"Вы правда так думаете или Вам сказали так думать?" Фильм «V» значит Вендетта (V for Vendetta)
Львица села на место пилота, взяв руль левой рукой. Непривычно, но приходилось терпеть из издержки своей "профессии", причем водить хорошо умела только она. Максу и Профессору она руль давала подержать категорически редко. Наконец привычный вид, наполненный яркими воспоминаниями: открытый океан, вокруг длиннорастущие водоросли и кораллы, красиво отдающие свои краски на жёлтый песок, и Кайн, тихо плывущий спереди, однако это уже была некая экзотика. Обычно эта без умолку о чем-то ворчащая акула хоть как-то придавала своеобразного настроения, а сейчас удивительно тихо себя ведёт, будто воды в рот набрала. От этой мысли даже хохотнуть было охота, но решила оставить того в своих раздумиях, если таковые были. Да и сама Лина ненароком погрузилась в воспоминания прошедшего дня. Перед глазами вновь всплыла картина застреленной Хармони и полуразрушенной деревни. Она бы никогда не подумала, что может быть настолько слабой. Невольно ей подумалось: а если бы на ее месте был Макс, он бы спас Хармони или так же с лицом, полным сожаления и страха, смотрел на растворяющуюся вокруг тела кровь? Это заставляло серьезно призадуматься. Его друг всегда каким-то магическим, никому не ведомым, образом находил выход из любой ситуации, у него всегда был план, не смотря на то, что умнее него как раз она и Профессор. Но Макс, никогда не следующий правилам физики, всегда был сообразительнее. И как раз это в нем и было главное качество, которое не могло не очаровывать. В какой-то степени она даже завидовала, что своей идеальной задницей он находил новые приключения, сам же выбираясь из них практически невредимый. Она хочет стать сильнее. Чтобы спасать другие жизни. Пытаться спасать все жизни, какие только сможет, несмотря на всех, кто встанет на пути с целью помешать в этом. Но нужен толчок, какой-нибудь совет. Но сейчас нужно было отвлечься на другое, не затравливая свой мозг новыми переживаниями. – О чем вы разговаривали? – поинтересовалась лучница, вынырнув из мыслей. Тишина. Только звук мотора Феникса слышался на фоне. Она наконец подняла голову, замечая, что темперамент смотрит на закрытую дверь, за которой недавно скрылся Макс. Лина обернулась, но там никого не было. Неужели все время, как Макс ушел, он смотрел туда? Ждал его или проблема в другом? Лина лихорадочно перебрала у себя в голове всевозможные варианты, игнорируя все, что могли бы быть хотя бы отдаленно связаны с неприязнью к их лидеру команды. Эти двое настолько сблизились, что этот вариант сам отпадал без веских на то доказательств. И тут ее осенило: – Он тебе нравится, да? Она спросила это без сожалений, без упрёков, без остерегания, что после этого Кайн мог накричать на нее и обиженно замолчать на все время приключения. Но где-то в отдаленных мыслях, которые она тщательно старалась не выдвигать на первый план, она боялась, что из-за своего скверного характера, он мог даже не побояться дать ей по зубам. Но Кайн молча повернул к ней голову, несколько оцепеневшим взглядом цепляясь за львицу. Она другого взгляда и не ожидала. Любой хотя бы немного удивился бы от подобных личных вопросов в свою сторону и что-нибудь возразил, если бы посчитал это неправдой. Но Кайн молчал. Лине подумалось, что исключительно доверяясь своей интуиции, она смогла потянуть за нужные нити. Раз молчит, значит сильно сомневается в своем ответе. Кайн ещё какое-то время не подавал признаков заинтересованности в данном вопросе и после отмер: – С чего ты взяла? – нарочито сварливо спросил он, будто делая вид, что этот вопрос его никак эмоционально не задел. – Интуиция, – коротко ответила она, но лишь поймала у него вопросительный взгляд. – Я вижу, как ты на него смотришь... Кайн шумно выдохнул. А как Макс на него смотрит? Это ее не интересует? Лев всегда, ища удобный случай или фанатеющий от недоумения в лице собеседника, смотрит прямо в глаза, даже если у тебя опущена голова. Он, черт возьми, специально возьмёт тебя за подбородок и заставит смотреть на себя, или же постучит по плечу, заставив тем самым поднять взгляд. Либо Лину сейчас это мало волновало, чем "странности" Кайна, либо она и сама уже привыкла к поведению Макса. – Я не понимаю, о чем ты говоришь, – тем самым он моментально отрезал от себя все вопросы, будто так и должно быть, будто все, к чему вела Лина, было лишь ее же домыслами, ничем не подкрепленными. Темперамент просто ждал ее реакции, ответа, но к ней не поворачивался. Кого он вообще пытался обмануть? Конечно же, он знал, о чем она говорит! Но голова уже итак трескалась от нахлынувших, как прибой, вопросов, которые не хотелось решать – просто некогда, а тут Лина добавляет их, делая все ещё более муторным, чем было до начала их приключения. Однако, этого всего он мог избежать, если бы он ей сейчас просто соврал. Но он не мог. Где-то в самых дальних мыслях он всё-таки хочет узнать правду, пусть она и не будет его радовать. Он уже много раз задавал себе один и тот же вопрос: кто для него Макс? Каждый раз, когда он улавливал ответ, он моментально ускользал. Уж лучше понять, в чем дело, чем каждый раз просыпаться ночью в холодном поту от неприятных догадок. – Ну, раз так... то дай мне знать, когда поймёшь, – наконец произнесла Лина, чем окончательно поставила Кайна в тупик. Придётся ему всё-таки не спать некоторое время, авось до чего-нибудь и додумается. Вспоминая события всего дня, Кайн вначале покраснел, потом побледнел, чертыхнулся и прикрыл глаза, пытаясь не думать о лишнем. Он отчаянно верил в то, что догадка Лины неправда и этому есть другое название. Мысли мгновенно разбегались, так и не доходя до его сознания, оставляя своего владельца без единой догадки, и в голову не лезло ни одного разумного объяснения тому, что он чувствует. Ему просто надо было немного привести мысли в порядок, а точнее найти источник этих непонятных мыслей. Источник, разумеется, он не найдет, и решил поступить, как поступал обычно, а именно проигнорировать проблему. Вдруг сама исчезнет? – Я вернулся! А, нет, явилась. – О чем разговаривали? – по голосу льва было слышно, что он очень доволен тем, что наготовил Спайк. Он тяжело плюнулся в соседнее кресло и посмотрел на друзей, которые будто старались не бросать на него взгляда, как и друг на друга. – Ни о чем, – одновременно произнесли они, отбивая у Макса лишние вопросы. Он лишь внимательно посмотрел на них и мысленно про себя понял, что разговор у них был довольно личный, а значит расспрашивать не за чем. После Макс поделился всем, что сумел для них откопать Профессор о Кристалле Жизни. Ничего. Буквально нифига. Все, что было в его книгах, все, что было в книге, которую он спас из ныне разрушенного замка в Львином Королевстве, там не было ничего, что о нем вообще можно было узнать или где искать. Только о Кристалле Смерти можно было хоть что-то узнать, но сейчас это было не настолько важно. Однако информации даже о нем там было настолько мало, что на одной страничке уместилось лишь его внешнее описание и не впечатляюще маленький список его способностей, которые Профессор им уже когда-то кратко зачитал, хотя кратче некуда. Друзья кивнули его словам, добавив об этом свое короткое мнение, якобы только Рыжая борода им сможет помочь, и вновь замолчали. Оставшийся путь они провели в тишине. Только Макс кидал на них вопросительные взгляды.❖
Джунгли встретили их небольшим туманом. Макс сразу про себя отметил, что туман в джунглях довольно опасное явление, поэтому лучше быть начеку. Ему-то и Твичу со Спайком это было раз плюнуть, они же буквально росли в таких условиях, но для остальных это будет некое экзотическое приключение. Дорогу до дома Рыжей бороды они уже запомнили, поэтому, как только высадились на берег (Кайна не особо порадовало, что ему вновь придется пить ту гадость, чтобы превратиться в сухопутного), без промедлений направились по нужному пути. Шли они неспеша, постоянно озираясь по сторонам. Краем глаза Макс заметил с каким любопытством Кайн осматривал местности, хоть и через туман. Да, понятное дело, ведь в джунглях он ещё не бывал... Одно дело, когда сухопутные могут находится как под водой, так и на суше, способные узнать обо всем, что интересует, и совершенно другое, когда морские жители, ограниченные в перемещении, способны знать только то, что находится в пределах их территории. Да и книжек они читать не могут, а все, чему их учат в школе, это то, что смог узнать учитель о их мире и мире сухопутных за всю свою жизнь. Наглая несправедливость, прописанная им природой. Но сейчас, когда такое существо, как акула, способно, хоть и временно, путешествовать среди двух миров, заставляло поверить в то, что в скором будущем и сухопутные и морские обитатели смогут посещать разные биомы. Но когда наступит это будущее?.. Им бы ещё выжить, чтобы его увидеть... – Эй, Кайн, будь начеку, – напомнил акуле лидер, тут же заметив, как резко поменялся его взгляд – с по-детски любопытного на серьезно настороженного. В какой-то степени Макс даже пожалел, что сказал это, хотелось вновь вернуть то беззаботное лицо... – Даа, Кайн, будь начеку, а то кто знает... Вдруг змея перед носом выползет? – не со зла подтрунил над ним Твич, который шел прямо перед ним, рядом с Максом. – Змея? – миролюбиво спросил Кайн. А, точно... – Змея – это существо класса пресмыкающие, – заумно начал Профессор, летящий за ним. – Но некоторые из них ядовиты и их яд достаточно силен, поэтому с ними лучше не сталкиваться, особенно в джунглях. Макс дернулся, пока слушал это, но этому, слава Богам, никто не придал значения. Кайн хмыкнул, удивляясь, что и на суше достаточно своих тварей, которых лучше не видеть, но и одновременно хотелось узнать о них побольше. В конце, концов, суша – это новый мир для такого, как он, и пока он здесь лучше всего узнать о всех его хороших и плохих сторонах. В ту же секунду он сморщил нос и часто задышал. – Странный запах... – Макс, Твич и Спайк обернулись к нему, почувствовав неладное. Все знали насколько у Кайна чувствительный нюх, особенно под водой, но на суше он только приспосабливался к такому, поэтому друзьям было интересно узнать сможет ли он справиться с кучей других запахов. И не ошиблись. Кайн тут же замолк на какое-то время, будто пытаясь понять, что хотел сказать. – Он очень похож на тот, что был там, в деревне, но... Здесь его перебивают другие запахи или мне просто кажется... – Это запах чего? – поинтересовалась Лина, идущая прямиком за ним. – Пока что не знаю, но он в деревне был все время. Ребята осмотрели территорию, но ничего такого, что могло быть там, не заметили. Возможно, Кайна сбили с толку цветы, растущие на каждом углу, или просто запах ещё с него не смылся, как он вышел из воды, черт его знает, но друзья все равно были начеку. Ловушки, знаки, с висящими бананами, означали, что дом Бена был все ближе. Тем временем туман бархатным покрывалом укрыл джунгли, постепенно становясь ещё более густым и приглушая все чарующие краски этой местности. Даже постоянные звуки щебетания диких птиц и животных приутихли, оставив одну лишь, казалось, до невозможности громкую, до гула в ушах, тишину. Макс даже как-то приуныл. Вся эта атмосфера в какой-то момент перенесла его в детство, когда все было таким беззаботным и несерьезным. Когда приемная мама каждый раз гладила по голове, утешая, бедного львёнка, упавшего с дерева, решивший, что сможет перепрыгнуть с одного дерева на другое. Когда папа тихо ворчал про себя в своем кресле, смотря на побитого львёнка, и прикрывался газетой. Отец, как Макс думал, всегда так делал, чтобы только не разводить в тесном доме огромный разнос. Тем временем туман с каждым шагом становился все густее. Деревья, находившиеся от них в трёх метрах, начинали пропадать в белесой пучине, пропадая из виду. Джунгли, казалось, медленно, почти незаметно засыпали. И только когда Макс начал понимать, что местность стало почти не проглядеть вокруг, он обернулся. – Ребята, главное не отстава– И замер. Сзади никого. Лев вздрогнул, лихорадочно водя взглядом по тропинке, по которой недавно прошли. Макс пустил в свою голову мысль, что те просто могли отстать, но не все же сразу и не предупредив? Он повернул голову влево. Твич и Спайк тоже исчезли, хотя шли максимально приближенно к нему. Неужели у него настолько сильно притупилась интуиция, закреплённая и натренированная в джунглях? Бред бредом, но найти их все равно надо. – Ребята! – крикнул он довольно резко и громко в пучину тумана. Макс в очередной раз прислушался. Тишина. Глаза забегали по сторонам. Он протянул руку вперёд. Хорошо, хоть ее видно, слава Богу. Но это все равно означало, что туман от него в пределах двух-трех метров, тропинку еле видно, давая понять, что он и сам скоро так исчезнет. Ничего не оставалось как идти обратно по тропинке. Но не успел он и шагу сделать, его сзади обхватили длинные мохнатые руки, силой начинающие увлекать его с тропинки в заросли кустов. Одна рука плотно закрыла ему рот, он не смог и пискнуть, но начал вырываться из захвата и сильно ёрзать. Хватка постепенно начала слабеть под его давлением и вовсе отпустили его как только они оказались в нескольких метрах от тропинки, за одним из невысоких кустов. Он поспешил обернуться, чтобы хотя бы увидеть лицо виновника, но эти руки тут же его толкнули и он в следующую секунду не почувствовал пятками ног земли. Он упал в холодную, глубокую яму, снизу застеленную кучей листьев, видимо, для мягкого падения. Только он пытался понять, что произошло прямо сейчас, потирая затылок, в тот же момент некто прыгнул в яму вслед за ним. Здесь тумана совсем не было, поэтому различить существо, находящееся от него совсем рядом, было очень легко. Тем более так знакомую ему обезьяну. – Бен? Что ты творишь?! – Спокойно, парнишка, я вам потом все объясню, а сейчас живо полезай в тот проход! Макс обернулся в указанное обезьяной место, заметив нечто похожее на дверь, ведущую в глубь земли. Без лишних вопросов он открыл ее, заползая в небольшой проем, который позже стал более–менее шире, что позволило ему, хоть и пригибаясь, но полноценно встать на ноги. В полутьме он смог заметил впереди своих друзей, так же стоящих и ожидающих дальнейших указаний. От такой неожиданной и странной встречи Макс даже прихерел. – Понятно... – утомленно произнес лев, осматривая своих таких же уставших друзей, не понимающих что они вообще здесь делают и главное зачем. – Просто скажите мне, что все это большая шутка и мы сейчас не будем притворяться кротами, – заныл Твич, тем самым неудачно заводя неудобный, в прямом смысле, разговор. Прямо за Максом к ним присоединился и сам виновник этого события. Обезьяна закрыла за собой дверь на замок и начал зажигать что-то на подобие факела, чтобы было не так темно, как сейчас. – Бен, пожалуйста, быстро расскажи, что происходит. Какого черта мы в каком-то земляном туннеле?! – начал лев осуждающе. Бывший пират тяжело вздохнул, безустанно пытаясь добиться от тупой палки хотя бы искры огня. – Все плохо. Джугли изменились.. Ты уж извини, что так резко тебя захватил без предупреждения, как и вас всех, но это было необходимо. – Зачем, позволь узнать? – с негромким рыком спросила Лина. От одного вопроса у друзей по телу пробежали мурашки. Небольшое пространство наконец слабо, а после более заметнее, осветилось ярким пламенем, медленно распространяющимся между друзьями. Теперь можно было спокойно убедиться в том, что все на месте и в полном порядке. Кайн так и вовсе чувствовал себя лучше всех, если, конечно, слово "клаустрофобия" можно было охарактеризовать, как "отлично". Его слегка напряжённый взгляд говорил сам за себя. Спайк обернулся назад. Туннель позади них все это время неприятно дул холодным ветерком, щекоча волоски шерсти. Смотреть в беспросветную темноту глубокого туннеля с каждой секундой становилось все непривычные, однако мысль о том, что идти им придется именно туда, становилась все более пугающей. – Расскажу все по дороге, – негромко ответил Рыжая борода, слабо расталкивая друзей и с некоторой нервозностью пошел впереди всех. Друзьям ничего не оставалось, кроме как последовать за ним.❖
Тьма, царившая в глубине земляного туннеля, плотно охватывала свои владения и не желала терять доверенную ей власть над этим подземным мирком, расположившимся прямо под величественными джунглями и растянувшимися, казалось, на многие километры. Друзьям неприятной мыслью думалось, что они идут уже слишком долго, но Бен все ещё молчал, не желая начинать данную тему. Никто не стал давить на него, давая ему время переварить случившееся. Тьма сдавала свои позиции, неохотно отступая перед мягким светом недавно сделанного им факела. Его свет успокаивал, не давал погрязнуть в страхе узкого темного туннеля. Именно поэтому сразу за обезьяной короткими, но быстрыми шажками шел Спайк, до смерти боящийся темных узких пространств, старался не поддаться страху и держался мыслями за этот свет, как мог. – Этот туман... – наконец заговорил Бен, моментально заставив всех навострить уши, вслушиваясь. – Этот туман непростой... Он не исчезает! Он так уже целую неделю над джунглями висит, чтоб его... – Туманы над любыми водоемами довольно длительные и устойчивые, – тут же встрял в разговор Профессор. – Не думаю, что все это как-то связано. Наверное, обычное природное явление. Бен помотал головой. – У нас туманы редко, только раз в неделю и то недолго. Как насчёт такого факта, что центр тумана постоянно меняет свое расположение? – Профессор склонил голову к плечу, не понимая о чём он говорит. Обезьяна поспешила ответить, чтобы не навести ещё больше вопросов, чем их было, и, наоборот, развеять: – Я начал наблюдать за этим туманом. Он везде разный! Вот ты находишься в слабом облачке, а через какое-то время себя самого едва видно! Даже свет против него не помогает, ни черта не видно, – он вздохнул. – Вот и пришлось выкопать этот маленький туннель. А находясь в нем тобой как будто овладевает чувство страха или даже паники... Макс нахмурился, вспоминая произошедшее с ним в джунглях. Точь-в-точь, как он сказал. – Поэтому... – Поэтому логично предположить, если, конечно, ваши заявления верны, что либо туман является живой субстанцией, либо что-то является центром его временного распространения, – перебил его филин, но под странными взглядами, как спереди, так и сзади, он поспешил извиниться за неуважение к собеседнику. – О, не нужно извиняться, эээ... – Профессор Хига Боттом. К вашим услугам, мистер Рыжая борода, – поспешил тот поприветствоваться. – Друзья меня зовут Бен. Он с улыбкой произнес, что ему приятно с ним познакомиться, но, едва повернул голову назад, как заметил высокую акулу, хмуро идущую сзади. Ему было идти в туннеле сложнее всех из-за своего, внушающего некую восторженность, роста, и тому приходилось чуть ли не ползком идти по сырой земле. Если Макс и Рыжая борода тем временем сильно пригинались, то можно было понять, в каком неудобном положении себя чувствует акула. – Довольно экзотично видеть прямоходящую акулу, – с сарказмом произнес Бен, и Кайн, заметивший на себе этот взгляд, полный насмехательства над ним, тихо зарычал, стараясь не смотреть на него. – Я, если честно, не хочу знать, как именно ты отрастил ноги, Кайн, но выглядит довольно интересно. Тебе самому нравится? Темперамент не хотел отвечать, все ещё думая, что обезьяна просто издевается над ним и над его якобы "непостоянным" образом жизни. Но если он сейчас не ответит, то поступит не лучше этой обезьяны. – Нормально. Лаконичный ответ Кайна ввел Рыжую бороду в ступор. Вопрос заключался в ответе да/нет, но Кайн даже ответить решил так, будто не при делах. Но разве друг Макса не его друг тоже? А слово пирата – закон. – Что значит "нормально"? – возмутился Бен, взмахивая рукой. – Да суша это лучшее, что может произойти с таким, как ты! А джунгли... – он специально растянул последнее слово, словно приятно смакуя на языке. – Джунгли – лучшее место для того, кто хочет научиться выживать! Здесь, парнишка, происходят самые неожиданные вещи, как приятные, так и опасные. Мы тебя научим всем прелестям жизни сухопутных! Твич и Спайк заинтересованно взглянули на этих двоих, моментально включаясь в разговор. – Вот что насчёт выживания, я согласен! – высказал свое мнение хамелеон. – В один момент ты купаешься в речке и любуешься закатом, а в другой уже удираешь от голодных пираний! Глаза обоих весельчаков блеснули огоньком приятной ностальгии, давая им простор на перебирание воспоминаний давно прошедших дней. Таких близких, казалось бы, но давно забытых... Всем стало заметно, как они развеселились прямо на глазах, хотя недавно шли хмурые, как дождливые тучи. – А ещё как мы удирали от т-тигра, у которого украли еду! – добавил Спайк. – Ага! А потом весь вечер объедались, лёжа на поляне у реки! – А помнишь... Кайн не знал, сколько времени они уже плелись по этой дороге. Он пытался их не слушать, пытался заглушить рвущиеся мысли злобным рычанием и почти полным игнором на все слова, что лились из этих двоих оболдуев. А, нет, троих. К ним, похоже, присоединилась и эта чеканутая обезьяна. И эти трое всеми возможными фразами восхваляли сушу. А Кайн просто молчал, показывая, что разговаривать он был не настроен, а кого-то слушать - и подавно. И с каждой секундой, проведенной рядом с ними, акула все больше выходила из себя, мечтая лишь о том, чтобы плетущиеся перед ним засранцы наконец-то прекратили нудить и заткнули свои фонтаны до того, как его нервные клетки окончательно сдохнут. Какая разница, где жить? Будто он ничего у них такого не видел... Видел он эти джунгли, деревья, острова, высокие камни и горы. Разницей тому лишь было то, что он смотрел на все это со стороны, поэтому, по его мнению, он ничего такого не потерял. О чем они там сейчас говорят? Как весело залезать и бегать по деревьям? Подумаешь! У них там тоже довольно весело плавать. Плыть по бесконечным просторам открытого океана, среди кораллов. То и дело постоянно натыкаясь на медуз и морских ежей. Защищать океан от всех несчастий и военных нападений, сохраняя безопасность граждан. Без друзей и без права выбора. Плыть над пустынной поверхностью, покрытой камушками, мелкими кораллами и ракушками, красиво отдающие радужные краски на песок. Плыть себе и плыть... Одному. Кайн мысленно убеждал себя, что так и должно быть. В океане у него слишком мало за что можно держаться, за что можно смело отдать свою жизнь, но тебе за это никто спасибо не скажет и даже вспоминать не будет. Но на суше все как-то по-другому. Абсолютно чужой мир, который когда-то казался враждебным и ко всему равнодушным, оказался более приятным для существования. И он не знал, что его так к нему цепляло. Именно это и бесило. Бесило то, что он такой тугодум. Кайн осторожно осмотрелся. Те трое так и продолжали безустанно болтать, делясь своими впечатлениями и историями. Лина и Профессор заинтересованно слушали, иногда вставляя свое слово. Он повернул голову назад. Макс шел в самом конце. Все посчитали, что поставить двух самых сильных членов команды в конце, более рационально и безопаснее для всех. Но, несмотря на то, что идти позади всех не очень-то весело, как остальным, и нужно все время быть начеку, он улыбался. Уголки губ были слегка приподняты, глаза устремлены куда-то в сторону, казалось, что он сейчас не с ними, а в своем мире. Наверняка, вдохновившись разговором своих друзей, он тоже начал вспоминать что-то давно забытое. Как бы Кайн это не отрицал, но смотреть на это было довольно интересно: в один момент улыбка становилась шире, в другой – бесследно исчезала, оставляя после себя пустоту эмоций, в третий – глаза неспешно метались из стороны в сторону, будто он пытался вылезти из своих мыслей, опуская голову. Не зная почему, но акуле хотелось понять его мысли. О чем думает, о чем грустит, о чем переживает этот вечно позитивный лев, волнующийся о каждой твари в своей жизни. У Кайна в голове неожиданно пролетела садистская мысль, что было бы неплохо залезть к нему в голову. Но в следующую секунду их лидер наконец пришел в себя, вопросительно сдвинул брови, замечая на себе заинтересованный взгляд друга. – М? – Не, ничего, – и тут же стыдливо повернул голову обратно, чувствуя как спину разрезает пристальный взгляд медовых глаз. И за весь их путь по туннелю Кайн понял две вещи: он неимоверно сильно хотел уже наконец заткнуть рты тех болтунов спереди, от разговора которых уже уши вяли, но пожирающе-любопытный взгляд Макса готов был терпеть. Он даже вновь хотел к нему развернуться.❖
Увидев дом Рыжей бороды, все ахнули. Туман так и не ушел, но все было вполне себе различимо. Раньше его дом отличался особой скромностью: деревянный маленький домик из досок с навесом сбоку, укреплённый рядом с крепким деревом над небольшим прудом. По крайней мере, именно таким он запомнился друзьям. Сейчас можно было с большой уверенностью сказать, что Бен все это время сложа руки не сидел. Он установил дом гораздо выше, чем было до этого, укрепил основания снизу, у пруда, и на самом дереве, позаботился о его размере – теперь он стал в два раза больше. В двух словах, красиво и со вкусом. Однако, что смутило всю команду, у дома отсутствовала возможность попасть в него – ни лестницы, ни перекладин, ни веревок, ничего, что могло бы помочь забраться. Лина тут же его об этом спросила и Бен ответил просто: – Это все в целях безопасности. Но для этого мне пришлось убрать все пути к дому, поэтому мы с моей женой забираемся по дереву. Для нас это пустяк. Для вас, надеюсь, тоже. Друзья благоразумно кивнули, понимая, что для Бена и Уиллы это было необходимое решение, учитывая, что творится в мире, причем без особых жертв, и залезть им всем – раз плюнуть, для Профессора так и вовсе это обойдется двумя взмахами крыльев. Однако Кайн выглядел как-то потерянно, рассматривая высокое дерево, явно переваривая полученную информацию, и ему на мгновение показалось, что значение слов "залезть на дерево" для него не знакомо вообще. Думать о том, какого это, взбираться на такую высоту, вызывало тошноту. Одно дело взбираться на горку, где всего-то нужна физическая сила, которой у Кайна хоть отбавляй, а другое – когда и в помине не думал о том, как некотрые сухопутные залезают на деревья. Ладно, Твич и Спайк были рождены в джунглях, для них это равноценно обычной ходьбе, ладно Профессор с его крыльями, ладно Лина с ее луком, который поднимет ее за пару секунд, ладно Макс с его силой льва. А что делать акуле, которая только недавно научилась ходить? Стоп. Почему Макс не достаёт посох? Темперамент впал в ступор, когда лев слегла присел, а после высоко прыгнул, оттолкнулся от ствола, цепляясь за ветку, и когтями правой руки вцепился в ствол дерева, удерживая равновесие. Эта самая ветка находилась не в одном, и даже не в пяти метрах от земли, а гораздо выше. Акула уже собиралась поднимать свою упавшую челюсть с земли, как заметил на себе его обеспокоенный взгляд. Макс смотрел на него, не понимая, почему тот все ещё стоит на месте, а не взбирается с остальными. И когда до него дошло осознание, он звонко рассмеялся. – Ты боишься высоты, Кайн? На такое заявление Кайн бы уже сам, ведомый таинственной силой, своими двумя вскарабкался на эту проклятую ветку и надрал зад тому, кто это сказал, однако, глядя на смеющегося льва, он лишь невольно расплылся в улыбке. – Не дождешься, – с издёвкой произнес он и медленно подошёл к дереву, опасливо рассматривая его. Да тут же негде зацепиться! Самая ближняя ветка та, на которой сейчас сидел, улыбающийся во все тридцать два, лев, ожидающий его дальнейших действий. Но, как только Кайн неуверенно схватился за ствол и попытался безуспешно поднять свою тушу вверх, Макс понял, что это безнадежно и ему нужно помогать. Он склонился ближе к ветке, вцепился в нее, и протянул ему руку. – Да ладно тебе, все чего-то боятся... – сказал лев, ощутимо прижимаясь всем телом к ветке, чтобы достаточно дотянуться. Кайн, без раздумий, допрыгнул и принял его помощь. Опираясь ногами о ствол дерева, он добрался до ветки, на котором сидел Макс и тоже расположился там, пытаясь отдышаться. Всё-таки, лазать по деревьям это тебе не плавать. – Не говори за всех, бесстрашный, – с ухмылкой произнес Кайн, с мелким стебом. Но Макс этого будто по началу не понял, посмотрел на друга и спросил, так и сидя с ним на одной ветке, пока друзья уже наверняка вовсю разговаривали с Уиллой и Беном. – Почему это я бесстрашный? Макс лишь вопросительно по-детски склонил голову в сторону, приподнимая идеальные темные брови и уставился на Кайна непонимающим взглядом медовых глаз, ожидая от него более конкретного ответа. Кайн от такого взгляда чертыхнулся. Как можно быть одновременно взрослым, но таким ребенком? Чертов Макс с его чертовыми странностями. Но они его только дополняли и избавить льва от них казалось грехом против природы. – А ты сам не замечаешь? – в голосе акулы просквозило ехидство и Макс ещё больше нахмурился. – Не замечаю чего? – Макс, Кайн, где вас там носит? – послышалось сверху, выбивая друзей из разговора. Лев моментально мотнул головой и протянул руку Кайну, чтобы продолжить с ним взбираться вверх. Тот молча принял помощь. – Мы сейчас!❖
Все поспешили зайти в дом, чтобы не быть на виду у кого попало. Макс и Кайн максимально отбивали от себя вопросы Твича и Спайка о том, что они там делали и о чем говорили. Макс тактично молчал, улыбаясь, а Кайн просто слал всех в жопу. Уилла встретила друзей крепкими объятиями и вкусным чаем. И когда все рассадились по своим местам, интересным образом образовав своего рода круг, поинтересовалась новым гостем в образе филина. Своим интелегентным поведением Профессор всегда всех очаровывал и в случае с женой Бена это не обошло стороной. Через некоторое время беседы все успели зацепиться взглядом за ее довольно заметный живот. Никто не осмеливался спрашивать об этом, только перешептывались, тем самым обдумывая уместен ли этот вопрос, ведь, если они ошибаются, то это можно сравнить с оскорблением. Но Лина осмелела быстрее парней и попыталась правильно сформулировать вопрос: – А у вас в личной жизни ничего не поменялось? Парни метнули на нее удивленный взгляд, чувствуя, что если бы этот вопрос задал кто-то из них, то сгорели бы от стыда, да и сам Бен заметно смутился. Но Уилла, лишь мягко улыбнувшись, ответила: – Ну, можно и так сказать... – погладила живот. – У нас ожидается пополнение. – Ого, поздравляю! – тут же с аплодисментами радостно вскрикнула Лина, поспешившая обнять подругу, пока парни, все ещё сидящие на своих местах, переваривал информацию. И только спустя какое-то время их оцепенения, все ринулись к Уилле с поздравлениями и дополнительными обнимашками. Кроме Кайна, конечно же. Он обошёлся простыми словами поздравления. Бен довольно улыбнулся, с интересом наблюдая, как его жену облупили со всех сторон их друзья, словно гордый этим. Пират помнил то, как сам удивился, когда узнал о ее положении и сначала испугался новых, возложенных на его плечи, обязанностей, но потом успокоился, понимая, что они, в любом случае, переживали и не такое. Тем более, ребенок это же счастье, а не дополнительное бремя на долгие годы, поэтому задумываться о плохом глупо. Но прямо сейчас им вновь овладел страх. Если к ним пришли друзья, да ещё и в таком серьезном составе, значит произошло что-то плохое. Он об этом задумался ещё когда спасал их в джунглях. Да, они ещё не узнали всех подробностей их визита, но скоро узнают. В любом случае, его пиратское чутье никогда не подводило. Сначала эти слухи, этот странный туман, а потом... Все это не просто так. При мысли о том, что Уиллу может поджидать опасность, его охватывают разного рода чувства, но раньше они помогали ему двигаться вперёд, чтобы утихомирить их: выкопал туннель, сразу после победы над Мастером Теней установил дом выше, увеличил число ловушек в джунглях и все ради ее безопасности. Но сейчас руки трясутся и со лба сошли первые капельки пота. Как возможно вырастить ребенка в таким опасном мире, где куда не ступишь везде тебя попытается кто-то сожрать. Макс, отойдя от друзей на несколько шагов, дал остальным больше пространства и глянул на друга, чем-то обеспокоенного. Лев, заметив его странное поведение, сразу смекнул в чем проблема, да и гадать тут долго не пришлось. Макс и сам, наверное, бы не смог объяснить своё состояние, будь он в таком же положении, как и Бен. Все эти… чувства, эмоции… Всё это слишком сложно для того, кто о подобной радости даже не думал, но она резко на тебя навалилась снежным комом. Но подходя к Бену, он чувствовал какое-то волнение. Одёргивал себя, мол, это же так естественно чувствовать подобное, но не знал, что сказать. Вместо слов он улыбнулся и пират, заметив друга перед собой, неожиданно тоже неуверенно улыбнулся искренне и даже как-то благодарно. Шаг, другой навстречу обезьяне дались Максу даже слишком легко. А потом он и вовсе притянул друга к себе, обнимая. И если вначале пират немного опешил, то потом он просто обнял друга в ответ, наконец успокаиваясь. А после тихо поблагодарил. За все. – Обещай, что будешь ее защищать, – тихо прошептал Бен в плечо другу. Макс нахмурился, но все же сказал: – Обещаю.❖
Как бы отчаянно Уилла и Бен ни хотели услышать хорошие новости от друзей, рассказать истинное положение дел им все равно пришлось. Даже несмотря на состояние его жены, они расписали все в красках, рассказав и про кристаллы, мутации, убийства, разрушение замка и полное поражение Львиного королевства против их старого врага. Каждый раз Бену от новой истории становилось только хуже, он чуть за голову не схватился. В такой ситуации ожидание дурных новостей невыносимо, и потому никто не радовался, а только переживал, говоря все новые и новые события. Самоубийство Хармони друзья решили все-таки опустить, лишь пересказать ее слова о "странном тумане", отчего Бен и вовсе дернулся, а Спайк, вспомнив об этом, пискнул: – А т-туман в джунглях не тот самый, о котором она г-говорила? – Навряд ли... – ответила Уилла, поправив выбившийся локон из прически. – Этот туман у нас здесь уже давно и, как видите, с нами все в порядке. Спайк облегчённо выдохнул. После рассказа Уилла осторожно встала со своего места, направилась к двери сзади за ней и слабо повернула ручку. – Пойдем, – мягко произнесла она, открывая дверь. Комната за этой дверью напоминала обычный маленький кабинет: два кресла, деревянный стол, картины, два здоровенных шкафа и другие предметы декора. Она прошлась по скрипучему полу и подошла к шкафам, донельзя набитыми старыми пыльными книгами и картами. Конечно же, глупо было утверждать с самого начала, что все пираты умеют читать только карты. Эти двое – исключения сущей воды, но, судя по состоянию книг, их читать они все равно не очень любят или времени не находят. – Дорогой, ты не слышал никакой истории или, например, легенды о Кристалле Жизни? – спросила она, перебирая названия книг. – Ничего подобного, – отмахнулся Бен. – Мы хоть и не прочитали все эти книги, но, может, о нем вообще ничего нет, можем и не пытаться. – Мы все равно попытаемся найти хоть что-нибудь, – уверенно сказал Профессор, не у всех находя одобрения в глазах. – Не зря же мы приплыли. Заодно разберемся, почему ваш туман тут так задержался. Филин охотно начал рассматривать книги. Остальные набрались последними остатками своей решимости и тоже принялись разгребать кучу книг, хоть и были физически вымотаны ещё с момента покидания деревни. Даже вопреки тому, что дело медленно приближалось к вечеру, все пытались не показывать свою усталость. Пока друзья собирали себе стопки книг для дальнейшего изучения, Макс остался стоять на пороге комнаты вместе с Беном и Уиллой. Она, странным взглядом зыркнула на них, но быстро удалилась на кухню, собираясь всем приготовить ужин. Пират какое-то время смотрел то на друга, то на тех, кто расгребал книги, и задавался вопросом, почему он не присоединяется к ним, но спросить об этом напрямую было как-то неловко. И только потом, когда он понял, что Макс ещё ни разу не отвёл от друзей пристальный взгляд, а на него даже не глянул, резко развернулся, чтобы уйти, но было уже поздно. Он широко распахнул глаза, когда Макс резко прижал его к ближайшей стене и чуть ли не раздраженно зарычал ему в лицо. Попался... А ведь сбежать, если бы заранее догадался, что Макс все это время ожидал момента, когда всего его друзья перестанут на них смотреть. – Я догадываюсь, о чем ты хочешь спросить... – вздохнул Рыжая борода. – Что ты скрываешь? – попытался спокойно спросить Макс, но по голосу все равно было слышно, что он хочет услышать ответ обезьяны немедленно. – Как ты догадался? – По твоему взгляду видно. А еще было странно давать тебе обещание защищать Уиллу, когда ей ничего не грозит, не находишь? Ну да, конечно. Макс всегда обо всем догадывается сам, почти без подсказок. Но в той суете вокруг Уиллы только лев заметил состояние друга, за что он ему немного благодарен. Однако сейчас, после рассказа о случившемся в Львином Королевстве, мысли, только недавно на время покидавшие его голову, вновь ворвались в сознание беспорядочным скопом, мешая нормально говорить, заставляя растворяться в охватившем его беспокойстве. Держать их в себе было невыносимо, благо Макс теперь буквально заставляет их выдавить из себя. После сказанного, может, станет ещё легче. – Тогда сначала отпусти меня... – прошептал Бен так, чтобы их никто не услышал. Макс выполнил сказанное и наклонил к нему голову ближе, чтобы все услышать. – Перед тем, как появился этот туман, в нашем доме кто-то был. Разгромил здесь все. Повалил столы, шкафы, картины, даже диван искусал, черт его знает зачем. В тот момент нас с Уиллой дома не было, а когда пришли... – он прикрыл глаза. – Боюсь, что это неспроста... В глазах Макса появился вопрос, который Бен, своим незамедлительным кивком, подтвердил, заставляя впасть льва в окончательный ступор. И трудно было сказать, кто в данный момент был удивлен больше всего: Макс, постепенно сложив пазл всего произошедшего в неутешающий и неприятный вывод, или Бен, понимая, что его изначальные подозрения оказались верны. – Значит, здесь... – начал Макс, но его мысль мгновенно перебили, больше не оставив после себя никаких сомнений: – Да. Я подозреваю, что в джунглях мы тут не одни.❖
– Ну, нашли чего-нибудь? – Неа, – синхронно ответили все на вопрос Лины, донельзя уставшими голосами. В кабинете было относительно спокойно, только Спайк, как всегда, ныл о том, что очень хочет есть, а Твич прибавлял гомон своим желанием лечь спать. Никто не смел заткнуть их, потому что все чувствовали тоже самое. Лина доставала все новые и новые стопки, удивляясь, каким образом в таких откровенно нешироких шкафах поместилось столько книг, Профессор просматривал их содержание, определяя их нужность в данных поисках, а остальные их читали. Никто никого не подгонял, не кричал, все пытались держаться молодцом в этой напрягающей атмосфере, благо до ночи ещё было время, а потом они, гляди, уже отрубятся прямо на этих книгах. Кайн сидел в одном из кресел, уставше откинувшись на спинку и пролистывая очередную книгу. Каждая просмотренная им книга летела в кучу таких же и брал новую из стопки на столике. Название этой книги говорило само за себя: "Сборник сказок и легенд на ночь". Да, самое то, чтобы отрубиться прямо здесь до беспамятства. Наверное, Уилла где-нибудь купила или выкрала ее для чтения будущему малышу. Отвлечься от чтения на минутку он посчитал неплохой идеей, чтобы привести итак заглумившуюся голову в порядок, и отложил книгу. Кайн вспомнил, что действие его пребывания в виде сухопутного не вечное, и, достав из сумки на поясе, маленькую прозрачную пробирку, с такого же цвета содержимым, глотнул, сморщившись от противного вкуса. Всё-таки не любил он быть с двумя ногами, с хвостом как-то привычнее. Все так же занимались своими делами, но он заметил перед собой на таком же кресле полусонного Макса, тоже читающего какой-то сборник легенд. Лев принял более удобную для себя позу, подпирая щеку сжатыми в кулак пальцами, а указательный палец упирался в висок. Почему-то его якобы скучающий вид не внушал Кайну никакого доверия, когда он глянул на стопку Макса. За все время она нисколько не уменьшилась, а он сам, такое чувство, читал одну и ту же строку, нисколько не продвинувшись в своей работе. Сначала Кайн собирался беззлобно подшутить над ним якобы король не умеет читать, но заметил, что Макс, похоже, о чем-то думает. Смотрит в какую-то одну точку в книге и не двигается. – Макс, о чем ты– начал было Кайн, заставив выбить льва из мыслей и посмотреть на него широко распахнутыми глазами, как Профессор шумно залез на стол с кучей стопок книг, и он тут же замолк. – Есть какие-то продвижения? – серьезным тоном спросил у всех Хига, надеясь услышать положительный ответ. Все молчаливо заострили на него свой взгляд. – Ну, у меня, например, "огромное продвижение". Я перешёл с научных энциклопедий на детские сказки про камушки, – шутливо сказал Твич, сидя на полу, и все заметили, что ему эта книга, похоже, действительно нравится, судя по его заинтересованному взгляду, устремленному в строки. – Интересно кстати, на удивление. – Просто читая детские сказки мы никак не продвинемся в поисках, – перебил его филин, тяжело вздохнув. – Думаю, у нас есть два выхода. Если мы найдем ответ в этих книгах до рассвета, то мы покидаем это место и плывём до нового места назначения. А если нет... – То что?.. – нетерпеливо спросила Лина, чувствуя неладное в его словах. Она стояла на узкой лесенке, чтобы дотягиваться до книг на верхних полках. И хоть с одной рукой это было проблематично делать, но она все равно это делала – нужно же чем-то заняться. Разговор начинал становиться серьезным, и она начала спускаться по ступенькам вниз, чтобы ничего не прослушать, но в следующий момент резко остановилась, когда услышала: – То нам придется ворваться в убежище Мастера Теней и тайно разузнать все о Кристалле Смерти. Все впали в ступор. Даже Твич оторвался от книжки и посмотрел на Профессора испуганными глазами. – К Мастеру Теней? – почти что шепотом произнес он. – Вы серьезно? Филин кивнул, было видно, что он и сам не рад тому, что предложил подобное, но другого выхода и правда не было. Нет никого, кто бы мог знать местоположение кристалла, а им жизненно необходимо начать предпринимать хоть какие-то действия. – Гунхильда и Жак утверждали, что туман пришел буквально через день после нападения на Львиное королевство. В деревню этот туман могло принести северное течение. Логично предположить, что его логово на севере. – Это самоубийство, – донеслось злым рыком со стороны Макса, заставив всех друзей вздрогнуть и боязно сглотнуть. – Мы к нему не пойдем! Макс вцепился в подлокотники кресла своими когтями, нервно сжимая их. Кайн заметил, что его глаза испуганно мечутся. "Неужели он боится Мастера Теней?" – пронеслось у него в голове. "Или дело в другом?" – Это единственный выход, Макс... – покачал филин головой. – Мы знаем то, что эти два кристалла – противоположности друг друга. Узнаем способности Кристалла Смерти – узнаем расположение Кристалла Жизни. Тут все слишком очевидно. – Это все равно слишком рискованно! Нам лучше продолжать свой путь так же! – громко возразил Макс. Атмосфера начала накаляться. – И куда ты собрался направиться, Макс? Рыжая борода был нашим единственным шансом, чтобы узнать хоть что-то. А если не найдем? Макс цыкнул, резко вскочив с кресла, всматриваясь в начинающее негодовать лицо Профессора. – Это лучше, чем идти на такой риск! Ты видел, что произошло с замком и знаешь, что произошло с жителями! Этого кристалла лучше обходить стороной, а не идти на таран! Накаляющийся голос лидера заставлял всех покрываться мурашками и выбивал какое-либо желание встревать в их спор. Лина, еле сдерживаясь, попыталась унять Макса. Не хватало ещё, чтобы эти двое подрались. – Он... Он прав, Макс... – тихим голосом произнесла она. – Что?! – У нас нет других вариантов, – немного испуганно произнесла девушка, не ожидавшая такой реакции друга. – Если мы сделаем все незаметно, то сможем не только узнать силы соперника, но и выиграть для нас время на поиски Кристалла Жизни. А если мы этого не сделаем, то будет бессмысленно и глупо спрашивать это у всех и каждого. Мы должны знать точную дорогу. Макс опустил голову в пол от безысходности. Казалось, он сейчас просто взорвется прямо здесь и сейчас, пытаясь всез образумить. Он лидер команды, верно? Он должен отдавать приказы, а не кто-то другой! Но в глубине души он знал, что Профессор прав, просто признавать это было смертельно опасно для всей команды. А жизнь команды для лидера – самое ценное. – Макс, с каких пор ты сбегаешь от приключений? – спросил Профессор с ноткой подозрения. – Я – никогда, но сейчас это жизненно необходимо! – смиренно ответил лев, постепенно повышая голос. – Тогда ответь зачем! – Потому что вы там погибнете! Наступила гробовая тишина, нарушаемая тихим дрожанием Спайка, иголки которого то и дело зацеплялись за угол столика, карябая его. Кайн пристально следил за состоянием Макса и каждый раз мелко вздрагивал, когда тот хмурил брови. Настолько сердитым он его ещё никогда не видел и выглядело это пугающе. – Ну и ну... – только и смог из себя выдавить Твич, пугливо прижимая к себе детскую книжку. Эти двое никогда не ссорились, разве что несколько раз, когда Макс ещё был зелёным подростком, проживающим в джунглях, и то мирились они мгновенно. А тут... Накаляющаяся атмосфера между ними заставила потерять боевой дух у всей команды, понимая, что сейчас перебирание пыльных книжек не настолько важно, как выяснение ситуации. – Значит так, мой мальчик, – твердо продолжил Профессор, пытаясь вразумить льва. – Мы действуем по первоначальному плану. Мы идём в логово Мастера Теней. Узнаем силы кристалла. И ищем Кристалл Жизни. Точка. – Профессор, это ведь..! – Точка! – филин взмахивает крылом, тем самым отбивая желание у льва доказывать свою правоту. Все уже и так сказано. Макс резким рывком разворачивается и направляется прочь из кабинета. Тишина. Ссора отбила у друзей какое-либо желание продолжать работу и все порасбрасывали книги прочь, только Твич остался на полу, молча прижимая книжку. Лина аккуратно спустилась с лестницы и наконец усаживается рядом с Кайном, все ещё пытавшегося переварить в голове произошедшее. – Вы с ним слишком жестоко, Профессор... – тихо произнесла Лина, под пристальный взгляд акулы. – Я знаю... – немного виновато сказал Хига, убирая ненужные книги обратно в шкаф. – Но это было необходимо. Он должен смириться, учитывая наше положение. – Смириться с чем? – неожиданно резко спросил Кайн, буквально прожигая филина напряжённым взглядом, отчего тот немного дернулся. Он ещё не до конца привык к такому взгляду акулы, да и вообще в принципе он ещё не привык к самому Кайну, поэтому даже немного удивился, когда тот задал ему вопрос впервые за приключение. Хоть этот вопрос и был чересчур серьезным, что тот наверняка бы как минимум удивился ответу, но тут его осенило: – Точно, ты же не знаешь... Лучница вопросительно посмотрела на филина и постепенно начала понимать, о чем он говорит. Под нетерпеливым взглядом акулы Профессор наконец ответил: – В тот день, когда на королевство напали, его маму убили при помощи Кристалла Смерти.❖
Сквозь веки отчаянно ярко светит солнце. Свет белый, и не дарит телу абсолютно никакого тепла. Маленький Макс открывает глаза и вдыхает свежий ветер, что тоскливо и протяжно стонет по округе. В этом мире действительно, словно нет никакого тепла. Будто солнце светит из последних сил, но не может согреть природу. Все такое знакомое, но одновременно Макс смотрит в ослепительно-белое небо и не может оторвать от него глаз. Он идёт по светлой дорожке, его руки отягащают свеже собранные фрукты. Мама ждёт его дома, чтобы приготовить ужин, но мальчик не торопится. Наконец долгожданное спокойствие, без подколок со стороны других детей и непонимания со стороны их родителей. Лишь теплый песок, на котором он неспешно оставляет свои маленькие следы. Он идет так достаточно долго со своим драгоценным грузом на руках, и хоть не смотрит назад, он все равно знает, куда нужно идти. Внезапно сверху послышался чей-то протяжный крик. Мальчик испуганно застывает на месте и резко поднимает голову наверх, всматриваясь в густые ветви высоких деревьев. Ничего не видно, все закрывают зелёные листья и лианы, но крики не прекращаются. Мальчик кладет все фрукты под корнями одного высокого дерева, над которым предположительно и доносятся крики, и смекает, что вполне может забраться на него и осмотреться. Вот только он ещё ни разу не забирался на деревья. Когда малыш спрашивал, сможет ли он карабкаться на деревья так же, как обезьяны, мама и папа наотрез говорили, что это опасно. Если он сейчас не залезет на дерево, то никогда не узнает, сможет ли он стать частью джунглей и его ровесники так и продолжат над ним смеяться, якобы он такой единственный львёнок в джунглях, подкидыш, никогда не сможет стать таким, как и все здесь. Мальчик под действием испуга собирается с силами и сжимает маленькие ручки в кулаки, когда нечто мокрое капнуло с дерева на его ногу и покатилось по голени вниз, неприятно щекоча кожу. Кровь. Пора действовать. Она цепляется в ствол дерева когтями, удивлённо замечая, что он вполне себе держится, и полез вверх, упираясь ногами. Через какое-то время он достигает первой ветки, на которую можно было спокойно встать, не опасаясь, что она его не удержит. Когда он это сделал, то, осмотревшись, испуганными глазами зацепился за большое существо на ветке соседнего дерева. Его хищные зрачки сузились, заметив мальчика, и существо довольно оскалилось. Мама, вроде бы, называла это существо змеей, они опасны, и к ним лучше не приближаться. Макс, дрожа, собирается слезать с дерева, пока эта огромная змея не поползет за ним, но останавливается, когда замечает, что змея сидит на ветке не одна. В его крепкой змеиной хватке плачет мальчик, маленький пантера, на год-два младше Макса. Он дрожит, пытаясь вырваться. В его руку вцепились длинные ядовитые зубы змеи, кровь капает вниз. За первой каплей упала вторая, и отправилась вслед за своей предшественницей. Заметив Макса, он произносит нечленораздельные звуки, пытаясь попросить о помощи, но только продолжает плакать. А Макс и сам дрожит, каждый раз зажмуривается, когда змея ещё больше прокусывала руку мальчика, а тот кричал ещё громче. Макс боится, но не знает чего именно. Того, что перед ним огромный хищник, или того, что этот мальчик умрет. Макс чуть не падает с ветки, когда делает первый шаг вперед, смотрит вниз и ему становится дурно. Как высоко...как страшно... Но смотрит на мальчика и понимает, что ему ещё страшнее. Змея таращится на него, будто ждёт, когда его жертва сама прыгнет к нему на ветку. Но ветка так далеко, а Макс такой маленький... Сможет ли он перепрыгнуть? Сможет ли спасти...? Его трясет, любое неверное действие будет фатально. Но вот он вновь смотрит на мальчика. Малыш пантеры с заплаканными глазами что-то кричит ему и тянет руку к нему, пытаясь дотянуться. Макса будто током ударило, тело само начало двигаться и вот он уже бежит по узкой ветке, разгоняется и прыгает. Но, не зная, сколько метров их разделяли, львёнок не совсем рассчитал расстояние. Его нога, так и не найдя опоры, пролетела вниз, и Макс с ужасом понял, что падает... С громким криком он упал на землю и потонул в оглушительном грохоте, сопровождаемом звоном в ушах и болью по всему телу. Последнее, что он услышал, прежде чем впасть в забвение, оглушительно громкие крики мальчика. – Тот мальчик... Это я виноват! – Ты сделал все, что смог, не глуми себе голову, сынок! Приемная мама усаживает львёнка на стул, обеспокоенно разглядывая малыша и доставая аптечку. Отец все так же сидит в своем излюбленном потрепанным временем кресле, и читал газету, изредка поглядывая за состоянием приемного сына. – Но я ведь мог его спасти! – хлюпая носом, произнес львёнок, пока мама начинала обрабатывать его разбитую голову. – Ага, заодно проломив себе голову... – саркастично ворчит отец, пролистывая газету. Мама, пропуская слова своего мужа мимо ушей, мягко заставляет малыша поднять подбородок и посмотреть на нее. Она улыбается, гладя его по голове и успокаивая. – Сынок, самое главное, что ты попытался его спасти. Не любой бы смог побежать навстречу опасности, осознавая, что проиграет. Львёнок приоткрывает рот. – Макс, если ты хочешь кого-то спасти, не обязательно быть самым сильным и выносливым, нужно быть смелым душой и телом. Если ты так сильно хочешь научиться лазать по деревьям, то отныне мы тебя не держим... Мужчина в кресле тут же оторывается от газеты и осмелился что-то возразить. – Не. Держим, – твердо повторила она, пронизывающим взглядом заставляя того что-то недовольно пробурчать себе под нос и продолжить свое молчаливое чтение. – Ты правда разрешаешь? – пролепетал львенок с большими глазами, полными надежды в то, что он не ослышался. – Да. Но, пожалуйста, попытайся больше не падать с веток. Будь сильным и смелым, чтобы мы за тебя больше не переживали, хорошо? Она аккуратно гладит его по голове, вытирая с его глаз остатки дорожек от слез, и мягко улыбается, заставляя львёнка забыть о боли и обнять ее, чувствуя перед ней бесконечную благодарность. – Хорошо... Макс чересчур резко распахивает глаза, уставившись в одну точку, и так же резко сомкнул веки, окружающая реальность неприятно вламывалась в его сознание, растекаясь яркими, разноцветными всплесками, разраставшимися и увеличивавшимися за его сомкнутыми веками. Сон... Всего лишь сон... Лев расслабленно выдыхает, переворачиваясь на спину, наконец осматриваясь. Хоть уже и была глубокая ночь, но Макс совершенно не помнил момент, как именно очутился здесь. Да, он вроде как поссорился с Хигой, но дальше все, как в тумане. Его, охваченного злобой после неприятного разговора, словно резко встряхнули, как следует, и только сейчас вернули в реальность. Макс прищурился. Он, вроде как, сейчас лежит на полу, накрытый тонким одеялом, скорее похожим на покрывало. Кайн тоже, но в двух-трех метрах от него, рядом с диваном, развернувшись ко всем спиной, лёжа на боку. Хах, в его стиле, никак иначе. Твич и Спай храпели на диване рядом с ним, приняв максимально неудобную позу, распластавшись вдвоем едва ли не на друг друга, а Лина полу лежала рядом с ними, откинувшись на спинку и скрестив руки на груди. Бен и Уилла наверняка сейчас спят в своей комнате. А Профессор, судя по его угуканью, где-то тоже расположился на диване, но искать его особо не хотелось. Главное, что все в сборе и отдыхают. "Макс, с каких пор ты сбегаешь от приключений?" Он перевернулся на спину, расфокусированно таращась в потолок, и задумчиво положил тыльную часть ладони себе на лоб, думая. С каких пор он вообще от чего либо сбегал? Даже в детстве он отчаянно хотел сбежать от опасности, но почувствовал непреодолимое желание, которое никак не объяснить словесно. Находясь перед лицом опасности, он видел, как лицо мальчика просило о помощи и не мог повернуть назад, чувствуя, что спасение мальчика – его долг. Здесь чувства чем-то схожи, даже ситуации до невозможности идентичны: резкий порыв эмоций, рывок и полный провал. Браво, Макс, одним словом. Желание спасти всех почему-то часто приводят его к таким конфликтам, как собственное и чужое мнение о положении дел. Как раз с этим было сложно смириться. Он, после того случая, научился лазать по деревьям и перепрыгивать с одного на другое за неделю, после чего просто оттачивал свои навыки по мере взросления. Он обещал маме быть сильным и смелым, которая надеялась, что ее сын наконец перестанет быть магнитом всех проблем и наконец подружится с кем-нибудь. Так и случилось. Он встретил Твича, Спайка и Фелину, с которой хоть и провел одно лето, но отношение к нему координально изменилось и его наконец начали уважать в джунглях. Все, как и хотела приемная мама. Львёнок перестал пугливо смотреть в лицо опасности и просто действовать. Но сегодня своими словами он не только напугал команду, но и уверенно направил их в сторону смерти, так ничего и не сумев толком сказать. – Не говори за всех, бесстрашный, – неожиданно для себя проносится у него в голове эта фраза, окончательно выбивая лидера из колеи. Черт... Ему очень хочется по чему-нибудь врезать со всей силы. И срочно. Он резко встаёт с этой мыслью со своего места и быстро надевает штаны и рубашку, выметаясь на улицу. "Нет, Кайн, я тот ещё трус." На улице свежо и слегка прохладно. Он делает большой вдох, охлаждая лёгкие и тем самым освобождая мысли от ненужного груза. Как же хорошо... Он, успокоившись, садится на холодные доски, служащие полом, и смотрит в окрестности. Вокруг одни деревья, прячущиеся в лёгком тумане, и луна, освещающая своим бледно-голубоватым светом свои окрестности. Всё-таки здесь очень красиво. И тихо. – Чего не спишь? – донеслось за его спиной и лев чуть ли не со стоном вздыхает и поворачивает голову к пришедшему лунатику, вставшему посреди ночи. – Такой же вопрос, Кайн. Что случилось? – Ты случился, – вздохнула акула, медленно подходя к нему. – Твои ворочания во сне любой бы услышал. – Прости... – Макс развернулся обратно, всматриваясь в окружение и Кайн уселся рядом с ним, не понимая чего такого он там увидел. Туман как туман... – Да брось. На самом деле я вообще не спал, – уверовал его Кайн и рассмотрел наконец Макса поближе. Они не часто были так близко друг к другу, и каждый раз акула чувствовала себя неважно, как и сейчас. Макс сидел, прижимая свои ноги к груди, глядел куда-то вдаль с задумчивым взглядом с ноткой тоски, показывая, что он сейчас не очень хочет разговаривать. Он изредка утыкался носом в колени, пряча его. Выклядело так, будто он просто сильно устал. Да уж, сегодня Макс произвел фурор, сначала чуть не устроив дебаш в кабинете, а сейчас пытаясь справиться со своими тревогами, как в каком-нибудь дешёвом драматическом фильме. Ну вот и что ему, Кайну, сейчас делать? Да из него психолог, как из Профессора балерина! – Зачем нужно было называть меня бесстрашным? Этот неожиданный вопрос застал темперамента в тупик. Он-то думал, что Макс ещё долго не заговорит, а тут такое... – Я думаю, что ты и сам понимаешь. – Но это не так! – Макс повернулся к нему рывком, и Кайн застыл. Лев тщательно держал лицо, но плечи мелко подрагивали. Дыхание было обманчиво ровным, а вот глаза — предатели. Было видно его эмоциональное состояние, но держался он отлично. Какой молодец, – подумалось Кайну, внимательно слушая льва. – Наверняка вы подумали, что я боюсь Мастера Теней, вот только я боюсь больше как раз за вас. Когда он поймал нас на одном из этажей в замке, я без раздумий бросился на него. Вот только он сейчас настолько силен, что все закончилось слишком быстро. Он меня чуть не убил, а я даже ни разу не смог до него дотронуться! – Бесстрашный – это тот, кто способен максимально приглушить свои страхи, вне зависимости от ситуации. Ты вовсе не показался мне трусом, Макс. Вот только именно это качество тебя и погубит когда-нибудь... – А? – Все мои солдаты, думая, что способны спасти всех и вся, рано или поздно погибали от переоценивания своих сил. И тебе это тоже когда-нибудь аукнется, если не перестанешь так за всех переживать и начнёшь думать головой. – Как я могу оставить кого-то умирать? – глухо произнес Макс, словно изображая из себя реального дурачка. Такого наивного, но при том до невозможности правильного и справедливого. Пай-мальчик во всей своей красе! Кайн готов был схватиться за голову. Макс оставлять умирать даже незнакомую тварь никогда не оставит, но при этом сам был бы не прочь "лечь на мину". Короче говоря, чувство самосохранения у него отсутствовала от слова совсем и никто был не в силах вбить ему это в мозги. Он слишком закачан моральными правилами, которые будто сам же и придумал в своих джунглях. – В войне всегда кто-то умирает, – серьезным тоном произнес Кайн, зная о чем говорит. Ему не впервой было видеть смерти и ощущать кровь на ладонях. – Такова цена победы. А ты бы смог заплатить за это своей жизнью? Очевидный вопрос. Конечно, сможет. И сейчас бы он наверняка без промедления ответил бы положительно, однако лев чересчур долго молчит, устремив взгляд в пол. Думает? Да нет, это невозможно. Макс помолчал, пока не поднял глаза, а потом улыбнулся. Медленно. Почти жутко. И подмигнул. – Что ж, это в любом случае не хуже, чем запечатлеть конец света. Кайн готов был поклясться, что прямо сейчас лицезрел на его лице мелкую улыбку, что означало его маленькую, но все же, победу над хандрой, которую сам же и развел. Акула понимала, что, задав следующий вопрос, он наведёт только ещё больше плохих мыслей в голову парня, но узнать правду ему было необходимо. – Даже хуже, чем гибель родных? И улыбка льва спала тут же, как и появилась, Кайн другого и не ожидал. Лев посмотрел ему в глаза и долго не отводил взгляд, словно стараясь понять, зачем он это спросил. Правда для Кайна всегда была на вес золота, а в случае с Максом это настоящая платина. Сколько бы он не таил от него секретов, акула была бы не прочь узнать о всех них, даже если бы пришлось для этого допрашивать всех его друзей с серьезными угрозами. И делал бы он это исключительно из любопытства, хотя таким простым словом он бы это чувство не описал. Что-то большее, чем простой интерес к Максу, как к личности. Может, он просто хочет узнать его получше... "Как звали твоих родителей? Какой твой любимый цвет? Какая любимая книга? Напиток? Что больше всего ценишь в друге?" – все эти вопросы неустанным водоворотом крутились у него в голове, но задать их показалось ему, как минимум, маньячим допросом. Очень напоминало, будто ты просишь своего друга, чтобы он заполнил свою анкету в твоей детской книжечке. Поэтому лучше всего начинать задавать подобные вопросы издалека или же просто наблюдать, авось и сам расскажет. Однако сейчас этот вопрос заставляет Кайна задуматься о том, чтобы он уж лучше в тот момент прикусил язык. Макс выглядит подавленным... – Профессор рассказал? – только Кайн собирался кивнуть, но Макс тут же продолжил: – Неважно. Мастер Теней убил моих родителей, но ему всё равно за это кто-нибудь отомстит. Пусть даже это будет не от моих рук. – Сейчас он слишком опасен, – вздохнул Кайн, слегка сгорбившись, когда почувствовал, что за весь день у него знатно разболелась спина. Наверное, после того, как чуть ли не на четвереньках полз по тому чертовому тунеллю. – К нему не приблизиться, поэтому не думаю, что у тебя это вообще получится. – Ты на стороне Профессора? – немного расстроенно произнес лев, ещё больше прижимая к себе колени. – Ничью я сторону не выбирал, – проворчал Кайн в ответ. – Но скажу одно: вы оба со стороны выглядели так, будто до усрачки чего-то боялись. Хотя... Этому филину вряд ли есть, чего бояться при таких-то "защитниках", как мы с тобой. Или есть? Кайн покосился на него. Он доверчиво спросил это и в ответ получил подтверждение тому, что Макса уже перестали терзать левые мысли, и этот спокойный, в какой-то мере мелодичный голос был Кайну очень даже знаком: – В рамках наших законов, разумеется, – и улыбнулся, медленно усаживаясь из позы "меня все задолбало, отстаньте от меня" в позу лотоса и почувствовал, как приятно расслабляются его мышцы спины, затёкшие в долгом безыизменном положении. – Однако, лучше всего нам бояться другого. Кайн мельком вскинул бровями. Что может быть ещё хуже, чем то, что они сейчас обсудили? – Бен утверждает, что в джунглях мы не одни. Что за нами кто-то следит. И все? И ЭТО все? Уж лучше бы переживали о том, как они будут дальше бороться с мутантами, с которыми они с большой вероятностью будут встречаться, причем не раз, а не забивать голову маловероятными предположениями о происходящем без особых на то доказательств. И темперамент не выдержал, язык сам повернулся съязвить о друге Макса: – Пфф... Не думал, что его мозг окажется мягче, чем борода самого Рыжей боро... Бена, – тут же исправился Кайн, в последний момент лишь понимая, насколько абсурдно и тупо звучит эта фраза. Акула уже приготовилась к тому, что лидер устроит на него настоящую гневную тираду, однако тот какое-то время молчал. А после рассмеялся. Это оказалось неожиданно, и акула с недоверием посмотрел на смеющегося льва и тот мельком поднял взгляд на Кайна... Сияющий янтарь, обрамленный лунным светом, с прищуром смотрел на акулу, и почему-то Кайну безумно захотелось отвернуться. Но как бы он ни пытался - сделать этого не мог, по каким-то, неведомым ему, причинам продолжая вглядываться в бледно–медовые блики, танцующие в глазах льва. Кайн раньше не так сильно обращал внимания на его глаза, да и с чего бы он должен был ими интересоваться? До сегодняшней ночи не замечал, как они завораживали... Как затягивали, манили, заставляя тонуть в жидких всполохах темного янтаря... Как хотелось придвинуться ближе, еще ближе, почувствовать источаемый ими огонь, раствориться в золотистом мареве... А этот смех... Звонкий, счастливый, пробирающий до мурашек... Красивый... – беспомощно подумал Кайн, сам того не осознавая. Какого черта?! Он резко отвернулся, пытаясь осознать все, о чем только что думал. Акула почувствовала, как вспотели его ладони; как отчего-то сбилось дыхание, лишая легких кислорода; как лицо неимоверно горело, темнея на пару тонов от прилившей крови. Однако мысли мгновенно собрались, дойдя до осознания, до разумного объяснения происходящему, отчего становилось ещё дурнее. Кайна мгновенно прошибло током. Вот оно. ВОТ ОНО, твою мать! Ответ, который витал все время в его голове, был так близко... Вот же он дурак... Все же очевидно, все было так ясно, как чертов день! Даже Лина быстрее догадалась! Макс наконец спрятал улыбку, наклонив голову, а потом вдруг собрался, замечая каменное, слегка испуганное лицо Кайна, смотрящее в никуда. – Кайн? Все хорошо? Судорожно вздохнув, он испуганно посмотрел в сторону льва, отчаянно надеясь, что Макс этого странного поведения не заметил и не станет засыпать его вопросами, на которые у него нет ответов. – Да, просто давно не слышал твой смех, – через пару мгновений произнес Кайн, и Макс невольно дернулся от голоса акулы. Он слегка дрожал. – Хах, и правда... – слабо улыбнулся лидер, более-менее приходя в себя, и Кайн до сих пор пытался выгнать из головы непонятные мысли. В следующий момент Макс поднялся с места, выгнулся, распрямляя затекшую от неудобной позы спину и посмотрел на Кайна немного усталым взглядом. – Я, пожалуй, пойду, – зевнув, произнес он, и Кайну с ухмылкой подумалось, что тот устал от долгого смеха. – Нам с Беном тебя ещё завтра тренировать, и, как бы он тебе не нравился, вы должны поладить. Спасибо, что посидел со мной. Спокойной ночи. Макс развернулся, устало махнув рукой, но акулы просто так не хотела его отпускать: – Макс. – М? – медленно развернулся лев. – Только попробуй снова не заснуть. Снотворного в рот запихаю, – и Кайну хотелось в этот момент звонко треснуть себя по лицу. Не это он хотел сказать, совсем не это. Но чувство, останавливающее его от серьезных действий, кричали, что не время и не та ситуация для этого. Но Макс все равно, хоть и устало, но рассмеялся, заставив Кайна вновь расцвести на глазах. Как же всё-таки его улыбка грела... – Уяснил. Макс скрылся за дверью небольшого домика, тихо закрыв за собой дверью, и Кайн мгновенно встаёт с места и ходит из стороны в сторону, пытаясь не думать, однако все равно стучал себе руками по голове. Он понял ответ. Но произносить его в слух был не в силах, отчего на душе становилось гадко и паршиво даже думать. Так плохо ему еще никогда не было. Даже не плохо, а просто… больно. Сердце сжалось. Как он мог до такого опуститься? Ситуация немного не логичная: он - акула, только недавно научившаяся ходить, начинает думать о своем друге в совершенно другом плане. Это ему казалось бредом, идиотизмом, но он не мог перестать об этом думать. Он хотел всегда видеть то выражение лица льва, такое счастливое, такое беззаботное, на мгновенье забывающее все плохое, что с ним происходило, и надеялся, что тот думал о нем так же. А ещё он хотел, чтобы так он смотрел только на него. Кайн наконец встал, как вкопанный, взгляд устремился в никуда, а после посмотрел на него. Начал моросить мелкий дождик, туман слегка рассеялся, стали заметны деревья и их листья с желтоватыми от света луны капельками дождя. Внизу тихо переливалась вода в канаве, так же тихо квакали лягушки, прыгая на кувшинки. Луна осветила водную гладь, показывая ее кристальную красоту... Вспоминая то, как обычно в океане пустынно тихо, ни одной живой души, сейчас, когда в джунглях рассеялся туман, Кайну наконец стало спокойно. Всё-таки на суше красиво... – подумал он, когда наконец понял, что его здесь, на суше, так держит стальной хваткой и не отпускает. И он улыбнулся, наконец собравшись с силами произнести это вслух с усмешкой: – Твою мать. Я люблю его.❖
Где-то впереди, на горизонте, выливаясь на джунгли розовым золотом, загорался рассвет. Затапливая своим восходящим солнцем верхушки деревьем и отражаясь в призывно блестящих капельках ночного дождя, и переливаясь с все ещё не сходящего с земли тумана. Он давал начало новому дню… заканчивая все, что было между двумя существами этой ночью. Один из них так и не заснул этой ночью, мысли вертелись в измученной голове, не давая спокойно закрыть глаза хотя бы на секунду в то время как другой мирно сопел в другом углу комнаты. И он смотрел на него, беспрерывно. И если раньше его мучил вопрос "Кто для него Макс?", то сейчас его одолевал новый – "Что Макс чувствует к нему?" Да, настолько сентиментальный вопрос, что тошнить тянуло, но акулу это наоборот заставляло лишь ещё больше мучиться в бессоннице. Утром друзья вновь безуспешно принялись за прочтение книг, но сейчас лев указывает пальцем на дальнее дерево и просит внимательно смотреть за ним и Беном. Если Бен ловко переправился с одного дерева на другое, лишь повиснув на лиане, то Макс обошёлся одним высоким прыжком, ловким толчком, кувырком и мягким приземлением. – А теперь попробуй повторить что–нибудь из этого! – крикнул лев, развернувшись к другу, находящемуся в многих метрах от него. Что–нибудь? Он, как дурак, смотревший на одного Макса, не заметил, что в этот момент делала обезьяна. Черт... Хреново... Неужели придется повторять этот акробатический трюк Макса? Чтобы не выглядеть как идиот в глазах Макса, он присел, показывая, что собирается прыгать, и сглотнул. Высоко... Чертовски высоко... И как только эти двое так прыгают? Ладно, обезьяна по природе не боится этого, но Макс... Не всегда можно увидеть льва, лазающего по деревьям, как настоящая обезьяна или примат, но друзьям, видимо, повезло. Кайн неуверенно делает мелкий шаг к краю и прыгает, замечая лиану. Черт с ним, будь, что будет... Ловко поймав лиану в ладонь, он начинает раскачиваться и понимает, что не достаёт до следующей ветки. Безнадежно вздохнув, он понимает, что ему придется прыгать, но сомневается, что сможет. В прыжках у него все ещё плохо, а до друзей далеко. Однако до ствола рукой подать и, когда он это понимает, то раскачивается в ее сторону, чуть не соскользнув, отталкивается от ствола и повис на ветке, еле держась за нее. Бен протянул акуле руку, помогая забраться. – Молодец, ты совместил оба варианта. Не думал, что и правда выйдет, – произнес Бен, в своей манере поздравляя акулу. – Да я ни черта не помню, что вы там сделали! – огрызнулся Кайн, когда тут же крепко вцепился в ветку, чтобы ненароком не грохнуться вниз. – Лучше повторите ещё раз захрена мне это нужно. – Поверь, Кайн, пригодится, – убедил его лев, и акула мгновенно успокоилась под удивлённые взгляды Бена. Макс встал рядом с Кайном, который все ещё не собирался вставать даже на коленки, лишь прижимаясь к дереву. Но вскоре он, убедившись, что вполне держит равновесие, встал на ноги и был вполне доволен даже таким достижением. – Сейчас лучше, наверное, обучить тебя кувыркам. Они очень помогут и в бою тоже... Кайн не слушал Макса, хоть и очень хотелось, заметив внизу что-то мелькающее. Он опустил глаза вниз. Туман, на удивление становился все более густым, закрывая к чертям обзор на то, что происходит на земле. И вдруг заметил что-то. Мелькнувшее "нечто" в облаках тумана заставило Кайна приглядеться вниз. Макс и Бен что-то бурно обсуждали, пока Кайн не заметил, что это "нечто" мелькает в тумане чересчур быстро, перемещаясь от одной точки к другой, а после бесследно исчезло, оставляя Кайна в странном смятении. Он метался глазами по земле, пытаясь подметить ещё что-нибудь странное, но мелькающий объект просто-напросто испарился в клубах тумана. То, что заставило акулу смутиться окончательно: туман после этого рассеялся. Не полностью, но теперь можно было вполне видеть то, что происходило на земле. И там было чисто. Ничего, что могло бы быть хоть отдаленно похожим на тот быстро перемещающийся объект. И Кайн начал догадываться... – Стоп, что за... – договорить Кайн не успел. Он, слишком быстро присевший на корточки, почувствовал, как нога соскользнула с ветки, утягивая его за собой вниз, и тот, пытаясь хоть за что-то удержаться, схватился за первое, что попалось под руку... и этим "чем-то" оказалась нога Макса. - Черт!.. - успел услышать Кайн до того, как голос Макса потонул в грохоте, сопровождаемом звоном в ушах и болью по всему телу. Надеясь, что ничего себе не сломал, акула открыла глаза и заметил, как золотисто-медовые блики, которыми он только недавно засматривался, громко ругаются и летят прямо на него. Откатиться в сторону Кайн не успел - Макс свалился на него сверху, заставив акулу вскрикнуть от боли и пригвоздив его к земле. У темперамента резко потемнело в глазах, но он отчетливо почувствовал, как что-то лихо врезалось ему в плечо. Кайн с силой зажмурился и пытался отгородиться от всего происходившего, стараясь не обращать внимания на то, как ломило получившее удар плечо, как неистово ныл живот, да и все остальные части тела, на которые приземлился упавший следом за ним лидер. Сколько было метров у этого чертового дерева? Десять? Пятнадцать? Вот кого дёрнули за язык учить Кайна прыгать с дерева на дерево на такой высоте? Мгновения тянулись бесконечно долго и Кайн со стоном открыл глаза. – Парни! Вы там хоть живы?! – кричал с ветки Бен. – Я спускаюсь! Эта глупая обезьяна, похоже, не была полностью уверена в том, что они, упав с такой высоты, что-нибудь себе не повредили. Кайн уже не слышал то, что происходило потом. Вроде бы Макс очнулся раньше Кайна и с несвойственным его голосу хрипением сказал Бену привести сюда друзей, ибо не был уверен, что сами они смогут дойти до дома без помощи. И он улепётал. Макс... Кайн открыл глаза, наконец замечая лежащую на нем тушу их лидера. Он не двигался, но Кайн чувствовал, что тот размеренно дышал. Слава Богу... – Макс, – сдавленно прошептал Кайн, и лев тяжело выдохнул, кое-как оторвав морду от плеча темперамента, в которое он удачно вписался при падении носом. – Кайн... к-как ты? Цел? – уже обычным голосом спросил лев, расправившись с хрипотцой в голосе. - Живой. А ты? – Сойдет, – ответил лидер, попытавшись хоть немного приподняться. Безрезультатно. Тело ломило от падения. – Угораздило же... "Да, угораздило же. Хорошо, что с тобой все нормально, придурок. Вечно о других волнуешься больше, чем за себя" – Да уж... Сможешь подняться? – вопреки своим мыслям произнес Кайн, и Макс вновь предпринял попытки встать, но его тело с каждым сантиметром от земли трясло. Руки, упиравшиеся по обе стороны от головы акулы, вскоре расползлись по земле, заставив льва вновь прижаться к его телу. – Мне нужно время, – сделал для себя итог Макс и акула понимающе кивнула. Ему и самому не помешает отдохнуть. – Не поможешь перевернуться? Не очень-то хочется на тебе вот так лежать. Поняв, что больше Макс приподняться не может, акула сделала выводы, что ему и самому было не так-то просто двигаться. Но попытаться стоило. Миллиметр за миллиметром, Кайн исполнял сказанное... как почувствовал, что его руки коснулись бедра льва. Макс невольно вздрогнул, заметив, как от незамысловатых действий Кайна по его коже разбежались мурашки. Руки лидера после падения подводили и они разве что постоянно дрожали, поэтому Кайну нужно было просто его перевернуть на бок от себя. Однако слишком медленные действия Кайна начали его утомлять. – Просто толкни меня... – донеслось совсем рядом, настолько близко, что акула ощутила горячее дыхание Макса на своих пересохших губах, мысленно стараясь избавиться от непреодолимого желания их облизнуть. Лев нависал над ним, все так же придерживаясь на локтях, и, сбивчиво и неровно дыша, смотрел ему в глаза. Их лица были настолько близко, что Кайн мог бы без труда прикоснуться к его носу своим, почувствовать его вкус, всего лишь дотянуться до его губ... "О чем ты думаешь, Кайн? ЧТО ТЫ ТВОРИШЬ? Да что с тобой вообще происходит?! Перестань думать об этом, только не сейчас!" Резко вдохнув и толкнув таки его, Макс рухнул на землю рядом с ним, отчего тот чуть вновь не впечатался ему в плечо мордой. – Фуф... – прошептал лев, прикрывая глаза. – Нам нужно подниматься... Кайн осмотрелся, когда наконец ощутил, что тело перестало ломить. Вроде бы все было так же, как и раньше, разве что... – Почему ты упал? – прохрипел Макс, медленно приподнимаясь на локтях. – Мне показалось, что я что-то заметил... – тихо проговорила акула, отдыхавшая от недавно упавшей на него ноши и замечая, что туман начал становиться сильнее. Беловатая вуаль, которая плавно покрывала землю, быстро приближалась к ним, наводя на темперамента чувство надвигающейся настороженности и паники. Белое сплошное облако, настолько плотное, что на расстоянии вытянутой руки практически ничего невозможно различить. Макс заметил это и посмотрел на Кайна, быстро мечущего по сторонам взгляд. – Что происходит? Такого же не бывает! – возмутился лев, который окончательно встал на ноги. – Та обезьяна вроде бы нас предупреждала, нет? – Тогда я ничего не понимаю... Давай лучше уходить отсюда. Кайн неопределенно хмыкнул и, когда Макс протянул ему руку, поднялся на ноги, вновь заметив что-то мелькнувшее позади него. Тело среагировало само, оттолкнув Макса в сторону и встав перед ним, от чего-то закрывая собой. – Что ты творишь? – спросил Макс, несколько возмутившись таким действием. – Ты взял с собой посох? – слишком резко задала вопрос акула, заставляя Макса насторожиться и проверить у себя наличие хоть какого-то оружия. – Нет, даже ножик забыл. – Черт... Они оба забыли оружие в доме Бена. Стояли, насторожились происходящим с пустыми руками и постоянно смотрели по сторонам, пока туман полностью не поглотил их. Даже путь обратно уже давно не был виден. Вскоре Макс и вовсе заметно вздрогнул, когда в тумане послышалось знакомое шипение. Глаза сами полезли на лоб, заставив их медленно зашагать назад в страхе вглядываясь в пустоту. Кайн закрыл собой друга, вскинув руку в сторону. Вблизи показался чей-то силуэт, хаотичными движениями приближаясь к ним. – Что это за тварь? – испуганно пролепетал Кайн. – Кайн... Темперамент на секунду повернулся к другу. По одному выражению лица он понял, что Макс знает это существо и на шаг отступил назад. Тем временем оно уже показалось из тумана, шипело едва ли не в самое лицо Кайна. Из под ее чешуи мелкими струйками вылетал этот самый туман, но, завидев друзей, источать его оно мгновенно перестало и покосилась на них хищническим взглядом. – Ты вроде бы хотел узнать как выглядит змея, – произнес Макс, начиная болезненно отходить назад, и Кайн последовал его примеру. – И? – Это она.❖
Друзья так ничего и не нашли. Все шкафы вскоре были опустошены, но, несмотря на раннее утро, все отчаянно пытались перепроверять книгу за книгой, надеясь, что сказанное Профессором не сбудется. Уилла, сидя рядом, молча наблюдала за их встревоженными действиями. – Максу это не понравится... – вздохнув, произнесла лучница, расставляя все прочитанные и перепрочитанные книги обратно на полки. Уилла вздохнула. – Мальчику придется смириться. Днём мы уплываем, – ответил ей Профессор, после чего повернулся к Твичу, сидящему на полу. – Твич, перестань читать детские сказки! Отдай Лине, пусть поставит на место! – Подождите, Профессор! Здесь очень интересно, я не могу это пропустить! Филин покачал головой, решив позже с ним разобраться и обратно приступил к раставлению книг. Спайк плюхнулся рядом с Твичем на пол, заинтересованно устремив любопытный взгляд на книгу в руках друга. – П-про что сказка? – спросил дикобраз, поедая очередное яблоко, которое он взял не пойми откуда. – Так... Ну, эту сказку я уже дочитал, сейчас начну новую, – он демонстративно перевернул страницу. – Эта сказка называется "Про мечты". Ого, здесь на картинке камушки! Лина и Профессор саркастично хихикнули. – Про камушки? Серьезно? – Ооо, прочитай! – воскликнул Спайк, подсаживаясь ближе. – Хорошо, – произнес хамелеон, начиная довольно медленно читать, доказывая всем, что в чтении он ну очень плох, но дикобраз все равно заинтересованно слушал. – Жили в раю брат и сестра – богиня Геката и бог Апполон. Они были двумя абсолютными противоположностями. Геката была богиней лунного света, магии, преисподней и колдовства, а Апполон – солнечного света, искусств и врачевания. Они следили за порядком в своих царствах, но поздно поняли, что даже боги не способны жить вечно и они вскоре умирают, прямо как смертные люди. Так умерли их родители и близкие друзья–люди. Прочувствовав на себе горечь утраты, они дали друг другу обещание на крови, что они найдут способ, как можно сделать всех людей и богов бессмертными, чтобы больше ни один бог и человек не смогли расставаться друг с другом. Аполлон из частички своей души создал голубой камушек, позволяющий не только сделать человека бессмертным, но и излечить от самого сильного заклинания, заболевания или яда... Профессор и Лина повернули голову к ним и потом переглянулись. Филин моментально подлетел к ним, резко выхватив у Твича книгу и вглядываясь в текст. Хамелеон обиженно надул губы и скрестил руки на груди. Хига продолжил читать за него: – ...и после этого он нанес заклятие бессмертия на весь мир и все были счастливы. Однако после рождения нескольких поколений людей мир стал для них слишком тесен. Старики молились богам о возвращении им их смертности, а дети не находили себе мест для игр. Началось время геноцида за свободное место, терроризма и убийства за еду. Геката проследила за действиями брата и поэтому из своей магии создала красный камушек, позволяющий мгновенно умереть тому, на кого будет нанесено заклинание. Однако брат и сестра не могли отказаться от своего обещания и выдали приказ, что раз в год при помощи красного камушка будет проводится "чистка" людей в количестве пятьдесят тысяч человек в добровольном порядке, дабы поддерживать численность людей в мире. Но, когда добровольно на смерть выступили лишь старики, заняв лишь половину сказанного количества, люди начали войну за право умереть от рук самой смерти. Война длилась несколько лет, не оставляя за собой и живого места в мире. Все люди, участвовавшие в войне, погибли, а старики самоубились от безысходности. Геката и Апполон поздно поняли, что натворили, вернув смертность в мир, но было уже поздно. Брат и сестра дали друг другу новое обещание – навсегда спрятать камни от других лиц, ибо сила их была безгранична и неподвластна даже для богов. Вскоре встретили они друг друга в старости и, как равные себе, ушли на покой с огромной виной на плечах. Все молчали некоторое время, но Спайку и Твичу не сиделось на месте, пытаясь отнять у Профессора книгу. – Я же говорил, что там классные сказки! Отдайте книгу, мы ещё почитаем! Но филин не собирался отдавать книгу, повертев ее перед носом, пытаясь найти в ней имя автора, но оно отсутствовало. – Откуда у вас эта книга? – протянул он книгу Уилле и та отмахнулась: – Без понятия, многие из них мы просто своровали у кого-то. Уже и не помним... – Профессор, подождите... Вы же не думаете, что какие-то "камушки" – это наши кристаллы? –возмутилась Лина, стараясь подавить в своей голове догадки, которые Профессор так нещадно и постепенно раскрывал перед ними. Хига рассеянно посмотрел на львицу, присев возле Твича и Спайка. – Что-то мне подсказывает, что это именно то, что нам нужно, однако в сказке все равно не написано, где искать Кристалл Жизни... – вздохнув, произнес он, откладывая книгу в сторону. – Но мы же можем ее забрать, верно? – Да, конечно, забирайте, – незамедлительно кивнула Уилла. – Не думала, что там такие страшные слова, как “терроризм", "война", "убийство"... Тьфу! У любого ребенка от таких сказок инфаркт случится раньше времени, ей Богу! – она тяжело встала с кресла и осмотрела уже вполне чистый от беспорядка кабинет. – А вы молодцы, быстро справились! Может чайку перед отъездом? – Не откажемся! – крикнул Спайк, брезжа слюной. – Тебе бы лишь поесть... – вздохнул Твич, забирая детскую книжку обратно в руки. Спайк, собиравшийся что-то следом ответить Твичу, был прерван громким дверным хлопком. На пороге был запыхавшийся Бен, собиравший тыльной стороной кисти пот со лба, и по его взгляду все поняли, что что-то случилось. – Живо все собирайтесь, нужна помощь, – твердо проговорил он под странные переглядываются друзей. – Объясню все по дороге. Уилла остаётся. – Что-то с ребятами? – Уилла резко поднялась с места, подходя к мужу и заставляя того посмотреть в свои перепуганные глаза. – Если дело в них, то я иду с вами. – Нет, – вставил Бен. – Их просто нужно довести до дома. Мы и сами справимся. Лишних там не нужно. Профессор почувствовал, что в словосочетании "довести до дома" слышались нотки волнения в голосе Бена, и что парни, как обычно, влипли в неприятности. – Что значит лишних?! – возмутилась женщина его словам. – Дело касается наших друзей и, даже если я в итоге "просто прогуляюсь" и ничего не сделаю, я должна хотя бы быть рядом! Поэтому либо ты разрешаешь мне идти с вами, либо это разрешение я себе дам сама! Рыжая борода поморщился от ее слов, зная насколько горяча может быть ее рука, если та не в духе. Однако с точки зрения логики вся эта ситуация выглядела полнейшим бредом. Кайн вполне себе крепко держался за ветку, Бен и сам это видел, после моментально упал, что-то заметив на земле. Дело пахло нечистым за километр. О какой "прогулке" может быть речь? И сама формулировка «я сама дам себе разрешение» была здесь абсолютно неуместной, когда в любой момент может появится опасность. – Обещай, что будешь ее защищать. – Обещаю. Эта фраза резко всплыла в голове и, учитывая обстоятельства, хотелось засмеяться в голос. Этого льва ещё самого нужно спасать, а потом уже пусть выполняет свое обещание, король чертов. Бен хохотнул в пол голоса и безнадежно кивнул. – Ладно. Но ты идешь рядом со мной и будь начеку. – Я тебя умоляю! – фыркнула Уилла, найдя неподалеку свой меч и мужа. – Это я ещё тебя защищать буду, поверь! Перед тем, как выйти с друзьями из дома, Лина метнула взгляд на оставленное в гостиной оружие Макса и Кайна. Если уж говорить о самой ситуации, с которой они идут разбираться, Лина чувствовала неладное, но была уверена, что это чувствует и сам Макс, что бы там ни случилось, черт его дери. Однако взять с собой их оружие тоже с другой стороны казалось мелочным действием, ведь это все могло быть пустяковым делом, но свое оружие все же прихватила, посчитала некой перестраховкой от того, что, возможно, может случиться, и чтобы потом ещё некоторые лица "спасибо" сказали. Напрягающим фактором являлось то, что туман снова резко начал куда-то исчезать, будто удаляясь от своего бывшего места скопления и убегая прочь. Отчего-то чувствовалось, что именно в этом все и дело.❖
Деревья, мирно засаженные в свое место, быстро, словно двигающаяся картинка, проносились мимо, а туман все сильно смазывал, делая окружение беловато мутным. Листья нещадно громко шуршат под ногами, подошва трётся о крупные камни на земле, оставляя за собой чувство, что такими темпами точно скоро упадешь, если не начнёшь смотреть себе под ноги. Но глаза устремились в молочную темноту, в которой, хоть глаза выколи, ни черта не видно. Если бы это можно было назвать погоней, то со стороны это так и выглядело, вот только здесь герои едва не стонут от боли недавного падения и безоружны из-за своей тупой бестактности. Макс удостоверяется, что враг сзади достаточно отстал, судя по отдаляющемуся шипению, и что Кайн бежит рядом. Думать что делать в подобной ситуации казалось бессмысленным, учитывая их маленькие шансы против достаточно большого мутанта ещё и с таким "апгрейдом" в виде выпускания из под своей чешуи, как они думали, тумана, но Макс теперь сомневается, что это правда. Но одно он знал точно: Профессор бы с радостью изучил и мутанта и "туман" появись у него такая возможность, но им бы ещё самим спастись... – Есть идеи, бесстрашный? – запыхавшимся голосом кричит ему Кайн, уже еле перебиравшим ноги. Угнаться за Максом на своих двоих – то ещё испытание, учитывая их опыт выживания в джунглях. Одним словом, сто : ноль в пользу Макса. – Есть одна, но я в ней не уверен, – ответил лев, начиная насильно заставлять себя приглядываться в туман и начать различать в мутных очертаниях хоть что-то знакомое. – Ты у нас лидер, – пожал Кайн плечами, чувствуя, что скоро сдохнет от этой беготни. Ребра все ещё болели, жалуясь на недавно упавшее на них тело, но осуждать кого-то либо в той ситуации мог лишь только сам себя. Макс сравнивал. Взвешивал. Сопоставлял две сцены с физическим воздействием, а точнее, падением, и их происходящим побегом, если это можно так назвать (но, если бы льва спросили, он бы это скорее назвал тактическим отступлением), прислушиваясь к своим реакциям. Сценарий этого странного инцидента он сравнил с неким абсурдом. Эта тварь будто их поджидала у самого подножия дерева, ожидая, пока на нее сам кто-нибудь не упадет. Возможно, Кайн сейчас и был в боевом настроении, но вариант, как начать драться, лев отмёл как несущественную из-за ничтожно малых шансов на отбивание атак без оружия. Поразмыслив, он пришел к выводу: драться – мало шансов, бежать так и дальше – ещё меньше. Остаётся только один выход: плыть по течению и найти хотя бы один козырь в рукаве. – Твой нюх лучше моего, – начал тактично Макс. – Попробуй найти место, куда мы сможем ее заманить! Странный приказ заставил Кайна на секунду оцепенеть в размышлении, но после беспрекословно выполнил его, начав принюхиваться к окружению. Везде один и тот же запах: листья, кора, земля, фрукты, все в духе джунглей, однако неподалеку чувствовался запах холодного камня, сырой земли и противного запаха моха. Кайн сморщился. – Здесь неподалеку пещера. За мной, – Кайн резким рывком сильно схватил лидера за запястье, заставив его пискнуть от неожиданности, однако ничего говорить не стал, лишь прибавив скорость. Как бы сильно они ни хотели бежать дальше, но вскоре их глаза наконец стали "открыты". Пещера была относительно небольшая, сырая, с большими зарослями лиан и мха и, что самое главное, туман сюда не проникал. Обдумывать план было некогда, они оба знали, что змея от них уже не отстанет и наверняка заползет к ним в норку. Макс метнул глаза на Кайна, показав указательным пальцем вверх и тот, поняв задуманное, кивнул. Забираться вверх по лианам было нелегко, учитывая сырость в пещере и неопытность Кайна, однако под страхом смерти можно и не такую акробатику вытворить. Как и ожидалось, змея, сильно шипя, заползла в пещеру и громко засопела, принюхиваясь. Запах мха, сырости и другой растительности перебивал запах всего другого, что могло бы ее заинтересовать и она начала оглядываться. За это время Макс и Кайн успели оценить габариты противника, которые в тумане казались довольно малы: змея была на глаз метров десять, высотой метров три, из под чешуи перестал сочиться "туман", давая наконец разглядеть свой черный окрас и до невозможности красные яркие глаза, не внушающие никакого доверия, что отдаленно в подсознании она на самом деле не хочет их сожрать. Благо у парней появилось время, лев жестами попытался показать их дальнейший план, пока змея не догадается поднять-таки свою голову. Кайн не сразу все понял, основываясь на своем скверном опыте коллективной работы, но понял он одно: сейчас он должен защитить Макса, прикрыть. Изначально это и был его собственный план, который был не обдуман кем-либо посторонним, и ведомый только его собственными целями. Макс всегда казался для него со стороны хиляком (по сравнению со своей массой), не способным справиться с врагом одному, однако этот самый хиляк доказал обратное, практически один на один побеждая Мастера Теней раз за разом. Но сейчас, пересмотрев свои взгляды на него, он поставил перед собой цель защищать его, даже если ему не угрожает опасность. И если ему сейчас она будет угрожать, он готов будет самолично придушить эту змею, обломать ее клыки и снять с нее чешуйки, одну за другой, если это заставит ее визжать от боли. Такую мотивацию он и поставил перед собой. Кайн шумно спустился вниз на сырую землю, привлекая к себе внимание зазевавшейся змеи, которая моментально зашипела и поползла на него. Едва она оказалась в метре от него, на ее тело упала лиана сверху, заставив змею поднять голову вверх и давая Кайну время, чтобы смотаться на другую сторону. Сверху она встретилась взглядом с Максом, нещадно рвущим лианы для выполнения их плана. Но тут же последовавший за этим всем камень, прилетевший ей в голову со стороны акулы, моментально выбил мутанта из колеи спокойствия. Полурычащее шипение громко отдалось ребятам в уши, проходят гладкими волнами по стенам, даже лианы на мгновение зашевелились. Действия парней были слаженные, отточенные, какие и должны быть приписаны королю и генералу. Один отвлекает, другой выполняет план, изредка спасая от съедения знатно разбесившейся зверины. К слову, стоило тупому мутанту атаковать акулу и промахнуться, с характерным звуком врезавшись в стену, Макс скомандовал о том, что все готово. Кайн кивнул и резко рванул в сторону, над которым нависал лев, прижимающий к себе подготовленную кучу растительности. Как и ожидалось, вместо того, чтобы наконец поднять голову и поразмыслить своими маленькими мозгами что тут и к чему, она хищными рывками поползла к акуле, собираясь уже наконец заглотить ее целиком, однако Кайн стоял неподвижно и просто ждал, полностью уверенный в своих действиях. – Давай! Сверху раздался громкий треск, заставивший мутанта остановиться и дернуться от испуга, подняв зрачки на пролетающего мимо льва на лиане. Она не сразу осознала, что именно происходит, когда попыталась шевельнуться, но была остановлена завязанным вокруг ее тела узлом. После она уже начала нервно биться в яростных конвульсиях, когда на ее тело упало ещё больше лиан, мгновенно переплетающих ее тело поперек. Кайн с тихим восхищением наблюдал, как лев, быстро пролетая мимо мутанта на лианах, заплетал его во все новые и новые узлы так, что вскоре даже ее пасть не могла открыться, лишь с испугом глядя на довольно улыбающуюся акулу. Змея не могла пошевелиться: лианы, расположенные по всей пещере, тянули ее одновременно во все стороны, даже ее скользкая чешуя не помогала ей выскользнуть из крепкой хватки. Темперамент смотрел на ее рвения к свободе с неким удовлетворением внутреннего садиста, недавно желающего разодрать ее на куски, но мутант все равно продолжал ёрзать на месте. Кайн мрачновато сопел и сдерживался, чтобы не съязвить что-нибудь колкое про ситуацию мутанта и его, так сказать, "связанные руки". Безмолвный Макс медленно спустился к нему, неподвижно держась за лиану, вися вниз головой, как чёртов Человек-паук, и посмотрел на злого, уставшего друга, еле державшегося на ногах после долгой изнурительной беготни. – Долго же ты там это делал... – заметила акула, недовольно скрестив руки на груди. – Не думал, что все лианы спутаются, – тактично ответил лидер, протягивая кулак вперёд в доброжелательном жесте, надеясь, что тот запомнил, как это делается. – Я же говорил, что мы отличная команда, м? И улыбнулся. Опять. Кайну казалось, что скоро он соберёт в своей памяти целую галерею из подобных моментов, бьющими яркими осколками несуществующих кадров, которые никак не желали собираться воедино. Уголок улыбающегося рта, недоверчиво приподнимающаяся бровь, тень, подчеркивающая скулу. Это дразнило и одновременно выводило из себя, заставляя сердце бешено скакать. "Угораздило же тебя так вляпаться, Кайн", — горько подытожил он про себя, не пытаясь сделать вид, что это лёгкое, но липкое, как паутина, ощущение его не беспокоит. Теперь он знал, что это за чувство. И знал, что действительно вляпался. Но он не обвинял Макса в том, что тот нахера-то решил проверить на нем умение очаровывать. Не обвинял за то, что пару раз лев совершенно откровенно делал лицо, которое можно было добавить в список семи чудес света. Кайн хотел, чтобы это чувство было втайне, но знал, что у них был только один член команды, который не только поддержал бы его в его же проблемах, но и дал бы насущные советы, как можно было бы с этим справиться так, чтобы об этом не узнал сам объект вожделения. Да, сложно, но доставлять ещё большие проблемы Максу просто не хотелось. Но протянуть кулак в ответ он был обязан и, как только он это сделал, вызвал у Макса ещё более радостную улыбку, а акула почувствовала, что его сердце под таким напором точно не выдержит и в какой-то момент остановится. – Ребята! Кайн почувствовал облегчение, когда парни, обернувшись, заметили быстро спускающихся к ним друзей, волнение которых распирало из всех щелей. Они испуганно остановились, подмечая огромную змею. Бен закрыл собой Уиллу, неодобрительно скользнув взглядом по мутанту, будто изначально знал, что они все время были не одни. – Ну, и что это за тварь? – спросила Уилла, не решаясь подходить к твари. – Это ваш туман, – незамедлительно пояснил Макс. – Он один из мутантов Мастера Теней со способность создавать "туман" своей чешуей. Услышав имя хозяина тьмы, змея начала вырываться сильнее, заставив Твича и Спайка испуганно попятиться назад. – А она н-не вырвется? – дрожащим голос произнес Спайк, прижимаясь к другу и тот взвыл от боли, едва его иголки коснулись его кожи. – Нет, пока я держу эту лиану все узлы будут затянуты, – Макс показал пальцем на лиану, на которой висел вниз головой. Кайн все ещё поражался, каким образом у него все ещё не закружилась голова, но постоянно забывал, что деревья и лианы, все это был его дом родной. – Замечательно, – процедил Профессор, изучающе уставившись на змею. – Но что нам теперь с ней делать? Пока все предлагали свои варианты, как поступить с мутантом, причем одно предложение было жесточее другого, Уилла немедленно оторвалась от созерцания этой громадины и двинулась к нему. Бен это заметил не сразу, только когда она уже была в нескольких метрах от змеи. – Уилла, черт мою бороду дери, что ты творишь?! А ну сейчас же отойди от нее! Она протестующе вскинула руку и волевым жестом дала знак, что все хорошо. В этом движении было столько властности и уверенности в своих действиях, что любой бы остановился. Мутант продолжал извиваться в хватке растительности, не замечая перед собой женщину. Однако она не учла, что одна из лиан в этот момент медленно ослабевала на теле змеи и вскоре бесшумно упала на холодные камни. – Ну, видишь? Ничего она мне не сделает, – самодовольно произнесла она, продолжая рассматривать змею. – Хм, у нее тут какие-то странные линии на теле... – Как и у мужа Хармони, – подтвердила Лина, ближе приблизившись к Максу и Кайну. Рядом с ними было хоть немного спокойнее. – Что за Хар... По всей пещере разнёсся треск. Всех оглушило громкое змеиное шипение, сопровождающее женский крик. – Уилла! Бен кое-как старался не наброситься на змею, которая успела разорвать несколько лиан и двинулась в сторону друзей, но нижние лианы так и держали ее на месте. Уилла немедленно достала меч из-за пояса и успела нанести глубокий порез ей по носу, отчего та завизжала и попятились назад. Лина достала лук и поняла, что не сможет пускать стрелы одной рукой, ибо другая ещё болела от недавного вывиха, а Макс, держа лиану, тоже не сможет атаковать. Оставались обезьяны и Кайн без оружия. Сейчас она готова была со всего размаху треснуть себя по лбу, что всё-таки не взяла с собой их оружие, однако, расценив ситуацию, львиный посох и гарпун тут не помогут, а сделают только хуже. Их оружие в частности имеют взрывную силу и любая их атака заставит их так слабо укреплённую пещерку разрушится, завалив всех камнями. Все, что она сейчас может сделать, это вывести Твича, Спайка и Профессора из пещеры от греха подальше, что собственно и сделала. Но тут змея, словно оценив все свои жалкие шансы на выживание, схватила Уиллу за плечо и притянула к себе мёртвой хваткой; она упёрлась руками в нее, но оторвать её от себя не получалось. Змея начала обвивать ее своим телом все крепче и крепче, ближе приближаясь к ее шее. Уилла захрипела, и из её глотки раздался то ли стрекот, то ли нарастающий треск. Ошеломлённый Бен подлетел к змее и попытался разжать искорёженную жену, но у него ничего не выходило. Змея мгновенно атаковала, обезьяна вовремя увернулась. От трескотни, похожей на радиопомехи в эфире, звенело в ушах. Он уже готовился выхватить меч, чтобы успокоить эту тварь, бросив его ей в голову, но заметил, что с такой бронированной чешуей у него ничего не выйдет. Бен запаниковал, не зная, что делать, да и Кайн с Максом остолбенели на месте. У акулы нет сил, чтобы сдвинуться с места, а Макса со своей гипперактивностью просто обязан был держать лиану. – Так, Макс, дай я подержу лиану, а ты иди. Живо! Но голос Кайна лишь отпечатался в его голове мутными отголосками. Не зная почему, но лев лишь наблюдал за происходящим, медленно вспоминая с огромными от ужаса глазами, насколько все это что-то напоминало. Уилла застыла в мертвой хватке от ужаса и тянет руку к ребятам. Мальчик с укушенной рукой с мольбой в глазах смотрит на ровесника напротив. Прямо как Макс сейчас смотрел в глаза хищника. Когда маленький Макс практически смотрел тогда смерти в глаза, в нём было столько чувств, что он не взялся бы рассчитывать в процентах, какое из них было сильнее. Отчаяние или отчаянная надежда на спасение? Злость на несправедливость или ненависть к себе, когда понял, что мальчик погиб? Но одно он помнил точно. У того мальчика было острое желание увидеть в глазах напротив хоть какое-то чувство. Не только дикий, примитивный животный страх смерти, а настоящий, непроизвольный, неконтролируемый отклик, который бы дал ему уверенность в том, что все это ему лишь снится и его сейчас спасут. Это чувство не помешало бы тогда им обоим. Мимолётная тень уверенности в своих силах. Вот чего ему тогда не хватило. – МАКС! – ошеломил его громкий оклик, заставивший льва живо соскочить с лианы, в которую мигом вцепился Кайн, и тот бросился в атаку с голыми руками. Но было поздно. Это лишь заставило змею сильнее сжать хватку и вскоре ослабила ее, Уилла обмякла и рухнула навзничь на землю. Последовавший за этим крик Бена оставил у парней ощущение полной нереальности всего произошедшего. И прибавил ярости. Макс со всего размаху вдарил змее по морде ногой, когда та отвлеклась на недвигающееся тело обезьяны, тем самым выводя ее на секунду из сознания. В этот момент ее шея оказалась не прикрыта, даже чешуйки приподнялись от напряжения ее тела, что Бен незамедлительно прошёлся по ней мечом. Кровь струйками закапала на землю, змея захрипела от осознания, что даже не успевает их атаковать – на ее теле появлялись все новые и новые раны, препятствующие ей к совершению хотя бы одного маневра. Вскоре на ее теле не осталось и одного живого следа. Избитый, израненный мутант в последний раз прохрипел, перед тем, как рухнуть на холодную землю без сознания. Последовавший за этим крик Бена оставил у парней ощущение полной нереальности всего произошедшего. И вызывая ярость. Макс со всего размаху вдарил ногой по голове мутанта, заставив на секунду потерять его равновесие. Из-за напряжённого тела даже слегка поднялись чешуйки, открывая незащищенную шею, по которой Бен тут же проехался мечом. Кровь бесшумно закапала на сырую землю, змея захрипела, понимая, что даже не успевает толком их атаковать. Их незамедлительная и бесконечная ярость градом падала на избитого и раненного мутанта, не оставляя на нем и живого места. Вскоре в его красных глазах побелели и тело рухнуло на землю без сознания. Макс и Бен, шумно дыша, напряжённо стояли в позе атаки, ожидая чего угодно, но даже спустя несколько минут эта тварь не поднялась. – С ней покончено? – тихо спросил Макс, изучающе рассматривая полумертвое тело. – Нет, просто без сознания, – сделал вердикт Кайн, даже с дальнего расстояния видя плачевное состояние мутанта, и наконец отпустил лиану из ненадобности. Он решил подойти к парням, но тут же остановился, созерцая сцену похлеще многих американских драматических кино, и даже побоялся подойти, чтобы стать просто сторонним зрителем. Макс упал на колени, понимая, что сегодня он полностью проебался. Не только как учитель для Кайна, но и как друг, пообещавший сделать кое-что важное, сокровенное, но наконец понял, что даже в этом не всемогущ. Он медленно повернул голову к полностью убитому горем Бену, прижимающему к сердцу свою жену. Звон в ушах после недавнего побоища перекрывал все крики мольбы и просьб над трупом, чтобы вернуться к жизни. Акула на это просто не могла смотреть и просто отвернула голову в сторону, пытаясь забыть, как много раз так же слышал убивания родителей умершего, когда сообщал им о смерти своего сослуживца. Конечно, больно, но такова жизнь. Здесь об этом просто так не скажешь. Макс расфокусировано смотрел на друга, пытаясь и самому не заорать от щемящего в груди чувства. Но вскоре медленно поднялся с места, и попытался подойти к другу, но тут же был остановлен. – Не подходи! – Бен яростно посмотрел на льва, указывая на него пальцем, и тот тут же сделал несколько шагов назад. – Не. Смей. Подходить. Макс смиренно опустил голову, стараясь не смотреть в глаза друга. Наступила тишина, разве что прерываемая тяжёлыми вздохами Кайна. – Знаешь, почему я разрешил ей пойти с нами? – неожиданно тихо начал Бен, прижимая к себе вялое тело. – Потому что был уверен, что ты в любом случае ее защитишь, если это не смогу сделать я. – Бен, я просто... – А ТЫ СМОТРЕЛ НА НЕЕ, КАК ОСТОЛБЕНЕВШИЙ, И ЖДАЛ ЕЕ СМЕРТИ! – Это неправда! Макс крепко сжал кулаки, пытаясь смириться с тем, что не скажет правду. Что он в тот момент действительно испугался. Да, Макс понимал его чувства. Он был зол потому, что лев, не отпуская лиану, всё-таки обманул его дурацкие ожидания. В его видении Макс давал одной рукой и забирал другой. Играл в «живое-неживое», и невозможно было понять, что он сделает в следующий момент. И тем самым сделал свой выбор, погрузившись в блёклое мгновение своих переживаний. Бен зло прорычал, но не мог решиться с выбором. Все случилось слишком быстро и он просто не мог понять, кто здесь в итоге был виноват, или же виновных просто нет. Он махнул рукой, указывая в сторону выхода. Максу дважды не нужно было объяснять, но уйти просто так не мог, попытавшись объясниться, но пират уже не слушал. Акула сжала запястье лидера, уводя его прочь от друга, ничего не говоря следом. Лев ещё долго смотрел на Бена затравленным взглядом, думая, что ещё может ему помочь. Но залечивать раздробленное в крошки сердце никто не мог. А потом они ушли, оставив молчаливого пирата на сырой земле. Смылись, оборвав эту душераздирающую сцену, оставляя ощущение, что виноваты во всем они, и слушая последовавший за этим крик убитого горем пирата, отражающийся от каменных стен и тяжёлым грузом падая на их плечи. Зато туман исчез.❖
Ничего не сказав напоследок, команда просто собралась и ближе к вечеру уплыла. Они собрались в главном отсеке, сев за стол, и просто молчали, изредка переглядываясь. Профессор всем видом показывал, что ему совсем не обидно за случившееся, хотя сам же с большим рвением и желанием познакомился с пиратом. Пытался всех обмануть, а сам в пол голоса сейчас перечислял все, что они смогли узнать о мутантах, но там ничего особо важного и нового толком не было, лишь подчеркнув тот факт, что они они увеличиваются в габаритах, у них меняется внешний вид, и появляется некая способность, которая по теории могла быть любой. Это и пугало. Пожалуй, гигантская змея, выделяющая туман, и гигантская акула с огромной физической силой, были лишь пешками в огромной шахматной партии Мастера Теней. Все слушали Профессора в полуха, каждый погружённый в свои мысли. Самым спокойным, наверное, был Кайн, которому до этого почти не было дело, ведь, фактически, он был никем для той семейки обезьян-отшельников, по сравнению с ними. – Если подумать логически, то Мастер Теней, для большего распространения мутации, пустил "туманное облако" с заражением в океан. Таким образом он сначала завладеет всем океаном, а уже после сушей, когда земноводные существа выберутся на землю. Лягушки, черепахи, змеи, все они станут разносчиками... – произнес Хигга, наконец заткнувшись на какое-то время и давая команде пораскинуть мозгами, чтобы те поняли в какой они заднице. Мутации начнутся по всему миру и об этом скоро все узнают из слов неугомонных журналистов. Начнутся последствия, которые повлияют на всех, кроме самого затейника всего "торжества" с его кучей тупых, но уже на что-то способных приспешников. – Итак, Макс, твое решение?.. – с надеждой посмотрел филин на затихшего льва. Все, переваривая информацию, начали переглядываться активнее и замерли на нем. Только Лина то и дело поднимала взгляд ещё и на Кайна, будто переживая за него, однако тому как будто все это сейчас было до лампочки. Он в упор смотрел на льва напротив него, привлекающего свое внимание хоть за километр: понурый вид, руки, сжимающие колени, согнутая спина, нахмуренные брови и прикрытые глаза, стеклянным взглядом смотрящие на поверхность стола. Кайну вся эта ситуация с Беном казалась абсурдной. В тот вечер Макс практически пообещал невозможное. Он будто стал предателем, который самовольно нарушил приказ. Они вместе с Кайном упустили все из виду с самого начала, когда ещё свалились с того чертового дерева, от упоминания которого у акулы все ещё ныли ребра. Не сговариваясь. Не обсуждая это происшествие и его причины они оба сейчас сидели и молчали. Оба проебались, каждый по-своему, однако у Кайна в этом деле была своя странная, но все же закалка. Это была веская личная причина. У Кайна с самого наступления совершеннолетия были руки, испачканные кровью. Он видел смерть и убивал сам, лишь из цели защитить других. Генерал на то и генерал, чтобы защищать, направляя армию и истребляя угрозу. В то время как Макс к этому только привыкал. Он сам много раз твердил, что никогда никого не убивал. Так и есть. Но видеть смерти начал только недавно. Да, Бен поддался эмоциям, почувствовал невосполнимую тяжесть утраты, но заторможенность Макса Кайн тоже не мог понять. Что было в том взгляде? Он что-то вспомнил или что-то заметил? Макс не дурак, но проблема казалась дурацкой, ведь лев пытался объясниться перед другом за свои действия. И тем самым взбесил Бена ещё больше. Взбесил так, что тот напомнил ему, что он дал и не выполнил какое-то обещание. Будто он поклялся стать тем, кто поймёт, услышит, даст советы. Кайн не слышал это обещание, но отчётливо видел в глазах обезьяны. В его поступках, решениях и в его огромном промахе, повлекшие за собой смерть жены и ребенка. Слышал в его голосе. И слышалось это так, будто только Макс виноват во всем случившемся, будто его промах только на его плечах. Поверил в него и пытался обвинить во всем Макса в том, что тот оказался не слишком идеальный. Что трудного в том, чтобы усвоить это? Пора было зарубить на носу: Макс не железный. Макс не запрограммирован на спасении всего существующего, не способен спасти каждую тварь на Земле и извиняться за свои же ошибки он не всегда обязан. Вот только, видя сейчас перед собой этот разбитый взгляд, Кайн понимал, что сам Макс так не считал. И получается интересный итог: один обвиняет другого в своих же ошибках, а он с этим соглашается. Кто из этих двоих в итоге дурак – не понятно, но смотреть в глаза Макса было интересно и завораживающе. Несмотря на произошедшее, его хотелось обнять, утешить, заставить его забыть это и пусть он смотрит в чертово беспросветное будущее, хоть и было видно, что сейчас он занят только прошлым. Все-таки Кайн понял, за что он ему так понравился. За смелые поступки, заставляющие его смотреть в лицо самой опасности, даже если на лице играет тихий ужас. Как генерал, он такое ценит, а как обычная акула – любит, как бы сильно не хотелось это признавать. Другие причины ему ещё предстояло раскрыть, но чувствовал, что их будет огромное количество. Иначе с чего бы Кайн начал заводить с ним все эти сопливые разговоры о его проблемах и родителях? Но после этой странной беседы на крыльце он всё понял. Они просто офигенная пара. Союз, заключённый на небесах, так сказать. Лев, король, пример для подражания, всеобщий любимец, весельчак и пай-мальчик, и акула, генерал, погрязший в своих самокопаниях и своих воспоминаниях о нерадужном прошлом. Он этого не хотел и не ждал. Тихо пускал пузыри в своём океане. А потом настырный лев вломился в его жизнь с разбегу, прилип, хоть с кожей его отрывай. Но отрывать теперь совсем не хотелось. Пусть будет, уже неважно. Главное хоть рядом и не скучает, есть с кем поговорить. Но прямо сейчас он молчит, не выдавая эмоций. Любой бы на его месте хотя бы пустил слезу, но лев держится молодцом. А после произошло то, чего Кайн и ждал: он треснул себя по лицу. Акула аж разулыбалась, когда все испуганно охнули, видя, как лев буквально со всего размаху бьёт себя ладонями по лицу, наконец вдалбливая в свою тупую голову, что тот трус и слабак внутри него должен умереть и оболочка, в которой они сидели должна засиять новыми лучами и вести его к своей цели. И Кайн полюбит его ещё сильнее. Он чуть не зааплодировал, когда зазвучал последний шлепок и Твич с Спайком испуганно посмотрели на него, не узнавая прежнего Макса. – Мы направляемся в логово Мастера Теней, – едва ли не торжественно и победоносно произнес Макс, вставая из-за стола и осмотрев всех уже уверенным в себе и своих силах взглядом. И остановился взглядом на улыбающейся во все двенадцать зубных рядов акуле, заверяя его, что лев наконец отпустил свое прошлое и теперь прозвище "бесстрашный" будет закреплено за ним ещё надолго. "Молодец, Макс."