A Year in the Life of Sarge's Person (Год из жизни хозяина Сержанта)

Итак, занятия и прогулки с Тарой по вторникам и четвергам, а так же время, проведённое им в качестве волонтёра в приюте по понедельникам, средам и пятницам. Он проводил много времени будучи в окружении животных, но это было хорошее время: продуктивное и приносящее удовольствие, и вдобавок намного лучше всего того, что могли навязать ему те мудаки из ЩИТа. Но это были не единственные занятия, на которых сосредоточился Баки. На его банковском счете по-прежнему оставалась огромная сумма денег, к тому же теперь у него была дебетовая, а так же кредитная карты и внезапно ему оказались подвластны такие вещи, которые до этого были совершенно невозможны. Это была машина, которую Баки хотел приобрести, чтобы ему было легче путешествовать с Сарджем, но пока он отложил эту затею, поскольку его окружение было не самым лучшим, и Баки не хотел рисковать тем, чтобы эту машину повредили или угнали. Но, несмотря на это, он до сих пор занимался исследованием, изучая варианты и читая обзоры. Баки уже решил, что когда будет готов, то купит внедорожник с откидным задним сидением, чтобы Сардж мог легко там растянуться. Но он оставил это на потом. Сначала Баки нужно было найти себе дом. Это было легче сказать, чем сделать. Существовало так много мелочей, которые нужно было учесть; так много факторов, которые он должен был принять во внимание. Он хотел купить настоящий дом или многоквартирный? Таунхаус или отдельную собственность? С гаражом или без? С газоном или участком земли? Сколько спален, ванных комнат и этажей? Все эти факторы даже не начинали приниматься во внимание, и самый важный из них заключался в том, где именно Баки хотел жить? Теперь Нью-Йорк был городом, который очень отличался от того, где он вырос; с новыми улицами, неожиданно возникшими там, где раньше стояли здания. Старые кварталы исчезли, вытесненные застройкой, а поселения, которые там располагались, были давным-давно позабыты. Итальянские кварталы, которые когда-то были гетто, сменились на азиатские, и теперь стали первоклассными районами для приобретения недвижимости. Хотел ли он легкий доступ к общественному транспорту или склонялся к тому, чтобы жить в более отдаленном и тихом районе? Так много нюансов, которые нужно учесть, и всё то время, пока он прорабатывал эти детали у себя в голове, Баки много раз бывал в Квинсе, Манхэттене, Бронксе и Статен-Айленде, исследуя эти разные районы с Сарджем под боком. Пока Баки, наконец, не осознал, что в конечном итоге он хотел вернуться в Бруклин. Не в тот старый район, где он вырос, а в другое место. Бруклин всегда был для него домом – местом, куда он мечтал вернуться сразу после окончания войны. И теперь всё стало иначе, чем в те времена. Но и он тоже изменился. Тем не менее, пока Баки бродил и исследовал новые и такие разные районы и магазины, которые мог предложить ему этот новый Нью-Йорк, именно Бруклин звоном отдавался в его крови и костях, с обещанием и потенциалом для новых начинаний, и Баки подумал, что это станет хорошим местом, чтобы обосноваться, пустить корни и посмотреть, что вырастет в итоге. Поэтому он вернулся к своему старому пристанищу, исследуя и начиная просматривать предложения, чтобы увидеть, есть ли там что-то, что, по его мнению, может оказаться подходящим. У него был мысленный список пожеланий; какое-нибудь светлое и просторное место, со множеством окон (в отличие от темных и покрытых копотью квартир из его воспоминаний). Со двором, где будет достаточно пространства для Сарджа, чтобы размяться и поиграть. Готовка превратилась из того, что он делал по необходимости, в то, чем Баки по-настоящему наслаждался, поэтому кухня должна быть большой. И санузел с большой ванной, где достаточно места для купания Сарджа. У него была толстая шубка, к счастью, было похоже на то, что в итоге она собиралась стать более короткой шерстью, которая могла быть у его породы, а не ещё более длинным и плотным мехом чаще всего ассоциируемым с кавказскими овчарками. Баки предпочел бы именно такое развитие событий; за такой шерстью нужно было меньше ухаживать, и это значит, что воротник Сарджа заставит его выглядеть ещё более величественно, напоминая львиную гриву, а не огромного плюшевого мишку. Но Сардж по-прежнему линял, как сукин сын, и Баки каждый вечер проводил добрые полчаса за его вычёсыванием. Он не возражал. Это было приятное тихое время, которое они разделяли вместе, что позволяло им укрепить свою и без того необычайно сильную связь, а Сардж лежал тихо и спокойно, пока Баки напевал под нос и осторожно проводил щёткой по его спине и бокам и заканчивал, неизменно заканчивал его животом, одновременно проверяя мех Сарджа на наличие репьёв, блох и клещей. Но это всё же была густая шерсть, и Сарджа нужно было купать, по меньшей мере, каждые пару недель. И это было огромным испытанием: Баки впоследствии тратил больше времени на уборку ванной комнаты, чем на непосредственное мытьё Сарджа. Поэтому большой санузел с большой ванной также был в его списке. Баки думал, что было бы здорово иметь свой собственный дом. Уединённый и тихий, но не изолированный, чтобы он мог соответствовать всем его требованиям. Единственным минусом было то, что… ладно, ему придётся оставить Терезу, и он ненавидел саму эту мысль. - Не глупи, Джеймс, - сказала она ему, когда он сообщил ей о своих планах тихим и извиняющимся голосом, потому что он действительно, действительно не хотел её покидать. Но Сарджу нужно было место побольше; он всё ещё рос, и со стороны Баки было несправедливо держать его в маленькой квартире-студии. - Мы живём в доме для бедняков, и это не место для мужчины, перед которым простирается всё его будущее, и для его перрито. Ты не подумал о том, что если бы я могла отсюда выбраться, я бы так и сделала? - Но… я не хочу оставлять тебя здесь в одиночестве, - сказал Баки. – Ты… ты много значишь для меня, и мне не нравится мысль, что ты будешь здесь одна. - Я не одна, - настаивала она, - У меня есть мой Чико и мой Педро, которого я каждый день навещаю. И у меня есть другие друзья, женщины из моей церкви. – Когда Тереза увидела, что Баки не перестал хмуриться, она покачала головой. – Ты знаешь, что теперь у нас есть такие штучки, называемые телефонами? Я уверена, что ты о них знаешь, поскольку ты только этим утром отправил мне сообщение, что в Key Food скидки на яйца. - Нет, я знаю, - пробормотал он. – И всё же… это будет не то же самое. - Нет, не то же самое, - тихо признала она, протягивая руку, чтобы заправить прядь волос ему за ухо. – Но такова жизнь, Джеймс. Она полна перемен, как хороших, так и плохих. Всё, что мы можем сделать – это адаптироваться. А твоя покупка дома – это хорошая перемена. А теперь… - она опустила руку и кивнула на его телефон. - … покажи мне места, которые ты рассматривал, и я скажу, что о них думаю. Следующие пять минут они потратили на молчаливый просмотр всех изображений на телефоне Баки. Единственным звуком был равномерный «тук-тук-тук» от стука хвоста Сарджа по кухонному полу Терезы – мирный способ скоротать время, пока этот звук не прервался от… - Оу! За что ты меня бьёшь? – закричал Баки, поднося руку к уху, куда Тереза его только что стукнула. - Джеймс! – завопила на него женщина. – Ты сейчас потратил тридцать минут, извиняясь передо мной за то, что собрался переехать! Учитывая то, как ты об этом говорил, я подумала, что ты уезжаешь в Калифорнию или Флориду или в какое-то место вроде этих. Но все дома, которые ты мне показал, находятся в Бруклине! - Да? И что? Баки всё ещё потирал ухо. Возможно, Тереза и была пожилой, но била она сильно. - Это тридцать минут езды на поезде, ты, тонто!* Может быть, мне и за семьдесят, но я всё ещё могу сесть на проклятое метро! Баки перестал тереть ухо, скосив на неё взгляд. Да, она злилась, но это так отличалось от гнева, который он познал от других людей. Это больше походило на Тару, когда та ему язвила. Или на Юну, которая закатывала глаза, потому что он добавил ещё три чёрных футболки в кучу, лежащую на прилавке, как только она отвернулась. Или на то, как смотрела его мать, когда дети выводили её из себя своей глупостью, но она всё равно любила своих детей, и может быть, даже и за это. Это не было разлукой или даже отпусканием в свободное плавание. Это были мамочки-птицы, которые выталкивали своё потомство из гнезда, потому что знали, что их птенец наконец-то готов к полёту. Но они всё ещё собирались за ними присматривать, бдеть и защищать, помогая найти своё собственное гнездо. И они определённо планировали приехать в гости. - Тебе не нужно будет садиться на поезд, - сказал Баки вместо всего этого. – Как только я приобрету дом, то собираюсь купить машину. Я буду приезжать за тобой. - Ну, конечно же, ты будешь, - кивнула она, как будто это было очевидно. – По вторникам и четвергам, чтобы узнать, что собирается вытворить эта лока бруха** Кармелла в следующей серии. - Бедный Мигель, - вздохнул Баки. - Я знаю, - согласилась она. И на том бы они и закончили. За исключением того самого момента, когда этот маленький ублюдок Чико подкрался к ним и укусил Сарджа за нос. Опять. Баки на самом деле собирался на днях спустить этого уёбка в унитаз. Как только он заставит Сарджа перестать скулить. *** Это был дом на две семьи в Бэй-Ридже в Бруклине на углу Нарроуз авеню и Шестьдесят Восьмой улицы. Дом был светлым и опрятным, со множеством окон и просторной кухней. На верхнем этаже располагалось три спальни, ванная комната была на каждом этаже, а следующий дом был отделен подъездной дорожкой, ведущей к гаражу. Дому требовался некоторый ремонт; свежий слой краски во всех комнатах, обновление бытовой техники и полы, которые нужно было покрыть лаком. С другой стороны дом окружала небольшая лужайка, на которой, помимо всего прочего, заставляя Баки ещё больше влюбиться в это место, росла одинокая плакучая ива. Баки уже представлял, как сидит под ней с книгой и Сарджем возле его ног. Ещё более важным было то обстоятельство, что дом находился прямо через улицу от парка Овлс Хэд. Этот парк был подходящего размера для того, чтобы Баки мог взять туда Сарджа побегать и поиграть. В двух кварталах отсюда, на Шестьдесят Девятой улице находился причал, служивший входом на набережную, которая тянулась вдоль Шор-Роад, с велосипедной дорожкой и ещё большим количеством парков, идеально подходящая для пробежки или ленивой прогулки, где Баки мог сидеть и смотреть на воду вместе с Сарджем, наблюдая, как лодки спускаются по Узкому каналу и уходят в реку Гудзон. Это стоило недёшево, но ничего в Нью-Йорке не было дешёвым, и такое положение дел на рынке существовало уже достаточное продолжительное время. Но поскольку рынок жилья был таким, каков он есть, никто не назначал окончательную цену, а владелица дома – племянница предыдущего жильца, которая проживала с семьей в Сиэтле, стремилась избавиться от этой собственности. Поэтому после третьего визита, когда Тереза пошла вместе с ним, чтобы иметь возможность высказать своё мнение, Баки обратился к риэлтору – милой молодой женщине, жаждущей совершить сделку, но достаточно терпеливой, чтобы отвезти Баки в несколько других домов в самых разных частях Бруклина и предлагать ему их. Только то обстоятельство, что Баки согласился на сделку, не означало, что этот дом ему принадлежал. Баки быстро обнаружил, что покупка дома – очень сложный и длительный процесс. Предложение должно было быть фактически принято и, возможно, отклонено, нужно было заказать оценку, посетить банк и подтвердить свою платежеспособность. Баки хотел полностью расплатиться за дом, сразу перечислив аванс, и как только его финансы были подтверждены, ему сообщили, что это облегчит процесс. Могут пройти месяцы, прежде чем будут подписаны все окончательные документы, и в руках у Баки окажутся ключи. Но его риэлтор с оптимизмом ожидал этого события, и Баки нужно было набраться терпения и ещё немного подождать. В любом случае, быстро стало очевидно, что в обозримом будущем Баки всё ещё будет жить в своей дерьмовой квартире-студии в конце Уотер-стрит. Но это было хорошо. Ему больше не нужно было ездить в места, находящиеся рядом с Башней, и теперь его жизнь была насыщенной, заполненной собаками, обедами с Терезой, занятиями с Энди, прогулками с Тарой и модными советами от Юны. И, конечно же, Сарджем – опорной точкой всего этого, катарсисом, с которого всё началось. Это была хорошая жизнь, лучше, чем любая другая, которую он мог вспомнить в прошлом, и Баки был благодарен. Так оно и было. Вот почему он не мог понять, отчего ему явно становилось всё хуже. P.S. Тонто (исп.) – болван Лока бруха (исп.) – чокнутая ведьма