***
Тяжело и нервно дыша, я со всех ног бежал к площади, отчаянно пытаясь скрыться от преследователей. По пути мне попадались ещё пару таких же пионерок, что гнались за мной. На улице было темно. Лагерь был мёртв. Не знаю, зачем бежал на площадь, ведь там попросту негде спрятаться. И как только я добрался до своего пункта назначения, тут же пробежал мимо Генды, не прекращая движения. Впереди показалась столовая. Входная дверь была закрыта на массивный навесной замок. Свернув налево, я оббежал здание. Молясь, чтобы дверь, ведущая с улицы на кухню, была открытой, я дёрнул за ручку. То ли молитвы были услышаны, то ли повара в лагере были полнейшими раздолбаями, но дверь с лёгкостью поддалась. Оказавшись внутри, я тут же захлопнул её за собой, защёлкнул на замок и опустился на пол. Было страшно. Очень страшно. Громко сопя носом, и даже не моргая, я затаился. Здесь меня не найдут… «Стоп. Что-то знакомое… По-моему, я уже где-то подобное видел…» Я подорвался с места и выбежал из кухни в столовую. Взглядом отыскал открытое окно и, хотел было подбежать и закрыть его, как тут же меня осенило… «Точно, мне же подобное что-то снилось! И, по-моему, исход был не самый приятный…» И только сейчас заметил, что я в помещении не один. Повернув голову чуть влево, я заметил сидящего за крайним столом Пионера. Парень то ли с искренним, то ли с наигранным удивлением пялился на меня, держа стеклянную бутылку с мутным содержимым в правой руке и один стакан в левой. Странно, но сейчас у меня не было никакого желания как-нибудь отомстить ему за всё, что он сделал. Алису всё равно уже ничего не вернёт. Скорее, мне было глубоко плевать на него. Мне не было страшно и он не вызывал у меня никакого раздражения. — Салют… — коротко бросил он. — А тебя как сюда занесло? — Заблудился, — безразличным тоном ответил я. — Здесь безопасно? Пионер пожал плечами. — Должно быть… Я медленно подошёл, отодвинул стул и сел напротив него. Он всё так же продолжал на меня глазеть, не рискуя сказать хоть что-нибудь. Создалось такое впечатление, будто я внепланово ворвался к нему домой, а он никак не ожидал меня встретить. В общем, инициатива была в моих руках. — Там… Снаружи… Пионер вопросительно приподнял брови и коротко спросил: — Чего? — Там пионерки. Парень только фыркнул в ответ: — А ты прямо Америку открыл. Действительно, что делать пионеркам в пионерлагере? И вот только в этот момент я почувствовал, как медленно и уверенно подкрадывалась первая волна раздражения. — Не прикидывайся. Ты сам прекрасно знаешь, что я имею в виду. Пионер невозмутимо отрицательно покачал головой. — Не имею ни малейшего понятия о чём ты. Этот лагерь — пустой. Он поставил бутылку со стаканом на стол и откинулся на спинку стула. — Ну, раз уж ты пришёл… Добро пожаловать ко мне домой. Я презрительно ухмыльнулся. — Домой? Странно, что ты это место называешь своим домом. — Эй, вообще то тут мне положено издеваться над тобой, — он говорил вполне спокойно и без намёка на издевательство. — Хотя, ты прав. Называть это место домом — исключительно твоя прерогатива. «Интересно, куда подевалась твоя привычная манера речи? Неужели сноровку потерял?» — Но знаешь… — продолжил он. — Я тут кое-что заметил. Я подозрительно нахмурился. Парень наклонился чуть вперёд. — Ты изменился. Медленно, не спеша, ты становишься таким, как я. Скоро ты сам не заметишь, что убивать этих кукол станет для тебя проще простого, как пальцами щёлкнуть. Пионер щёлкнул пальцами и на столе, словно по команде, появился ещё один стакан. Парень восхищённо хохотнул. — Охренеть! Знал бы ты, сколько я этому учился! Всегда завидовал Мастеру по этому поводу. Он таким щелчком чё хошь может сделать. Я безразлично мотнул головой, тщательно скрывая своё искреннее удивление: — Мне плевать. — Вот! — Пионер указал на меня пальцем. — Вот об этом я тебе и говорю! Тебе уже плевать! — Ты меня не понял. Мне плевать на тебя. Плевать на то, чему ты учился, на то, чему и кому ты завидовал. Я и сам не понимаю, зачем сижу сейчас с тобой и выслушивал твой бред. Может, ты мне расскажешь? Пионер задумчиво на меня смотрел некоторое время, затем открыл бутылку, плеснул в один стакан содержимое и подтолкнул мне… — Это чё? — спросил я. — Пей, — коротко ответил Пионер. — Ещё чего… — фыркнул я. — Сам пей. Тогда посмотрим. Парень пожал плечами, плеснул содержимое из бутылки во второй стакан и без колебаний опрокинул всю жидкость внутрь себя, словно выпил обычную воду. — Убедился? Твой черёд. Всё так же подозрительно глядя на пионера, я медленно взял в руки стакан… «И зачем я только его слушаю?» … и выпил всё содержимое. Горло сразу же будто огнём обожгло. Напоминало ту самую «Столичную», которую нам с Шуриком однажды удалось попробовать. Вот только запивона сейчас рядом не было. — Это водка? — прохрипел с трудом я. Пионер хмыкнул. — Не совсем. И в следующую же секунду в моих глазах всё поплыло. Голова стала тяжелеть, а веки начали слипаться. — Что это за хрень? — промычал я. Не удержав равновесия, я свалился со стула на пол и перевернулся на спину, разглядывая белый потолок столовой. Не было сил встать на ноги. Пионер поднялся, медленно обошёл стол и опустился рядом со мной на корточки. — Всё вот это… — он беззаботно повертел пальцем вокруг. — Всё это — бред. Обман. Этот лагерь… Иллюзия. Всё, что ты видишь вокруг — иллюзия. Сейчас ты увидишь кое-что необычное. У меня даже не было сил что-нибудь ответить на это. Всё тело онемело, и всё, что мне оставалось делать — это наблюдать. Пионер снова щёлкнул пальцами, после чего столовая сменилась на беспросветную тьму. Всё, что было вокруг, исчезло. Казалось, будто весь мир исчез, а мы остались совсем одни в небытии. Пионер оглянулся. — Вот, как всё это выглядит на самом деле, — произнёс он. — Ты видишь это, когда закрываешь глаза, — он вновь щёлкнул пальцами, и перед глазами снова предстал белый потолок столовой. — А вот, что ты видишь, когда засыпаешь. Наконец-то я нашёл в себе силы склонить голову направо. Столовую из окна освещало нещадно палящее Солнце. Время суток снова сменилось на день. Краем глаза я заметил, как мимо нас пробежало несколько мелких пионеров, не обратив на нас ни малейшего внимания. — Ты, наверное, спросишь, зачем я тебе всё это показываю? — продолжил Пионер. — А вот, что я скажу. Та тьма, которую ты сегодня увидел — это максимум, до которого нам с Мастером удалось добраться. Это было очень давно, мы тогда ещё работали в одной команде. И вот, до чего мы допёрли: этот лагерь… Он даже не настоящий. Это сон. Иллюзия. Бред. Обман. Пионер вновь оглянулся. — Тьма — вот, что настоящее. Тьма ближе всего к реальности. Тьма, которую мы видим, когда просто закрываем глаза. Посмею обломать тебя, Сёмка, — он положил руку мне на грудную клетку. — Но всё, что ты видел за все последние пять дней — это просто твой сон. И всё, что тебе осталось, для того, чтобы выбраться отсюда — это проснуться. Так что, прости. Сейчас будет не очень приятно. Подъём!!! Он с нечеловеческой силой, аж до хруста костей, надавил мне на грудную клетку, от чего я смог выдавить из себя только сдавленный стон. После чего всё потемнело в глазах и я обессилено выдохнул.***
Из сна меня вывела неосторожно хлопнувшая входная дверь. С трудом открыв глаза, я обнаружил себя лежащего на койке в медпукте. В помещение тихо вошла Ольга Дмитриевна. Девушка медленно прошла по помещению, мельком бросив на меня взгляд и уставилась в окно. Я же никак не мог решить, как поступить дальше: начать с ней разговор, или же притвориться спящим, дождаться, пока она уйдёт и по тихому свалить отсюда… Но, почему-то я был больше склонен к первому варианту. Громко вздохнув, я осторожно принял положение сидя, потирая непонятно от чего болевшую переносицу. К слову, почему-то болело всё тело. Пальцами я нащупал прклееный к носу пластырь. — Ольга Дмитриевна? — осторожно подал голос я. Вожатая всё так же задумчиво глядела в окно, будто специально дожидаясь моего пробуждения. И как только услышала мой голос, сразу же повернулась ко мне и с облегчением вздохнула. — Ну слава богу, проснулся… Ты как? Я потёр рукой ноющую поясницу. — Да как… Будто поколотили, вот как. Ольга Дмитриевна подошла и опустилась на край кровати. — Ну и кто с тобой такое сделал? — спросила она, глядя на меня с неким беспокойством. — Знаете… — я криво усмехнулся. — Я буду очень признателен, если вы мне расскажете, что произошло… — Странно, что ты не помнишь. Тебя нашли в лесу, побитого. Неподалёку от умывальников. И тут я, как раз-таки, вспомнил, что поколотил меня Пионер за мою несдержанность. — В лесу, говорите? — Да, в лесу. Что произошло? Естественно, правду говорить было бы сверхглупо. По этому, пришлось отбрехаться. — Если бы я только помнил. Простите… Вожатая только вздохнула и понимающе ответила: — Ладно, с этим уже поздно разбираться. Всё равно завтра конец смены. Я промолчал в ответ. Ольга Дмитриевна поднялась и направилась к выходу, бросив напоследок: — Если ты нормально себя чувствуешь, можешь сходить прогуляться.***
Казалось, будто эта ночь длилась целую вечность. Потому, как только я шагнул за пределы медпункта, в глаза тут же ударил непривычно яркий свет. Нахмурившись, я захлопнул дверь и спустился с крыльца. Вокруг всё было, как обычно. В предпоследний день смены жизнь в лагере кипела. Пионеры суетились, спешили куда-то. У всех свои дела, свои поручения, свои цели. И только я спокойно и медленно иду в никуда. Весь побитый снаружи и внутри. Все живут, как раньше. Кроме меня. Потому что, вряд ли потеря Алисы была лишь моим ночным кошмаром. Избили меня после того, как я увидел её мёртвое тело. Значит, ничего не поменялось. Около столовой я свернул и двинулся по направлению к площади. Судя по расположению Солнца, сейчас был полдень. До обеда время ещё есть. И как его скоротать я не имел ни малейшего понятия. Сейчас оно тянется очень медленно, будто растягивая мои мучительные секунды, минуты, дни жизни. Время тянется, будто оттягивая момент с перезагрузкой цикла, и, тем самым, оттягивая встречу с живой Алисой. На площади я свернул налево и поплёлся к своему домику. В очередной раз, с надеждой на то, что на меня не выпрыгнет из-за угла зомби-Ульянка и не загрызёт до смерти. По словам Пионера, это был просто сон. Точнее, не так. Всё, что происходит сейчас — не более, чем просто сон. Что он имел в виду? Я сплю? В своей реальности я просто сплю? Но как такое возможно? Тут же всё реальное. Домики, лавочки, ложки, вилки… Пионеры настоящие. Даже боль, которую я испытывал от побоев — настоящая. Это не может быть просто сном. Это невозможно. Просто невозможно. И вновь я на автомате бросаю взгляд на соседний домик. Вот только теперь вижу совсем иную картину. Знакомая высокая девочка с рыжими волосами, заколотых в два забавных хвостика, одетая не по стандарту, пытается прилепить плакат Весёлого Роджера, который, видимо, отпал до этого, обратно к двери. При этом она казалась мне такой живой, что я просто сперва не верил своим глазам. И на этот раз это явно не сон. И на этот раз она точно не перевоплотиться в свою мёртвую версию. То ли от счастья, то ли от нервов, усмехнушись, я медленно и тихо подошёл ближе. Протянул руку и осторожно коснулся её плеча. Алиса от неожиданности ойкнула, резко развернулась, уронив при этом из рук плакат… Я же продолжал держать её за плечо, будто пытаясь окончательно убедиться в правдивости всего происходящего. — Сёма, ну ты чего так пугаешь-то? Дурак… Девочка наклонилась и подняла плакат. Я же в сердцах резко подался вперёд и прижал рыжую к себе, заключая её в крепкие объятия. «Живая… Живая, блин… Живая!!!» В мыслях я кричал и радовался, а на деле просто крепко обнимал Алису, не рискуя её отпускать. Будто она в следующую же секунду исчезнет навсегда. Девочка осторожно ответила на объятия: — Ну, ты чего? — Ласково спросила она. Наконец-то я ослабил хватку и улыбнулся, смахнув предательски скатывающуюся слезу: — Да так… Просто дурной сон приснился, — я успокаивающе махнул рукой. — Не бери в голову. Алиса только пожала плечами, развернулась и ловким движением руки прицепила плакат к двери. — Оторвался, прикинь? — негодующе проговорила рыжая. — А если бы потерялся? — Ну и чёрт с ним, — ответил я, потирая поясницу. Алиса повернулась ко мне и испытывающие на меня посмотрела. — Этот плакат — мой. Один из самых любимых. Ты терял нечто подобное? И впервые за всё время, мне пришлось соврать Алисе, ради неё же самой: — Нет. Тебя я ещё не терял. Алиса только смутилась, заалела. Затем улыбнулась, подошла ближе и коснулась своими устами моих губ. Я охотно ответил на поцелуй и вновь прижал девочку к себе. Однако, приятное длилось недолго. Вскоре Алиса сама отпрянула, оглядываясь по сторонам: — Хватит с тебя. Хорошего понемногу. Затем отошла на шаг: — А теперь рассказывай, кто тебя поколотил? Кому тут жить надоело? Я рассмеялся. — Хочешь за меня вступиться? Меня же засмеют. Алиса пожала плечами: — Ну, а что поделать, раз уж ты за себя постоять не можешь? Я ещё сильнее рассмеялся: — Ладно-ладно, когда-нибудь может и познакомлю тебя с ним, в другой жизни. Вот тогда и померяетесь силушкой. Послышались далёкие гудки горна, сзывающие всех пионеров на обед. — Пошли? — Алиса протянула мне руку. — Ты иди, а я догоню. Мне в домик заскочить надо, переодеться в форму. Не хочу выделяться среди всех остальных. К слову, я до сих пор был одет в свою повседневную одежду. По этому, переодеться не помешало бы. — Ну смотри у меня, — Алиса угрожающе выставила указательный палец. — На обеде чтоб был. Со мной. Понял? — Слушаюсь, — я усмехнулся, отсалютовал и направился к своему домику. Не без труда отыскав в карманах ключ от домика, я отомкнул дверь, открыл и шагнул внутрь. На глаза сразу же бросился согнутый вдвое лист бумаги, лежащий на столе. И, похоже, там было что-то написано. Подойдя поближе, я взял записку в руки:Думаю, я искупил свою вину. Прочитай, пожалуйста, всю записку до конца.
М.
Немного поразмыслив, я всё же развернул записку и стал вчитываться в ровные строчки текста…