***
Тэхён натягивает рукава, крупной вязки бордового свитера, на ладони, рассматривая мелкую царапину на бардачке, думая о чём-то своём. По дороге пошёл снег, белыми хлопьями застилая дорогу. — О чём задумался? — интересуется Чонгук, не смотря на омегу, — Расстроился, что мало времени с семьёй провёл? — Ну и это тоже, — юноша руку свою положил на чонгуково колено, слегка поглаживая ткань чёрных джинсов, — Мне сегодня Юнги приснился, он был такой счастливый… Чонгук мельком глянул на Тэхёна, склонившего голову, позволив золотистым волосам закрыть глаза. — Не волнуйся, когда я оставлял поручения ему, он не выглядел так уж подавлено, — сказал Чонгук, взяв омегу за руку, поднеся к своим губам, поцеловав, — Он даже поговорил со мной. Односложными ответами правда, но всё же. Если хочешь, завтра возьму тебя с собой в офис, думаю он будет очень рад с тобой встретиться. Омега вскинул голову, глаза заблестели от услышанного предложения, он закивал, улыбаясь. Альфа улыбнулся в ответ, большим пальцем проведя по тэхёновой щеке, совсем невесомо ранки, чуть затянувшейся, касаясь. — Улыбайся чаще для меня. Город встретил их почти полностью заснеженными белыми деревьями, что так привлекло Тэхёна. На его Родине это выглядело совсем по другому — одна раздражающе хлюпающая слякоть, ему не нравилось от слова «совсем». Ещё и в школу надо было выходить за час, чтобы успеть, потому что снега, в прямом смысле, было по колено, за это он и не любил зиму. Юноша вылез из машины, немного прогибаясь назад, разминая спину от долгого сидения. В ногах было странное чувство — будто бы впервые в своей жизни встал на них и теперь идёшь. — Ой… А дома, наверное, еды ведь совсем нету? — спросил омега, голову повернув в сторону альфы. — И об этом я побеспокоился, поручив Юнги закупиться, — сказал Чонгук, — Хотя он всё ещё мстительный, — усмехнулся, вспоминая порванный отчёт, из-за которого он поздно приезжал домой несколько дней, — В любом случае, пойдём посмотрим и если что сходим купим сами. Альфа пропустил Тэхёна вперёд, раздеваясь и идя в след за улизнувшим омегой. На кухонном столе и вправду стоял пакет с продуктами, а рядом лежал небрежно оторванный кусочек розовой бумажки. «Если бы не Тэхён, я бы оставил тебя подыхать с голоду» Чонгук смеётся, представляя с каким невозмутимым лицом Юнги писал это, сминая бумажку в кулаке и выкидывая в мусорку. Омега залезает в пакет, на самом верху находя пластиковую прозрачную коробочку с тремя круглыми пирожными, политыми зеркальной голубой глазурью, и также записку и на ней. Он аккуратно отрывает бумажку, от упаковки и внимательно вчитывается в текст, тут же улыбаясь. «Привет, малыш… Наверное, ты звонил, а я не отвечал. Прости, теперь у меня новый номер. Надеюсь ты счастлив. Я скучаю по тебе, поэтому позвони мне по номеру, который я написал внизу. Я буду ждать твоего звонка. А ещё передай этому пню, что я поборюсь за тебя! Пирожные это только начало.» Чонгук, нагло читающий сзади, больше не чувствует ревности, знает, что блондин просто язвит. Они разбирают пакет, согласовывая, что можно приготовить на ужин, оставляя необходимые продукты. Тэхён звонить не будет, объясняя интересующемуся альфе это тем, что хочет завтра сюрприз сделать — личную встречу. Чонгук шлёт красное сердечко Юнги, в ответ получая фото каменного лица и среднего пальца. Альфа откидывает голову назад, прикрывая глаза, думая, что всё-таки хороший у него друг, начиная улавливать запах лапши и свинины в соевом соусе. Тэхён убавляет огонь до чуть ниже среднего и направляется к Чонгуку, намереваясь помять плечи.***
Омега ёрзает от нетерпения, видя знакомое здание офиса. Даже ремень безопасности уже отстегнул, вжимаясь в стекло, держа пальцы на дверной ручке. Альфа припарковывается, ставя машину на ручник и выходит в след за омегой, уже убежавшему к дверям. В лифте вёл себя так, как когда-то себя вёл альфа — желал попрыгать. Двери распахнулись на нужном этаже, омега почти было снова ускакал, но Чонгук взял его за локоть, останавливая. — Я знаю, что тебе не терпится уже, но давай поспокойнее, пол тут скользкий, я не хочу чтобы ты убился. Тэхён положительно кивнул, улыбаясь. Он даже не подозревает, что Юнги уже находится в кабинете, заранее вызванный Чонгуком по «одному очень неотложному делу». Сердце от радости чаще биться стало, юноша вдохнул глубоко три раза перед самой дверью и открыл её, заходя внутрь. Альфа удивился, что Тэхён так сдерживает себя, а не с криками накинулся на блондина с разбегу. Второй альфа спиной стоит к ним, смотря в большое панорамное окно, либо серое здание напротив рассматривая, либо думая о чём-то своём, например, почему Тэхён ему так и не позвонил вчера, а ведь он правда ждал, даже успев побранить себя, что в спешке цифру какую-нибудь написал неправильно или неразборчиво. Омега тихо подкрадывается, поднимаясь на цыпочки и чужие глаза ладонями своими прикрывая, неожиданным басом говоря «Угадай кто?». Чонгук смешком давится, губы поджимая — не ожидал, что из уст омеги бас такой услышит. Юнги руки срывает, уже прокручивая в голове, что щас, блять, получит кто-то, раз такой смелый, а потом ещё и Чонгук огребёт, но застывает с раскрытым ртом и схмуреными бровями, смотря на омегу, точно не ожидая его тут увидеть. Лицо смягчается в считанные секунды, и блондин обнимает Тэхёна, сдавливая в руках, слыша сдавленное кряхтение и лёгкое похлопывает по спине, так и кричащее «Отпусти! Задушишь же!» Отстраняется и тянется к тэхёновых губам, желая поцеловать, но резко останавливается, обречённо прикрыв глаза. — Прости, я просто по старой памяти… — Не понял, — повёл лицо в сторону альфа, смотря на них — Чего это я там не знаю? Юноша хотел уже было встрять, что Юнги просто шутит, но слова так остались не озвученными. — Ну, а что? Ты думал я буду сидеть сложа руки? — лжёт блондин, с вызовом смотря, — Вернее сказать — сомкнув губы? Ехех, нет. Омега удивлённо, с оттенками возмущения смотрит на Юнги, который любуется спокойным альфой, с превеликим удовольствием зная, что внутри уже ураган во всю бушует и зубы в пыль стираются, что даже скрежет слышно. — В любом случае теперь его губами наслаждаюсь я, — самодовольно лыбится альфа, получая в ответ улыбку мол «Треснуть бы по твоей роже противной». Тэхёну иногда кажется, что их интеллектуальное развитие закончилось на разуме десятилетнего ребёнка, а тело так и продолжило расти, из чего выходит итог, что это дети в облике мужчин. Спустя время Юнги замечает царапину на тэхёновой щеке. Не подумав ничего, кроме как, что это чонгуковых рук дело. — Это, блять, что? — шипит блондин, проводя пальцем по царапине, слыша болезненное шипение, — А это, блять, что? — замечает ещё и след на запястье, когда Тэхён в чужое запястье вцепился, желая руку от своего лица отвести, поднимая руку вверх, показывая Чонгуку, — Сука, ты меня плохо понял? — Юнги, это не он! — вступился омега, преграждая путь к Чонгуку, выставив ладошки вперёд, — Не переживай, ничего страшного. — А кто? — повысил голос блондин, — Насколько знаю, живёшь ты только с ним. — Думаешь, что я бы позволил себе тронуть своего омегу? — Ну знаешь, может снова блядская сущность у тебя проснулась. Напомнить, что с прежними омегами ты не церемонился? — Это у меня то блядская сущность? — усмехается Чонгук, — Ты только что Тэхёна на ровне со шлюхой поставил. Альфы рассыпались в колкостях, забыв, что омега, вообще-то, здесь находится и слышит всё. Юноша помрачнел, услышав не слишком приятные для себя подробности. Тэхён всегда утверждает себе, что не верит слухам — верит только фактам. И сейчас он пытается не верить, уверяя себя, что любовь меняет человека. А у них ведь с Чонгуком любовь, правда? В голове всплывает, однажды произошедший в универе, разговор с омегой и он жмурится, пытаясь снова забыть, Чонгук же объяснился тогда. Юнги больше ничего не говорит, кидая взгляд на омегу, замечая, что в лице поменялся, далеко не в лучшую сторону. Подходит к стулу, где Тэхён сидит и рядом на корточки присаживается, чужие ладони аккуратно беря. — Тэхёна, не слушай нас, — говорит блондин, — Это неправда, — косится на Чонгука, — Не бери в голову, что было, то было. Омега кивает, выдавливая из себя улыбку, что он понял и всё хорошо. Но ни черта не хорошо. Он слишком зацикливается на таких вещах, расстраивая себя ещё больше. Вот и сейчас, собирает все силы в руках, говоря что попить отойдёт, сдерживаясь, чтоб не разрыдаться прямо тут. Казалось бы, смысл сейчас плакать из-за того, что было? Просто страшно. Страшно, что все слова о любви, все самые нежные касания, все самые трепетные чувства окажутся фальшивкой, а ведь Тэхён вбил себе в голову, что они самые настоящие. Вода в пластиковом стаканчике несильно плещется, бьётся о стенки из-за содроганий омеги — не сдержался. Залпом воду выпивает, пропуская несколько капель по подбородку прокатится, и резко выдыхает, стирая слёзы, слыша шаги чужие за углом. Чонгук подходит к нему, талию одной рукой обвивая и ухо горячим воздухом опаляя. — Другие были, да, — раз удар, — Да, я их трахал, — два удар, — И сейчас тоже есть другие, которых я трахаю, — три удар, колени трясутся, сердце удар пропускает, но альфа продолжает, сильнее сжимая дёрнувшегося юношу, — Ведь это ты надумал себе? — Пусти. — Не пущу. — Уйди… — Не уйду, — твёрдо говорит Чонгук, к стене прижав, заставив омегу лбом стукнуться, — Тэхён, я хотел тебя просто трахнуть, да. Я не собираюсь это от тебя скрывать. Я правда хотел тебя просто использовать, но потом влюбился. Омега молчит, не веря своим ушам. Нет, просто страшный сон. Разве тот, кто так трепетно чувства свои показывал, может такое сказать? — Уходи… — серьёзно говорит омега, даже голос не дрогнул, — Ты получил то, что хотел. Теперь оставь меня в покое, я тебе не верю. Тэхён из всех сил вырывается, альфу хаотично локтями бьёт, плача. Лучше бы он на Родине своей остался, не суясь в город. Родителям бы стал помогать на ферме, с Чанылем бы поженился, детей бы ему родил и зажил, как в сказке, долго и счастливо, но без любви. — Разве того, кого хотят просто выебать целуют и обнимают? — говорит Чонгук, — Блять, в любви, думаешь, признаются? — ударил кулаком по стене, — Ты думаешь, что я бы стал с тобой церемонится и возится, лишь бы трахнуть, а после выкинуть за ненадобностью, как остальных? Альфе правда обидно, правда задело, что в нём сомневается любимый человек, хотя осознаёт, что сам и только сам виноват. Знал, что когда-нибудь обернётся против него. Да вот только злость опять глаза застилает, опять не контролирует себя. — В таком случае… — на пару секунд замолкает, омега даже реветь перестал, чувствуя неладное, — Пошёл ты, Тэхён. Чонгук отстраняется, поспешно уходя, а омега за стенку цепляется, пытаясь не упасть, даже заплакать от шока не получается, не говоря уже о том, чтобы вздохнуть. Неужели конец? Альфу как палкой хорошенько по голове ударили, в ум вводя. Он резко остановился, разворачиваясь, пулей возвращаясь обратно и возле Тэхёна на колени падая. За ноги обнимает, прижимаясь к тэхёнову животу, прощения прося. Чувствует пальцы, в волосы свои тёмные, зарывающиеся, быстро поднимается обнимает омегу, в губы впиваясь требовательным поцелуем, в перерывах не дыша даже, говоря слова о любви. — Блять, я пропаду без тебя, — судорожно шепчет, — Тэхён, прости меня. Юноша жмётся, до побеления костяшек сжимает ткань, вцепившись пальцами в пальто, как за спасательный круг — всегда так делает, когда невероятно в Чонгуке нуждается, отпускать никогда в жизни не желая. Работник-бета в стеклянную стенку из своего помещения за этим всем наблюдает, усмехаясь предоставленной сценке — хоть фильм снимай. Кофе из автомата потягивает и очки, запотевшие от горячего пара, несколько раз снимает, чтобы протереть краешком платочка.***
Чонгук на дом отчёт взял, не захотев в надоевшем офисе киснуть. Тем более зачем ехать ради того, чтобы заполнить пару страниц? Он у плиты стоит, вилкой тыкая варящуюся курицу в кастрюльке, проверяя готовность, как Тэхён учил, и пенку убирая. Омегу совсем заваливают заданиями, что еле до машины доползает, иной раз даже усыпая по дороге. Чонгук, вспоминая студенческие годы, с домашкой помогает иногда, ругаясь, что совсем рехнулись так заваливать. Поэтому учится тоже готовить, не всё же сидеть на доставке. На фоне плазма работает, разбавляя чонгуково одиночество. Телефон на диване подаёт звук и альфа, увидев незнакомый номер, не хочет брать, думая, что наверняка балбесы с офиса, уже посланные Юнги, от отчаяния звонят ему, прося о помощи, но всё равно отвечает. — Да? — получилось резче, чем ожидалось. — Господин Чонгук? — слышится незнакомый голос на другом конце. — Верно. С кем я говорю? — Здравствуйте. Я медик в университете, где учится Ким Тэхён. Не могли бы вы подъехать сюда? — Что-то случилось? — интересуется Чонгук, пытаясь не волноваться раньше времени. — Извините, а кем вы приходитесь студенту? — Альфой, — раздражённо отвечает, — В чём дело? — Скажем так: ваш омега стал на ступень взрослее. Пожалуйста, если у вас есть возможность… Чонгук отключился, прерывая медика «Сейчас буду», срываясь с места, наспех надевая ботинки и зимнюю куртку, захватывая ключи от машины. Тэхён сидит на кушетке, от чего-то стесняясь, меряя температуру ещё раз, по-детски болтая ногами в воздухе, смотря в окно на белые ветки — вот уже и середина декабря. Пугается, когда дверь распахивается, пропуская холодный воздух, и заходит Чонгук, успевший попсиховать, что не может найти кабинет. Альфа рядом на кушетку садится, обеспокоенно на юношу глянув, после показывая, что он весь во внимании, строго смотря на взрослого омегу, будто бы отец сел беседовать со своим хулиганом-сыном, который, по всей видимости, человеческий слов не понимает. Медик прочищает горло, отводя взгляд на Тэхёна и начинает. — У вашего омеги впервые началась течка. Поэтому советую теперь посетить омежью консультацию. Чонгук мимолётно оборачивается на юношу, видя, как тот нервничает, беря за руку, иначе сейчас он дырку в коже протрёт своей рубашкой. — У него внезапно поднялась высокая температура, он пришёл весь в холодном поту, почти упав возле двери, — медик смотрит на их скреплённые руки, удивляясь про себя, ведь только что этот самый альфа готов был убить злым взглядом, — Я дал ему блокатор, самый слабый, примерно до вечера он будет работать. Альфа кивнул, ругая Тэхёна, почему он сразу же не позвонил, как почувствовал изменение в здоровье. Омега неловко плечами пожал, ещё раз поблагодарив медика, вставая и прощаясь. Чонгук вывел омегу из кабинета, принимая его портфель и направляясь за ним к гардеробу. — Сейчас сразу мы поедем и проконсультируемся, — сообщает альфа, смотря в экран телефона, — Сегодня есть место на три часа, я записываюсь. — Ты зайдёшь со мной? — спрашивает омега, чувствуя горящие щёки. — Конечно, я тоже должен знать хоть какую-нибудь информацию.***
Возраста лет пятидесяти пяти омега изучающе смотрит на них, из-под опущенных очков, с укором, и Тэхён думает, что это из-за того, что альфа слишком взрослым рядом с ним смотрится. Лет через двадцать эта разница, визуально, бы была не так ощутима, но сейчас… Неосознанно чонгуково бедро мнёт, и в пол смотрит, сгорбившись. — Вижу, впервые в таком месте, — начинает старший омега, обращаясь к Тэхёну, — Что ж, прошу не боятся, вас никто не покусает, — голос смягчается, хотя выражение лица всё ещё чуть строгое. Омега улыбается, по просьбе рассказывая зачем он пришёл. Его внимательно выслушивают, изредка кивая или делая записи. — Хорошо. Теперь послушайте меня. Сначала я скажу насчёт блокаторов. Думаю, где-нибудь да точно слышали, что баловаться ими не стоит, это может привести к бесплодию и потере запаха, — омега кивает, вспоминая слова папы, Тэхёну тогда было пятнадцать, они сели беседовать на эту тему, — Все течки желательно проводить со своим альфой, если есть возможность. Если нету — консультироваться насчёт препаратов, блокирующих течку. Сдадите анализы и вам подберут более-менее щадящие средство. Тэхён совсем смутился, вскинув голову, видя насмешливый взгляд, без капли негативности. — Также не забывайте предохраняться, если у вас нету цели завести ребёнка. Во время течки и происходит зачатие ребёнка. А молодому организму опасны аборты, это также может привести к бесплодию в будущем. Омега ещё интересовался насчёт боли, сколько действуют блокаторы, с каким интервалом отсутствует течка, и сколько она обычно длится. — В принципе всё важное я вам сообщил, — сказал старший омега. Чонгук кивнул, вставая вместе с юношей, по пути помогая надеть куртку, отправляясь к двери, так и останавливаясь с ладонью на дверной ручке, оборачиваясь назад. — Ким Тэхён! — омега обернулся, задумчиво смотря, — В следующий раз обязательно возьмите медицинские документы с собой, — снова посмотрел из-под очков, — Больше за красивые глазки вашего альфы я вас не приму, — специально понизил голос до писклявого, грозя пальцем.***
Тэхён быстро и очень чувственно стонет, беря высокие ноты, сидя на коленях на кровати, уперев руки в постель. Задирает голову назад, жалобное личико делая от удовольствия и чувствительности, когда альфа особенно глубоко входит. Чонгук брови хмурит, через губы тяжело дыша, проходясь по ним языком, задерживая его в уголке губ, отчего ямочки проявляются, смотря как член по основание пропадает меж двух половинок. Горячие ладони на впалом животе находятся, придерживая, иногда подушечками пальцев поглаживая. Два лесных запаха смешались, собою комнату заполняя. Чонгук не хотел спать сегодня, наблюдая за состоянием омеги, но всё-таки заснул, окутанный слабоватым витающим запахом клюквы и имбиря, слушая размеренное сопение под боком. Позже омега проснулся, что ему совсем нехорошо — тело горит, смазка неприятно щекочет нежную кожу, ощущение, будто бы разум твой, а тело нет. Сам хотел как-нибудь справится, не будя альфу, но Чонгук проснулся. Альфа за грудь к себе притягивает Тэхёна, последний раз делая толчок и кончая внутрь, позволяя разбухнуть узлу, скрепляя их. Юноша сбитым дыханием дышит, глаза закатывая от усталости и к Чонгуку льнёт, перекидывая руку через плечи крепкие, обвивая шею, к себе притягивая, целуясь с громкими чмоками, лицо друг друга вверх подталкивая. — Мы не предохранялись… — говорит омега спину чужую поцарапывая, после закончившейся сцепки, пока альфа шею вылизывает, словно зверь косточку самую вкусную обгладывает. — И что? — интересуется Чонгук, третий засос ставя, прямо на кадыке. — А если я забеременею? — Сделаешь аборт. Юноша замирает, уголки губ вниз опуская, думая: а правильно ли всё он услышал? — Чонгук? — Думаешь я бы стал связывать нас намеренно, если бы мне это не было нужно? Глупый. Подаришь мне итог нашей любви — маленькую копию тебя и меня.