - Аллах Всемогущий! А я-то думал, почему госпожа Фазилет была такая загадочная, когда звонила сегодня с утра! Вы здесь! Дошли до меня! Добро пожаловать, добро пожаловать! Кофе, чай? Ай, да какой кофе! Хочешь посмотреть фирму? Офис не такой большой, как был раньше, но приятный и уютный. Ясемин и Омрюм любят приходить сюда. Гёкхан от радости стал настолько говорливым, что удивил даже Ягыза. Старший брат всегда был разговорчивее младших, но сегодня превзошёл себя. Они с удовольствием прошлись по офису, встречая как старых знакомых, так и знакомясь с новыми сотрудниками. Хазан с интересом осматривалась, пытаясь проникнуться атмосферой. Она один раз была в старом офисе Эгеменов, с которым нынешний не мог сравниться, но был действительно уютнее и приятнее. Наверное, нёс на себе отпечаток личности генерального директора. Гёкхан всё же был мягче господина Хазыма и справедливее. - Если ты не против, Гёкхан, мы хотим забрать тебя сегодня пораньше и встретиться с Ясемин и Омрюм, - когда экскурсия закончилась и они напились кофе, Хазан улыбнулась, подмигивая мужу. - Ну, конечно, они точно будут верещать от радости, - Гёкхан быстро собрался и, попрощавшись, ушёл вместе с ними к себе домой. Квартира Эгеменов-старших располагалась недалеко, десять минут пешком. Ясемин было легче навещать его, а Омрюм начала ходить в детский садик неподалёку. Гёкхан рассказывал, что они часто навещали Фазилет и Эдже. Малышка Омрюм жить не могла без своего братика Озгюра. - У неё появится ещё одна возможность, если завтра вы придёте к нам на ужин, - Ягыз улыбнулся, обнимая брата за плечи. Гёкхан лишь усмехнулся, открывая дверь. - Ясемин, дорогая моя жена! – позвал он, бросая ключи в специальную тарелочку у входа. – Посмотри, кого я тебе привёл! - Дядя Яз!!!! – Омрюм первая увидела их и, соскочив со стула, на котором сидела, помчалась к ним. Волосы кудрявым ореолом окружали её лицо. Племянница немного подросла, у неё выпало ещё несколько молочных зубов. - Привет, принцесса, - Ягыз подхватил девочку на руки и покружил, целуя в щёки. - Тётя Хазан! – Омрюм потянулась к ней, сидя у него на руках. Хазан не могла ей отказать, отвечая на приветствие. - Милая моя! Какая же ты красавица, - она улыбалась и погладила девочку по голове. - Это вы мне? – Ясемин выплыла из кухни, где помогала дочери рисовать, и улыбнулась гостям. - Боже мой, Ясемин! – Хазан аккуратно обняла невестку. – Можно? - Конечно, дорогая, - Ясемин кивнула, и Хазан осторожно прикоснулась к её выпуклому животу. – Вы узнали, кто? - Мальчик, конечно же, - гордо произнёс Гёкхан, забирая дочь у брата и тоже целуя в щёку. - Добро пожаловать, - Ясемин обняла зятя, осмотрела его с ног головы. Ягыз усмехнулся. Взгляд слишком был похож на тот, которым его встретила тёща. Наверное, вырабатывается у матерей и тех, кто давно в браке. Представил, как Хазан будет смотреть на будущего мужа Омрюм или избранников их детей. Он вздохнул, их дети будут замечательными. - Милая, брат с невесткой приглашают нас завтра на ужин, - Гёкхан отнёс дочь на кухню и снова усадил на стул. – Давай уберём это всё и будем пить чай. - Замечательно, я смогу выгулять своё новое платье, - Ясемин будто светилась изнутри. Короткие рыжие волосы были собраны на затылке заколкой, простое платье в цветочек подчёркивало округлый живот и делало её совсем домашней. Ягыз всегда помнил невестку стильной и модной, а сейчас она превратилась в настоящую жену, которую хотела бы видеть их мать. Он надеялся, что Севинч действительно видела их оттуда, где сейчас находилась. - Всё та же Ясемин, - улыбнулсь Хазан, помогая снохе собирать на стол. - Да, да, - Гёкхан поцеловал жену, тоже помогая и ставя чайник. Они действовали слаженно, и Ягызу оставалось только не мешать и играть с племянницей в ладошки. - Кто ещё придёт? - Наши родственники, Ясин, Ниль с женихом, - Хазан посмотрела на мужа, останавливаясь. Ясемин заметила их взгляды и посмотрела на мужа, покачала головой. Свой вопрос она задаст позже. - Вы видели Ниль? - Раньше нас? – возмутился Гёкхан. - Мы хотели отдать им подарки…. - А наши подарки где? - Завтра, всё завтра. - Так, прошу к столу… - Как вам её жених? – Ясемин разливала чай, а себе добавляла молоко и немного сладкого. – Не думала, что у них так быстро сладится. - В принципе, он неплох, - Ягыз пожал плечами, и Хазан с Ясемин переглянулись. Не ему было обсуждать мужчин, точно. – Главное, чтобы она была счастлива. Все посмотрели на Гёкхана, который принципиально делал вид, что не понимает, какую тему семья старается обходить стороной. - Гёкхан, привезёшь завтра отца? Ему будет полезно побыть вместе с нами, - Ягыз сделал глоток чая, отбирая у него печенье. Старший брат убрал свою тарелку подальше, а Омрюм звонко рассмеялась. - Совсем как дети, - покачала девочка головой. - Конечно, брат, а ты не бери мои сладости, - Гёкхан улыбнулся и с хрустом съел своё лакомство. - Жадина! - Неправда! Жёны смеялись, глядя на них. Наверное, старшие братья Эгемен никогда не вели себя так прежде, но сейчас что-то на них нашло. Ягыз честно отдал брату своё печенье взамен того, что забрал, а тот похлопал его по плечу. Мир снова был восстановлен.***
Фужеры и тарелки были расставлены на столе, в подставках – салфетки, около посуды – столовые приборы. Хазан осмотрела накрытый стол, взглянула на часы. Времени до прихода гостей оставалось не так много, а нужно было ещё проверить жаркое и переодеться. - Ты прекрасно выглядишь, - Ягыз привычно обвил её талию руками, притягивая к себе, смотря на отражение жены в зеркале. Хазан собрала волосы на затылке, чтобы не мешали, но вечером должна была их распустить. Ему нравилось, когда её волосы развевались вокруг лица, а больше всего ему нравилось зарываться в них пальцами или лицом, но сейчас было не время. - Спасибо, - она улыбнулась, прислоняясь к его груди и откидывая голову на плечо. Они постояли несколько минут в тишине, а потом Ягыз усадил её на кровать, чтобы одеть новые туфли. - Зачем? – рассмеялась она. - Потому что мне хочется, - золотистые балетки в тон её летнего платья. Жена будто бы была пронизана солнцем, как в день их свадьбы, и Ягыз снова не мог отвезти от неё взгляд, как всегда, как каждый день их совместной жизни и год до этого. - Ладно, - она погладила его по голове, а он не удержался и поцеловал её колени. – Ягыз, гости скоро придут, - положила ладони на его плечи, не отстраняя, но и не притягивая. - Знаю, - с почти трагичным вздохом отозвался он, вспоминая дни, когда не мог прикасаться к ней вот так. Как он вообще выжил тогда? Он настолько стремился быть с ней, что контролировал себя какими-то невероятными усилиями воли. Рассказать кому, никто же не поверит. – Мы сами их пригласили к половине седьмого. - Да, да, - Хазан сползла на пол и поцеловала мужа, обнимая его за плечи. Они посидели так ещё немного, пока не услышали звук подъезжающей машины и гудок. - Думаешь, он придёт? – Хазан смотрела на Ниль и Серкана, которые выходили из такси и направлялись по дорожке к дому. - Надеюсь, иначе он не изменился, - Ягыз переживал намного сильнее, чем показывал, и Хазан, зная мужа, сжимала его ладонь, поддерживая. Через несколько минут подъехала машина, из которой Гёкхан помог выйти отцу, усадил его в кресло и повёз вперёд. Омрюм помогала и держала дедушку за руку, пока Ясемин расцеловывалась со всеми. Произошёл обмен подарками между гостями, и все собрались на лужайке, ожидая остальных. Пока освежались напитками и помогали на кухне, на машине Ясина приехали госпожа Фазилет с дочерью и внуком. - Опоздали! – разохалась госпожа Фазилет, ведя внука по дорожке. Озгюр звал маму и удивлённо озирался по сторонам. Он был так мал, когда Хазан и Ягыз уехали, что совершенно их не помнил, и поначалу чурался незнакомых людей, но постепенно освоился и принимал их нежные ласки. Особенно ему понравились распущенные волосы тёти и её украшения. Пухлые пальчики тянули, изучали, дёргали, что Хазан терпела с искренней улыбкой. Ягыз забрал у неё из рук брата, чтобы жена могла хоть немного поесть, и отвлёк пальчиковыми играми. Эдже помогла ему, отвлекая сына и кормя специальной кашкой. Хазым сидел во главе стола и улыбался одной стороной лица, глядя на семью и друзей. Ягыз иногда посматривал на часы в ожидании. Хазан поглаживала его по руке, тоже переживая. Ясемин следила за ними и качала головой. Вчера она расспросила невестку и теперь тоже ждала, настраиваясь на то, что Гёкхан будет в ярости. Если Синан на самом деле не придёт, наверное, будет ещё хуже. Возможности помириться у них не предвидится. Оба были слишком горды, чтобы идти на попятный. Непринуждённый весёлый разговор прервался громким лаем неизвестно откуда взявшегося коричнево-чёрного пса. Омрюм побежала к нему и хотела погладить, но мама не разрешила, не зная, что это за животное. Пёсик подбежал к Хазан, потёрся о её ноги, а затем юркнул под стол. - Чья это собака? – удивлённо спросила госпожа Фазилет, убирая ноги подальше от холодного носа непрошеного гостя. - Моя, - Синан зашёл из темноты на ярко освещённую лужайку, на которой происходил ужин. – Дружок, ко мне, - пёс вынырнул из-под стола и подбежал к хозяину, занимая место. – Добрый вечер всем. - Добро пожаловать, - послышался нестройный хор голосов за столом. Хазан поднялась, чтобы поприветствовать деверя, Ягыз забрал у него бутылку вина, содержимое которой явно требовалось побледневшей Ниль и сжавшему вилку Гёкхану. Серкан стрельнул глазами в нового гостя и сжал пальцы невесты, его движение повторила Ясемин по отношению к мужу. - Проходи, - Ягыз повёл брата к столу. Синан двигался, словно во сне, отмечая эмоции на лицах. Брат никому ничего не сказал. Наверное, не хотел, чтобы Гёкхан вообще не пришёл. - Папа, - он подошёл к отцу, сидящему во главе стола, и наклонился, чтобы отдать дать уважения. Прошло несколько томительных мгновений, и господин Хазым протянул дрожащую руку и погладил младшего сына по лицу. Кажется, выдохнули все. Гёкхан со звоном убрал вилку и поднялся. Ягыз напрягся, а Хазан положила руку на плечо Ясемин, погладила, успокаивая. Невестки переглянулись и застыли, ожидая продолжения. - Дядя Синан? – Омрюм подбежала к нему, опередив отца. Они почти не общались, когда девочка только поселилась в особняке, а потом стало не до разговоров. - Привет, ты - Омрюм, да? – Синан не принёс ничего для неё, но наклонился и погладил девочку по голове. - Да. Твоя собака? Как её зовут? - Это пёс, и зовут его Дружок, - они улыбнулись друг другу, и Гёкхану ничего не оставалось, как немного отступить, чтобы не нарваться на скандал. - Можно его погладить? - Конечно, - Синан проводил её взглядом, когда племянница побежала к пёсику и осторожно прикоснулась к нему, а Фазилет строго следила за происходящим. - Брат…, - Гёкхан подошёл, посмотрел на него … и крепко обнял, ничего не говоря. Похлопав по плечу Синана, отошёл к отцу, что-то сказал ему и занял место рядом с женой. Атмосфера заметно сбавила градус, и Ягыз познакомил младшего брата с партнёром. Они пожали друг другу руки, а Ниль вежливо сжала его пальцы. Синан заметил её помолвочное кольцо и поздравил с произошедшим радостным событием. Ясемин лишь кивнула ему, потому что не хотела вставать. Ясин, Эдже и госпожа Фазилет поздоровались, но так же прохладно. Им не нужно было изображать дружелюбие. Синан наконец-то познакомился с младшим братом. У Озгюра была масса впечатлений от вечера, поэтому он допоздна не засыпал. Ужин длился, постепенно входя в привычное русло. Гости переговаривались и задавали вопросы молодым об Америке, о работе и быте, потом рассказывали новости и делились впечатлениями о прошедшей презентации, что кому понравилось, что хотелось изменить. Дети иногда отвлекали всех, требуя внимания. Омрюм целиком сосредоточилась на псе, а Озгюр сидел поочерёдно на коленях у взрослых. Даже Ниль с удовольствием подержала его на руках, хотя раньше не имела желания общаться с детьми. Серкан посмотрел на неё и поймал понимающий взгляд Ягыза. Слегка улыбнувшись, кивнул партнёру. Терпения старшего брата хватило почти до самого конца вечера. Когда подали кофе, Гёкхан извинился и направился в дом. Ему нужно было подумать. Синан немного подождал и направился за ним. Ягыз покачал головой, когда поймал испуганный взгляд невестки. «Пусть всё идёт своим чередом», - мысленно сказал он. Ниль пересела к Ясемин ближе и заняла её разговором о новой линии по уходу за телом, к которой постепенно присоединились все женщины. Мужчинам оставалось только отвлекаться на свои разговоры. - Если ты думаешь, что я тебя простил, - Гёкхан обернулся от окна, выходящего на другую сторону сада, чтобы убедиться в том, кто вошёл, - ты ошибаешься. - Ты обнял меня ради отца и всех остальных, - Синан встал рядом, но на безопасном расстоянии. - В первую очередь ради отца. Ему и так тяжело, незачем видеть ещё и наши ссоры, - Гёкхан сложил руки на груди, по-прежнему не смотря на младшего брата. - Если тебе от этого станет легче, я сам себя простить не могу. - Не легче, Синан, - он всё же обратил на него внимание, проведя ладонью по шее. – Ты помнишь, что ты сказал? Даже от тебя я такого не ожидал. Я старался понять твою злость на Ягыза, на Хазан, на то, что отец всю жизнь нам лгал, но те слова … Синан, этому нельзя дать определение. Что бы ты ни чувствовал, Ясемин, Ниль, Хазан – женщины, которые имеют отношение к нашей семье, к семье друга нашего отца, а ты смог произнести те вещи. И ты сделал то, что сделал, чего я тоже понять не могу. Ягыз не заслуживал всего этого. Он – наш брат и ещё раз подтвердил это. Не думай, что я не ожидал тебя сегодня вечером. Я был почти уверен, что Ягыз что-нибудь предпримет. Мальчик, которого усыновили, которого наказывали больше всех и любили меньше всех, на самом деле, всеми силами старается спасти нашу семью, даже приехав из-за границы. Синан, какая же мы семья, если допустили подобное? Синан низко опустил голову и сжал кулаки, принимая слова брата и не зная, что ответить. Ничего нельзя было сказать в своё оправдание. Гёкхан был прав. - Я не буду мешать вам, не беспокойся, - он посмотрел на старшего брата, и Гёкхан ударил кулаком о ладонь в приступе бессильной тихой ярости. - Дело не в этом, Аллах, брат мой. Дело в том, чтобы ты понял, что сделал. Ты понял? Ты уверен, что подобное больше не повторится? Синан, я не позволю больше позорить нашу семью. Ты знаешь, я не такой как отец или Ягыз, но я не собираюсь терпеть твои выходки, если ты решишься вернуться к старому. У меня семья, дочь, будет сын. Они должны гордиться фамилией Эгемен, а не стыдиться. На некоторое время воцарилось молчание. Гёкхан снова отвернулся к окну, размышляя над тем, что этот шанс для брата точно будет последним. Даже у него может когда-нибудь кончиться терпение. Отец болен, ему важно, чтобы все были вместе, поэтому принял Синана обратно, и если младший не сможет оправдать его доверие, то уже ничьё не сможет. Синан осматривал гостиную, в которой когда-то они сидели с Ягызом, и он делал вид, что хочет помириться, чтобы ударить их всех в спину. Сейчас он на самом деле хотел вернуться обратно. Ему нужна была семья, братья, племянники. Он столько всего пропустил в их жизни. Мысленно перешёл к воспоминаниям о маленьком пухлом сыне Эдже. Ягыз принял его, Гёкхан принял, девочка по имени Омрюм души в нём не чает. Госпожа Фазилет сидит напротив отца, будто она хозяйка в доме, Эдже как жена сидит по левую руку от него. Почти ничего не изменилось, если учесть, что Ясин тоже вместе с ними. Биологический и формальный отцы примирились и сидят за одним столом, чтобы маленький мальчик на пухлых ножках мог расти в настоящей семье. Разве Синан не может дать себе шанс увидеть, как младший … брат вырастет и станет таким же сильным и умным, как его старшие братья, не будет ему примером? Наверняка госпожа Фазилет не допустит его и близко к внуку, но можно хотя бы попытаться. - Я слышу и понимаю, что значат твои слова, Гёкхан. Если оступлюсь, ты не примешь меня обратно, и ещё одного шанса не будет. Не думал, что ты жёстче нашего Ягыза. - Многие меня недооценивали, - Гёкхан пожал плечами и снова повернулся к нему. - Как я могу заслужить прощение? - Просто веди себя нормально, Синан, и думай, что делаешь, что говоришь. Думай, а не веди себя как малолетний болван. Мы теперь не настолько богаты, чтобы выстаскивать тебя из передряг. Где ты живёшь? - На лодке, на которой работаю, или вместе с рыбаками, с которыми работаю. - Ясно. Тебе нужна помощь? - Нет, спасибо, сам справлюсь. Ягыз предложил мне работу, настоящую, а не то, чем я занимался год назад. - Ничем ты не занимался, оболдуй, - Синан увидел тень улыбки у брата на губах, и его немного отпустило. - Я подумываю согласиться, такого шанса может больше не быть. - Ягыз плохого и неправильного не предложит, по себе знаю, - Гёкхан повёл плечами, размял шею, снимая напряжение. – Ладно, пойдём, все, наверное, не могут есть, думая, что мы уже поубивали друг друга. Синан усмехнулся почти по-своему, и они вместе вышли из дома и направились в сторону лужайки. Негромкий разговор прервался, когда братья вернулись. Все выжидательно посмотрели на них, ища в лицах хоть какие-то подсказки. Дружок оторвался от игр с Омрюм и подбежал к хозяину, и они вместе снова оказались у стола. - Я хочу произнести тост, - снова взял на себя роль тамады Гёкхан. – За семью и верных друзей.***
Через пару месяцев в дома семейства Чамкыран-Эгемен были доставлены посылки. Разорвав упаковку, Ясемин не могла сдержать слёз и села на диван, поглаживая уже очень большой живот. На портрете были написаны все члены семьи, включая её и Омрюм. Хазым Эгемен находился в центре, сидя в инвалидном кресле, рядом была Эдже, держа на руках годовалого Озгюра. По левую руку от зятя сидела госпожа Фазилет, обнимая стоящую рядом Омрюм. Гёкхан и сама Ясемин стояли за господином Хазымом, рядом с братом примостился Синан, а по другую сторону расположились Хазан и Ягыз. Ясемин вытерла слёзы и полностью освободила портрет от обёрточной бумаги. У них не было подобной общей фотографии, она помнила. Получается, что Ягыз или Хазан заказали написать семейный портрет, взяв за основу разные фото. Набрав сначала мужа, а потом Эдже, спросила, знали ли они о картине. Оба понятия не имели о том, что брат собирался подарить им. Эдже тоже была в восторге от портрета. Они все были вместе. После них Ясемин набрала телефон Ягыза, вспоминая, что в Америке, наверняка, уже вечер. После нескольких гудков на звонок ответил немного приглушённый и запыхавшийся голос Хазан, которая включила динамик. - Спасибо, - лишь произнесла Ясемин, вновь сдерживая навернувшиеся слёзы. В трубке ненадолго воцарилась тишина. - Надеюсь, понравился наш подарок, - ответил Ягыз. - Конечно, спасибо. Я люблю вас. - Мы тебя тоже.Конец