В нашем тихом омуте

Даби за свою жизнь умело научился не показывать свои эмоции, поэтому, когда он влюбляется — гадкое чувство, в первую очередь замечает он — он умело скрывает чувства. И терпит лидера, который как будто знает о чем-то и уделяет штопаному мудаку ещё больше внимания. Хвалит, говорит, что тот уже и не настолько хреновый, что хотелось бы узнать его настоящее имя. Даби успевает затыкать рот, прежде чем из уст успевает выскочить какой-либо ответ. И сейчас он ждёт лидера в баре, — который ушёл из бара четыре часа назад с литровой бутылкой виски, — ждёт только, чтобы Тога не волновалась. А за ней чтобы не волновался Твайс. Уже ежу понятно, что Твайс беспокоится о Химико больше чем она сама за себя, и тому же ежу понятно, что Даби сидит здесь по своей воли. А ежа он хочет сжечь. — О, бывший мудила… — лидер появляется на пороге бара, шатается и Даби слышит перегар на расстоянии 5 метров. К чему так нажираться? — Захотел, — Томура упирается об дверной косяк, икая — и нажрался. Этот гад умел читать мысли видимо, потому что Даби говорил это не вслух. — Я по глазах вижу, а не мысли читаю, дурак. Даби успевает подхватить этого алкаша недоделанного перед тем, как он встретится лицом с полом. Ладно, дотащит он его в комнату и только потому, что избавиться от него таким способом наиболее спокойнее. И нет, сердце у Даби не колотится, как бешеное с желанием выпрыгнуть и предательски расцеловать этого алкоголика. Ведь сердце чувствует свое, а Даби это отталкивает. Сгинь, не сейчас. Он бросает лидера на кровать, довольно убранную — правильно, Курогири же рядом с ним всегда — и садится рядом с этой кроватью на полу. Смотрит. Шигараки хоть и выглядит как чёрт из ада, почти всегда ещё с этой рукой на лице, но… Сейчас он такой спокойный, сонный и просто такой… такой настоящий. Хоть и пьяный, гад. И почему-то Даби не сдерживает язык за зубами, почему-то даже не пытался. — Ты все-таки такой милый, такой, хотелось бы, мой… Почему же ты напился. Даби забирает упавшие пряди с лица лидера, и ведь красивый, гад. — И почему я только влюбился… Почему же не могу сказать прямо? Знаю же, что не услышишь или сочтешь за пьяный бред. А может я сам в этом бреду? Даби упирается локтем об кровать и подпирает подбородок. — Глаза у тебя красивые, цвета крови и раздраженности. Цвета ненависти. А у меня есть огромное желание видеть в них любовь. Красный ведь цвет любви? Хотя… Он замолкает на несколько секунд. — Красный всегда был в моей жизни чем-то, что приносит мне опасность. Что руководствует сейчас ним, он не понимает. И понимать не хочет. Он рукой касается лба лидера и, убирая пряди, целует совсем мимолетно, так чтобы не проснулся. — Хоть бы ты принёс мне, наконец, с красным цветом — любовь. И что-то щелкает, и он пожалеет. — А ещё, меня зовут Тойя… глупое имя, глупого влюбленного человека. И Даби упускает момент когда его резко тянут за воротник футболки к себе. блять. Лидер целует и целует в губы, тоже мимолетно, но слишком, чёрт возьми, неожиданно и Даби отстраняется со страхом в глазах, прикрывает рукой рот, пытается скрыть смущение. — Ты… ты блять совсем или что… — судорожно спрашивает Даби, а Шигараки смотрит, сам убирает прядь за ухо и смотрит. — А я ждал, когда ты признаешься мне. — Почему? — Хотелось сказать кое-что. Томура специально молчит и не договаривает, а смятение уходит за это мгновение и Даби смотрит с непониманием. — Что? — Что? — Томура сдавливает смех — Я люблю тебя, Тойя~ И красный цвет впервые приносит любовь. И красный — любимый цвет Даби.