- Здравствуйте, девушка! – Вадим, оценив плотоядным взглядом высокую стройную блондинку, которая работала в аптеке, одарил смущенную барышню фирменной улыбкой. Уже мысленно представив, как эта прекрасная особь может себя вести вне работы, так сказать в обстановке интимной, Вадик взбодрился еще больше, без задней мысли протягивая листочек с нужными Диме лекарствами. – Мне, пожалуйста, вот, все по этому списочку, - девушка одарила его очаровательной улыбкой и оценивающим взглядом из-под ресниц. Такие улыбки Вадим обозначал как многообещающие, поэтому не переставал исподтишка пялиться на грудь девушки.
Но такая обещающая удавшийся вечер улыбка быстро пропала с лица дамы, как только она увидела написанное на листике. Улыбаться перестал и Вадим, когда девушка положила перед ним пачку подгузников, детскую присыпку, крем, салфетки и еще несколько бутылочек.
- Это не то, что Вы подумали, - выпалил Вадик, сообразив, что к чему, и поняв, что грезы, которые он уже считал действительностью, могут не стать реальными. – Это не мне… То есть не моему ребенку…
- Ага, - отрезала девушка. – Вам еще что-то?
- И пачку презервативов, - буркнул Вадим, пихая покупки в пакет. – Больше никогда не буду ходить вместо Димки в аптеку, - это он прошептал сам себе, уже открывая дверь. Чувствуя себя сейчас экспонатом в музее, ибо взгляд несостоявшейся сексуальной партнерши на этот вечер прожигал в нем дыру. Взгляд разочарования и легкого осуждения можно было сравнить с выбором платья в магазине. И размер, вроде, тот, и красивое, зараза, но, блин, его уже отложили.
Вадим вышел из аптеки, тяжело вздохнул и направился к другу. Поход в клуб и сегодняшний загул успешно накрылись медным тазом, что не могло не огорчать Ершова. Он уже было хотел утешить себя малым – подцепить эту сексуальную аптекаршу, но и тут полная жопа.
В свои двадцать семь Вадька и не думал обзаводиться семьей, а детьми и подавно. Он менял женщин, как носки, что было вполне легко, если учесть его физические данные и небрежно брошенную информацию о том, что он является совладельцем фирмы. Какой именно фирмы, девушки узнавать, собственно, не удосуживались, ибо дальше в ход шло чертовское обаяние кавалера, а подвешенный язык умело переводил стрелки от ненужных вопросов, если все же его выбор падал на даму поумнее.
Женитьба была, наверное, единственным, в чем Вадик своего друга не поддерживал и не понимал. Ладно, если по залету, но вот так, просто из-за любви жениться в двадцать лет, как это сделал Димка… Этого Ершов понять не мог и до сих пор.
Плач Кирюхи был слышен еще на лестничной клетке. Вадим улыбнулся чему-то, взял в другую руку плюшевого медведя, которого купил по дороге, и потянул за ручку двери.
Крик прекратился. Войдя в детскую, Вадим понял, по какой причине - Дима держал малыша на руках, а тот с упоением присосался к бутылочке с молоком.
- У него твой аппетит, - засмеялся Вадим и, положив игрушку в кроватку, а пакет с купленным на стол, подошел к креслу, где сидел Дима с Кирюшей. – Привет, крендель! – поздоровался с малышом Вадим и не мог не улыбнуться, когда мальчик попытался засмеяться, не выпуская соску изо рта. – Даешь жару папочке? Да, карапуз?
- Дает, - согласился Дима и отбросился в кресле. - Лидия Николаевна заболела. Говорит, что грипп и к ребенку нельзя. Так что сам понимаешь, загул наш откладывается на недели три, как минимум.
- Так, стоп, как на три? А няня тебе на что?
- Уволил я няню.
- Нафиг? Ты что, Кирьку с собой на работу таскать будешь?
- А зачем мне няня, у которой месячные по три раза в месяц? Когда она мне позарез нужна, ее нет. Буду другую искать, а пока… ну, не знаю, что будет. В конце концов, отпуск возьму. Нужно же пользоваться иногда наличием своего зама?
- Так я и думал, что меня это каким-то боком касаться будет. Ты мне, между прочим, сегодня всю малину испортил.
- Чего это?
- Я в аптеке такую кралю увидел. Ну, вижу, стопудовый вариант: и смотрит так, и улыбается, и все при ней, - Вадик наглядно очертил контуры груди девушки. – Ну прям р-р-р…
- Я тут причем?
- При том. Она как увидела, что там, в списке, даже слушать меня не стала.
Дима не мог сдержать смешок, глядя на обиженную моську друга. Кирюша уже мирно посапывал, выплюнув соску и пуская слюни на папину рубашку.
Дима аккуратно положил малыша в кроватку, заботливо укрыл одеялом и, махнув Вадиму, позвал того на кухню.
- Ты бы остепенился уже, - начал в сотый раз Дима. Несмотря на то, что все его тирады о замечательной семейной жизни были провалены, он не сдавался и каждый раз начинал новую.
Они с Маришкой прожили вместе пять счастливых лет, Дима всем сердцем верил, что прожили бы так же и всю оставшуюся жизнь, если бы не…
Другу он желал всегда самого лучшего. Не имея больше родственников, так как остался сиротой в восемнадцать, Дима считал Вадьку не кем иным, как братом. Он хотел, чтобы брак его был счастливым и по любви, и всегда переживал из-за того, что какая-то курица его охмурит, залетит, женит на себе, а потом оставит без трусов.
- Зачем, дружище? У меня много секса, хорошая работа, квартира, машина и, что немаловажно, хорошая домработница, которая вкусно готовит. Вопрос: зачем мне жена?
- Дурак ты. А как же любовь? Дети?
- Любовь? Димка, ты взрослый мальчик, а до сих пор веришь в эти сказки. Да всем этим сучкам, с которыми я сплю, нужны только деньги. Какая к черту любовь? Вот когда встречу ту, которой будет плевать, нищий я или богатый, вот тогда, может быть, и женюсь, - Вадим демонстративно отпил несколько глотков поставленного перед ним кофе и посмотрел в окно.
Дима только осудительно мотал головой, держа в руках кружку и оперевшись на тумбочку. И в этот раз миссия была провалена. Он уже было хотел перевести беседу в другое русло, как послышался телефонный звонок.
Вадим улыбнулся, когда увидел, с какой скоростью папаша бежит к аппарату, чтобы звонок не разбудил спящее чадо. Он иногда признавался себе, когда смотрел на то, как Димка возится с Кирюхой, что не против был бы и вправду понянчиться со своим таким киндером. Но также он признавался себе в том, что просто боится такой ответственности. Дима хоть был и младше него, но не побоялся остаться один с ребенком, воспитывать его: не досыпать ночами, отказаться от своей личной жизни ради него. Вадька же всего этого боялся. Боялся, что полюбит не ту, боялся быть плохим отцом, боялся… что не справится.
- Вадька, это задница! – запыханный Дима ввалился в кухню, держа в руке телефон.
- Что такое?
- Французы нам технолога прислали.
- Как? Уже? Фигасе скорость!
- Скорость, да. А вот он приехал, а руководства нет. Поедешь?
- Кхм… Я бы с радостью, но дела с ними ты вел. Я же ни черта не смыслю в этом.
- Вадька, ты мне вот скажи, как ты учебу окончил? Ну хоть что-то ты запомнить должен был?
- Да. Как поменять иголку в машинке.
- Пфффф, конечно, запомнил! Тебя же мастер заставил ее триста раз заправлять.
- Да, уж… Весело было. Я целый день в том цеху просидел. И не взападлу же было ему их вытаскивать?
- Ну, взападлу или нет, а хоть чему-то научил. Что же делать-то?
- Так езжай ты.
- Да? Хитрый какой! А Кирька?
- Ну… я посижу. Он же спит пока, а ты быстренько.
- Ты с маленькими детьми сидел последний раз, когда в садике был.
- Да ладно тебе. Я же взрослый человек. Что я ему кашу не сделаю?
- Да? И какую кашу он ест?
- Ну… Какие там каши есть? Гречневая, манная…
- Олух ты! Помнишь, я говорил тебе, чтобы ты женился? Забудь! Бедная будет твоя жена.
- Эй! – Вадим было хотел возмутиться, но Дима пулей вылетел из кухни и влетел в нее через минуту с большим блокнотом.
- Значит так, смотри. Это тебе на тот случай, если Кирюха проснется. Когда встанет, проверь подгузник, поменяй, если надо. Надеюсь, ты поймешь, КОГДА его надо поменять?
- Митька, я не дебил.
- Ладно, поверим на слово. Дальше, смесь я тебе сделаю, если будет мало, то способ приготовления на пачке. Смотри, главное - горячую не дай. Попробуй сначала.
- Мне что ЭТО пробовать надо?
- Да! Не отравишься. На запястье себе пару капель капнешь, если брезгуешь.
Дима еще много чего говорил, но Вадика заклинило после слов «отрыжка» и «покакал». Он уже был не рад, что предложил эту бредовую идею. Сразу вспомнилась фраза из «Шрека»: "Что, дети тоже какают?!". На свое «фу» Вадик получил подзатыльник и последнее наставление:
- Если что не так, то звони. «Что не так» подразумевает не пожар или наводнение, а то, если он будет долго плакать, у него поднимется температура, начнется понос и все остальные пункты, которых нет вот здесь, - Дима протянул новому няню полностью исписанный листок и строго посмотрел, - Ты точно справишься?
- Постараюсь, - честно ответил Вадик после того, как нервно дернулся его кадык.
Дверь захлопнулась, а из комнаты раздался тихий детский лепет.
- Пипец. Приехали, - обреченно изрек Вадим и, опустив голову, пошагал к источнику лепета.
***
- Дмитрий Александрович, Дмитрий Александрович, - чуть ли не заикаясь, выпалила секретарша Аллочка, когда Дима вошел в приемную. – Он приехал. Такой злой… по кабинету мечется, говорит, что у нас дисциплины нет, и грозится позвонить заказчикам.
Дима тяжело выдохнул. Работать с истеричными людьми он не любил, но, принимая во внимание специфику работающего у него коллектива, который насчитывал больше ста женщин и пять мужиков, включая его с Вадимом, приходилось абстрагироваться и держать себя в руках.
- Здравству…
- Это что за безобразие вообще? – с порога на Диму набросился высокий темноволосый парень лет двадцати трех отроду, с большущими глазами и сережкой в левом ухе. Может, такую мелочь, как сережка, Дима и не заметил бы, если бы она не свисала почти до шеи.
«Странный какой-то» - подумал Дима, прежде чем начать соображать, что в его сторону сыплются обвинения в непрофессионализме и лентяйничестве.
- Так, а ну тихо, любезный, - строгим, но вполне спокойным голосом остановил возмущения Дмитрий. – Во-первых, я прошу прощения за опоздание, у меня сложились непредвиденные обстоятельства, а во-вторых, я попросту не был предупрежден, что Вы сегодня прилетите.
- Это не дает Вам права прохлаждаться в рабочее время.
- Семейные обстоятельства, - развел руками Дима и, надеясь сгладить ситуацию, протянул руку для знакомства. – Дмитрий Александрович Прохоров.
- Меня не волнует, какие у Вас обстоятельства. Если Вы хотите иметь дело с нашей фирмой, то обязаны быть прилежным начальником. Пока Вас не было, я прошелся по производству. Это ужасно. Нужно много чего переделать и усовершенствовать, а механики вообще пьяные в мастерской сидят. Если так все пойдет и дальше, то, боюсь, мы с вами не сработаемся. Будьте добры показать мне мое рабочее место, - парень резко развернулся и направился к двери.
Дима смотрел круглыми глазами на нового сотрудника и чувствовал, жопой чувствовал, что этот контракт не будет таким простым, как он думал.
***
- Ну чего же ты орешь-то? – Вадим уже минут десять ходил с маленьким Кирюшей по комнате, и успокоить его никак не удавалось. Малыш продолжал испытывать барабанные перепонки дяди Вадика, абсолютно того не жалея.
Вадим в очередной раз за эти полчаса, что малыш не спит, пообещал сам себе, что детей заводить не станет ни при каких обстоятельствах.
Звонок в дверь Вадим услышал с третьего раза, только тогда, когда к противному звуку добавились и стуки.
- Вы что здесь, ребенка убиваете? – с порога на Вадима набросилась молодая девушка лет восемнадцати в домашнем халате и с полотенцем на голове.
- Господи, слава тебе, - Вадим поднял глаза к потолку, а потом обратился к гостье. – Я с ним временно. А он орет и орет. Кушать не хочет, подгузник пустой. А до его папы я, как назло, дозвониться не могу.
- Блин, мужики, мужики, - девушка вошла в квартиру после того, как пристально осмотрела Вадима с Кирюшей на руках, который, к слову, не собирался переставать орать. – Утюг есть?
- Зачем утюг?! – Вадим прижал сильнее к себе мальчика и, сделав глаза по пять копеек, отступил от девушки.
- Пытать тебя буду, идиот. Дай сюда ребенка. Неси чистую простынку и нагрей ее утюгом. Где лекарства для малыша?
Вадим выполнил все безоговорочно. Его страхи о том, что утюг девушка применит к ребенку по назначению, развеялись после того, как она, дав малышу лекарство, положила теплую пеленку на животик Кире, и тот потихоньку начал умолкать.
- Что с ним? – Вадим, наконец, нарушил гробовую тишину, которая образовалась, как только карапуз уснул.
- Обыкновенные колики, - засмеялась девушка и, укрыв ребенка, сняла полотенце с головы. На плечи упали еще мокрые, длинные каштановые волосы, которые доставали почти до пояса. И сейчас, когда экстренная ситуация миновала, Вадик заметил, что его спасительница довольно мила собой, да что там мила - она красотка. Это лишний раз доказывал даже короткий халат, что давал возможность по достоинству оценить ножки девушки. – Может, Вы оторвете свой взор от моих ног? – Вадим резко отшатнулся.
- Простите.
- Да ладно, знаю, что красивые. Я говорю, что же Вы в няньки записались, коль не умеете с малышом справляться?
- Так получилось, - пожал плечами горе–нянь и с хитрой улыбкой уставился на девушку, - А как же зовут мою очаровательную спасительницу?
- У-у-у… Началось. Значит так. Звать меня не надо, как Вы видите, сама прибежала. Откликаюсь на Олю, и мозги в голове имеются, чтобы отличить нормального мужика от бабника. Я пошла. Диме привет, и скажи, пусть обращается, если что.
- А…
- Никаких «А». Скажешь соседу, что, если надо оставить Кирюшу, пусть обращается, у меня сейчас каникулы в универе.
Дверь закрылась, а Вадим так и стоял, смотря вслед прекрасной даме.
Через минуту дверь вновь распахнулась, и в нее вошел усталый Дима.
- Я попал, - сказали парни вместе, но только смысл этих «попал» был разный, и выражения лиц у парней тоже отличались.
