Прости меня

— Вставай, Джерард, вставай! — я пытался разбудить его, но тщетно, он только бормотал что-то невнятное и переворачивался на другой бок. — Фрэнки, чего ты… — произнёс Уэй, потянув на себя одеяло, которое я пытался у него отобрать. — Ещё же рань несусветная, должно быть. — Ты понимаешь, что если кто-то из группы увидит нас вместе, то будет пиздец! — Фрэ-энк, — сонно простонал Джи, потягиваясь, — думаешь, они ещё не знают? Если мой братец понял, то Рэй и Боб тоже. — Всё равно! — настаивал я, — Я не хочу так явно это показывать…то, что между нами. — А что между нами? Просто секс ведь, нет? — сделав серьёзное лицо, поинтересовался этот придурок, еле сдерживаясь, чтоб не заржать в голос. — Иди к чёрту. Я встал с постели, отвернулся от парня, и стал искать свои джинсы. — Фрэнки. — Отвали. — Чего ты сразу дуешься? Я же пошутил, ранимый ты мой. Джи подполз ко мне с одеялом, и накинул его на меня с головой. — Джерард! — я засмеялся, а он прижался ко мне, откинув одеяло в сторону. Он взял меня за подбородок и посмотрел прямо в глаза. Меня снова как будто бы пронзило молнией через всё тело. Я чувствовал себя, как кролик перед удавом. Я, не отрываясь, смотрел в его глаза. — Фрэнк… Его голос…такой нежный, такой спокойный и родной, затуманил мой разум. — Ты слышишь меня, Фрэнк? Да, я слышу. Боже, Джерард, ты можешь так не смотреть на меня? Кажется, последнюю фразу я произнёс вслух, ибо Джи ухмыльнулся и отвёл глаза. — Я просто…я просто хотел сказать, — он взял меня за руку, переплетая наши пальцы. — Я не умею говорить всяких милостей, ты же знаешь. Я не хочу бросаться словами, вроде «люблю», которые в наше время ничего не значат. Я просто хочу, чтобы ты знал, что ты…что ты… — тут он запнулся, казалось, каждое слово давалось ему с неимоверным трудом. Да, я достаточно хорошо его знал, чтобы с уверенностью сказать, что Джерарду всегда было тяжело говорить о чувствах. О том, что внутри. О самом сокровенном. И хоть я был его лучшим другом, он редко делился со мной чем-то таким «своим», личным. — Ты дорог мне, — продолжал он, еще крепче сжав мою руку, стараясь не смотреть на меня, — Ты очень дорог мне, Фрэнк.…И пусть часто я веду себя грубо, как бесчувственный мудак, которому плевать на тебя и твои чувства, но, знай, что на самом деле это не так. Ты нужен мне. Просто помни об этом, ладно? Я нервно сглотнул. Джи, наконец, поднял на меня глаза, ожидая ответа. Я не верил. Я просто не мог поверить. Я ему…дорог?! Я ему…нужен?! Джерарду? Но ведь в глубине души я признавал правоту слов Майки о том, что нужен его брату лишь как игрушка, что это всё несерьёзно… А тут сам Джерард опроверг это. Он играет и сейчас? Но нет, нельзя так играть. — Хорошо, — наконец, сказал я, ошалело уставившись на парня, будто бы он только что признался мне в какой-то страшной вещи, — То есть… Джерард, ты тоже мне очень дорог, и я…  — Тшш!.. Молчи, Фрэнки. Молчи, я знаю, что ты хочешь сказать. — Он накрыл своей ладонью мой рот. — Не говори. Не нужно. Я понимаю тебя без слов. Джерард крепко обнял меня. Я уткнулся ему в грудь и тяжело вздохнул. Он погладил меня по спине, и обнял ещё сильнее, так, что у меня заболели рёбра. Мне казалось, что я не дышал. Я просто боялся пошевелиться, думая, что он уйдет. Я мечтал лишь о том, чтобы этот миг никогда не заканчивался. — Фрэнки… мой милый, мой хороший, мой Фрэнки… — зашептал Джи мне на ухо, не переставая гладить мою спину, — Как тебе тяжело со мной… Как же ты меня терпишь… Извини меня, Фрэнки. Я чувствовал, как быстро-быстро билось его сердце, как дрожали его руки, которыми он гладил меня по спине, а потом перебирал волосы. Нет, он не играет. Так играть нельзя. …Я вернулся в реальность из воспоминаний, когда кто-то тронул меня за плечо. Я поднял глаза, это был Рэй. — Фрэнк, чего ты тут сидишь? Тебе стало плохо? Пошли, уже начинается церемония! Какая, блять, церемония! Я сейчас хотел только одного — вскрыться. — Я не пойду. Я никуда не пойду, — пробормотал я, попытавшись встать. — Майки!!! — завопил Рэй, — Фрэнку плохо! — Не ори, Рэй! — сжав зубы, процедил я, ибо на нас уже все оборачивались. Я чувствовал себя худосочной девчонкой, которая не в силе пережить разрыв с парнем, от чего ей стало «плохо». Краем глаза я заметил, что при крике Рэя в нашу сторону обеспокоенно покосился и Джерард. — Фрэнк! Вставай! — воскликнул подошедший к нам Майкс, — Может воды? Может вызвать скорую? — Ага, давайте сразу отправим меня в психушку. А лучше — в морг, — проговорил я, вставая, наконец. — Со мной всё в порядке, я просто не пойду. — Почему? — пытал Рэй, — Джерард же обидится. Ты же его лучший друг. Я усмехнулся, при упоминании его имени, а Майки пихнул Рэя в бок, прошипев: «Молчи». — Ну что я такого сказал? — заныл Рэй, а Уэй смерил его неодобрительным взглядом. — Парни! Церемония началась, идём скорее!!! — подбежал к нам Боб, хватая меня за руку. Я попытался промямлить, что я не пойду, что я передумал, но он не слышал. Рэй, кажется, уже забыл обо мне, а Майки сжал мою руку, прошептав какие-то глупые слова поддержки. Как будто бы это могло помочь. Как будто бы это могло восстановить мою жизнь, разбившуюся на много маленьких осколков, как хрустальная ваза, которую не уберегли. Я не уберег. И он. Мы сели на места для гостей. Мне вдруг стало очень холодно, по телу пробежала дрожь. Чёрт возьми, почему на улице было так душно, а тут холодно, как в морге?! Или это только мне холодно. Нет, всё-таки, это глупая затея, прийти сюда. Мне нужно было остаться дома. Я не хочу это видеть. Я не хотел его видеть. Около алтаря стоял священник, он держал в руках Библию, напротив был Джерард… А чуть дальше, позади него — Майки. Он согласился быть свидетелем. Около брата Джи стояла длинноволосая высокая девушка. Должно быть, это свидетельница со стороны невесты. Честно говоря, я плохо разбирался в канонах католической церкви, и, вообще, я атеист. Зазвучала музыка, гости стали восторженно переглядываться, какая-то девушка, сидевшая рядом, схватила меня за руку, и начала трещать: — Боже, это такое счастье! Правда ведь? Моя крошка Линдси, моя девочка Лин выходит замуж!!! Господи, какое счастье!!! -Кхм… Да уж. Счастье, да, — сухо кивнул я, пытаясь вырвать свою руку у этой особы, которая вцепилась в меня мёртвой хваткой. Так вот, как её зовут. Её зовут Линдси. Лин… Вот, на кого он меня променял. — Меня зовут Мелисса, а вас? Я её лучшая подруга! — не умолкала моя рыжеволосая собеседница, — Вы со стороны жениха? О, кажется, я помню! Я видела вас где-то! Гитарист? О, точно, с ним в группе! Да? Да?! Она когда-нибудь замолчит или нет?! А, впрочем, пусть. Мне так даже легче, эта болтовня отвлекает меня. — Да, я ритм-гитарист «с ним в группе». Меня зовут Фрэнк. — Очень приятно, Фрэнк! Я, наконец, вырвал у неё свою руку и вздохнул. — А вы давно знаете Джерарда? Его лучший друг? Ой, давай на «ты»! Я, кстати, не замужем ещё, — захихикала она, улыбнувшись, и заглянув мне в глаза, будто ожидая, что я тут же приду в дикий восторг от того, что она свободна. — Давай на «ты», — устало бросил я, проигнорировав её вопросы о Джи. — Ой, смотри, Лин!!! — снова вцепившись мне в руку, пропищала девица, показывая рукой куда-то вперед. Я присмотрелся. Темноволосую невысокую девушку вёл под руку какой-то мужчина, наверное, отец. Линдси была одета в белоснежное опоясанное платье из шифона, её волосы были взяты заколкой из натуральных цветов, а на шее красовалось жемчужное ожерелье. Ей его подарил Джерард. Она вся светилась от счастья, а я почувствовал невыносимый, жгучий приступ ревности. Её лицо накрыла широкая улыбка, а глаза блестели, это было видно даже издалека. Она сжимала в руках букет из белых роз. Любимые цветы Джерарда. Я посмотрел на него, лицо парня не излучало такого вселенского счастья, как у невесты. Оно вообще ничего не излучало. Никаких эмоций, лишь безликий, безжизненный взгляд. Джерард заметил, что я смотрю на него, на секунду наши глаза встретились, и он отвернулся. — Моя малышка, моя Лин! Какая же она красивая! — шептала мне на ухо Мелисса, сияя от счастья так, будто бы это она без пяти минут госпожа Уэй. А мне по-прежнему хотелось вскрыться.