Мальчик из космоса

Стайлз очень открытый. Он жадный и очень горячий и сексуальный. Он делает минет с каким-то религиозным рвением, и Питер с удовольствием отвечает ему тем же. До секса доходит в воскресенье утром, и Стайлз кончает так сильно, что умудряется ударить себя в подбородок. Стайлз наглый. Он жульничает в Монополии и доедает последние оливки, пока Питер в душе. Стайлз дурашливый. Он рассказывает просто отвратительные шутки, и Питер смеется так, что забывает, как дышать. Стайлз умный и уверенный в себе. Он знает куда больше, чем его одноклассники, и не боится высказывать своё мнение обо всём, начиная с готической литературы или искусства как инструмента пропаганды и заканчивая расширенной киновселенной Марвел. Обычно он еще и умудряется беззастенчиво связать всё это воедино. Питер не помнит, когда в последний раз так сильно наслаждался чьей-то компанией. Вечером воскресенья Стайлз в последний раз целует его, садится в свой джип и уезжает. Питер стоит на крыльце и смотрит ему вслед. Красные и желтые листья медленно падают на землю. Деревья перешептываются порывами ветра. Единственное, о чем Питер жалеет — что эти выходные не могут длиться вечно. *** В понедельник Питер каким-то чудом вспоминает, что со Стайлзом нужно обращаться так же, как и с остальными школьниками, даже несмотря на то, что парень посасывает кончик ручки, и Питер может думать только о том, как подросток стонал, пока делал ему минет. Питер знает, что сейчас Стайлз не пытается раздразнить его. Это просто привычка. Способ сосредоточиться на происходящем в классе. Они обсуждают последнюю главу «Когда я умирала». — Всё это время, — говорит Дэнни, — Ты думаешь, что Эдди везут назад, чтобы похоронить, но оказывается, что её просто хотят заменить. Вот кем она в итоге стала. Совершенно обычной и ненужной. — Конечно, — отвечает Лидия, — Для Анса и его сыновей она всего лишь кухарка и уборщица. Не человек. Они не видели в ней личность, даже когда она была жива. — Хм-м-м, — кивает Питер, — Вы думаете, что Фолкнер написал роман о феминизме? Лидия кидает на него резкий взгляд: — Я думаю, Фолкнер был мужчиной. Питер улыбается. — Она умирает, — внезапно говорит Стайлз и вынимает ручку изо рта, — Эдди умирает, потом она труп, потом — голос за кадром, который никто не слышит, а потом уже… Она меньше, чем ничего. Она даже не оставляет после себя какой-то пустоты — её место тут же занимает кто-то другой. Питер думает о матери Стайлза и о том, какую пустоту она оставила в жизни сына. Потом он думает о том, насколько обширная и глубокая пустота появится у него в душе, когда и его мама умрет. Её смерть приближается медленно и неизбежно, словно зима. Питер смотрит на Стайлза, и тот застенчиво улыбается. Питеру сразу становится теплее. Наверное, Стайлз прав. Нужно читать больше произведений со счастливым концом, потому что несмотря ни на что, жизнь всё же хороша. *** Питер не придает особого значения встрече учителей и родителей, назначенной на вечер среды. У него нет особо проблемных учеников, тем более в углубленном гуманитарном классе… Только когда Питер уже сидит у себя в кабинете и смотрит на список родителей, которые должны прийти, он понимает — сегодня он познакомится с отцом Стайлза. Познакомится, посмотрит ему в глаза, пожмет руку. Это… странно. Питер слишком занят с другими родителями, чтобы об этом думать. Большинство родителей вежливые и спокойные. Конечно, попадаются и те, кто уверен, что если их драгоценное чадо не справляется с предметом, то это непременно вина учителя. Питер с удовольствием напоминает им, что он вовсе не испуганный новичок, а профессор Стэнфорда с десятью годами педагогического стажа за плечами. — А, — говорит чей-то отец, — ну, тогда ваш предмет слишком сложный для Беттани! — Возможно, — спокойно отвечает Питер, — Хоть я и преподаю стандартную базовую программу, утвержденную правительством штата. Мужчина даже не понимает, что Хейл только что назвал его дочь глупой. Яблоко от яблони… На самом деле, это не совсем правда. Беттани не глупая. Она просто ленивая, избалованная и нагло манипулирует родителями. Закончив с родителями Беттани, Питер пользуется минутной паузой и делает несколько глотков кофе из термоса. Когда он поднимает голову, в дверях стоит мужчина. Мужчина в форме шерифа. Чёрт. Что… Что случилось? Кто-то увидел их в охотничьем домике? Стайлз в порядке? Питера выведут из школы в чертовых наручниках, и… — Доктор Хейл? — спрашивает шериф, подходит к учительскому столу и протягивает руку, — Я Джон Стилински, отец Стайлза. Питер слишком уж долго смотрит на протянутую ладонь, но всё же приходит в себя, встаёт и пожимает его. Шериф по-своему понимает эту паузу. Он медленно выдыхает и садится. — Давайте, — говорит он, — Вперёд. Я и так весь вечер слушаю, как он не слушает учителей, огрызается, что он «слишком умный». Как обычно. А, и еще он написал эссе про историю мужского обрезания. На уроке экономики. Питер смеется. Типичный Стайлз. Шериф немного расслабляется. — Учить Стайлза — одно удовольствие, — говорит Питер; его сердце пытается вернуться к нормальному ритму, — Он один из моих лучших студентов. Никаких проблем с поведением и очень высокие оценки. Шериф выглядит удивленным и благодарным, а потом смущается: — Извините. Я просто… Всегда ожидаю худшего. — Стайлза сложно… описать, — говорит Питер. Потому что Стайлз особенный. Невероятный. Чудесный. Но Хейл всё же учитель, а сидящий перед ним мужчина — представитель закона, — Он не вписывается в чужие рамки, а ведь старшая школа именно на этом и основана. Шериф вздыхает: — Да. Эта проблема у него еще с начальной школы. СДВГ только ухудшает ситуацию. Да и я из-за работы нечасто бываю дома. Интересно, какой график у шерифа. Может быть, именно из-за того, что он берет дополнительные смены, Стайлз может сбегать из дома? — Таких, как Стайлз, в школе просто не замечают, — говорит Питер, — но в университете, когда он поймет, чем хочет заниматься… Он будет просто потрясающим. Шериф улыбается: — Ну, он и сейчас потрясающий. Я просто не привык, что учителя это замечают. У шерифа такой же характер, как и у Стайлза, просто смягченный возрастом и опытом. Вполне возможно, что наглость и сарказм — это тоже наследственное. Питер расслабляется. Несмотря на то, что в школе Стайлз всегда один, его отец видит в нем потенциал и ценит и любит парня. Многие дети об этом только мечтают. Питер рад, что у Стайлза с отцом такие отношения… Хоть сам всё и портит, вынуждая парня врать и прятаться. Питер еще несколько минут разговаривает с шерифом и показывает ему последнюю контрольную работу Стайлза. — Спасибо, — наконец говорит шериф, — Вы меня успокоили. Питер улыбается и почему-то чувствует себя гадюкой, свернувшейся в клубок у норы шерифа. — Я только что говорил с учителем химии, и… Питер морщится: — Ну, Адриан Харрис — тот еще придурок. Шериф фыркает: — Да, Стайлз именно так и говорит. *** Питер: Ты не говорил, кем работает твой папа. Мальчик из космоса: ??? Мальчик из космоса: вот ЧЕРТ! *** Они встречаются на парковке у одной из самых непопулярных троп в заповеднике. Уже темно. Других машин нет. — Прости, пожалуйста, — говорит Стайлз, забираясь к Питеру на пассажирское сидение, — Ну, это же Бейкон Хиллс. Все знают, что мой папа — шериф. Кроме, разве что, недавно приехавшего университетского профессора. — Тот еще сюрприз, — отвечает Питер. — Прости, мне правда жаль, — Стайлз берет его за руку. Пальцы парня просто ледяные. Он ведь ехал сюда на своем старом джипе, а там, наверное, даже обогревателя нет, — Спасибо за то, что сказал папе, какой я классный, кстати. — Ты заслужил, — Питер включает систему обогрева, и из кондиционера вырывается струя горячего воздуха, — Я знаю, что мы об этом не говорили… Но я не буду ставить тебе хорошие оценки просто потому, что мы вместе. — А мне это и не надо, — усмехается Стайлз. — И правда, — соглашается Питер. — Я скучал по тебе, — говорит Стайлз, — Жаль, что у тебя нет своей квартиры. Тогда я бы мог приезжать к тебе каждый раз, когда отец работает, и ты бы впускал меня, готовил ужин, а потом всю ночь втрахивал меня в матрас. — Какой ты романтичный! — смеется Питер. — Эй, ты сам виноват! — Стайлз смеется и тянет Питера за ухо, — Я теперь ожидаю регулярного секса! Стайлз ерзает на сидении, и Питер замечает, что у него почти стоит. — Ох, ну раз уж я во всем виноват, — поддразнивает Хейл, — Значит, мне нужно исправить ситуацию. Он тянется к ширинке Стайлза и расстегивает молнию. Глаза парня темнеют от желания. Стайлз неловко ёрзает, спуская штаны и белье до колен, а потом снова опускается на сидение. Питер поворачивается, не обращая внимания на хруст позвоночника, и берет член Стайлза в рот. Парень вцепляется Хейлу в волосы и вскидывает бёдра. Воздух в машине становится влажным. У Питера по лбу течет пот, но мужчина не останавливается. Ему нравится вкус и то, как Стайлз дергается и двигает бедрами, беспомощный и полный желания. — Питер! — охает Стайлз, — Ох, блять, Питер! Он кончает, и Питер проглатывает сперму и выпрямляется. — Ох, блять… — тихо стонет Стайлз, откидываясь на спинку сидения, — Ты просто охуенный. Питер помогает Стайлзу натянуть штаны, но пока не застегивает их, наклоняется ближе и целует ключицу парня. Стайлз просто тает, когда Хейл касается губами чувствительной кожи в том самом месте. — Сможешь приехать в эти выходные? — спрашивает Питер, с трудом сдерживая желание оставить над ключицей засос. — М-м-м, — Стайлз чуть отстраняется, ведет языком по скуле Питера, а потом целует мужчину, — Подожди, а какой был вопрос? Питер тихо смеется и прижимается лбом ко лбу Стайлза: — Сможешь приехать в эти выходные? Стайлз колеблется: — Может быть, вечером в субботу… Но не в воскресенье, извини. — Солнышко, — говорит Питер, — Если ты можешь уделить мне хотя бы пару минут, этого уже достаточно. *** На следующий день на уроке Стайлз не может сидеть спокойно. Он кусает колпачок от ручки. Качает ногой. Барабанит пальцами по парте. А потом, когда Питер прислоняется к доске и слушает, как ученики обсуждают заданный вопрос, Стайлз чуть оттягивает ворот футболки. Над ключицей написаны слова. «Целовать здесь». В глазах парня горит огонек озорства. Питер садится за стол прежде, чем кто-то из класса успевает заметить его стояк. Ждать субботу просто невыносимо долго.