Сестренка

      День прошёл практически незаметно: планерка оказалась не такой уж долгой, что удивило учительницу, а уроки были спокойными, как будто у студенток появилась хоть какая-то совесть. После занятий по-быстрому разобравшись с ведением журнала и заполнением кое-каких бумажек, Заратустра, закрыв кабинет, направилась в учительскую, чтобы поговорить с Эдилтруд. Честно говоря, ей вообще не хотелось встречаться с сестрой, потому что та сильно бесила её одним только своим существованием. Однако выбора все равно не было: им обеим поручили доставить всю отчётность в Крепость Света. - Здравствуй, Эдилтрут, - холодно поздоровалась преподаватель с коллегой, войдя и увидев её рядом с почти упакованной посылкой с документами. - О! Явилась, не запылилась... Твою мать, где ты шастала?! Давай сюда, дура безмозглая, - выхватив из рук Заратустры оставшиеся протоколы и метнув на неё полный ненависти и раздражения взгляд, огрызнулась та и положила все в картонную коробку. - Что ты мать нашу покойную трогаешь, тварь ты бессовестная?! Заткнись, пока я тебя не отпиздила как следует, - не вынеся оскорбления, закричала ведьма и погрозила обидчице кулаком. - Обе рот закройте, чтоб я не слышала этого впредь, - спокойно, но строго прозвучал голос вошедшей директрисы, застав врасплох двух ругающихся сестёр. - Времени у вас мало, так что советую вам напрячь свои жалкие задницы и отнести все это туда. Обернувшись на голос мисс Гриффин, женщины сразу же притихли и, испепеляя друг друга злобными взглядами, все-таки закончили сборы. - Мы просим прощения, мисс Гриффин. Это больше не повторится, - под укоряющий взор коллеги извинилась перед ней Эдилтрут и вместе с Заратустрой вышла из учительской, неся в руках уменьшенную коробку. Следуя за черноволосой, ведьма встретилась глазами с той самой госпожой из собственных эротических грёз, и внутри неё что-то екнуло и подступило к горлу маленьким комом, а сердце начало учащенно биться. В то же время та лишь метнула полный некой загадки взгляд на подчиненную и, отойдя чуть в сторону, встала в задумчивую позу, приложив длинный, закрытый светло-лиловой перчаткой палец к белому острому подбородку, что ещё больше привлекло Заратустру в ней.       Уже ближе к вечеру обе сестры вернулись в Облачную Башню с известием, что вся отчётность успешно сдана, а потом вместе же отправились в учительскую, чтобы поболтать с коллегами. Всё то время, пока они шли, царило молчание, потому что стоило хоть одной из них заикнуться о чем-нибудь, как начиналась ссора с обвинениями друг друга во всех бедах. Больше всего напряжения в их общении вызывала тема смерти матери, несколько месяцев назад убитой посреди ночи неизвестным, который оставил очень мало улик, чем затормозил расследование. Оно до сих пор шло, но загадок стало только больше. Несмотря на серьезные разногласия, обе ведьмы очень сильно переживали по этому поводу и старались не наколять ситуацию до предела, однако терпение у каждой не резиновое. Обнаружив, что в комнате никого нет, женщины уселись напротив друг друга в кресла, стоявшие у противоположных стен. - Заратустра, скажи мне вот что... Это ты убила нашу маму?! - не сумев побороть свои эмоции, выпалила Эдилтрут, в упор глядя в глаза сестре. - С чего ты взяла, что я могла это сделать?! Ты думаешь своей башкой, что говоришь?! - помолчав пару минут, обдумывая ответ на открытое обвинение в убийстве, задала встречный вопрос вторая сестра, желая узнать, почему та начала её подозревать. - Расследование тянется так долго, все становиться только интереснее с каждым мучительным днем. Поэтому я подумала, что убийцей может быть одна из нас, но... Маму я не убивала, значит, это была ты, - объяснила свою точку зрения она. - К тому же тогда накунуне вы сильно поссорились, что делает меня уверенной в твоей вине, Заратустра. Признавайся! - Эдилтрут, пожалуйста, выслушай меня... Я не делала это, клянусь Святым Драконом... Да, мать не одобрила мой выбор партнёра и прогнала его взашей... Да, я его любила и поэтому разозлилась на неё, но... Я не перестала из-за парня любить её, она очень дорога мне, как и тебе, сестрёнка... - вдруг заплакала спустя несколько минут напряжённого молчания ведьма и встала, чтобы подойти и обнять единственного близкого человека, оставшегося с ней. От неожиданности та даже не стала сопротивляться, позволив сестре сесть к ней на колени и поплакать у неё на плече. Когда её тело почувствовало родное тепло и влагу слез, льющихся из глаз женщины на темно-фиолетовый пиджак, у Эдилтрут чаще забилось сердце, отдавая в грудной клетке невыносимой болью из-за напрасных обид, которые она причинила ненавистной, но в то же время любимой синевласке. - Зара, милая, прости меня... Я ужасная сестра, раз так плохо подумала о тебе... Сестрёнка, ну не плачь... Моя маленькая девочка, я люблю тебя, хоть ты и вредная и жутко меня бесишь... - прижав к себе младшую, поцеловала её в бледную худую щёчку, оставив на ней след от своей темно-красной помады. - Что ты творишь? Быстро отпусти меня, - почти невнятно пробормотала Заратустра и попыталась отстраниться от старшей, но безрезультатно. - Не бойся, Зара. Больно я тебе никогда не сделаю и далеко не зайду с этим. Давай мы просто посидим вот так хотя бы минут пять, пожалуйста... - немного ослабив хватку, нежно погладила её по голове Эдилтрут и вновь поцеловала, но уже в губы. - Прекрати немедленно, я не хочу этого. Оставь меня в покое! - все же сумев вырваться из объятий сестры, выбежала из учительской Заратустра вся в слезах, закрыв руками испачканное тушью лицо. - Зара, нет... Подожди, дай мне объяснить! - побежала было в догонку за обиженной сестрицей Эдилтрут, но её остановила чья-то рука. - Что это было?! Соизвольте объяснить это мне, а Заратустру потом найдёте, - поймав устремившуюся к двери коллегу за руку, немного раздражённо проговорила мисс Гриффин и, отпустив её, приложила пальцы к обоим вискам, чувствуя приступ головной боли. - Мисс Гриффин, простите, но мне нужно поговорить с За... - начала оправдываться перед директрисой ведьма. - Замолчите, иначе убью. Что вы, что ваша сестра для меня одна мигрень. Успокойтесь, пожалуйста, и нормально скажите мне, что тут стряслось! - прикрыв холодной ладонью рот подчинённой, начала злиться она. Добившись ответа от преподавателя и выслушав её рассказ, мисс Гриффин только нахмурилась и предупредила, что в следующий раз не потерпит личных разбирательств такого рода в учительской, а затем быстро развернулась и ушла, закрыв за собой дверь и оставив коллегу в полном одиночестве.