Werewolf

— Как ты? Старк вздрогнул от вопроса и неожиданного прикосновения холодных пальцев к голой спине. Мягкие волосы ласково упали на плечо, когда Пеппер обняла его сзади поперёк живота. — Все нормально, — на автомате ответил он, надевая рубашку. — Не волнуйся. — Не могу, Тони, — Пеппер встала с кровати, придерживая одеяло у себя на груди, обошла кровать и присела между ног Старка. — Я переживаю за тебя. — Почему? — Ты же знаешь, СМИ везде. Если они узнают, что ты купил раба не для того... скандала не избежать. — Пеппер, напомни, когда мне было не плевать на то, что говорят тупые люди по телевизору? — Старк посадил девушку рядом с собой. — Это дети. Некоторым и четырнадцати нет. И их мучают совершенно законно. Они не заслуживают этого и единственное, что я могу, пока правительство не прислушается ко мне — это покупать их и давать дом и детство. — Я понимаю, но этот мальчик очень дорогой. Ты же слышал, что он наполовину леопард. А они редкие, — вздохнула Пеппер. — Я переживаю за твой бизнес. — Пока у меня есть голова на плечах, тебе не о чем переживать. Старк поцеловал её, улыбнулся ободряюще, так, как умел только он — успокаивающе. — Когда его привезут? — тихо спросила Пеппер, сдаваясь. — Ближе к обеду. У меня есть ещё дела. Постараюсь вернуться до того, как его привезут. — Ладно, — Пеппер надела серую блузку, взяла резинку с прикроватной тумбочки и завязала волосы в аккуратный хвост. — Я позвоню Стиву, чтобы подбирал дом для мальчика? — Нет, — Старк выставил руку вперёд, смотря куда-то в сторону, на окно, закрытое плотными занавесками. Пеппер удивленно замерла. — Он будет жить со мной. — С тобой? — она моргнула. — Ты уверен, что это хорошая идея? — Да, уверен, — Старк посмотрел на неё нечитаемыми карими глазами. — Ты же сама говорила, что нам не нужно выделяться, так? Иметь «раба» — это не выделяться. — Ну... ладно. Я поверю тебе, — Пеппер опустила глаза на темный пол и застегнула оставшиеся несколько пуговиц. — Спасибо за оказанное доверие, милая, — Старк саркастически улыбнулся. — Ладно, мне пора. Увидимся перед обедом. Он надел выглаженный пиджак, до сих пор отдающий слабым запахом духов Пеппер, и вышел из комнаты. — Этот человек готов заплатить за тебя огромные деньги, — мистер Дэркс больно сжимал горло мальчика, сидя рядом с ним в дорогой машине; его голос неприятно обжигал ухо крепким алкоголем и жаром. Он не был пьян, нет, но выпил еще утром. Питер углядел это до того, как его забрали в ванну, где вымыли всего, снаружи и изнутри. — Если ты, тварь, сделаешь хоть что-то не так, и он решит отправить тебя обратно, я сделаю все, чтобы твоя жизнь превратилась в ещё больший ад, понял? Уши Питера жалобно прижались к голове, он вздрогнул, дико напуганный, еле подавил в себе беспомощный скулёж и кивнул. — Вот и молодец. Мистер Дэркс иногда был обманчиво нежным — мог, жестоко втряхиваясь в его тело, неожиданно ласковым движением провести по ушам, погладить их так, что те вставали пушистым торчком. Первое время, когда его только поймали, Питер даже верил этим прикосновениям, а потом понял, что это — всего лишь маска. Обманчивая, до щемящего чувства в груди ласковая — как ловушка, как мышеловка. Потому что потом все снова возвращалось — боль возвращалась вместе с унижениями, разочарование и обида — вместе с пытками. Разница между Дэрксом и другими мужчинами, под которых Питеру приходилось ложиться, была — Дэркс бывал действительно нежным, стирал кровь с бледного лица, даже целовал. Именно целовал, а не кусал губы до маленьких незаметных ранок. Никогда, конечно, не жалел его — сначала избивал, потом насиловал, и снова избивал, и только после этого в нем рождалась какая-то странная нежность — всего на минуту, он просто доводил мальчика до клетки и оставлял, а на следующий день жестокость снова переполняла его. Чтобы привыкнуть к этому, Питеру понадобился год. Ещё год, чтобы смириться, и ещё два, чтобы полностью сломаться — после смерти родителей в детстве и чуть позже — тёти — не осталось ничего, что давало бы новый смысл жить — что позволило бы снова рваться сбежать, к тому тёплому чувству свободы. Машина подъехала к дорогому коттеджу с красивым большим садом через двадцать минут после этого короткого разговора. Раньше Питер любил цветы, красные, желтые, розы и фиалки, для него они были олицетворением родителей — такие же красивые, яркие и полные жизни, но в одночасье срубленные жестокой рукой человека. Он жил в грязи с десяти лет, сетчатка его глаза наполнилась серо-чёрными оттенками и ржавым рисунком клетки. У него не было больше сил, его любовь к цветам, растущим в лесу, где он родился, вырвали с корнем, как могли только люди — жестоко, больно, наступив на оставшуюся после этого рану ногой. — Выметайся! Что сидишь? — Питер не уловил тот момент, когда Дэркс вышел из машины и, злой, открыл дверь с его стороны. — Извините... Мальчик сжался виноватым калачиком и послушно вышел, сразу же оказываясь зажатым между чужим телом и нагретым солнцем металлом машины. — «Извините... господин», — поправил Дэркс раздражённым голосом. — Ты помнишь, как должен называть своих хозяев, сучка? — Д-да... простите, господин... — уши Питера виновато дернулись вниз. — Такого больше не повторится... — Если ты не будешь помнить своё место, я приеду и отрежу тебе твой чёртов язык. Понял меня? — Дэркс сильнее придавил собой мальчика, почти до боли затягивая на его шее ошейник. Питер испуганно прижал дрожащие уши к голове, выглядя при этом ещё беспомощней, быстро кивнул, напуганный, еле слезы сдерживая: — Не слышу сучку! — Д-да, я понял, господин, простите... — выпалил на одном дыхании, так, что горло обожгло от страха, унижения и боли. — Вот, так-то лучше. Они прошли ко входу. Дэркс поправил левой рукой чёрный ошейник, держа в правой поводок — чтоб не сбежал снова — потом чуть взлохматил кудряшки, уложил их, по своему мнению, более аккуратно и нажал на дверной звонок. Питер вздрогнул от музыки, эхом расползающееся по всему коттеджу — где-то он уже слышал такую мелодию... кажется, она приравнивалась к классике у людей, но ему не удалось узнать о ней более подробно. Она очень спокойная, плавная, и Питеру действительно это нравилось. Раньше бывали такие редкие моменты, когда какой-то охранник включал в своей будке, рядом с его клеткой, что-то похожее — какую-то игру на пианино или на скрипке. Питер в такие моменты садился как можно ближе, закрывая глаза и наслаждаясь этими короткими тихими минутами. Дверь им открыла девушка со светлыми, собранными в хвост волосами. Она осмотрела сначала мальчика, потом Дэркса и улыбнулась — дружелюбно, но как-то натянуто. — Здравствуйте, Вы, как я понимаю, мистер Дэркс? — Да, это я, — Дэркс улыбнулся ответно, почти искренне. — Я тут по поводу товара. Он дернул поводок на себя, из-за чего Питер непроизвольно наклонился к нему и задержал испуганно дыхание. В глазах девушки на секунду промелькнуло сочувствие. — Да, конечно, заходите. Мистер Старк, Ваш покупатель, скоро подойдёт. Она улыбнулась фальшиво и с какой-то потаённой неприязнью во взгляде — Питер почувствовал это, тонко, где-то на уровне нервных окончаний, но промолчал — раскрыла дверь и пропустила их внутрь. — На пол, — холодным голосом приказал Дэркс, когда им предложили сесть на длинный диван в гостиной. Питер вздрогнул, но послушно сел возле его ног. — Эти рабы. Всегда будут грязными, сколько их не мой. Не хочу запачкать ваш прекрасный диван. Его голос за долю секунды стал мягким и ласковым. — Как Вас зовут, миледи? — спросил. — Пеппер Потс, — отстранённо ответила девушка, не без интереса разглядывая мальчика. Увидев это, Дэркс улыбнулся: — Если хотите его рассмотреть, просто скажите ему встать, и все. — Думаю, этим займётся мистер Старк, когда вернётся, — она снова натянула улыбку — с трудом, даже уголки губ подрагивали — и неожиданно обратилась к Питеру: — Хочешь чего-нибудь? Голодный? — Не волнуйтесь так о нем, вы можете не кормить его неделю, а то и больше. Проверено, — влез Дэркс с такой же издевательской ухмылкой на лице. Питер вздрогнул, вспомнив те несколько недель, когда Дэркс и ещё несколько человек решили проверить, сколько мальчик сможет прожить без еды. Питер корчился от боли в пустом желудке на первую неделю, еле передвигался на вторую, и только, когда во вторник, на третью, его сознание просто отключилось, ему, наконец, дали поесть. — И все же? — Пеппер продолжала упорно смотреть на мальчика. Питер встретился взглядом с обжигающим, холодно-злым взглядом Дэркса и, будто заведённый, повторил за ним: — Вы... можете не кормить меня неделю, а то и больше... — и опустил голову, нервно теребя нитку на рваной потрёпанной футболке. — А вы хотите чего-нибудь? Чай? Кофе? — нехотя спросила она, поняв, что от Питера добиться ничего не получится. — Да, я бы не отказался от чашечки кофе, — Дэркс снова ласково улыбнулся, откидываясь на мягкую спинку. Пеппер тяжело вздохнула, ещё раз осмотрела сжавшегося мальчика и молча вышла на кухню.