Crimson Heritage/Багровое Наследие

Уже завернутое в простую простыню тело лежало у его ног. Кровь просочилась сквозь ткань, и когда он поднял его за ноги, то услышал хлюпающий звук ушибленной плоти, из которой она вытекала. Однако все это не было для него чем-то новым, и вскоре тело спало вместе с рыбами. Погибший был членом Пассионе, за которым велась слежка и который оказался предателем. Однако один волк среди овец практически обеспечивал наличие стада. Предателей нужно выявлять, но лучше всего делать это тайно. В конце концов, смерть одного паршивого члена едва ли что-либо значила в грандиозной схеме вещей. Всегда можно смоделировать все возможные сценарии их смерти еще до того, как соперник нанесет удар. Это было обычным делом в любой банде. Стряхивая кровь с рук, Дьяволо бросил последний взгляд на берег реки, прежде чем снова переключить свое внимание на тележку. Выражение его лица сменилось отвращением, когда он наблюдал за развернувшейся перед ним сценой. Он был уверен, что создал довольно непроницаемый барьер (довольно жесткую подушку) между Триш и телом, но, видимо, он ошибался. Играясь с тревожно-красным веществом, Триш уже испачкала свой наряд и лицо простым хлопаньем в ладоши. Ее радостное хихиканье оборвалось, когда он отвел ее руки в сторону и покачал головой. — Нет, Триш. — Ты! — закричала она, явно расстроенная проявленным к ней неуважением. Когда она попыталась высвободить свои руки из его захвата, он осторожно поднял ее на руки и потянул тележку вслед за собой. И что заставило его решить, что взять с собой Триш — весьма неплохая идея? Хотя тащить тело было нетрудно, но тележка и вес Триш постоянно давили на его разум. Его обычно резкий темп ходьбы замедлился, и когда его плечи ссутулились, зевок вырвался из его горла. Даже Триш притихла, и вскоре ее неугомонная борьба прекратилась. Верно… Триш отказывалась ложиться спать, а ему нужно было избавиться от тела. Одно привело к другому и он подумал: «Эй, почему бы не убить двух зайцев одним выстрелом!» Это была довольно глупая мысль. Но какой бы глупой она не была, каким-то образом это сработало. Триш уже засыпала, и он смог избавиться от тела. То, что он поначалу проигнорировал, оказалось его собственной усталостью. Когда они наконец добрались до машины, он едва держал глаза открытыми. И как только он собирается вести машину в таком состоянии? Тем не менее, это не должно стать чем-то сложным. Было еще раннее утро, и он знал, что если будет весьма внимателен, то сможет вести машину достаточно аккуратно. Усадив Триш на детское автокресло, Дьяволо медленно поплелся к водительскому месту. Однако, когда он потянулся к рулю, его руки наткнулись на приборную панель. Он посмотрел направо, глядя на насмехающееся над ним водительское сиденье. Возможно, это была плохая идея. Он прислонился к холодному кожаному сиденью, нагревая его своим теплом. Вытянув ноги на сиденье, Дьяволо свернулся калачиком и медленно принял приветственные объятия сна. Даже противный плач Триш превратился в белый шум вместе с окружающим его миром.

***

Соленая вода обжигала его волдыри, разбиваясь о берег, но все, что он смог сделать, это вздрогнуть. Это было наказанием за его слабость. Если бы он смог противостоять им, этого бы не произошло. Наивный. Инфантильный. Глупый. Тупой. Они всегда его так называли и еще парочкой других словечек. За его спиной и прямо в лицо. Он частенько приходил домой с окровавленными синяками и небольшими порезами. Это всегда было больно. Каждый раз… Но и остановить их он тоже не мог. Однако он мог себе это представить. Повеселившись, они повернутся к нему спиной, и тогда настанет его черед. Его ногти не были особенно длинными, но, возможно, он сможет расцарапать им лица. Когда они стряхнут его с себя, то, конечно же, впадут в бешенство. Они были из тех людей, которые гордятся своей внешностью. Хорошо. Он хотел, чтобы они разозлились. Хотел, чтобы они плакали, когда будут бить его. Чтобы их кулаки, врезаясь ему в лицо, разбивались от силы удара. Он надеялся, что у него останется шрам. Может быть, именно это ему и нужно. Грозный вид. Но нет, это неправильно. Лучше всего промолчать. Будь выше этого, — говорил ему отец. Хотя, по-настоящему назвать этого человека своим отцом он не мог. Он ведь священник, поэтому-то он и не может быть его отцом, верно? Даже если бы он и смог оценить игру слов. Хех. В любом случае, ему пора возвращаться домой. Помахав на прощание океану, он, спотыкаясь, побрел обратно вдоль берега и добрался до места, где оставил свои ботинки. И, конечно же, их там не оказалось. — А? Куда же они… — Эй, идиот! А ну-ка принеси! Словно птица, его ботинки пролетели прямо над его головой и приземлились в океан. — Ах! — воскликнул он, бросившись за своей обувью. Пока он осматривал беспокойный океан, с берега то и дело доносились их выкрики: — Что за долбаный идиот! Насколько наивным ты можешь быть? — Ага. Он походу не знает, что все его ненавидят. Их смех жалил так же сильно, как холодная вода. Куда же они подевались? Куда они подевались?! Он ведь недавно их заполучил. После нескольких недель уговоров отец, наконец, позволил ему купить их. Не испорти их, — говорил он. — Оставь старые на случай, если эти потеряются. И конечно же он его не послушал. У старых ботинок были дыры и еще они воняли. Вот почему он снял обувь, прежде чем подойти к океану, и посмотрите, к чему это привело. Когда накатила очередная волна, он упал в воду, промочив свою одежду. Подтянувшись к берегу, он прижал к груди свисающий свитер, прежде чем рухнуть на сухую часть берега. Когда он лежал на песке, его окружили хулиганы, которые без конца повторяли: — Плакса! Плакса Плакса! Он хотел сказать, что это соленая вода ужалила ему глаза, а не слезы, но в тот момент он не был в этом уверен. Плакса… А еще они назвали его инфантильным. Он их ненавидел. Ненавидел. Ненавидел. Он хотел убить их, но не мог. Ведь это неправильно. Он всегда мог представить себе это, но что с того? Все равно этого никогда не произойдет. Это были всего лишь детские фантазии, вот и все. Просто мысли и ничего более. В этом-то и заключалась разница между ними. Они действовали, он думал. Там же лежали и его надежды. Не важно, о чем ты думаешь или фантазируешь. До тех пор, пока ты не возьмешься за дело, никто не узнает об этом. Бог простит тебя. В конце концов, думать — это еще ничего не значит. Но они действовали. И из-за своих действий они будут прокляты. Гореть им всем в аду. Он мог представить это. Как они будут кричать, когда вечное пламя опалит их плоть и испарит их кровь. Шрамы, которые никогда не заживут. Порезы, которые будут вечно кровоточить. Беспомощные молитвы, которые ни к чему не приведут. Он хотел посмотреть на это. Он хотел сделать это. Вырезать грехи на их плоти под их мучительные рыдания. Бесконечная боль. Бесконечные пытки. Их собственный личный ад. Его собственный личный рай. От одной только мысли об этом ему захотелось смеяться. В конце концов, хулиганам наскучило его молчание и, один за другим, они стали покидать его, пока не остался только один из них. — Что за чертов слабак, — усмехнулся он. Замахнувшись в последний раз, мальчишка пнул его в бок, после чего почувствовал, как его схватили за ногу. — Чего?.. Повалив хулигана на землю, он уперся коленом ему в живот и обвил руки вокруг его шеи. — Он ведь не станет возражать, правда? Если я отправлю одного из них на тот свет немного раньше. Когда мальчишка стал взывать о помощи, он лишь сильнее сжал руки вокруг его шеи. Кожа под его пальцами была теплой, и когда он вонзил ногти поглубже, то уперся ими в кость. Тем не менее, его веселью вскоре настал конец: его оторвали от хулигана. Пока мальчишка переводил дыхание, он осознал тяжесть своего поступка. Что он наделал?! Что он наделал?! Он поступил неправильно. Так неправильно. Пока остальные его удерживали, он изо всех сил пытался вырваться из их хватки. — Простите! Мне жаль! — воскликнул он. — Я не хотел! Он не хотел. Действительно не хотел. Когда они, наконец, отпустили его, он рухнул на песок и свернулся в клубок. Они собираются снова избить его. Но это было бы прекрасно. На этот раз он это заслужил. Он поступил неправильно. Однако, к его удивлению, хулиганы не стали его бить. — Нахер все это, — сказал хулиган. — Давайте валить отсюда. — Но он напал на тебя. Разве мы не должны дать ему сдачи? — Да кого это, блядь, волнует? Давайте просто уйдем отсюда… Он услышал звуки отдаляющихся шагов, хотя один из них все еще стоял на месте. — Дьявол, — прошипел хулиган, прежде чем последовать за своими друзьями. Наконец-то он остался один. Дорога домой оказалась долгой и утомительной. Когда он толкал тяжелые церковные двери, он все еще думал о том, как объяснит пропажу обуви. Он знал, что ни одно из его оправданий не сработает, но надеялся, что отец проявит хоть немного милосердия. Чего он не ожидал, так это объятий незнакомой женщины. — Любовь моя! Любовь моя! Наконец-то мы встретились! — закричала она. После ее агрессивных объятий последовали такие же агрессивные поцелуи, покрывающие его лицо. Когда он попытался вырваться из ее объятий, она лишь крепче обняла его. — Ну-ну! Не так ты должен вести себя со своей матерью! Мой малыш! Мой драгоценный мальчик! Матерью?! О чем это она?! Его дыхание участилось. Грудь болезненно вздымалась. Это было невозможно! Он не?.. И когда только комната стала вращаться? Когда все стало темнеть? Что происходит? Еще раз, кто он такой? Дьяволо. Его зовут Дьяволо, верно? Но это был не он. Это было кто-то…

***

— Дья! Дья! Нет! Убирайтесь! Теперь они скреблись где-то неподалеку. Они были близко. Слишком близко. Любовь моя! Любовь моя! Любовь моя! — кричали они. Заткнитесь. Заткнитесь. Заткнитесь. — Дья! Они возвышались над ним, вытянув руки, словно хотели насильно обнять его. Они хотели задушить его. Мой малыш! Мой драгоценный мальчик! — кричали они. Их было слишком много. Слишком много. Оно продолжало следовать за ним. Оно продолжало преследовать его. Его прошлое. Оно всегда было там, всегда наблюдало. Он хотел… ему нужно избавиться от него. Стереть… — Дья! — захныкала Триш. Его веки дрогнули и открылись. Это был всего лишь сон, не более. Просто кошмар. Его рука уперлась в грудь. Но дело ведь не только в этом. Это был он, не так ли? Из давних времен. Из своего прошлого. Если бы он мог, он оставил бы все, как есть, но это тоже было неправильно. Это был он. Этого нельзя отрицать, но почему тогда?.. — Дья! Что? С каких это пор… — Ты начала называть меня так? Она приподняла бровь и указала на него пальцем. — Дья! Дья? Значит ли это?.. Дьяволо. И где только она успела услышать это имя? Обычно он редко его использует. Хм. Он как-то странно спокойно на это отреагировал, не так ли? Ну, он предположил, что есть шанс, что она вырастет из этого, но даже если и так, он не мог рисковать. Солидо Насо. Даже если он ненавидит это имя, ему придется потерпеть. Триш будет знать его как Солидо Насо, а не как Дьяволо. Никто не будет знать его как Дьяволо, а если и узнает, то ненадолго. — Дья! — крикнула она. — Солидо, — поправил он. — Не Дья. Очередное выражение замешательства на ее лице. С этим ему придется разобраться позже. Он посмотрел на часы и ужаснулся. Уже четыре часа? В последний раз, когда он проверял время, часы показывали три. Неужели он действительно проспал целый час? В то время как ему была ненавистна мысль о потерянном времени, сон сумел зарядить его тем количеством энергии, которой будет достаточно, чтобы без происшествий добраться до дома. Выезжая с парковки, он слегка улыбнулся дочери: — Спасибо, что разбудила… — Дья! — засмеялась она Позже. Он разберется с этим позже. Но сейчас он не станет возражать.