Неверный путь

Алый клинок светового меча с жужжанием рассёк воздух тренировочного зала. Очередные дымящиеся обломки дроидов рухнули на пол, дополняя собой уже лежащую груду искорёженного металла под ногами Скайуокера. Владыка Сидиус, находясь за непроницаемым стеклом по другую сторону от тренировочного поля, неустанно наблюдал и подмечал успехи и слабые стороны своего нового протеже — как в своё время он следил за деяниями совсем ещё юного падавана Энакина Скайуокера. У молодого человека не было определённой формы владения мечом, вместо этого он отбирал техники из различных стилей, действовал интуитивно или заимствовал манёвры у дроидов, формируя тем самым свою собственную непредсказуемую тактику. Не только в фехтовании Люк стал опытнее и способнее. Сила тоже довольно просто даётся юному Скайуокеру. Он уже научился возводить относительно крепкий ментальный барьер, защищая свои мысли и намерения от посягательств Сидиуса. А ведь сам владыка ситхов довольно редко делился сокровенными знаниями с учеником. После той операции Люк проводит время в одиночестве в библиотеке Сидиуса, постигая науку ситхов прошлого, собирая их опыт и переступая через их ошибки. Сила велика в нём. И слишком резкие успехи, которых Люк достигает на пути своего ученичества, едва ли радовали Палпатина. Особенно на фоне открывшейся им с Вейдером правде на Дагобе. Сила открыла им эту истину, словно издеваясь над готовившимся принять свой триумф Сидиусом. Иссохшие губы Палпатина скривились, когда он вспомнил про последнего джедая. Сомнений быть не может. «Дочь» сенатора Бейла Органа на самом деле отпрыск Скайуокеров и, скорее всего, она наделена теми же талантами в обращении с Силой, что и её братец и отец. «Надо же, до чего поганая семейка, » — девица ускользнула прямо у них из-под носа. Пару-тройку быстрых судов и казней, которые провёл Вейдер над оплошавшими офицерами, едва ли могли поднять настрой владыки ситхов. У апатичного Вейдера появилась надежда в виде энергичного и импульсивного сыночка, а в помощь им могла идти и дочь, попади та в руки своего отца. Палпатин нервно дёрнул головой. Хоть он и позволял себе грезить о мысли собрать коллекцию всех Скайуокеров, и даже находил такие планы по своему забавными, но он быстро отмел их. Дарт Сидиус не желал повторять ошибки ситхов прошлого, далёкого прошлого, ещё до Бейновой эпохи. Ибо путь, проложенный ситхами, сплошь состоит из предательств и измен, из горечи и несправедливости. В конце концов, владыкой должен быть один, а второй желать о подобном могуществе. Посему Скайуокер должен остаться только один. Дарт Сидиус считал себя самым могущественным ситхом за последние несколько поколений династии Бейна, а возможно и превосходящим по мощи самого основателя правила двух. Он не позволит обыграть себя полу-обречённому калеке и двум соплякам. В его силах заставить семейство Скайуокеров перебить друг друга самостоятельно, с нужным ему, Сидиусу, результатом. Непроницаемое стекло поднялось, и Сидиус шагнул внутрь зала. Между ним и Люком встала тройка дроидов, с которыми ученик пытался сдюжить, что ему вполне успешно и удавалось. Вооружённые относительно безопасными силовыми пиками, они пытались свалить юношу с ног. Сидиус не намерен был ждать, пока с дроидами разберутся. Он протянул две руки и призвал Силу. Мгновение спустя комнату озарил сиренево-синий свет, а из кончиков пальцев вырвались короткие разряды молний, поразивший только дроидов. Дымящиеся, они со скрежетом и грохотом ничком рухнули наземь. Видимое изумление Люка быстро прошло, когда он увидел, кто перед ним. Немедля, юноша опустился на одно колено. — Вижу, ты продолжаешь оттачивать свои навыки владения клинком, юный Скайуокер. Похвально, — Сидиус перешагнул через останки очередного дроида. — Моя схватка с отцом на Беспине многому научила меня, учитель, — ответил Люк, по прежнему преклонивший колено. — И прошлая миссия на Рейндель тоже. — Тебя что-то тревожит или гложет по поводу задания на Рейндель? — Нет, — явно лукавствуя, ответил Люк. Император призвал Силу, но слишком поздно — он прячет свои мысли и что-то скрывает. «Вот же нахал!» — подумал Сидиус, стиснув зубы. Однако, он сумел утихомирить закипающую злость и мягко обратился к Люку. — Что ж, как я говорил, тебе ещё нужно многому учиться, это правда. Но ты слишком большое значение придаешь своему клинку. Сидиус протянул руку, и корпус меча Люка прыгнул ему в руку. Император оглядел шероховатый цилиндр в своих руках. Он знал, что Скайуокер его собрал сам, основываясь на скудных знаниях, собственных предпочтениях и крупицах подсказок от самого Сидиуса. Меч падшего джедая не шёл ни в какое сравнение с изящным клинком Императора. — Но ты забываешь про наше истинное преимущество, — продолжил Палпатин, — сражаясь с врагами нашей Империи лишь мечом, ты, сам того не сознавая, уравниваешь шансы. Любой наёмник за головами может развить свои навыки и выйти с тобой на равных, но ни один не сможет призвать Силу. Световой меч — оружие цивилизованной эпохи, но вместе с этим и жалкий пережиток прошлого. Ты понимаешь меня, юный ученик? Сидиус бросил меч обратно юноше и жестом приказал подняться. — Вполне понимаю, учитель, — ответил Люк. — И вы научите меня этому? Он ещё так юн и наивен. Только десять минут назад Император тревожился о том, что силы юноши растут день за днём, но он не сможет реализовать свой потенциал на полную. Не сможет без его, Сидиуса, помощи. А Сидиус вполне может заняться обучением Люка плотнее, тщательно фильтруя информацию, которую преподаст своему новому ученику. Он не должен становиться ни сильнее, ни даже равным по могуществу с Сидиусом. Скайуокер постоянно должен быть зависимым от Палпатина. Иными словами, жаждать недосягаемого могущества. — О, да, обучу тебя, мой юный ученик, — сказал Сидиус, улыбнувшись юноше. — Ты доказал, что достоин этого. Но наберись терпения. — А… а сколько мне ждать? Может я… — Столько, сколько я сочту нужным, — оборвал Палпатин Люка. — Спешить нам ни к чему. Не повторяй печальный опыт твоего отца. Зачастую, горячность и импульсивность приносят вред и приводят к фатальным ошибкам. Подпитывайся от гнева, но не позволяй слепой ярости застилать тебе глаза кровавым туманом. — Ошибки моего отца, — задумчиво пробормотал Люк. Император лёгким жестом указал ему в сторону выхода, и они вместе побрели, пересекая тренировочный зал, перешагивая через обломки машин. — Мустафар поставил крест на Дарте Вейдере. Его бывший учитель заковал его в этот костюм, обрекая на жалкое существование покорного слуги. — Бывший учитель… Это вы про Оби-Вана, так? — Да… — протянул Император, легко улыбнувшись. — Однако, — продолжил Сидиус, — я не слепец, юноша. Я вижу, как ты к нему привязан. Знаешь, привязанности одинаково порицаются и джедаями, и ситхами. Они не сделают тебя абсолютно свободными, ты будешь связан этими оковами. Люк не ответил. Погрузившись в думы и догадываясь, к чему клонит его учитель, он молчал. Дорога тем временем вывела их из зала в протяжённый коридор. — Мой учитель, Дарт Плэгас Мудрый, освободился от оков. Я освободился от оков. И ты освободишься от оков, ибо только так мы получим победу. Семейные узы любого рода — это лишний груз на плечах адепта Силы. Император как раз размышлял о слабостях мальчика: излишняя значимость, которую он придаёт друзьям, родным, вся эта сентиментальность — определённо то, чем стоит воспользоваться. «Как жаль, что он не достался мне младенцем. Выдрессировав его как Мола, я был бы не сокрушим, а он стал бы моей дланью, моим оружием, погибелью врагов моих…» — сетовал Палпатин. — Лорд Вейдер нам необычайно полезен, но для него нет места среди, не побоюсь сказать, пантеона ситхов. — Вы просто хотите списать его со счетов, учитель? — спросил Люк, плохо маскируя напряжение в голосе. — Отнюдь, юноша. Его таланты не должны пропадать даром. Пока идёт война, он нужнее на передовой. Прекрасный техник, воин. Слишком ценный кадр, чтобы просто так им разбрасываться, — Император остановился посередине коридора и повернулся к Люку. — Он станет исполнителем нашей воли и гарантом нашей власти. Банальным орудием, каковым и является. Он ситх, этого не обернёшь, но я отрекаюсь от него в твою пользу, мой юный ученик. Сидиус внимательно наблюдал за эмоциями Люка. Судя по всему, юный Скайуокер даже не допускал подобных мыслей раньше, касательно дальнейшей судьбы своего отца. Теперь Люк не так хорошо следил за собой. Смятение и сомнения обуревали его, как когда-то обуревали и Энакина. Теперь Император знал, куда надо нажать. — Не держись за Дарта Вейдера. Он бесполезен для тебя, только я смогу обучить тебя всем премудростям Тёмной Стороны. Открыть тебе двери, за которыми томится её истинное могущество. Эта галактика принадлежит нам, юноша. И мы будем править ей как учитель и ученик, — Палпатин не смог сдержать улыбку, когда Люк с изумлением взглянул на своего учителя. — Теперь, ты докажешь мне по-настоящему, что я в тебе не ошибался, Люк Скайуокер, — голос Сидиуса стал резким, а тон нетерпеливым и приказным. — Ты получишь своё новое имя, когда сумеешь отринуться от своего прошлого. Выследи главарей повстанцев, используя свой опыт, набранный за время работы на Альянс. Используй любые средства, но разгроми их. Всех вожаков Альянса. Среди них могут быть и твои… друзья. Только так ты принесёшь мир галактике. — Освободиться от оков, — пробормотал Люк. — Так мы добьёмся победы. Они… Они сами избрали свою судьбу, повелитель. Я не подведу вас, я сделаю это, учитель. — Конечно сделаешь. Я предвидел это, — сказал Палпатин. — Но будь осторожен и всегда помни про трагедию Дарта Вейдера. А теперь, ступай. Я уверен, ты знаешь, с чего начать. Люк развернулся и умчался в противоположную сторону. Всё идёт так, как он предвидел, посылая его на Рейндель тогда — повстанцы сами отреклись от него и толкнули в объятия тёмной стороны. Но сомнения и неуверенность следовали за ним по пятам. Палпатин чувствовал, что раздражается от мнительности и неуверенности своего нового ученика. «Нужно будет выбить эту дурь у тебя из головы. Но, а пока, ступай и принеси мне голову своей сестры. Или, в противном случае, я перебью вас всех лично. Как же меня утомили эти проклятые Скайуокеры!» *** Только внутри своей барокамеры на «Палаче» Вейдер мог остаться в одиночестве. В приятном одиночестве, отгородившись от суеты на палубе флагмана имперского флота, от глупости и некомпетентности старшего и младшего персонала. Сидя внутри неё, словно в пасте причудливого гигантского животного, Вейдер мог без вреда и опасности для жизни снять свой шлем, благо атмосфера, подстроенная внутри камеры специально для него, позволяет. Однако сейчас, в белоснежном окружении своей барокамеры, Вейдер не планировал отправляться в медитативный транс или предаваться тяжким думам. Вот уже стандартный час он терпеливо ждал, когда на связь выйдет необходимый ему человек. Кромешную тишину нарушало ритмичное дыхание ситха. Он знал, что никто не решится потревожить его или стать помехой ожиданию, а это ему и было нужно. Едва ли Вейдеру понадобится излишнее внимание, учитывая, что он задумал. Случившееся на Дагобе не выходило из его головы, а открытие, которое Сила явило им на этой болотной планетке, доказывало собой, что Сидиуса обвели вокруг пальца в очередной раз. Он будет отнекиваться и врать самому себе и посвящённым окружающим, что всё идёт согласно его замыслам, но Вейдер знал — это не так. Дарт Сидиус слепнет в наивном убеждении, что никто не превзойдёт его, и вот оказывается, что в галактике живут ещё два весьма одарённых адептов Силы, и оба являются его, Вейдера, детьми. Дагоба, а точнее то место, около которого произошла хоть и короткая, но памятная и решающая дуэль, было сплошным сосредоточием Тёмной Стороны Силы, но она не помогла им. Она скрывала собой присутствие Йоды и Леи. Тёмная Сторона отворачивается от них, от Вейдера и Сидиуса. Значит и от Люка. Есть только одна возможность поправить дело, пока они не утратили контроль. Если Сила отворачивается от них, то пускай в дело пойдут те, кто не одарён её слышать. В этот самый момент на голопроекторе возник облик коренастого и плечистого наёмника в мандалорских доспехах. Боба Фетт. Он часто пользовался его услугами и почти никогда не разочаровывался. Боба Фетт всего лишь наймит, галактический сброд, хоть и весьма полезный. Однако, его профессиональный подход к делу, сноровка и смекалистость, холодный расчёт и боевой опыт волей-неволей, но вызывали уважение Вейдера. — Лорд Вейдер, — сухо поприветствовал наёмник. — Фетт, я вновь нуждаюсь в твоих услугах. У меня есть особый заказ, и за него я щедро заплачу тебе. Охотник за головами даже не пошевелился. Его непроницаемое лицо, скрытое под потёртым шлемом, глядело на Вейдера с проектора, а весь его вид показывал явную не заинтересованность к делу. — Едва ли щедрее, чем заплатил мне Хатт за замороженную тушку Соло, Вейдер… — За успешное выполнение, — перебил его Вейдер, — ты получишь в пятнадцать раз больше, чем получал от Империи раньше. Боба Фетт чуть склонил голову, подсчитывая в уме перспективы своего потенциального заработка, и Вейдер знал, что тот наверняка оказался впечатлён. — Вырисовывается солидная сумма. Какие гарантии? — спросил наёмник. — Никаких гарантий я тебе не предоставлю. Задание тяжёлое, и вполне возможен провал. Выполнишь — получишь награду, нет — Империя забудет о тебе. — Значит, предлагаешь поверить твоему доброму слову, Вейдер? — Боба Фетт издал тихий смешок, словно сама мысль была абсурдна. — Не испытывай моё терпение, наёмник. Если не берёшься за дело, я найду других. Боба Фетт молчал, обдумывая услышанное. Вейдер хоть и был куда слабее в предсказывании, чем Сидиус, но отчего-то он знал, что Фетт не упустит возможность. — Только идиот откажется от такого заработка, — наконец сказал охотник. — Если задание в пределах разумного. — Вполне, — ответил Вейдер. — Мне нужно, чтобы ты снова выследил Тысячелетний Сокол. Однако теперь меня заботит лишь один пассажир. Доставь ко мне одного из вожаков Альянса — принцессу Лею. В целости и сохранности. — А что насчёт остальных? — Их судьбы меня не волнуют, — ответил Вейдер, ясно давая понять, что наёмник волен распорядиться их жизнями самостоятельно. Вейдер продолжал: — Она не среди Альянса, но и точное местоположение её неизвестно. — Это хорошо. Не хотелось бы окончательно рассориться и с повстанцами, — сказал Фетт. «Никогда не знаешь, кто окажется твоим будущим работодателем», — пронеслась мысль в голове Вейдера. — Выследи её, а потом приведи ко мне и получи награду. На этом наши дороги разойдутся, — закончил ситх. — Значит, одно последнее маленькое дельце для моего доброго друга, — издевательским тоном произнёс наёмник. — Я берусь за это. Повстантку мне привести в ставку вашего флота? — Нет, — ответил Вейдер, и, наверное, даже слишком поспешно, за что и корил себя. «Нельзя, чтобы слухи о пленении Леи самим Вейдером достигли ушей Императора». — Потом свяжись со мной, и мы обсудим место встречи. Боба Фетт какое-то время молчал, обдумывая услышанное. — Понимаю, — ответил Фетт, чуть качнув головой. — Готовьте деньги, Вейдер. Образ наёмника растворился, и Вейдер вновь остался один в своей барокамере. Ему ещё предстояло о многом подумать, а раз уж выдалось свободное время — почему бы не потратить его сейчас? С появлением сперва Люка, а после и Леи, Вейдер уже гораздо реже думал о своих прошлых ошибках, но начинал помышлять о будущем, в котором ранее не видел себя. Его охватывали жгучие путы гнева и скорби, а теперь он направлял свою ярость на Сидиуса, зная правду. Он был преисполнен решимостью покончить с Императором раз и навсегда, что не мог раньше, ведь какой-то необузданный страх останавливал его, вынуждал покориться, словно смиренный пёс. Теперь он никогда не забывал, что тоже Скайуокер, как его сын, и теперь как и его дочь. И вместе, втроём, объединив свои таланты, они разорвут оковы, которыми их связал Сидиус, а через оковы они добьются победы.