1.
Тяжёлые тучи медленно тянулись по небесному своду, заслоняя солнце и лишая прохожих даже мысли о жарком деньке. Анри Мур сидел за маленьким плетёным столиком у окна. Ему никогда не нравились панорамные окна в кофейнях, раздражали люди, что пялились на него, но… Но сидеть у окна всегда любил он. Как-то так, жениха нет, а привычка осталась. За мимолётным воспоминанием последовала холодная оценка суровой действительности: погода — дрянь, дела — отвратительно, настроение — ещё хуже, кофе — дерьмо, даже пирожное слишком жирное и приторное.Где же ты, моё счастье?
Последние дни омега провёл, как в тумане. Мысли путались, тело не слушалось, мозг упорно не хотел работать. В любой ситуации находилась какая-нибудь мелочь, раздражавшая до зубного скрежета и головной боли. Если же мелочь находиться самостоятельно не желала, парень находил её сам. Или выдумывал, в крайнем случае. В данный момент, например, Анри бесил его же собственный свитер с высоким горлом, из-за которого зудела шея. Омега, сетуя на шерстяную одежду во всём мире, успел отметить, что оттенок серых джинс, которые он купил пару недель назад, какой-то мерзкий и непонятный. А ну-ка, к чему бы ещё прицепиться?.. «Ну, хватит. Сколько можно так зарываться?» — Анри одёрнул сам себя и, оставив деньги на столике, покинул кофейню. Анри Мур больше никогда не сядет у окна, потому что терпеть этого не может. С этого дня он будет заниматься только тем, что нравится ему, а не кому-нибудь другому. Не какому-нибудь Джо. Господи, как же больно… Итак, что мы имеем? Потеря девственности, разрыв первых отношений, сорванная свадьба — полный2.
Яркая подсветка ночного клуба меняла цвета с поразительной скоростью. Танцпол был забит полупьяными альфами и омегами, они танцевали, улыбались, трогали друг друга. И, несомненно, планировали продолжить эту ночь, но уже не на танцполе, а, может, даже в туалете. Никому не было дела до той парочки, которая уединилась у дверей чёрного хода. Да и им самим было плевать, что все всё видят — оба пьяные, молодые и счастливые, они наслаждались друг другом. Какая разница, если они больше никогда не увидятся? Анри в это безумие не лез. Парень сидел на высоком стуле у барной стойки и пил мохито. «Это освежающий сладкий лонг на основе рома с большим количеством мяты и лайма. Кстати, когда-то их добавляли для того, чтобы перебить вкус плохого рома и обезопасить себя от болезней, но здесь этого можно не бояться. Традиционно в коктейль добавляют газированную воду, но можно заменить её на спрайт, если предпочитаете более сладкий вкус.» — так прорекламировал коктейль бармен, явно желая впечатлить Анри. В ответ омега улыбнулся и расстегнул верхнюю пуговку рубашки, оголяя шею и ложбинку между ключицами. Всё оставшееся время бармен не сводил глаз с гостя и, подавая ему новые порции выпивки, старался коснуться его руки. Анри позволял дотрагиваться до себя и каждый раз загадочно улыбался, прикрывая глаза. Бармен ему нравился, высокий и стройный альфа с зелёными глазами. Быть может, Мур даже переспал бы с ним. Быть может, даже сегодня. Он не боялся, — нет, больше он вообще ничего не боялся, — просто не хотелось быть таким же, как тот омега, который был прижат к стене и страстно хватался за альфу, разделившего эту ночь с ним. Нет, только не так. Хотя…Какая разница, если они больше никогда не увидятся?
Честно признаться, он всегда любил подобные заведения, но никогда в них не бывал. Всё боялся, что его напоят и изнасилуют в туалете. Всё трясся за свою целомудренность — если секс, то только после свадьбы и с тем самым единственным, о котором так грезят все юные омеги. Этими лживыми принципами пронизываются головы всех детей без исключения. Мальчишки верят в своего прекрасного принца, берегут свой первый раз и ждут, ждут, ждут… При постоянном промывании мозга этими сказками — как было у Анри — вера с годами не угасает, а становится всё сильнее. — Скучаешь? Анри чуть повернул голову и оглядел случайного знакомого. Альфа лет тридцати, явно пришедший из VIP-зоны — деловой костюм его выдавал. — Если бы мне было скучно, я бы ушёл, разве нет? — резкий ответ, полный самодовольства и некоторого кокетства сам сорвался с губ. Но омега был рад: он давно никому не дерзил. — Ты мог бы уйти со мной, малыш. — альфа наклонился к шее Анри и вдохнул его запах. — Я уже давно на тебя смотрю. Ты мне нравишься. — Уйти с тобой я, конечно, могу. Но, боюсь, я недостаточно пьян для этого. — омега оттолкнул мужчину, не заметив, как бармен облегчённо выдохнул. — Ты для меня простоват. Свободен. С VIP-зоны за Анри наблюдали очень многие. Обсуждение новичка не прекращалось ни на минуту. Всё больше альф возвращались на кожаные диваны, не сумев узнать даже имени загадочного омеги, которого природа не обделила ни внешностью, ни стервозным характером. Больше всего завсегдатаев поражала невероятная придирчивость незнакомца: одному из желающих познакомиться он дал от ворот поворот из-за цвета галстука! Подогревало интерес и то, что на парне не было метки или, на худой конец, обручального кольца. Абсолютно свободный омега пришёл в клуб, чтобы отшивать всех и каждого? Просто смешно! Из VIP-зоны на изящную спину омеги устремил взгляд человек, который обладал особым авторитетом и популярностью в этом месте. Он буравил строптивого парня взглядом, изучая его и думая, как обойти всех соперников. Их, конечно, становилось всё меньше, ведь каждый был отвергнут. За ночь, находясь в центре горячих обсуждений и слыша все перешёптывания, сам мужчина не сказал ни слова. Анри, разочарованно оглядывая толпу и понимая, что мохито нисколько не расслабляет, заказал виски. Без льда и колы. К чёрту всё.3.
Ночь близилась к концу, музыка стихла, освещение сменилось на полумрак. Танцпол и VIP-зона опустели: многие нашли себе партнёров на ночь, кто-то просто уехал отсыпаться, ведь работу и учёбу никто не отменял. Бармен, уже не стесняясь, стоял напротив Анри, оперевшись локтями о стойку, и гладил парня по волосам. Работы всё равно уже не было — время суток не то, — оставалось лишь прибраться. Да и как тут работать, когда всю ночь перед глазами такой миловидный клиент? На прикосновения омега не реагировал, уронив совершенно пьяную голову на руки. Убирать пустые стаканы из-под выпивки он бармену запретил — пусть все видят, сколько он выпил. — Вы здесь совсем один, — бархатным голосом проговорил альфа, перебирая пальцами русые пряди. — У меня смена заканчивается через полчаса. Вас подвезти? Или, может, увезти с собой? Анри вскинул голову, его лицо расплылось в очаровательной улыбке. Губы омеги имели неправильную форму, из-за чего улыбка всегда приобретала вид саркастической усмешки и иногда даже походила на оскал. — Что ж, подвези… Алан, — прочитав имя на бейдже работника и при этом ткнув его в грудь, проговорил омега, — Можно и к тебе. Только если ты погладишь меня где-нибудь ещё, кроме головы, — Мур запустил пальцы в волосы, откидывая их назад и представляя взору альфы красивую, тонкую шею. — Например, по головке… Бармен возбуждённо сглотнул и облизнулся. Никогда ещё он не встречал такого соблазнительного и раскрепощённого молодого человека, который бы с такой лёгкостью и охотой проявлял инициативу. Послав к чёрту правила этого места, альфа притянул к себе парня, вовлекая того в лёгкий поцелуй. Анри не был против, этого он и хотел. Вспышка. Щелчок. Бармен и клиент отпрянули друг от друга и одновременно повернулись в сторону внезапно раздавшегося звука. — Я его забираю. — низкий голос с чуть рычащими нотками звучал более чем уверенно. Голос хищника. Так разговаривают победители. — Я его забираю, или твоё начальство увидит, чем ты тут занимаешься вместо работы. Бармен заметно стушевался. Омега был красив и раскован, но терять работу не хотелось. Анри придерживался иного мнения. Он лишь усмехнулся и показательно поцеловал парня снова, на этот раз запуская язык в рот альфы, демонстрируя незванному зрителю французский поцелуй. — И чем же он занимается? А я скажу: отбивается от нападок похотливого клиента. — Анри улыбнулся и подмигнул бармену, даже не одаривая подошедшего альфу взглядом. — Будем считать, что я соблазняю этого сладкого малыша с зелёными глазами. — Вот как. — прорычал мужчина, подходя вплотную к омеге и разворачивая его к себе. — А ты у нас, значит, не малыш? — Представь себе, мальчик, — нагло ответил Мур, заметив, как при таком обращении у мужчины нервно дёрнулся глаз. И ещё он, кажется, услышал скрип зубов, но ему могло показаться. Чувствуя своё выигрышное положение и используя замешательство «мальчика», омега хитро прищурился и, схватив альфу за галстук, притянул его к себе, — Мне двадцать шесть. — Мальчик здесь всё-таки ты, — приближаясь к Анри так, чтобы их губы располагались в нескольких сантиметрах от прикосновения, прорычал альфа. — Мне тридцать четыре. Анри увлекло всё это — и время, и место, и спор, и, что уж отрицать, сам мужчина. Высокий шатен с тёмно-карими глазами, стильно и явно дорого одетый, к тому же, был остёр на язык, что немаловажно. Равнодушно глядя альфе в глаза, Анри отметил про себя, что бармен убрал стаканы, а сам удалился, оставив их одних. Что ж, видимо, его этот гость напугал явно сильнее, чем омегу, но винить его в этом было нельзя. Мур и сам теперь понял, что работа должна быть приоритетом. — Вот как, тридцать четыре, — омега удивлённо вскинул брови, — Так ты, получается, вот-вот сделаешь последний кульбит прямиком в умиральную яму? От такой дерзости мужчину перекосило. Ни один омега не разговаривал с ним так напыщенно. Ни один. Никогда. Хотелось съездить ему по морде или оттрахать в грязном переулке у чёрного хода. Хотелось подчинить или сделать так, чтобы этот мальчишка влюбился в него. — Ты едешь со мной, понял? — приглушённым шёпотом произнёс альфа. — И ты заткнёшься прямо сейчас, или тебя заткну я. Анри испугался, слишком свежи воспоминания, ведь так с ним уже обращались. Усилием воли он подавил дрожь и заставил себя не отвести взгляд от лица альфы. Лучшая защита — нападение, а обижать себя он не позволит. — Уверен, что ты знаешь, насколько привлекателен, — невзначай и как бы задумчиво проговорил Анри, положив руки на плечи мужчины. Сжал пальцы, ощущая под тканью пиджака рельефные мышцы явно сильных и красивых рук. Появилось занятное желание посмотреть, так ли красив его торс. — Красивый мужчина… Жаль, что ублюдки меня не привлекают, поэтому, — грациозным прыжком немного протрезвевший Анри слез с барного стула, протянул изящную руку и погладил указательным пальцем греческую горбинку на носу альфы, после чего злобно прошипел, — Поэтому пошёл ты, «папочка» местного разлива. Вынув из кармана бумажник, омега достал купюру номиналом в пятьдесят долларов и оставил на стойке. Немного подумав, взял салфетку и, бросив мимолётный взгляд на альфу, написал на ней свой телефонный номер. Положив салфетку на купюру, Анри послал своему уже бывшему собеседнику воздушный поцелуй и вышел из бара, виляя бёдрами и пафосно поправляя причёску. Альфа молча проводил парня взглядом, обращая внимание на его бёдра и делая вывод, что они очень даже ничего. Затем подошёл к стойке и взял салфетку, положив вместо неё сотню долларов. Посчитав это достойной компенсацией за украденный номер, мужчина убрал салфетку во внутренний карман пиджака и направился к выходу. «Не уйдёшь, чертёнок», — с улыбкой подумал он.