Сестренка

      Пока мисс Гриффин и Заратустра развлекались, опечаленная последними событиями, Эдилтрут сидела одна в своей комнате и выпивала, думая о своём поступке. В отличие от своих коллег она могла пить литрами и при этом сохранять ясность ума, которую так хотела сейчас потерять. Поэтому все ещё не была в отключке и медленно поглощала полусладкое вино, приготовленное специально для Зары. Все, о чем могла тогда думать женщина, так это была она, любимая младшая сестра, которая являлась её единственным смыслом жизни и в то же время сильно выбешивала своим характером, таким похожим на её собственный. Перебирая в голове все ссоры и нанесённые друг другу обиды, Эдилтрут винила себя в несчастии близкого ей человека и жалела, что обижала и избивала её в детстве в то время, как должна была оберегать от жестокости этого мира.       "Святой Дракон свидетель, я самая ужасная сестра на свете... Много лет Зара страдала и до сих пор страдает из-за меня и моего эгоизма... Теперь она меня ненавидит ещё сильнее... Зачем только я её поцеловала?.. Чтобы показать ей свою любовь, конечно. Но она не привыкла к этому, поэтому испугалась и убежала... Ох, как же была права наша покойная матушка, Святой Дракон ее хранитель... Недаром она говорила: "Вот опомнишься спустя годы, а Зара тебя не поймёт, и ты будешь мучиться так же, как она сейчас. Прошу, остановись, пока не поздно!"... Нет, не время раскисать. Нужно взять себя в руки и попросить прощения, но...как? Ведь теперь она и видеть меня не захочет... Ладно, будь, что будет, а я с ней поговорю...", - решила, глубоко пораздумав, Эдилтрут и, тяжело вздохнув, легла в постель. Поняв, что сон к ней сам не придёт, женщина выпила снотворное и, поворочавшись полчаса, все-таки смогла уснуть.       На следующее утро преподаватель проснулась не в лучшей форме: её посетили жуткая головная боль и сушняк. Выпив немного огуречного рассола, хранящегося на такой случай под кроватью, Эдилтрут начала приходить в себя и пошла собираться на работу. Ведь её никто не отменял. Сегодня занятия пролетели, как пуля: лекций не было, так как проводились зачёты и контрольные работы, а ведьма погрузилась в свои размышления о предстоящем разговоре с сестрой, потому что горький опыт подсказывал, что одно небрежно брошенное слово может погубить абсолютно все, а точнее то, что осталось после вчерашнего поцелуя. Однако временами учительница все же вставала из-за стола и обходила ряды парт, осматриваясь вокруг и тем самым не давая студенткам спокойно списывать.       Для самой же Заратустры день прошёл просто замечательно: её окрылила любовь к своей госпоже, осчастливившей женщину той страстной ночью. Не удивительно, что в её голове не появилось и мысли, чтобы объясниться с сестрой. Несмотря на то что сегодня ученицы должны были сдавать важную работу по оккультизму, ведьма совершенно не обращала внимания на хитрые и наглые попытки скатать готовые ответы на выданные тесты или просто посмотреть на шпаргалку, мелко исписанную вручную аккуратным или не очень почерком. В конце концов было ясно, что девушки даже не подумали подготовиться к контрольной или хотя бы просто открыть учебник, где можно было найти практически все необходимое для успешной сдачи на "3". Поэтому можно с уверенностью сказать, что Зара тупо положила на это все большой болт и предалась мечтам о совместной жизни с любимой мисс Гриффин.       В конце рабочего дня обе сестры оставили свои кабинеты и направились в учительскую. Раньше зашла в комнату Эдилтрут и ждала коллегу, надеясь, что та обязательно придёт сюда. И вот дверь распахнулась,впустив в помещение порыв лёгкого холодного ветерка, блуждающего по тёмным школьным коридорам. - Эди, что ты тут делаешь? - внезапно очнувшись от собственных грёз, недоуменно спросила Заратустра и, прикрыв дверь, села напротив сестры, как и вчера. - Зара, нам нужно поговорить, - почувствовав волнение и мурашки на спине, вздрогнула она и, приподняв глаза, с раскаянием посмотрела на женщину. - По поводу вчерашнего. - Да, я помню. Только давай побыстрее, мне надо найти кое-кого, - нехотя обратила свой немного раздраженный взгляд на собеседницу та, приготовившись слушать. - Послушай, я не подумала о том, что сделала тогда. Зара... Прости за то, что так издевалась над тобой в прошлом... Мне правда очень жаль... - просидев в долгом нерешительном молчании, все же высказалась Эдилтрут и отвернулась, почувствовав, что из её глаз вот-вот пойдут слезы. Дыхание стало рваным из-за засевшего в горле комка старой злобы, жившей в ней все эти годы. Руки нервно задрожали и повисли пальцами вниз с деревянных ручек бархатного кресла. А сердце снова заныло от непереносимой боли, подключившись к животу, который сильно сводило от обиды ведьмы на себя. - Будь добра, не порть мне настроение. Я наконец стала счастливой, а ты, как всегда, хочешь все разрушить. Лучше заткнись и никогда больше не подходи ко мне, - жестоко и резко отмахнулась Заратустра и, встав с кресла и подойдя к сестре, отвесила ей крепкую пощёчину. Да, она чувствовала желание Эди наладить с ней отношения, но уже не верила этим неожиданным порывам "искренней" доброты и чуткости. Ведь после слов извинений и радостной улыбки наивной и чересчур доверчивой матери, каждый раз выходящей из их когда-то общей комнаты и быстро спускающейся по лестнице, все начиналось заново: приятные девушке-мазохистке, но при этом отвратительные ей пытки, погромы в её стороне спальни и частые сексуальные домогательства в более старшем возрасте. Хотя Заратустра множество раз жаловалась родительнице на старшую сестру, та решительно ничего не могла сделать, потому что давно потеряла всякий авторитет для своей дочери. - Зара, я... Правда хочу помириться с тобой и забыть все эти ненужные обиды. Я знаю, что мне нет прощения, но... Пожалуйста, прости меня... - не выдержав нервного напряжения, пала перед ведьмой на колени Эдилтрут, умоляюще глядя ей в глаза, такие холодные и презрительные. - Хватит потешаться надо мной! - смогла лишь воскликнуть та в ответ на столь ожидаемое, но при этом и неожиданное событие, как сестра, стоящая перед ней на коленях вся в слезах. Это привело её в состояние шока, потому что она первый раз за всю свою жизнь видела Эдилтрут в таком состоянии. И на миг даже появилась некая надежда и вера в искренность этих эмоций, но тут же вновь всплыли тяжёлые воспоминания детства и рассеяли их в своей жестокости и горечи. - Уйди прочь от меня, ничтожество, - все же решив не поддаваться на очередные поддельные чувства сестры и отбившись от противных ей объятий, Заратустра развернулась и вышла из учительской, бросив ту одну, сидящую на холодном полу. - Знать тебя не хочу, суку!       Прочувствовав некоторую долю той боли, причинённой Заратустре, ведьма продолжала сидеть на коленях и тихо плакать, пока просто не обессилела и не села в кресло, чтобы привести себя в порядок. А выглядела она в тот момент паршиво: испачканное потекшей тушью и раскрасневшееся, как помидор, лицо, руки и ноги до сих пор дрожали от нервозности, наполненные горькими слезами глаза тоже сильно покраснели и начали болеть, а одежда помялась. - Ладно... Спокойно, Эди... Давай вставать, нужно идти заполнять бумаги... - из последних сил пыталась себя приободрить женщина, магией очищая свое лицо и расглаживая ткань блузки, пиджака и брюк. - Зара сейчас не готова со мной мириться, но пройдёт немного времени, и мы снова поговорим. Может, тогда она будет сговорчивей. Собравшись с мыслями, ведьма наконец смогла подняться на ноги и села за один из столов, чтобы разобрать накопившиеся документы и подготовиться к завтрашним занятиям.