Doomsday Clock

      Айвен сидел в симпатичной кофейне, спрятавшейся в закутке недалеко от Гэнтри-парка, и бездумно смотрел в огромное — от потолка до пола — окно. Это было его любимое время года, по крайней мере в Нью-Йорке: весна уже тронула улицы зеленой краской, но еще не раскалила огромный город до адской печки. Лонг-Айленд-Сити был, конечно, далеко не так пафосен, как более привычный Манхэттен, но Айвену нравилась некая «лоскутчатость» Куинса, как и разнородность местного населения. Если Манхэттен казался ему, лондонскому снобу, некой претенциозной пародией на действительно великий город, то Куинс, в силу своего разительного отличия, скорее воспринимался то ли как музей современного искусства, то ли как дачный поселок чудаков и оригиналов.       Ему нравилась и по-домашнему уютная с этого берега набережная Ист-Ривер, и переделанные в арт-площадки фабрики, и удивительные Silent Disko, где участники безумных и безумно прекрасных в своем безмолвии дискотек собирались и танцевали в полной тишине под то, что играло в их наушниках, и трогательное пианино в парке.       Не нравился Айвену только повод, который привел его в этот город.       Впрочем, молодого мужчину, который подошел строго в условленное время к его столику, Айвен приветствовал вполне тепло. Похожий то ли на студента старших курсов, то ли на художника в поиске новых идей, парень выглядел определенно приятно. Мягкое лицо интеллектуала и интеллигента, очки, гармонично вписывающиеся в этот образ, длинный шарф, нарочито небрежный стиль. Но острый натренированный взгляд Айвена выхватил темные круги под усталыми — слишком усталыми для его возраста — серо-зелеными глазами, поджатые губы, морщинку на лбу.       — Мистер Бернс? — уточнил мужчина, и Айвен кивнул.       — Все верно, мистер Спейс. Я — Айвен Бернс. Можно просто Айвен.       — О. Вау. Что ж, я — Алекс. — Молодой человек улыбнулся. — Даже не верится. То есть я узнал вас, разумеется, по фото. Видел ваши интервью в сети. Но как-то… Вы — настоящая знаменитость. Крутой мастер детективов, «Золотой кинжал» и «Эдгар» в копилке*. Честно признаюсь — не представляю, какое у вас может быть дело ко мне.       — Алекс… — Айвен готовился к этому разговору столько лет, а сейчас не был уверен, что делает все правильно. — Давайте сразу договоримся, что вы мне не верите.       — Простите? — мужчина недоуменно вскинул бровь.       — Вы мне не верите и не поверите тому, что я скажу. — Айвен потер лоб. — Но я прошу вас выслушать, даже если мои слова покажутся странными или безумными. Потому что я предоставлю все доказательства своей правоты. Идет? И закажите себе кофе или чай — что хотите. Разговор будет долгим.       Алекс выглядел недоверчиво, но хотя бы не враждебно. «Кажется, удалось взять правильный тон», — подумал Айвен с некоторым облегчением. Тем временем его визави устроился поудобнее, заказал огромную порцию латте, и приглашающе улыбнулся, демонстрируя готовность слушать.       — Дело в ваших снах, — словно в омут нырнул Айвен, и буквально загривком почувствовал, как напрягся и моментально подобрался Алекс. Глаза, до сей секунды спокойные, пусть и усталые, стали острыми, как ланцет. «Черт, я даже в своей собственной голове разговариваю авторскими клише». Алекс прищурился, подавшись вперед, и Айвен, костеря себя на чем свет, понял, что нужно срочно продолжать.       — Это не просто сны, Алекс. Вы видите то, что действительно происходит, — он торопливо раскрыл старомодный дипломат, достал несколько папок и развернул одну из них к Спейсу. — Откройте. Это ваш первый сон. Точнее, надеюсь, что первый — по крайней мере, первый описанный в сети.       Алекс подозрительно смотрел на папку, не пытаясь ее раскрыть.       — Алекс. Пожалуйста, — тихо произнес Айвен. — Прошу вас.       Мужчина нехотя откинул обложку. Полицейский протокол описывал отвратительное убийство во всех кошмарных подробностях, но Алекс словно не видел змеившихся по бумаге букв. Он уставился на фотографии, прикрепленные к делу, будто загипнотизированный ими. Краска сползала с его лица так стремительно, что Айвен дернулся вперед — подхватить, если его собеседник надумает упасть.       — Что. Это. Такое? — рявкнул Алекс таким тоном, что Айвен вздрогнул.       — Это — то, что вы видели во сне, верно? Это полицейский отчет. Вот еще четыре. Они из разных районов Нью-Йорка, и мне стоило немалых трудов их достать. Просмотрите их, Алекс.       Больше уговаривать Спейса не пришлось — он рванул к себе бумаги, едва не разорвав папки. Листал с какой-то отчаянной злостью, словно стремясь опровергнуть слова Айвена во что бы то ни стало. Айвен знал — ему это не удастся. На фото было ровно то, что мучило Алекса уже которую ночь.       — Это что, какой-то розыгрыш? — голос Спейса дрожал от ярости.       — Алекс, вы знаете хоть одну технологию, способную до мельчайших деталей воспроизвести чужие сновидения? Даже если предположить, что я зачем-то подделал отчеты — а это не так, это копии реальных дел, находящихся в производстве NYPD — как бы я воссоздал эти фото? Вы серьезно считаете, что ваши скудные описания в блоге так богаты подробностями, что можно сделать такие постановочные кадры? Посмотрите на них!       Спейс машинально подчинился приказу, вновь разглядывая фотографии.       — Я уже говорил — я готов к тому, что пока вы мне не верите. Но вам придется мне поверить, Алекс. Нравится вам это, или нет, сейчас я — единственный, кто может вам помочь. Сны станут ярче. Кошмары — больнее. У вас царапина на веке — пытались заставить себя проснуться, верно? Не выйдет. Это измучает вас, высосет силы и сожрет вашу душу, Алекс. Или же вы его остановите.       — Кого? — растерянно спросил тот, непроизвольно касаясь припухлого века над оправой тонких элегантных очков.       — Убийцу, который вам снится. Или, если вам больше нравится такая формулировка — вселенское зло.       Лицо Алекса стало очень… сложным, и Айвен невольно рассмеялся этой смеси недоверия, потрясения, скепсиса и выражения, проще всего описываемого простым «ты что, охренел?».       — Не стесняйтесь, я могу за вас пересказать все, о чем вы думаете. Психопат-писатель, высокопарные клише про вселенское зло, горячечный бред заигравшегося в детективные игры стареющего дурака. Я бы рад, Алекс, чтобы все так и было. И, поверьте, на вашем месте я выражался исключительно матом.       — На моем месте? — взгляд Алекса вновь стал собранным, опасным.       «А мальчик непрост, ох как не прост. Судьба, поганая сука, знала, кого выбирать».       — Вы быстро схватываете суть, — вслух выдал Айвен. — Все так. Я был на вашем месте. Двенадцать лет назад. Догадываетесь, почему именно тогда?       Алекс вновь сощурил глаза — вечная привычка, выдающая близоруких.       — Вы что, шутите?       — А похоже?       — Не знаю. Наверное, нет. Не буду гадать — сами скажете.       — Скажу, куда я денусь. Миллениум, да. Вы все верно поняли. Тогда, в преддверье нулевых, мир тоже сходил с ума в ожидании конца света.       Алекс нервно рассмеялся, махнул рукой, словно даже не желая комментировать происходящее.       — Я бы тоже посмеялся. — Что-то в голосе Айвена заставило его собеседника заткнуться. — Я искал тебя добрый десяток лет, мальчик. Знал, что найду. Понял, как только увидел твой дурацкий блог, как тебя там? Гумба? Ну так вот, Гумба. Из-за того, что я в свое время был таким же молодым идиотом, гибли люди, которых можно было спасти. Нет, ты не виноват в этих убийствах, само собой, да и я не был — хотя сожаления все равно мучают меня и сейчас. Но и спать спокойно, увы, ты тоже не сможешь — и не из-за эфемерной совести. А потому, что он будет приходить и показывать тебе все это — раз за разом, ночь за ночью, пока ты, хороший парень Алекс, просто не сойдешь с ума. Или нет. Потому что на этот раз я готовился. И теперь знаю, что делать, чтобы остановить всю эту поебень вовремя. Так что решай, веришь ты мне, или нет. Если да — я расскажу тебе свою историю, и мы обсудим, как максимально эффективно разобраться с твоей. Если нет — в итоге произойдет то же самое. Ты не выдержишь, найдешь меня, и мы все равно отработаем ровно тот же самый сценарий. Только будет труднее, и погибнет больше людей. Твой ход.       Алекс сделал движение, словно собираясь встать. Парень явно не привык к нотациям и подобному тону, и Айвен понимал, что просто постыдно сорвался. Но, по сути, он лишь сказал правду. Спокойные серые глаза встретились со злыми зелеными. Алекс сел на место, откинувшись на спинку стула. Демонстративно скрестил руки на груди.       — Давайте вашу историю. Потом посмотрим.       — Не делай мне одолжения, малыш, — отрезал Айвен. — Это тебе нужна помощь. Ну и самую малость — всему миру. Напоминаю — я все это уже проходил. И, поверь, не собираюсь вываливать перед тобой на стол душу, и выслушивать в ответ вот это вот сарказмирование. Я сломался на восемнадцатом сне. Как думаешь, сколько еще выдержишь ты?       — Ни одного, — неожиданно спокойно и серьезно ответил Алекс. — Я не хочу больше выдерживать ни одного сна, и не потому, что это так кошмарно. Я просто не хочу еще одну вот такую, — он ткнул пальцем в кипу бумаг, — папку с фотографиями чьей-то разрушенной жизни. Так что я слушаю, Айвен. Говорите.       Айвен вздохнул, достал сигареты. Он давно не курил, но обычно на всякий случай держал при себе непочатую пачку. Сейчас был именно такой случай. Он сорвал упаковку, дернул фольгу.       — Все началось в 1999 году.       * «Золотой кинжал» — премия Ассоциации писателей-криминалистов (Crime Writers' Association), писательского объединения в Великобритании. «Эдгар» — премия Ассоциацией детективных писателей США, названная в честь Эдгара Аллана По.