***
Сентябрьские дожди плавно сошли на нет, на дворе расцветал красно-жёлтым узором октябрь. Парковые аллеи оделись в золото и багрянец. Осень разгоралась костром посреди унылого серого города, даже дымное небо будто стало ярче. Ещё одна рабочая неделя минула, а они так и не приблизились к разгадке. Куча разрозненных данных и противоречащих друг другу теорий сплелись воедино. Они кружили в безумном хороводе однообразных дней, в которых одна загадка сменяла другую. За этот месяц Сандор успел немного привязаться к своей вынужденной напарнице. Стоит признать, что она оказалась толковой, хотя расследования вовсе и не её профиль. Пятничным вечером они по традиции остановились перед входом в отель. — Тебе, наверно, осточертел этот город? — прикурив сигарету, Сандор замер у ступеней. — Почему же? Здесь славно. Есть какое-то обаяние в маленьких городах, — Бриенна вовсе не торопилась прощаться. Наверное, ей было просто скучно — она ведь никого здесь не знает. — Я немного погуляла по центру, сходила в музей в прошлые выходные. Здесь совсем другая жизнь — люди более доброжелательные и нет этой вечной суеты больших городов, — пояснила она, спустившись на ступень ниже. Сандор пожал плечами. Она умеет находить во всём хорошие стороны. На долгий миг повисло молчание, однако, Бриенна не спешила уходить, и он всё-таки решился. — Если тебе нечем заняться завтра, могу провести экскурсию. Здесь особо нечего смотреть, но… — в какой-то степени Сандор чувствовал ответственность за неё. Если он был заперт в этом городе по велению долга, воспоминаний и ещё чёрт знает чего, то Бриенна оказалась «заложником» не по своей воле. И если получится хоть немного скрасить её нахождение здесь, то стоит попробовать. — Да, конечно, с удовольствием, — улыбка, брошенная ему, была обезоруживающе-тёплой, и Сандор неловко осклабился в ответ. — Тогда заеду за тобой в два, — сообщил он на ходу. Как-то глупо всё вышло, это ведь не свидание. Ни о чём подобном даже думать нет смысла. У Бриенны наверняка есть своя жизнь в Лондоне, какой-нибудь парень или жених. Да, точно, симпатичная, добрая женщина — у неё явно всё в порядке с личной жизнью. Порой в голову лезут совершенно неуместные мысли, словно их думает кто-то другой. Сандор был рад тому, что о его рассуждениях никто не узнает. Хотелось хоть иногда вырваться из этого бесконечного колеса жизни, которое крутилось вокруг работы и бытовых дел. Так почему бы не провести время с прекрасной женщиной, которой он по правде говоря, вовсе и не достоин. И это был замечательный день: в безоблачном небе ярко сияло солнце, а парк, укрытый ковром из опавшей листвы, радовал глаз палитрой всевозможных оттенков. Раньше Сандор и вовсе не замечал, как красиво это время года. А вот Бриенна напротив наслаждалась каждой мелочью, будто луч солнечного света коснулся и его утонувшего в сумерках мира. Лёгкий ветерок гулял у воды, и поверхность глубокого пруда подёрнулась рябью. Толстые ленивые утки важно курсировали по воде. Бриенна достала из своей объёмной сумки мягкий молочный батон и, оторвав кусочек, кинула одной из них. — Нечего их приваживать. Они и так жирные, кормят все, кому не лень, — хмуро прокомментировал Сандор. — Ладно тебе, это всего лишь хлеб, — Бриенна как обычно отразила его ворчание улыбкой. Он деликатно отошёл в сторону. Пусть развлекается. — Наверно, мечтаешь вернуться поскорей в Лондон? Кто же знал, что это болото тебя затянет... — решил завести диалог Сандор. Даже пытался шутить: — Как это говорят дети: «здесь тухло», — произнёс с усмешкой. — Я скучаю по дому, но что поделать, мы должны разобраться во всём и спасти тех, кого ещё можем, — спокойно отреагировала Бриенна, обернувшись к нему. — Да, это верно, — согласился Сандор. Никогда у него не получалось вести эти пространные беседы. — А тебе так не терпится от меня избавиться? — с грустной улыбкой спросила Бриенна. — По началу да, я этого хотел, — смутившись, он закурил. И тут же решил смягчить фразу неловким оправданием: — Можешь думать, что я просто тебе завидую. У тебя есть куда уезжать, кто-то ждёт в Лондоне, — добавил без тени сомнения. Бриенна кивнула, и похоже, решила его подбодрить. Сочувствия у этой женщины хоть отбавляй — хватило бы на них двоих с лихвой. — Родители, друзья и собака. С семьёй как-то не сложилось. Ты не подумай, я работаю с детьми не потому, что мне не хватает своих. Хотя… наш преподаватель в академии говорил, что если уж женщина идёт в полицию, то как правило в ПДН, — с лёгкой нотой грусти пояснила она. Распахнутое бежевое пальто развевал ветер, а яркий оранжевый шарф на её шее трепетал, словно чудной иностранный флаг. Он привык видеть её в форме, вежливой, сосредоточенной и увлечённой. А в обычной одежде её образ предстал совершенно иным. Она казалась хрупкой, несмотря на свой высокий рост, элегантной и невероятно милой. Это стало настоящим открытием, как и то, что Сандор, сам того не заметив, залюбовался ей. Этот новый образ оказался очень притягательным — глаз не оторвать. — Не вижу в этом ничего плохого, — отбросив неуместные размышления в сторону, попытался поддержать он. — Да, пожалуй, — тут же улыбнулась Бриенна. — А что за собака? — Английский бульдог. Сейчас покажу фотографии, — оживилась она. — Ему уже три года, зовут Макс, — Бриенна бережно протянула телефон со снимками, и Сандор тоже невольно улыбнулся. Пёсик был забавный: рыжий с белым, пухлый и улыбчивый. На первой фотке сидел в траве с красным резиновым мячиком в зубах, на второй валялся на диване, раскинув лапы и вывалив длинный язык, а на третьей с суровым видом разглядывал своё отражение в высоком зеркале стенного шкафа. — Смешной. Я тоже как-то хотел завести собаку, но потом передумал. Я всё время торчу на работе, а она будет сходить с ума в одиночестве. Зачем делать несчастным ещё одно существо? — вернув телефон, он продолжил пялиться на глупых уток. Бриенна не сдавалась и старалась задать позитивную ноту: — Может, посмотрим на плотину? — Как хочешь, — Сандор лениво шевельнул плечом. Кавалер из него галантней некуда. Впрочем, до романтики никогда и не доходило. С бывшей они прожили вместе два года, а вот гулять вразвалку по улицам так и не приспособились. Домашний ужин перед теликом — вот и вся романтика. И этот полуфабрикат семейной жизни был не так-то плох на самом-то деле. Вот только в один момент они оба слишком устали друг от друга, и оказалось, что телевизор скрашивал совместные вечера потому, что им попросту не о чём говорить. С Бриенной у них сразу нашлись общие темы, и как выяснилось, это касалось не только работы. Она разговорилась, вспоминала о детстве, об уютном маленьком домике с садом и самодельными качелями во дворе, о семейных путешествия и друзьях, с которыми провела школьные годы. Её жизнь походила на картинку из дорогого журнала. Прикоснуться к этому неведомому миру оказалось интересно, да и рассказывала она с чувством. Сандор даже заметил, что улыбается, как дурак. Слушать её было приятно. Сам он предпочитал молчать. Не к чему омрачать такие светлые моменты. А вот задавать вопросы неожиданно понравилось. Добравшись до плотины, расположенной на самой границе, они на какое-то время замерли. Из-за грохота воды сложно было хоть что-то расслышать. — Это самое высокое место, отсюда видно весь город, — повысив голос, пояснил Сандор, когда они поднялись на холм. Внизу пенилась река, а вдалеке сверкал шпиль администрации и крест католической церкви, дымили заводские трубы, а ровные ряды коричневых малоэтажек выстроились, словно шахматные армии на другом берегу. С левой стороны вырастал из леса запущенный частный сектор, а чуть дальше виднелся край элитного района, в котором поселились самые важные лица города со своими семьями. Высокий каменный особняк нынешнего мэра выделялся ярким солнечным пятном среди одинаковых серых домов. — Здесь красиво, — перекрикивая шум воды, Бриенна наклонилась и взяла его под руку. На пологом склоне легко было поскользнуться, и Сандор машинально прижал её к себе. Она почему-то не стала отстраняться, и томительно долгие минуты они наблюдали, как алое закатное солнце, расцвечивая небо в красный и жёлтый, тонет за верхушками высоких сосен. Когда закат выпил последние краски дня, словно вино из кубка, мир обратился в чёрно-белую фотографию. Лес утонул в сумерках, и на фоне молочно-серого неба чернели верхушки старых сосен, словно обведённые тушью контуры на альбомном листе. — Было здорово, — улыбнулась Бриенна, когда они спустились вниз. Сандор хмыкнул: — Надеюсь, ты говоришь это не просто из вежливости. — Что-то красивое можно найти в любом месте, надо только уметь смотреть, — глубокомысленно изрекла она. Сандор не стал портить ей настроение. Пусть так. — О, плотина мне и правда нравится! Помню, мы с другом отмечали здесь окончание школы. Напились, как черти, и нас забрал патруль, — он усмехнулся и закурил. Всё это было так давно. — И что же произошло дальше? — с любопытством спросила Бриенна. — Да ничего, от матери влетело, ну и забылось всё, — Сандор махнул рукой, отгоняя дым. В узком пролеске стало уже темно, и ночные птицы щебетали где-то в ветвях, вдалеке шумела река — это место на самом деле было особенным: тихим, спокойным и чистым. — Я чувствую себя неудобно: весь день болтала, а ты почти ничего о себе и не рассказал, — произнесла Бриенна, когда они добрались до машины. — Да особо… и нечего. Мне было интересно слушать, из тебя хороший рассказчик, — добавил он. На пути в отель они совершили остановку в «Кухнях Мира». Совместные обеды и ужины превратились в традицию. На какое-то время позабылось даже, что связывает их общее странное дело о маньяке, возомнившем себя чудиком из детской сказки. Оба были одеты в гражданское, а тёплый субботний вечер куда приятнее проводить в обществе красивой женщины, чем в компании бутылки пива перед теликом. Поиски Песочного человека отошли на задний план, сейчас они просто болтали как старые приятели, позабыв о таящихся в ночи монстрах.***
Воскресение захватили дела насущные. Сандор был не из тех, кто тащится в церковь с самого утра, чтобы маяться в духоте, слушая проповеди. Нет уж, прекрасное, тихое утро выходного дня отлично подходит для пробежки по покрытому росой парку. На улицах ни души, лучи утреннего солнца отражаются от окон, а асфальт сверкает каплями воды, разбрызганными поливальной машиной. Начало нового дня, в котором не произошло ещё ничего плохого. После обеда он сдал машину в ремонт и пешком отправился в паб. Тормунд уже поджидал там, непривычно угрюмый и молчаливый. В этот день они словно поменялись ролями. Старый друг любил потрепаться и обладал целым арсеналом всевозможных шуток и баек, однако сейчас встретил хмурым кивком. Сандор хлопнул ладонью по стойке и заказал себе тёмного эля с ореховыми нотками. — Снова глотаешь эту ослиную мочу? — качнув головой, пробормотал он, чтобы завести разговор. Старый друг обычно отдавал предпочтение светлому пшеничному пиву. Тормунд почему-то не поддержал шутку, на его бородатом лице мелькнуло подобие улыбки, а затем он снова уставился в окно. — Есть какие-то новости? Сандор тряхнул головой, а потом отхлебнул из бокала. — Если бы!.. Какая-то чертовщина: стоит только найти зацепку, как она превращается в ещё один клубок вопросов, — терпеливо пояснил он. — Столько времени прошло… Знаешь, я тут уже с ума схожу. Не привык быть один, без Эмбер и пацанов, как будто и дом не дом, — грустным тоном признался Тормунд. Сандор вздохнул. — Я делаю всё, что в моих силах. Надеюсь, скоро они смогут вернуться, — эта фраза уже набила оскомину за последнее время, но больше сказать было нечего. — Ладно, я всё понимаю, — Тормунд как будто встряхнулся и натянул на лицо улыбку. — Тебя и так все допекли этим вопросом. — Не без этого, — Сандор оглядел друга и тут же ухмыльнулся. — Побрейся уже, бога ради. Я понимаю, что у тебя «траур» и всё такое, но ты похож на дровосека. — Конечно, ведь моя «Дороти»* уехала. Найдёт ещё себе там какое-нибудь чучело, — нахмурился Тормунд, стукнув по стойке. Похоже, выпить он успел изрядно. — Не городи чушь, — оборвал его Сандор. Очевидно, у Тормунда наступил период меланхолии, и всё ему виделось исключительно в чёрных тонах. Кто бы мог подумать, что разлука с любимой женой так на него повлияет. Как только Сандор понял, что дело зашло в тупик, сразу предложил другу отправить на время жену и детей к родственникам, чтобы обезопасить их от таинственного маньяка. Кто же знал, что всё так затянется. — Эрик был в лагере этим летом? — уточнил на всякий случай. — Нет, мы посчитали, что он ещё слишком мал, — отозвался Тормунд отстранёно. — Хорошо. Вся эта херня началась оттуда, — пояснил Сандор, допив остатки пива. Тормунд живо заказал ещё, а после оглядел битком набитый паб. В общем шуме голосов можно было говорить спокойно, всё равно никто бы их не услышал. — Ты думаешь, он приезжий? — Понятия не имею. Может, это вообще баба, — пожал плечами Сандор. Тормунд хмыкнул. — Даже так? — Кроме грёбаного сахара, ничего… Будто он хотел заманить детей конфетами, — Сандор покачал головой и со стуком опустил бокал на стойку. — Этот город становится чертовски опасен. Они вышли покурить на улицу. Свежий осенний воздух приятно охлаждал разгорячённую голову. Тормунд, похоже, смог утопить свою печаль в стакане, повеселел и обнял его за плечи. — Как там большая баба? — на его добродушном лице расплылась пьяная ухмылка. Сандор понял, что друг сейчас имеет в виду вовсе не их служебные отношения. — Мы просто напарники, — тут же отмахнулся он. — Это я уже слышал. А ещё то, что она «женщина с большим сердцем», — процитировал Тормунд их недавний разговор по телефону. — Всего лишь наблюдение, — продолжал гнуть свою линию Сандор. Тормунд уже пошёл в разнос: — Ты мог бы пригласить её куда-нибудь. Честное слово, не помню, чтобы ты отзывался о ком-то с таким… теплом, — подумав, он подобрал верное слово. Сандор стряхнул его руку с плеча. — Прекрати. — Что? Ты ещё скажешь, что она тебе не нравится? — Даже, если и так. Она мой временный напарник, у неё своя жизнь в другом городе. — Это всё отговорки, — сказал Тормунд, заглянув ему в лицо. — Она — человек из другого мира. Не из того, где какой-то обдолбанный ублюдок прирезал старушку ради золотых колец, — с остервенением загасив окурок о грязную стену, парировал Сандор. — Боже… Я только забыл про это дело. Сандор кивнул. — Выпьем ещё. Они вновь вернулись в паб, и некоторое время сидели молча. — Не понимаю. Разве мало тебе было кошмаров в своей жизни? Зачем ты выбрал всё это? — спросил Тормунд, с любопытством изучая его лицо. — Я хотел, чтобы в чужих жизнях их тоже стало меньше. На это Тормунд не нашёл, что сказать, просто молча стиснул его плечо. — Он вышел, — резко, без перехода сообщил Сандор, опрокинув в себя остатки пива. Тормунд сразу понял, о ком речь. — Будь осторожен. — И ты. Расплатившись, они покинули паб, и какое-то время тихо брели в ночи. Тормунд вновь закурил, когда остановились у перекрёстка. — В этом мире ещё есть что-то хорошее: семья, любовь, дружба. Что бы ты там не думал, попробуй. Тот, кто несёт фонарь, не должен остаться без света. Сандор лишь хмыкнул и хлопнул друга по спине. Видно, Тормунд дошёл до той стадии, когда его пробивало на философские беседы. Ответить было нечего. Пусть у них и разные взгляды на жизнь, но Тормунд единственный человек, который ему дорог. Семьи не осталось, любви, кажется, никогда и не было, а вот дружба — крохотный проблеск света в ночи. Тот огонёк, который не даёт одиночеству окончательно пожрать его изнутри. — Помнишь перья? — улыбнувшись, спросил Сандор. Тормунд от души расхохотался. — Как забыть. Здорово же нам тогда влетело от матери! — Да, это верно, — согласился Сандор. — Хотя было весело. Когда они разошлись, он ещё долго прокручивал в памяти этот момент из детства. Двадцать пять лет прошло, подумать только! Тогда им обоим было по десять. Семья Тормунда перебралась в этот маленький городок из холодной северной страны. Его отцу предложили выгодный контракт и престижную должность на одном из местных заводов. Встретились они летом. Жарким, солнечным и бесконечно долгим. Сандор болтался по лесу, хотел построить плотину через быстрый ручей — маленькую копию той, что на реке. Так увлёкся, даже не заметил, что кто-то за ним наблюдает, обернулся лишь тогда, когда в траве прошелестели шаги. Рыжий мальчишка с веснушками на лице и широкой добродушной улыбкой приблизился и присел рядом с ним на корточки. Он ничего не спросил, просто молча стал помогать. И лишь когда плотина была закончена, протянул измазанную в глине ладонь. Так они и познакомились. Тормунд тогда плохо говорил по-английски, с каким-то смешным акцентом, но вскоре Сандор научился его понимать. В школе они оказались в одном классе, и дружба, зародившаяся летом, стала с лишь крепче с годами. История с перьями произошла уже осенью. На Хэллоуин они оба хотели нарядиться индейцами. Раскрасили лица акварелью и строили рожи перед зеркалом. Было весело, вот только для полноценного образа чего-то не хватало. Тормунд любопытным взглядом окинул детскую, заваленную различными игрушками, и огорчённо вздохнул. Сандор, сидя на подоконнике, вертел в руках пластмассовый лук и поглядывал на двор, усыпанный опавшими листьями, будто разноцветным ковром. — Нам нужна эта шапка с перьями! — воскликнул Тормунд, подскочив с кровати. — Ага. Только где её взять? — меланхолично отозвался Сандор. Тормунд задумался, наморщив лоб, и тут его как обычно осенила очередная гениальная идея. Если уж говорить начистоту, то в их тандеме заводилой определённо был он. Правда Сандор всегда поддерживал, так случилось и в этот раз. Тормунд ничего лучше не придумал, чем надёргать перья из материной сумки. Была у неё тогда модная, замшевая, с украшениями в виде гладких пластмассовых бусин и перьев. Костюмы, конечно, вышли, что надо, и конфет они набрали целую гору, но вот потом расплата всё-таки их настигла. Впрочем, получить кухонным полотенцем по спине вовсе не больно, а мать Тормунда хоть и была женщиной громогласной, но отходила быстро. И эта история осталась лишь весёлым воспоминанием о детских шалостях. Размышляя о прошлом, Сандор не успел и заметить, как оказался возле дома. Нащупал в кармане ключи и резко остановился. Хоть он и здорово набрался, но всё же профессиональные привычки не искоренить. За спиной послышались шаги и очень быстро они стихли. Боковым зрением он сумел уловить, как среди высоких клёнов мелькнула какая-то тень. Однако, обернувшись, не заметил ничего, лишь ветер шумел в листве. На дворе стояла глубокая ночь, и пустынный двор тонул в темноте. Тот, кто хотел скрыться, смог бы это сделать без особого труда. Подождав немного, прислушиваясь к ночным звукам, Сандор больше не нашёл ничего подозрительно. Вот только он слишком давно служил в полиции, чтобы верить, что всё это лишь игра света и тени. А чужие шаги — плод его воображения. Такие совпадения не бывают случайными.