Мальчик из космоса

Питера очень долго не оставляют в покое. Всё это… Да, они знали, к чему всё идёт, и были готовы, насколько вообще к такому можно подготовиться, но мамина смерть бьет по ним, словно шторм, неожиданно и очень сильно. Нужно заполнить сотни бумаг, всё организовать, сообщить людям… Питер звонит в похоронное агентство и просит кого-нибудь приехать, а Талия звонит детям. Они все учатся в разных университетах, так что похороны назначают на четверг, чтобы все успели прилететь. — Ну не знаю я, Лора! — восклицает Талия, ходя туда-сюда по крыльцу, — Еще утром она была в порядке! Ну, не совсем в порядке, но не… Не так… Странно, как после всех этих месяцев произошедшее всё еще кажется внезапным. — Я не знаю! — снова говорит Талия. Питер забирает у неё телефон: — Лора? Лора тихо плачет: — Дядя Питер? Ей становилось хуже? Мы бы прилетели еще раз, если бы мама… — Хватит, — говорит Питер, — Твоя мама тут не при чем. Никто этого не ожидал. Мы думали… Что у нас еще есть время. Он еще несколько минут успокаивает племянницу, а потом возвращает телефон Талии. У неё покрасневшие от слез глаза, да и вообще она выглядит вымотанной. Все уже устали до невозможности, а ведь еще предстоит столько всего сделать. Мамины очки для чтения всё еще лежат на столике на крыльце, и Питер не может заставить себя положить их в чехол. Вместо этого он идёт на кухню и умывается. Джеймс, муж Талии, готовит ужин. Золотые и коричневые листья медленно падают на землю, и Питеру становится плохо от одного их вида. *** Мальчик из космоса: Мне так жаль, Питер. Не знаю, что сказать, чтобы тебе стало хоть немножко легче. Мне плохо даже от одной мысли о том, насколько тебе больно. *** На похоронах Питер каким-то образом держится. Наверное, его спасает тот факт, что если он сломается, то Кора тоже не сможет справиться с эмоциями. Она цепляется за его руку все эти несколько часов. В каком-то смысле они оберегают друг друга. Питер чувствует… пустоту. Питер говорит маминым друзьям и знакомым то, что должен, и пару раз улыбается, когда кто-то рассказывает веселую историю из маминого прошлого, но по большей части он… Не здесь. Кажется, что всё происходящее нереально. Некоторые мамины вещи всё еще в корзине с грязным бельем. Как она может быть мертва, если её вещи всё еще находятся в корзине с грязным бельём?! Дерек улетает обратно в пятницу утром, потому что работает по выходным. Лора и Кора уезжают в субботу, и последние дни кажутся каким-то бредом сумасшедшего. Прилетали ли дети? Были ли похороны? Мамины очки всё еще лежат на столике. Может быть, Талия и Джеймс их просто не заметили, а может быть, как и Питер, просто не смогли заставить себя в последний раз их убрать. Питер не отвечает на смс Стайлза, хотя парень явно волнуется всё больше и больше. Мальчик из космоса: Ты как? Мальчик из космоса: Я могу что-нибудь сделать? Мальчик из космоса: Просто хочу, чтобы ты знал, что я думаю о тебе и твоей семье. Мальчик из космоса: Я понимаю, что тебе, наверное, нужно время, но пожалуйста, дай мне знать, что ты в порядке. Мальчик из космоса: Пожалуйста, просто скажи, что ты получаешь эти смс. Мальчик из космоса: Я волнуюсь. Мальчик из космоса: Питер, пожалуйста, ответь. Если читать их за один раз, они кажутся очень драматичными, надоедливыми или даже эгоистичными, словно бы Стайлз требует, чтобы ему уделили внимание. Но все эти смс пришли за последние пять дней. Питер знает Стайлза. Знает, что парень вовсе не пытается напомнить Питеру о своем существовании или намекнуть, что пора бы встретиться. Нет. Стайлз просто беспокоится. Стайлз заботится о Питере. Наверное, парень слишком сильно к нему привязан. Ведь теперь Питера ничего не держит в Бейкон Хиллс, правда? Он может поступить правильно и продолжить вести уроки литературы до ближайших каникул, а может вспомнить, что плевать он хотел на карьеру школьного учителя, и уволиться прямо сейчас. Потратить пару дней на то, чтобы помочь Талии рассортировать мамины вещи, пожертвовать их нуждающимся и к концу следующей недели уже спать в своей собственной постели в квартире в Менло-Парке. И Питер этого хочет. Хочет уехать и вернуться к нормальной жизни… Но это не изменит того факта, что мамы больше нет. Не заставит забыть Стайлза, его заботу и любовь. Питер знал, что возвращение в Бейкон Хиллс разобьет ему сердце. Он просто не ожидал, что это случится не один, а два раза. Утром в субботу он достает из кухонного шкафчика бутылку водки и говорит Талии и Джеймсу, что переночует в охотничьем домике. Талия и Джеймс поддержат друг друга, а Питер… Питер просто хочет напиться и злиться на вселенную. Хочет плакать, кричать и бить кулаками в стену в надежде, что это поможет избавиться от боли, засевшей где-то под кожей и не желающей отступать. Под ногами Питера хрустят осенние листья. Лес словно бы стал золотым, но сегодня Хейл не может насладиться его красотой. Раньше он думал, что осень — идеальное время для смерти, а теперь просто ненавидит это время года. Он заходит в дом, открывает бутылку и пьет. *** — Питер? — зовет кто-то, — Питер? Вставай, ну же. Вставай. Тебе нужно в душ. Мальчик из космоса. Стайлз. — Чттыту… — бормочет Питер, — Длаешь? — Ты мне не отвечал, мудак, — говорит Стайлз и так резко дергает Питера вверх, заставляя подняться с пола, что мир начинает кружиться, — Так что я решил заехать и проверить, в порядке ли ты. Очевидно, блять, нет. — Впрядке, — отвечает Питер. Живот начинает сводить. Питер смотрит на полупустую бутылку водки на кофейном столике. Ну, она падала у него из рук и опрокидывалась, и не один раз, но всё равно Питер выпил чертовски много алкоголя, — Мня сечс вырвет. Каким-то чудом (по имени Стайлз) Питер добирается до туалета, опускается на колени у унитаза и стоит так, пока желудок раз за разом пытается избавиться от алкоголя. Стайлз мягко гладит мужчину по спине. — Я скучаю по ней, — наконец говорит Питер и просто не может сдержать слёзы, — Я был не готов! Он утыкается Стайлзу в бок и воет от боли. *** — Останься, — говорит Питер где-то час спустя, куда более свежий и трезвый, но усталый после душа. Стайлз мнется: — Ну… Да. Сейчас только напишу отцу, что переночую у друга… — Он сегодня не работает? Стайлз кивает: — Да, и уже прислал мне три смс с вопросами, где меня носит. — Тогда тебе лучше уйти, — говорит Питер, но эмоции в голосе выдают его с головой. Каждая клеточка его тела отчаянно кричит, умоляя парня остаться. Такое сложно скрыть. — Всё нормально, — без особой уверенности говорит Стайлз, убирая телефон в карман, — Ну, посадят меня под домашний арест… С кем не бывает. Питер придумывает сотни аргументов против, но всё вылетает из головы, когда Стайлз берет его за руку и тянет в постель. Питер залезает под одеяло. Стайлз приносит из кухни большой стакан воды и ставит его на тумбочку у кровати: — Выпей, пока не заснул. — Ты что, эксперт в области слишком сильных алкогольных опьянений? — бурчит Питер, — Хотя тебе же семнадцать. Естественно, ты в этом разбираешься. — Дело не в этом, — говорит Стайлз, не поднимая глаз, — Папа… начал напиваться после смерти мамы. Он выглядел примерно так же, как ты сейчас, только мне было восемь, так что поднять его с пола я не мог. — Стайлз. Господи. Прости. — Ты не знал, — тихо говорит Стайлз, — Просто… Он прикусывает губу. — Просто не позволяй выпивке перерасти в привычку, ладно? От неё очень сложно избавиться. Питер чувствует, что его сейчас стошнит, теперь уже от чувства вины, и спешно пьет воду. — Мне очень жаль, что с твоей мамой такое случилось, — наконец мягко говорит Стайлз, снимает рубашку и кидает её на другой конец кровати. Ботинки и джинсы летят следом. Парень остается в голубой заношенной футболке и боксерах. Клетчатых, как и рубашка, естественно. Стайлз забирает у Питера стакан и уносит его на кухню. Питер закрывает глаза. Стайлз забирается в кровать и опускает ладонь Хейлу на грудь: — У тебя с утра точно будет похмелье. — Кажется, у меня уже похмелье, — ворчит Питер. — Хочешь еще воды? — Нет, просто хочу спать. Рядом с тобой. — Хороший план, — выдыхает Стайлз. — Спасибо, — шепчет Питер в темноту, — Что поднял меня с пола. — Всё нормально, — шепчет Стайлз в ответ и нежно целует Питера в щеку. Хейл медленно засыпает. Глаза всё еще жжет, а сердце болит. *** Вспышка света. Скрип шин по гравию. — Чёрт! — Стайлз буквально вываливается из кровати и стукается коленями об пол. Фары, тупо думает Питер. Это фары светят через окно. Секундой позже до него доходит, что это значит. Он вскакивает на ноги. — Чёрт! — снова ругается Стайлз, пытаясь натянуть джинсы, — Вот черт! Уже слишком поздно. Питер замирает. Еще одна вспышка света. В этот раз — от прижатого к оконному стеклу фонаря. Позади стоит темная мужская фигура. Питер не двигается с места, продолжая стоять посреди комнаты в одном нижнем белье. Стайлз стоит перед ним в боксерах и футболке. Джинсы он держит в руке. Стук-стук-стук. — Откройте дверь, — требует строгий голос, — Немедленно. Стайлз в ужасе, как и Питер. — Стайлз! Я вижу, что ты там! Открой эту хренову дверь! И ведь Питер ничего не может сказать. Ни успокоить Стайлза, ни утешить его. Стайлз медленно идёт вперед и дрожащей рукой поворачивает дверную ручку. Щелкает замок. Дверь распахивается. — Пап, — голос Стайлза тоже дрожит, — Пап, послушай, пожалуйста… Но Шериф проносится мимо, прямо к Питеру. Хейл видит летящий в его сторону кулак, но не успевает уклониться. Удар. Вспышка боли. Глаза застилает белая пелена, а ноги подгибаются. Питер летит на пол.