A Year in the Life of Sarge's Person (Год из жизни хозяина Сержанта)

Свобода. Он был свободен. Это было такое короткое слово, но оно являлось отдаленной надеждой, несбыточной мечтой и вмещало в себе так много всего, что Баки поймал себя на том, что изо всех сил пытается уложить его в голове, пока сидел за столиком в Старбаксе в двух кварталах от Башни с клубничным фраппучино, стоящим перед ним, и теплой и утешительной головой Сарджа, которую щенок привычно умостил на его коленях. Больше никаких войн. Больше никаких сражений. Больше не нужно быть вынужденным убивать людей. Больше не нужно посещать врачей, которые брали у него кровь, тыкали и ковырялись в его руке и плече, утверждая, что они пытаются ему помочь, когда на самом деле всё, что они хотели сделать – посмотреть, возможно ли воспроизвести версию сыворотки Золы или руку. Больше никаких сеансов с МакАдамсом дважды в неделю. Больше не нужно выживать на ежемесячное пособие, которое было ниже минимальной заработной платы, пока они следили за каждым потраченным им центом. Он. Был. Свободен. И вдобавок, по-видимому, богат. Потребовалось чуть менее двух часов, чтобы просмотреть и заполнить бумаги, в то время как капитан Бергман давал разъяснения по всей документации, которую ему предоставили. Было только два условия, которые Баки нужно было выполнить. Во-первых, ему необходимо было немедленно дать им знать, если остатки ГИДРы когда-либо попытаются с ним связаться. Во-вторых, любое необходимое ему техническое обслуживание руки будут выполнять врачи и специалисты ЩИТа. Этот пункт был излишним; Баки знал, что в ЩИТе есть несколько дизайнеров и инженеров, которые по праву могли считаться блестящими. И не найдется ни единого живущего в современном мире человека, не слышавшего о гении Тони Старка. Но Зола тоже был гением безо всяческой совести, которая сдерживала бы его в узде, и эта рука представляла собой абсолютно идеальную конструкцию. Полностью интегрированная с его нервной системой, не подверженная разрушению и самовосстанавливающаяся. Созданная из материалов более прочных, чем что-либо ещё и способная адаптироваться к любой среде, с которой мог столкнуться Баки. Все исследования ЩИТа были в большей мере продиктованы жаждой изучить её и посмотреть, есть ли вероятность это воспроизвести, но эта рука выходила далеко за пределы их понимания, и ещё дальше от возможности сделать копию. Конечно же, они хотели получить больше возможностей изучить и проанализировать руку и его самого. Но Баки был свободен, и ему больше не нужно было сидеть и позволять им тестировать его или его рефлексы, если он этого не хотел. А он, безусловно, не хотел. После того, как он подписал все документы, ему вручили кожаную папку, точно такую же, как и та, что лежала перед ним на столе, которая включала подписанное и нотариально заверенное письмо – физическое доказательство его свободы, а так же водительские права и паспорт с его полным именем, фотографией и указанием текущего адреса. Единственным расхождением была дата его рождения, год которой изменился с 1917 на 1991. Помимо этого, внутри папки были и другие документы, большинство из которых являлись банковскими выписками. Ему сказали, что там будут деньги: выходное пособие и армейская пенсия, а так же компенсационный пакет, поскольку для подтверждения его гибели или извлечения тела так и не отправили поисковую группу и, учитывая непрерывные пытки, которые он перенес за последующие семьдесят лет в результате этого. Там был банковский счет, облигации и что-то называемое опционами на акции, как в Stark Industries и у их наиболее серьезных конкурентов. Итоговая сумма была… Много цифр в его банковской выписке. Много. Больше, чем Баки когда-либо видел и даже мог вообразить, что с ними делать. Что бы сделал кто-либо со всеми этими деньгами? Как можно было даже начать размышлять о том, как их потратить? Он никогда не был богатым. И никогда не думал, что когда-нибудь станет. Когда он был моложе, то по большей части осмеливался мечтать только о том, что однажды приобретет собственный дом. И… сейчас он мог это осуществить. Он мог съехать из своей крошечной арендуемой квартирки и подыскать большой дом с двором, чтобы Сардж мог там играть. И машину, потому что куда бы он ни отправился, ему не придется иметь дело с недовольными таксистами и чрезмерно раздраженными Ньюйоркцами в поезде. Машина и дом с двором для него и его собаки. Он собирался провести некоторые исследования. Но позже, позже, все это можно сделать позже, потому что сейчас, в этот самый момент, единственное, что он мог сделать – сидеть в этом самом Старбаксе и зарываться правой рукой в мех Сарджа, пытаясь примириться с тем фактом, что он наконец-то свободен. - Привет, Джеймс. И привет, Сардж. Проклятье, он стал таким огромным. Чем, черт возьми, ты его кормишь? – раздался голос неподалеку от него. Это было свидетельством того, насколько Баки потерялся в своих мыслях, что даже не услышал приближения Сэма Уилсона. Но, учитывая, что в его руке был собственный стаканчик кофе, он, должно быть, находился здесь какое-то время, проводя своё наблюдение за Баки, в то время как его разум пытался переварить всё, что сегодня произошло. - Не возражаешь, если я присяду? Я просто хочу минутку с тобой поговорить. Обещаю, это не отнимет у тебя много времени, а потом я оставлю тебя в покое. Баки секунду раздумывал над его словами, а затем кивнул, протягивая руку, чтобы закрыть папку, пока Сэм уселся напротив него. - Итак, сегодня знаменательный день, - весело сказал Сэм, разорвав несколько пакетиков с сахаром и разболтав в своем кофе. – Как ты себя чувствуешь после всего этого? - Удивленным, - честно ответил ему Баки. И тогда Баки понял, что ему нужно вернуться в игру и не позволять себе отвлекаться. Потому что Сэм Уилсон всё ещё оставался неизвестной персоной, и Баки понятия не имел, почему он решил снова к нему подойти, и именно сегодня, спустя столько времени после их последней стычки. Следующее, что заметил Баки – несмотря на то, что он сам по-прежнему находился в шоковом состоянии, Сэм, несомненно, не выказывал удивления сегодняшнему развитию событий. - Но ты абсолютно точно не кажешься удивленным. На этих словах Сэм перестал притворяться, что так сильно заинтересован своим кофе и откинулся на спинку стула с понимающей улыбкой на лице. - Я не удивлен, - с готовностью признал он. – И я ещё в феврале говорил тебе, что у тебя есть союзники, люди на твоей стороне, которые за тобой присматривают. Даже если ты мне не поверил, это не сделало мои слова менее правдивыми. Они никогда не сомневались в тебе. Они даже не удивились, когда стало очевидно, что ты начинаешь поправляться, даже если для остальных из нас это был сюрприз. Они никогда, никогда не переставали верить в тебя, и ни разу не потеряли уверенности. После этого Баки пришлось отвести взгляд, закрыть глаза и покачать головой. Потому что он знал, кто были эти «они»; особенно тот конкретный человек, о котором говорил Сэм. Но Баки не поверил; он едва был способен доверять самому себе, не то, что кому-то ещё. Баки думал, что о нем забыли, он был так в этом уверен. И даже, если бы Баки так не считал, всё равно этого было слишком много для него, когда все вокруг были так полны решимости распланировать и расписать за него его будущее. - Они не собирались меня отпускать, - сказал он. – Не без боя. - Нет, не собирались, - признался Сэм. – Ты один из двух суперсолдат во всем мире, Джеймс и, к сожалению, это делает тебя очень ценным активом для многих людей. - Мне бы хотелось, чтобы люди перестали думать обо мне, как о проклятом оружии, которое они могут использовать и вспомнили о том, что я - человек, - прошептал Баки, будучи уставшим и обессиленным от всего этого; от этих бесконечных, бесконечных доводов, потому что они тянулись длинной чередой на протяжении большей части его жизни. - Я знаю. - Эти слова были произнесены мягко, тихо и сострадательно. Но всё же они ничуть не исправили ситуацию. – И это вторая причина, почему я хотел с тобой поговорить. Баки открыл глаза и уставился на Сэма. Потому что всякий раз, когда кто-то упоминал слова «хотеть» и «Баки» в одном предложении, для него это никогда не заканчивалось ничем хорошим. Но так же, как и всегда, столкнувшись с ним лицом к лицу, Сэм не испытывал страха. Он был храбрым человеком, стойким и надёжным. Неудивительно, что именно его выбрали в качестве замены Баки. - И это только между тобой и мной, хорошо? Больше никого, клянусь тебе, - пообещал Сэм. Баки сидел и смотрел, ожидая, пока он продолжит. Это не заняло много времени. – Джеймс, хочешь верь – хочешь нет, но капитан МакАдамс должен был помочь тебе выздороветь. Возможно, у них с Фьюри и были собственные планы, но он должен был помочь тебе встать на ноги и научиться справляться со всем тем дерьмом, которое с тобой случилось. Потому что ты через многое прошёл, я готов поспорить, через большее, чем кто-либо другой, и это просто так не уйдёт. И ты хорошо справляешься, действительно хорошо, но это не значит, что в какой-то момент всё это не вернется и не укусит тебя за задницу. Сильно. И тебе понадобится помощь. - Так что ты предлагаешь? – ухмыльнулся Баки. – Мне вернуться к встречам с МакАдамсом? - О боже, нет, этот парень – мудак, Кто-то должен запретить ему дальше практиковать, пока он ещё сильнее кому-нибудь не навредил, - покачал головой Сэм. – Но это не значит, что нет хороших врачей, замечательных врачей, которые посвятили жизнь тому, чтобы помогать людям преодолеть то, через что они прошли. Пока он говорил, Сэм сунул руку в задний карман, вытаскивая конверт, который очень показательно положил на стол, прежде чем медленно подтолкнуть его в направлении Баки, склонив подбородок. - Что это? – спросил Баки, не пошевелившись, чтобы его взять. - Это справочная информация, - Сэм кивнул на конверт, - о докторе Мириам Каллахан. Она никоим образом не связана ни со ЩИТом, ни с военными, и никогда не была. Но у нее долгий стаж работы с ветеранами. И я могу тебе сказать, исходя из личного опыта, что она отличный психотерапевт и действительно знает, что делает. - Из личного опыта? - Думаешь, ты единственный, кто плохо с этим справлялся? – это всё, что сказал в ответ Сэм, прежде чем снова кивком указать на конверт. – Кроме того, там есть список нескольких центров ветеранов, которые обладают хорошими ресурсами и проводят встречи, которые ты можешь посетить безо всяких вопросов. Может быть, на первый взгляд, это не то, что тебя заинтересует, но тебе определенно стоит подумать о том, чтобы дать им шанс. Они помогают. И… - И…? - И там так же моя визитка с личным номером мобильного телефона. Если тебе когда-нибудь что-нибудь понадобиться, что угодно, даже просто кто-то на кого можно выплеснуть дерьмо, ты можешь позвонить мне. В любое время. - Почему ты это делаешь? – спросил Баки, когда он действительно желал знать, почему сейчас? «Почему не раньше, когда я действительно мог этим воспользоваться, вместо того, чтобы позволить мне думать, что они собираются затащить меня обратно и забрать мою собаку?» - Потому что ты – хороший парень, Джеймс, и заслуживаешь шанса на счастливую жизнь. Больше, чем кто-либо из тех, кого я знаю. И я хочу убедиться, что у тебя есть возможность получить эту жизнь, а не пополнить ряды статистики, как многие другие ветераны, - таков был ответ Сэма. Баки ничего не сказал, потому что, опять же, почему именно сейчас? К чему столько внезапного беспокойства, когда Баки уже сделал так много без чьей-либо помощи? - Ещё один последний вопрос, после чего я оставлю тебя в покое, чтобы ты спокойно продолжил свой день, - сказал Сэм. Когда Баки поднял взгляд, Сэм глубоко вздохнул, и этот вздох подсказал ему, что мужчина собирается с силами, мысленно готовясь к тому, что собирается сказать дальше. И Баки знал. - Стив действительно будет в восторге, если ты просто позвонишь ему, возможно, встретишься с ним за чашкой кофе и позволишь ему поговорить с тобой пять минут… - Нет. - Он сдержал своё обещание, уважая твои пожелания на сей счет, но он действительно волновался, и если ты просто позволишь ему увидеть всё воочию, дашь ему знать, что у тебя всё хорошо. - Нет. Это была одна из немногих вещей, очень немногих, которые он потребовал, когда сдавался без боя, и единственная, за которую ему не пришлось побороться. О том, что никогда, ни единого раза, ему не нужно будет общаться со Стивом. Потому что Баки был разбит и так сильно растерян, а всё вокруг было слишком ярким и слишком резким. То, что осталось от него, от того, кем он был, являлось не более чем осколками, зазубренными кусочками, разбросанными в семидесятилетнем времени и пространстве – пустошью души. А Стив, Стив был сокрушительной силой, огромной и всепоглощающей, которая затягивала всех на свою орбиту, купая в своей яркости и не осознавая, что эта яркость обжигала и испепеляла, оставляя пузыри и ожоги третьей степени на руках любого, кто пытался удержаться за него слишком крепко. Баки пытался. Он полыхал, полыхал и полыхал, пытаясь держаться за Стива, пока не упал и не превратился в ничто иное, как тень, которая убивала и охотилась в темноте. Стив втянул бы его обратно, обернув Баки пламенем справедливости, чести и неизменной борьбы за правое дело. Но впервые, впервые в жизни, с тех пор, как ему исполнилось шесть лет, и он защитил этого маленького тощего ребенка, которого задирали хулиганы из их школы, Баки принял решение выбрать самого себя вместо того, чтобы слепо ввязываться в очередную драку, в очередную битву, в очередную войну. Ему нужно было стать тем, кем он собирался собственными силами, и он никогда не смог бы этого добиться, если бы допустил, чтобы Стив снова его ослепил. Поэтому он и отказался с ним встречаться, и поскольку Стив был благородным, а так же человеком слова, он позволил ему оставаться в одиночестве, несмотря на то, что, очевидно, по какой-то причине всё ещё присматривал за Баки, следя за его благополучием и, самое главное, позаботившись о его свободе. - Ладно, ладно, - проговорил Сэм, кивая, даже если и выглядел разочарованным ответом Баки. – Я просто должен был спросить. «Нет, это не ты», - подумал Баки, но не произнес вслух. – «Ты сделал это для Стива. Именно такой эффект он оказывает на людей. Поверь мне, я знаю». - В любом случае, спасибо, что дал мне возможность высказаться, - сказал Сэм, поднимаясь на ноги. – Не знаю, увидимся ли мы когда-нибудь снова, но удачи тебе, чувак. Тебе предоставили второй шанс. Надеюсь, у тебя всё получится. Он протянул руку, чтобы Баки её пожал, но как в прошлый раз в кафетерии, тот проигнорировал данный жест, вместо этого кивнув Сэму. Мужчина просто-напросто пожал плечами, взял свой стаканчик с кофе, повернулся и быстро вышел из кофейни. Баки проследил за ним взглядом, наблюдая за тем, как Сэм вытащил из кармана телефон, нажимая на него с тяжелым вздохом. Незадолго до того, как Сэм исчез из поля зрения, Баки увидел, как тот покачал головой и прочитал слова по губам, когда тот сказал: «Я спрашивал, я так и сделал, но мне жаль, Стив. Его ответ всё ещё «нет». «Тебе тоже удачи, Сэм», - подумал Баки, глядя на Сарджа, который удовлетворенно дремал под столом возле его ног. – «Она определенно тебе понадобится». *** Тереза ждала его наверху лестницы, когда они с Сарджем наконец-то добрались до дома, менее чем через час после разговора с Сэмом. - Ну? – спросила она, задыхаясь от предвкушения. – Как всё прошло? Ты выиграл? Они тебя оправдали? Твой перрито остается с тобой? Баки рванул вперед, вместо того, чтобы ответить ей, но только для того, чтобы заключить Терезу в объятия и сжать в своих руках, обвиваясь вокруг нее, пока он смеялся, смеялся и смеялся, произнося только: «Да! Да! Да!», в то время как Сардж счастливо пританцовывал у их ног. *** Тамале в тот вечер были восхитительны. *** И пиджак, когда он пошёл его забрать прямо на следующий день, идеально на нём сел. P.S. Примечание автора: Со следующей главы начинается лето. А вместе с ним, и новый сезон в жизни Баки.