A Year in the Life of Sarge's Person (Год из жизни хозяина Сержанта)

- Что это существо снова здесь делает? Это произошло двумя днями позже, в четверг, когда Джеймс в очередной раз сидел в кабинете МакАдамса, придя на свой сеанс в 13.30. Джеймс вздохнул. Они собирались проходить через это по второму кругу? После их последней сессии, где капитан МакАдамс провел остаток выделенного ему часа, разглагольствуя и беснуясь по поводу безответственного выбора и необходимости обдумывать последствия своих действий, Джеймс считал, что они закрыли эту тему. Но, по всей видимости, нет. И если он собирался снова и снова задавать одни и те же вопросы, то очевидно, память капитана МакАдамса была столь же плохой, как все, казалось, думали о памяти Джеймса. - Это не существо. Это щенок, - напомнил ему Джеймс, используя очень короткие фразы и следя за тем, чтобы выговаривать их четко, на случай, если у капитана МакАдамса действительно проблемы со слухом. После того, как Джеймс некоторое время тщательно над этим поразмыслил, он не удивился бы, если так оно и было. Складывалось впечатление, что этот мужчина тратил уйму своего времени на крики. - Я в курсе, сержант Барнс. Я хочу знать, что он здесь делает? Мне казалось, после нашей последней встречи мы договорились, что вы либо найдете кого-то другого, чтобы его вырастить, либо, если это не удастся, будете оставлять его дома во время всех наших последующих сессий. - Я никогда с этим не соглашался. - Простите? - Вы это предложили, - сказал Джеймс, наглядно демонстрируя, что он мог сосредоточить внимание, даже если это было трудно сделать, когда Сардж снова свернулся калачиком у него на груди. – Но я никогда с этим не соглашался. - Сержант Барнс… - Кроме того, на данный момент - это невозможно. - Невозможно? - Нет. - И почему же это невозможно, сержант Барнс? - Он всего лишь малыш, - объяснил Джеймс, поднося Сарджа к лицу, чтобы поцеловать в нос. Сержант тихонько взвизгнул, выражая счастье, и начал извиваться, чтобы прижаться еще ближе. - Щенки его возраста не могут регулировать температуру собственного тела. Поскольку я его суррогатная мать, то обязан следить за тем, чтобы ему было достаточно тепло. Лучший способ это сделать – согреть теплом собственного тела. К тому же, ему это нравится. - Прошу прощения. Вы только что сказали, что являетесь матерью этого существа? Когда Джеймс взглянул на него, глазные яблоки капитана МакАдамса снова начали пульсировать. Сужение кровеносных сосудов, учащение пульса и увеличение артериального давления – все эти признаки свидетельствовали о повышенном уровне стресса. Ну, впрочем, это не его забота. - Он не существо. Он щенок, - растолковал Джеймс, как ему казалось, уже в миллионный раз. – И да. Джеймс улыбнулся, глядя на Сарджа. Он так мило выглядел в своем ошейнике и сочетающемся с ним свитере. Он был как раз подходящего для него размера, и Тара заверила Джеймса, что свитер будет в достаточной мере согревать Сарджа, чтобы тот выдержал январский холод. - Подождите-ка минутку, - прервал его размышления МакАдамс. – Вы говорите мне, что этот щенок – мальчик? - Да? Теперь настала очередь Джеймса растеряться. Он думал, что они уже разобрались с этим, на самом деле, несколько раз. - Тогда почему он одет в розовое? – снова зарычал он. Это будет очень, очень долгий сеанс. К счастью, у Джеймса был Сардж, чтобы его занять. - Потому что это мило? Последовало еще большее замешательство. У этого человека не было глаз, чтобы уяснить для себя эти факты? Но, опять же, его глазные яблоки все еще пульсировали. Возможно, его зрение также ухудшилось, наряду со слухом. - Мило. В голосе МакАдамса слышались интересные интонации. Джеймс и не знал, что кто-то может звучать столь же бесцветно, как он в свою бытность Солдатом. Возможно, он ждал своих собственных протоколов миссии. Или может, это было чем-то похуже. Изумленный, потрясенный и напуганный, Джеймс поднял взгляд, защитным жестом прижимая Сарджа к груди, и спросил: - Капитан МакАдамс, вы не любите щенков? *** Спустя сорок пять изнурительных минут, в течение которых капитан МакАдамс снова и снова извергал информацию о соответствующих протоколах, надлежащем внешней виде и о чем-то неуместном и бесполезном, на чем настаивал капитан, вроде гендерных норм, принятых в обществе и бла-бла-бла, Джеймс стоял в лифте вместе с Сарджем, которого снова осторожно разместил в своей куртке и наблюдал за подсветкой, указывающей на спуск машины. Пока он этим занимался, Джеймс почувствовал, как тени в его разуме полностью раскрылись, и его нос обволокло запахом сигаретного дыма. *Признай, ты охуенно этим наслаждался.* Он проигнорировал Оно. Если и был один-единственный недостаток от того, что Сардж вошел в его жизнь, так это то, что Оно становилось все более и более будничным, агрессивным и настойчивым. Оно тяжело поддавалось игнорированию и было более громким, чем когда-либо. Ну да ладно, когда он опустил взгляд на щенка, чей маленький розовый язычок высунулся наружу, пока он зевал, Джеймс решил, что, несмотря на это, Сардж определенно того стоил. К тому же, Оно было не так уж неправо. Он действительно охуенно этим наслаждался. *** Следующие несколько недель прошли по большей части точно так же. Джеймс дважды в неделю посещал обязательные сеансы терапии, в то время как МакАдамс продолжал брызгать слюной и жаловаться на то что «Это существо в моем кабинете отвлекает нас от работы». Джеймс его игнорировал. Всем было известно, что самым важным навыком солдата была его способность адаптироваться, и если МакАдамс не мог адаптироваться к изменениям условий, то Джеймс предположил, что именно поэтому он получил только звание капитана, несмотря на свою многолетнюю службу. Но это его не заботило. Его главной заботой был Сардж и его постоянное развитие и благополучие. Потому что Сержант продолжал расти и меняться понемногу и день за днем. Но это происходило, и каждый раз, когда Джеймс смотрел на щенка, он не мог не испытать глубокого и удовлетворяющего чувства успеха. Потому что он справился. Этот маленький щенок, которого Джеймс нашел дрожащим от холода, все еще был жив благодаря его стараниям. И он не только был жив, но согласно всем исследованиям, которые уже провел и продолжал проводить Джеймс, Сардж развивался с соответствующей его возрасту скоростью. Исходя из слов доктора Патни, Сарджу было сейчас около семи недель. Он уже давно оставил позади волочение живота по полу, и теперь мог ходить и с радостью семенил по квартире. Он лаял и тявкал вместо того, чтобы пищать или скулить, а его уши, хотя и свисали по бокам, но, казалось, обрели собственную жизнь, приподнимаясь и поворачиваясь всякий раз, когда Джеймс с ним говорил (что он делал постоянно) и, по-видимому, щенок распознал, что его звали Сарджем. Его глаза медленно меняли цвет, вместо первоначального молочно-голубого становясь чисто карими и смышлеными, и теперь Сардж смотрел на мир с бесконечным любопытством. Его шубка из бывшего пушка превратилась в толстое меховое облако, которое, по мнению Джеймса, заставляло Сарджа больше походить на длинношерстого плюшевого мишку с хвостом, чем на собаку, но так он находил щенка даже еще более симпатичным, особенно когда играл с ним, пропуская густой мех сквозь пальцы. Как оказалось, Тара в очередной раз предоставила ему ценную информацию, потому что она была права; все те часы, которые Джеймс потратил в прошлом на расчесывание его шубки, привели к тому, что Сардж с радостью сидел у него на коленях, позволяя аккуратно прочесывать свою шерсть на каждой части его тела с таким чувством, написанным на его мордочке, которое могло быть только удовольствием. С увеличением возраста, веса и густоты меха Джеймсу больше не нужно было постоянно следить за температурой тела Сарджа, но они все так же продолжали обнимать друг друга каждую ночь, когда ложились спать, и оба, по-видимому, предпочитали оставить все как есть. К этому моменту Сарджа отлучили от искусственного вскармливания, и вместо теплых бутылочек с приготовленным питанием он теперь потреблял микс из гранул и смеси, который больше всего напоминал кашу-размазню, поскольку Джеймс постепенно день за днем уменьшал соотношение жидкости и твердых компонентов. Джеймс мог с готовностью признать, что ему не хватало кормления из бутылочки, когда Сардж лежал у него на предплечье и сосал из соски, которую он придерживал, но переход на более твердую диету означал, что Сардж рос с ожидаемой и здоровой скоростью. Джеймс также думал о том, что эта напоминающая кашу смесь совершенно неаппетитна, но он не был собакой, поэтому полагал, что его мнение по данному вопросу было неуместным. Конечно, переход на более твердую пищу был связан с сопутствующими проблемами. Сардж был немного неряшливым едоком, хотя с каждым днем ситуация постепенно улучшалась. Также встал вопрос приучения к лотку, которое недавно начал Джеймс. Хотя он и скучал по ежедневным кормлениям из бутылочки, Джеймс мог признать, что ему стало легче, когда Сарджа не нужно было исправно стимулировать, чтобы он сходил в туалет, за исключением того, когда происходили… ну… несчастные случаи. На самом деле они случались довольно часто. Да, это было разочаровывающе, но все источники, которые он читал, говорили, что такого следовало ожидать. До тех пор, пока он будет настойчивым и терпеливым, Сардж вовремя их перерастет. К счастью, Тара вновь оказалась лучшим союзником в его заботе о Сардже. За прошедшие несколько недель он еще трижды брал щенка с собой в Petco, и каждый раз Тара приветствовала его радостным: «Ну здравствуйте, Сардж и хозяин Сарджа. Чем я могу помочь вам сегодня?» (Даже при том, что она по-прежнему настойчиво просила подержать его собаку). В последний раз, когда он туда ездил, Тара помогла ему подобрать более крупный ошейник для Сарджа вместе с подходящим поводком, которым ему скоро придется воспользоваться, а также ферментный очиститель, творящий чудеса в устранении любых запахов. За это Джеймс никогда не сможет в достаточной мере ее отблагодарить. А потом проблема возникла с размером Сарджа. Потому что хотя ему и было всего семь недель, Сардж начал становиться, ну… Большим. Ему еще не исполнилось и двух месяцев, а он уже был выше фута в холке и, как мог судить Джеймс, весил чуть больше двадцати двух фунтов. Исходя из расчетов, которые он мог произвести, щенок не был толстым, и его было по-прежнему легко носить с собой. Но согласно всей той информации, которую прочитал Джеймс, Тара снова оказалась права, и Сардж определенно собирался стать большой собакой, как только закончит расти, когда бы это ни произошло. Сардж рос и менялся каждый день прямо у Джеймса на глазах. Следовательно, Джеймс был доволен или, по крайней мере, знал, что должен был так себя чувствовать. За исключением того, что, похоже, возникла новая проблема, с которой теперь столкнулся Джеймс, и которую он никак не мог понять. Потому что в то время, пока Сардж рос, менялся и исследовал окружающий его мир с возрастающим волнением и энергичностью, Джеймс уставал. Все время. Несмотря на то, что он любил играть и общаться с Сарджем так часто, как это было возможно, в конце концов, это было практически все, что он мог делать, чтобы не падать замертво на матрас по ночам. В середине дня случались моменты, когда Джеймс чувствовал слабость, и ему нужно было присесть, и Сардж сразу же вскарабкивался ему на колени, чтобы облизать лицо, когда бы с ним это ни случалось. Это, конечно, было мило (и довольно грязно), но это не помогало Джеймсу почувствовать себя хоть как-то лучше, и он не мог разобраться, почему это происходит. Пусть даже он взял на себя новую миссию, и пусть она продолжалась дольше, чем любая из миссий, назначенных ему ранее, она не была особенно изнурительной и не служила проверкой на выносливость. И все же, одновременно с тем, как Сардж продолжал становиться сильнее, Джеймс чувствовал, что ослабевает. *Мальчик, иногда ты и в самом деле бываешь охуенным идиотом, *- огрызнулось на Джеймса Оно посреди приготовления очередной порции еды для Сарджа. - Убирайся, - пробормотал он, будучи не в силах даже попытаться проигнорировать Оно. *Ох, черт возьми, не в этот раз, парень.* Джеймс закрыл глаза и покачал головой, прежде чем снова начать смешивать гранулы и жидкое питание для Сарджа. *А я было подумал, что у тебя все хорошо, судя по тому, как ты в последнее время общаешься с этим мудаком. Итак, давай разобьем все это на маленькие шажки, достаточно маленькие, чтобы даже ты смог идти в ногу.* Если бы у него была для этого энергия, Джеймс бы закатил глаза. *Что ты сейчас делаешь?* - И ты называешь меня глупым. *Что. Ты. Делаешь. Прямо. Сейчас?* – потребовало Оно. - Готовлю для Сарджа еду. *Правильно. Зачем?* - Затем, что ему пора есть. *И каков твой следующий шаг?* - Мой следующий шаг куда? Оно вздохнуло. *Ладно, сделаем шаги еще меньше. Постарайся не отставать. Зачем ты кормишь Сарджа?* - Потому что ему нужно есть. *Зачем?* - Потому что… потому что ему нужно получать необходимое количество калорий для поддержания энергетического баланса и для того, чтобы обеспечить его достаточным питанием для здорового роста. *Зачем?* – настойчиво продолжало Оно. - За тем, что он живое существо, а живые существа нуждаются в питательных веществах, чтобы выжить, - огрызнулся Джеймс в ответ Оно. *А ты что такое?* Руки Джеймса замерли в середине того, чем он занимался, когда слова Оно начали щелкать у него в голове, образуя цепь. *Ах. Лампочка в твоей большой и совершенно пустой голове, наконец-то, замигала?* - Я… ем. Даже Джеймс мог сказать, что эти слова были произнесены с запинкой. *Да уж, и когда ты это делал в последний раз?* Джеймс обнаружил, что вынужден был признать, что ему потребовалось слишком много времени, чтобы подобрать ответ. *У тебя было два протеиновых батончика и полбутылки газировки на завтрак вчерашним утром. Более двадцати восьми часов назад.* - Это не имеет значения. *Да неужели? Скажи это своим трясущимся рукам.* - Еда не является критически важной для миссии. *По мнению кого?* - По мнению… по мнению… *Ты действительно думаешь, что эти ублюдки говорили тебе правду, когда лгали обо всем остальном?* - Да, но… мы были созданы, чтобы функционировать на высочайшем уровне при минимальном обслуживании! – услышал он свои собственные возражения. *Тебе против воли вводили сыворотку, чтобы превратить твое тело в оружие. А потом тебе снова, снова, снова и снова промывали мозги, чтобы ты никогда не подвергал сомнению все то, что они тебе говорили. Ты действительно думаешь, что этим уебкам не было начхать с высокой колокольни на твое общее состояние, когда они могли запихнуть тебя в резервуар и накачать всем, чем только хотели, когда решали, что больше в тебе не нуждаются?* - Но это не было критически важным для миссии. Даже для его собственных ушей это возражение звучало слабо. *Это не было критически важно для них. Но теперь у тебя новая миссия. Она будет очень продолжительной и потребует постоянного обслуживания. И я ненавижу это признавать, но этот долбоеб МакАдамс прав. Тебе нужно больше есть.* Когда Джеймс не ответил, Оно продолжило, даже еще более злобно, чем раньше: *Не хочешь слушать. Что ж, отлично. Но как ты думаешь, что произойдет, если в конечном итоге ты потеряешь сознание от голода и обезвоживания? Они притащат твою задницу обратно в Башню и оставят там навсегда. И они, ясен хрен, не позволят тебе взять туда Сарджа. И кто же тогда о нем позаботится?* Это закончилось тем, что у Джеймса перехватило дыхание, потому что нет, нет, нет, они не могли отнять у него Сарджа. Не сейчас. И никогда. *Хочешь поспорить?* – бросило ему вызов Оно. – *Ты поставил в своем телефоне кучу будильников, чтобы они напоминали тебе, что нужно кормить Сарджа. Установи еще несколько. Завтрак, обед и ужин. Три квадратика. На каждый день. В противном случае, тебе не понравится то, что произойдет дальше. Это я могу тебе пообещать, Бакару.* Но затем Оно исчезло, и остался только хныкающий у его ног Сардж, а руки Джеймса затряслись, опираясь на столешницу.