A Year in the Life of Sarge's Person (Год из жизни хозяина Сержанта)

Всё началось с кошмара, случившегося ночью в четверг, от которого Баки трясся и задыхался в постели. Зная, что ему не удастся снова заснуть, Баки встал и отправился на кухню, чтобы заниматься выпечкой весь остаток ночи. Но это был просто кошмар, только один-единственный, и они случались у него и раньше. Он мог с этим справиться, теперь у Баки были инструменты, поэтому он провёл остаток дня точно так же, как делал это обычно. Он побегал со Стивом в парке, отвёл Сарджа на занятие с Джейком, устроил обеденный перерыв и завершил свой день работой с Энди. Возможно, Баки был немного более молчаливым и подавленным, чем обычно, но Стив либо не заметил, либо не заострил внимания, а Энди с Джейком знали, что его настроение могло быть переменчивым, а также знали, что существуют причины, почему так происходило. Не лучший его день, но, безусловно, и не худший, и он сумел с этим справиться. А потом в пятницу ночью ему приснился очередной кошмар. И ещё один в субботу. К тому времени, когда наступило воскресенье, у Баки произошло два диссоциативных эпизода, и он полагался на инструкции, написанные на доске у него на кухне. Разумом он понимал, что именно происходило; это был рецидив, монстр, которого он одолеет. Но это не означало, что так с ним легче будет справиться. Баки провёл три ночи практически без сна, в результате будучи измученным, но при этом боясь закрыть глаза. Если бы не Сардж, он не знал бы что и делать. Потому что Сардж делал всё, чему его научили, следуя за своими удивительными и интуитивными инстинктами и защищая свою стаю, защищая Баки. Он оставался рядом с Баки, не отходя дальше, чем на пару шагов. Когда разум Баки распадался на части, чтобы оградить его от воспоминаний, он садился, прижавшись спиной к стене, держа на коленях Сарджа, который облизывал ему подбородок. Он напоминал Баки, когда его нужно было выгуливать, дергая за поводок в его руке, и всегда старался вставать между Баки и любыми незнакомцами, которые могли встретиться им на улице. Такой хороший проклятый пёс и спасительная благодать для Баки. К ночи воскресенья, когда Баки привиделся четвёртый кошмар подряд, он знал, что у него нет никакой возможности выйти из дома, кроме самой крайней необходимости. Он отправил сообщения Джейку и Энди, дав им знать, что сегодня его не будет. Они оба поймут; они знали, что Баки был ветераном, исцеляющимся от ПТСР, и во время первой встречи они обсуждали, что, временами, у него просто-напросто будут выдаваться плохие дни. Всё, что хотел от него Джейк – знать, как Сардж справился с этой ситуацией, и есть ли какие-то области, на которых им нужно сосредоточиться. И Энди был сердечным, добрым и сопереживающим, но никогда не проявляющим жалости, только лишь спрашивая, может ли он чем-нибудь помочь. Хорошие люди, часть его страховочной сети, охотно готовые приспособиться и освободить место для Баки, благополучие которого было их самой важной заботой. Затем он отправил сообщение Стиву, отменив их сегодняшнюю пробежку. От ПБП в 2.45: Выдалась плохая ночь. У нас не получится побегать. Я напишу тебе, когда смогу. После чего Баки бросил телефон на кофейный столик, накинул на плечи свою афганку и зарылся в угол дивана, пытаясь найти для просмотра по телевизору что-нибудь необременительное для мозга, в то время как Сардж свернулся вокруг него, напоминая Баки, что он был дома и находился в безопасности. *** Это был стук в дверь, который вытащил Баки из его фуги, и он понятия не имел, сколько прошло времени. Придерживаясь своего обучения, Сардж не бросился к двери с лаем, как обычно, а взял в пасть правое запястье Баки, нажимая на него с постоянным, но нежным давлением, которое не повреждало кожу, а просто напоминало Баки о чём-то таком, на что ему нужно было обратить внимание. Когда этот стук раздался снова, он застонал, протёр глаза и медленно поднялся на ноги, чувствуя каждый из своих ста трёх лет, пока шёл к входной двери. - Да? – пробормотал он, открывая дверь и не утруждая себя проверкой того, кто это был, зная, что Сардж задержит любого, кто будет представлять опасность. - Бак? Стив стоял на крыльце, подняв руку, но, не шевелясь, словно размышлял, постучать снова или нет. - Ох, привет, Стив. Вот чёрт. Ты здесь для пробежки? Я думал, что написал тебе, чтобы сообщить, что не смогу прийти. Блядь. Не говори мне, что я забыл. Баки потёр виски. У него болела голова – бесконечная пульсация, которая вибрировала, спускаясь по всей длине позвоночника. Он думал, что написал Стиву, но последние несколько дней были расплывчатыми, и Баки не мог быть в этом уверен. - Нет, ты написал, - заверил его Стив мягким голосом. – Сказал, что у тебя выдалась тяжёлая ночь. Но ты никогда раньше не отменял пробежку, поэтому я просто захотел зайти и убедиться, что с тобой всё в порядке. Посмотреть, не нужно ли тебе что-нибудь. Именно тогда Баки в первый раз по-настоящему посмотрел на Стива и заметил, что хотя время определённо было утреннее, Стив не носил свою одежду для бега. Вместо этого он был одет как гражданское лицо, в свою одежду старика с бейсболкой и солнцезащитными очками, болтающимися на воротнике. Если бы у Баки были силы, если бы он смог пробудить в себе достаточно энергии, чтобы озаботиться этим, он наподдал бы Стиву за это дерьмо. Но Баки был так измотан, что для него было сложной задачей даже просто стоять здесь, щурясь от яркого утреннего солнца. - Господи, Баки, ты чертовски плохо выглядишь. - Дерьмовая ночь. Дерьмовые пару ночей, - признался Баки, игнорируя взгляд Стива, предпочитая, вместо этого, сосредоточиться на тёплом давлении Сарджа на его голени, где он пристроился между ними двоими. - Мда, я это вижу, - сказал Стив. Но он не высмеивал Баки и не дразнил его. По правде говоря, в его голосе не звучало ничего, кроме беспокойства. - Могу я чем-нибудь помочь? Ты не против какой-нибудь компании? - Стив, - Баки покачал головой, и даже это вызывало боль. – Я не собираюсь долго пробыть на ногах. Мне просто нужно попытаться пережить сегодняшний день. И завтрашний. И послезавтрашний. Это пройдёт, Баки был в курсе. Однако легче от этого не становилось. - Всё в порядке. Я совсем не против, - сказал Стив. – И хочешь верь, хочешь нет, я в действительности умею молчать. - Ты никогда не молчал ни дня за всю свою жизнь, - сумел высказаться Баки. - Времена меняются, - тихо сказал Стив. – Теперь они другие. Мы оба теперь другие. - Да, они меняются, - согласился Баки. (И мы). - Позволь мне войти, Бак, - мягко убеждал Стив. – Я не буду тебе мешать и обещаю молчать. Но, возможно, побыть в какой-то компании окажется полезным. Знать, что ты не один. - Да, да, хорошо, - наконец согласился Баки, отступая в сторону, чтобы позволить Стиву пройти. – Сардж, отойди. Это просто Стив. С ним всё в порядке. Услышав команду, Сардж сдвинулся в сторону и впустил Стива в дом. Едва оказавшись внутри, Баки закрыл дверь и сделал неопределённый жест рукой в сторону гостиной, а затем направился на кухню вместо того, чтобы вернуться в своё гнездо на диване. У него были протоколы на этот случай, установленные процедуры, которые они с доктором Каллахан вместе отточили, а умные часы на его правом запястье вибрировали, напоминая Баки, что ему нужно следовать расписанию и выполнять задачи, чтобы не допустить ухудшения своего состояния. В первую очередь корм и вода для Сарджа. Затем еда и жидкость для себя. Там были энергетические напитки, емкости с йогуртом и чашки фруктового салата с сиропом, которые Баки держал для подобных дней. Это было легкодоступно, не требовало никаких приготовлений, а глюкоза, белок и электролиты помогали поддерживать его энергетический баланс. Ещё один взгляд на часы, а затем на доску, и Баки начал собирать ингредиенты, необходимые для его ужина. Пакет нарезанной кубиками говядины, упаковка замороженных овощей, стакан риса и банка грибного крем-супа – всё это отправилось в мультиварку, после чего Баки установил таймер, чтобы у него была теплая и сытная еда, когда часы снова напомнят ему, что пора принимать пищу. Как только эти задачи были выполнены, он нажал кнопку подтверждения на своём будильнике и вернулся на диван, где забился в свой угол, а Сардж прижимался к его бёдрам в то время, пока Баки старался сделать себя настолько маленьким и незаметным, насколько это возможно. У Баки был список для подобных дней, график, которому он должен был следовать, и независимо от того, как плохо он себя чувствовал, было жизненно важно, чтобы он выполнил следующее: 13.00: встать и пообедать. Для этого подойдёт банка холодного куриного супа, немного крекеров и очередной энергетический напиток. 13.30: вывести Сарджа на улицу, чтобы самому успокоиться и попытаться несколько раз обойти квартал, если у него хватит сил. Это нужно было сделать; и упражнения, и пребывание на солнце помогали. Баки удалось дважды обойти квартал, прежде чем ему пришлось вернуться внутрь и забиться на диван. 16.30: попробовать записать, что он переживал, и чувства, которые это вызывало. Он не смог этого сделать. Как он мог описать то «ничто», наступающее в те несколько мгновений, когда от его головы отделялся обруч, а Слова ещё не были произнесены? Это было ничто, он был ничем, просто бесконечная, бесконечная пустота без чувства самосознания, без ощущения чего-то либо, кроме вечного ничто. Этот монстр был Ничем. Как же он мог это описать? 17.00: съесть ужин. 18.00: позвонить в такси, чтобы его отвезли на собрание ПС. Те только раз взглянули на него и сразу поняли. Они успокаивали и сочувствовали, никак на него не давили, но выразили поддержку тому обстоятельству, что ему удалось прийти на их встречу, хотя каждый из них понимал, что было практически невозможно выйти из дома, когда у вас выдавался такой день, как у Баки. Марко мягко и доброжелательно попросил его перечислить все свои методы, чтобы совладать с ситуацией и рассказать, помогали ли они, а затем попросил остальных перечислить свои собственные, что они любезно сделали, чтобы Баки знал, что он не один. В тот вечер не было ужина «У Нэнси», но были тёплые улыбки, и просьбы его обнять, на что было получено согласие; одна просьба от Мэл, одна от Энджи и даже одна от Тимми, который проследил за тем, чтобы Баки добрался до такси, которое отвезёт его домой. 21.00: вывести Сарджа на последнюю за день прогулку и съесть небольшую пачку печенья «Орео», прежде чем он снова включит телевизор, усядется на диван и продолжит прятаться от мира. 23.00: подняться наверх и лечь в кровать, чтобы посмотреть, сможет ли он, наконец, немного поспать. Он не смог. И на следующий день все повторилось по новой, вплоть до 16 часов и его встречи с доктором Каллахан, где он урывками рассказал ей, какими выдались для него последние несколько дней, и попытался поговорить об этом монстре, прежде чем всё закончилось тем, что он съежился в углу её кабинета. Баки не выл, как раненое животное или разъяренный зверь, а рыдал и плакал, сотрясаясь и дрожа, словно крошечный ребенок, который боялся, очень боялся темноты. Мириам сидела с ним всё это время, нисколько не издеваясь над ним и не заставляя чувствовать себя ничтожным, а просто слушая и снова и снова твердя Баки, что он теперь в безопасности и чтобы он не забывал дышать. Их сеанс в тот день продлился долго и закончился на её кухне, как и все его по-настоящему жёсткие сеансы, с чашкой тёплого чая с лимоном и полной тарелкой печенья, которую они разделили между собой. И несмотря ни на что, Стив был рядом. Он сдержал свое слово и не стал мешать Баки и не пытался вмешиваться в любые его протоколы. Он предлагал отвезти Баки на обе его встречи, и когда тот отказался, Стив принял это с изящным хладнокровием, но он был на месте, когда Баки возвращался домой. Позже, когда Баки восстановил равновесие, он заметил, что вся его посуда была вымыта, мусор вынесен, вещи постираны, а продуктовый набор пополнен; Стив, должно быть, ходил по магазинам, пока Баки отлучался на обе встречи. Но до тех пор, пока у Баки не появилось достаточно энергии и самосознания, чтобы воспринимать окружающую обстановку, он поднимал взгляд и обнаруживал там Стива, сидящего совсем неподалёку с книгой или журналом на коленях, который был молчаливым, невозмутимым и постоянным компаньоном. Стив, словно чувствуя на себе взгляд Баки, всегда поднимал глаза и одаривал его небольшой, но тёплой улыбкой и кивал головой, прежде чем сказать: "Да, Бак. Я всё еще здесь. Ты дома, ты в безопасности и я никуда не уйду. Тебе что-нибудь нужно? - Нет, - качал головой Баки. - Но спасибо, что спросил. - Не беспокойся об этом. Просто дай мне знать, если это изменится, хорошо? - Ладно. Просто, чтобы произнести эти несколько слов, расходовалась та малость энергии, которая оставалась у Баки. Но Стив, похоже, не возражал, просто кивая, прежде чем вернуться к тому, что он читал. И Стив ни разу не выходил из дома, кроме как для того, чтобы сопровождать Баки, когда тот шёл на прогулку с Сарджем. Баки понятия не имел на что были похожи обычные дни Стива, но, по-видимому, он смог перестроить свой график без особых хлопот, потому что ни разу за все эти три дня, Баки не услышал, чтобы телефон Стива зазвонил. Наконец, в среду ночью Баки удалось урвать пять часов непрерывного сна, когда он проснулся со стоном не от очередного кошмара, а просто от остатков беспокойных сновидений. Этого было недостаточно, но это было больше, чем он мог получить практически за неделю, и Баки знал, что это означало, что самое худшее позади. Теперь у него было достаточно энергии, чтобы критически оценить самого себя, что Баки и сделал, и со стоном отвращения осознал, что не помнит, когда в последний раз принимал душ. Он поднялся с кровати и направился в примыкающую ванную комнату, сбрасывая с себя одежду, которую носил, включая душ на полную мощность и стоя под горячей водой следующие тридцать минут, чтобы позволить давлению и пару смыть остатки последних нескольких дней в водосток. Баки чувствовал себя достаточно хорошо, чтобы вымыть голову и побриться, прежде чем он вернулся в свою спальню, надел чистую одежду, сменил белье на кровати, а затем пошёл на кухню, где после минутных раздумий решил, что ему действительно хотелось что-нибудь испечь. Как раз, когда он вытаскивал из духовки свою третью партию маффинов с лимоном и маком, над спинкой дивана показалась голова Стива, хлопающего глазами, которые привыкали к льющемуся из кухни свету, пока Стив не смог сосредоточиться и не увидел стоящего там Баки. - Привет, - позвал он всё ещё хриплым со сна голосом. - И тебе привет, - ответил Баки, заполняя следующий противень бумажными формочками-вкладышами для кексов, которые он использовал, когда готовил маффины. - Как ты себя чувствуешь? - спросил он, выпутывая себя из афганки Баки. - Лучше, - кивнул Баки. - Ещё не здорово, но лучше. - Хорошо, - сказал Стив, ещё раз осоловело моргнув. Затем он снова прищурился, наконец, осознав, чем именно занимался Баки. - Выпечка? - На самом деле это хороший знак, - объяснил Баки. - В пять часов утра? - Ага. - Ладно, - Стив всё ещё выглядел немного сбитым с толку, и Баки не мог не задаться вопросом, почему после всего, что Стив наблюдал за последние несколько дней, ему труднее всего было воспринимать именно его выпечку. - Н'жна какая-то помощь? - Неа, Стив, все в порядке. Можешь ещё поспать. - Ладно, - сказал Стив, снова зевнув, прежде чем его взлохмаченная голова скрылась за диваном. Но ненадолго. Через пять минут Стив снова сел, потянулся и направился в ванную на том же этаже. А через пять минут после этого присоединился к Баки на кухне, где сел на один из стульев, благодарно улыбаясь, когда Баки поставил перед ним кружку кофе, и попытался украдкой потянуться за одним из маффинов. Баки это позволил. После всего, с чем Стив мирился за последние несколько дней, это было меньшим, что Баки мог сделать. - Итак, - начал Стив спустя несколько минут, после того, как съел ещё два маффина, а Баки поставил последнюю партию в духовку и начисто вытер все вокруг. - Ты сказал, что чувствуешь себя лучше? - Да, - кивнул Баки. - Мне, наконец, удалось немного поспать прошлой ночью, и у меня хватило сил, чтобы принять душ, когда я проснулся. Кстати, извини за это. - Не беспокойся об этом, - отмахнулся Стив. - Но да, худшее уже позади. У меня по-прежнему хватает дерьма, над которым нужно поработать, но вчерашняя встреча с доктором Каллахан по-настоящему помогла. И мне нужно начать возвращаться к своему распорядку дня. На самом деле мне действительно важно это сделать. Это очень помогает заново втянуться в ритм. - И что именно это означает? Тон Стива был любопытным, а не обвиняющим, чего Баки, который практически ожидал чего-то подобного, по какой-то причине не мог объяснить. Стив никогда не был слабаком, особенно когда дело касалось его самого, и Баки, который провел столь много лет своей молодости, чтобы убедиться, что он достаточно силен, чтобы никогда не подводить Стива, когда тому что-то от него было нужно, теперь не был уверен, как отреагирует Стив, увидев его в худшем состоянии. Он даже поймал себя на том, что в небольшой и молчаливо ноющей части своего сердца задумывается, увидит ли ещё когда-нибудь Стива после этого, теперь, когда тот обо всём знал. Баки не было стыдно, он не собирался позволять себе испытывать подобные чувства, но они со Стивом, как они оба признали, теперь были совершенно другими людьми. И если Стиву в конечном итоге стало недостаточно того Баки из прошлого, так что же он будет делать с нынешним Баки, когда, наконец, увидел истерзанную и покрытую рубцами правду о нем? - Ну, это означает возвращения к занятиям, и если не пробежку, то определённо хорошую прогулку для Сарджа, чтобы дать ему возможность поиграть. Последнюю пару дней он усердно работал. Он заслуживает награды. - Он был удивительным, - сказал Стив, взглянув на пса Баки, с удовольствием расправляющегося с завтраком, который тот для него выставил. - Он такой, - с гордостью сказал Баки. - Я имею виду, сначала до меня не дошло, когда ты сказал, что он твой служебный пёс, - продолжил Стив. - Я провёл небольшое исследование, так что у меня появились некоторые мысли на этот счёт, но по-настоящему увидеть его в действии... Это было потрясающе. Он ни разу от тебя не отошёл и заземлял тебя. Я смог это увидеть. Увидеть, насколько он тебе помог. - Он - мой мальчик, - улыбнулся Баки, аккуратно расправляя тряпку для мытья посуды, которой он пользовался, прежде чем положить её на своё место на раковину. - С учётом сказанного, я выйду с ним на прогулку. Если я этого не сделаю, он, в конце концов, начнет гонять Ларри по всему дому. - Хочешь компанию? - предложил Стив. - Не возражаю, если следующие сорок пять минут ты не против наблюдать погоню за белками. - Ни за что на свете не пропустил бы это, - рассмеялся Стив. Спустя час после того, как Сардж успел облаять каждую белку в парке и полчаса весёлой погони за теннисным мячиком, который бросали ему Баки и Стив, Стив в последний раз повернулся к Баки, засунув руки в карманы, и спросил: - Ты уверен, что я тебе не нужен поблизости? Я могу провести ещё один день, если ты думаешь, что это поможет. - Нет, теперь я в порядке. Но за вопрос спасибо, это да, - заверил его Баки. - Нет проблем, Баки. - И спасибо за всё. Слов было недостаточно, их никогда не хватало. Так что Баки решил проявить смелость, потянуться и заключить Стива в объятия. - Не за что, - сказал Стив, когда его собственные руки обвились вокруг плеч Баки. - Просто хотел бы я сделать больше. - Ты много сделал, Стив, поверь мне. Помогло уже то, что ты просто был там. - В таком случае, я рад. - Руки Стива на мгновение сжались, прежде чем они отпустили друг друга и отступили на шаг. - Береги себя, Баки. Позвони или напиши мне, если что-нибудь понадобится. Я совсем скоро с тобой увижусь. - Увидишься, - кивнул Баки, прежде чем Стив, с последним брошенным на него взглядом и легкой улыбкой, повернулся и медленно зашагал прочь. Наблюдая за тем, как он уходит, Баки не мог не задаться вопросом, не было ли там ещё чего-то такого, о чем Стив лгал. *** Входящее сообщение от Стиви в 6.00: Привет, Бак. Как ты себя чувствуешь? Готов сегодня побегать? Ответ от ПБП: Ох, пожалуйста. Я уже на пути в парк. У тебя есть 30 минут, чтобы сюда добраться. Иначе я начну без тебя. Стиви: Ох, ты думаешь, что все случится именно так? ПБП: Я не думаю. Я знаю, ты, сопляк. Стиви: Да ладно. Подними взгляд, придурок, а затем скажи мне это в лицо. Баки прервал своё сообщение, опустил телефон, поднимая глаза только для того, чтобы увидеть Стива, стоящего там менее, чем в двадцати футах от него, с руками, лежащими на бедрах и проницательной улыбкой на лице. Что ж, я думаю, это и есть ответ на вопрос. *** - Должен сказать, я был удивлен, увидев тебя здесь сегодняшним утром, - признался Баки час спустя, бросая ещё одну ветку, чтобы Сардж за ней погнался. - Я мог это понять по твоему лицу, - рассмеялся Стив, когда Сардж прискакал обратно и на этот раз бросил палку к ногам Стива. - Нет, просто после последней пары дней я не думал, что снова тебя увижу, - Баки подождал, пока Стив окажется в середине броска, прежде чем заговорить, вызвав у Стива секундную заминку, прежде чем он снова взял себя в руки. - Что? Почему? Он развернулся и уставился на Баки. Тот пожал плечами. - Я имею в виду, - Баки притворился, что его увлекли последние выходки Сарджа, прежде чем продолжить. - Я знаю, что мы вместе бегаем каждое утро и всё такое, и мы всегда хорошо проводим время, когда этим занимаемся. Но всё произошедшее было вроде как отвратительно, но такова моя жизнь в подобные дни, и я знаю, что у тебя уже достаточно собственного дерьма, с котором нужно разбираться, и ты приходишь сюда не за тем, чтобы в конечном итоге разгребать ещё и моё. Стив молчал так долго, что Баки наклонился, чтобы ещё раз швырнуть ветку, которую Сардж бросил ему под ноги, пытаясь отвлечься от плотной паутины тишины, неуклонно нарастающей между ними. - Ты грёбанный идиот, - сказал Стив, когда наконец решил разорвать эту паутину. - Что? - спросил Баки, взглянув на него. - Это всего лишь навсего правда. - Вот как ты думаешь? - Ой, да ладно тебе, Стив, ты не должен мне лгать, чтобы пощадить мои чувства. Я знаю правду. Ты можешь это признать. - Правду? Ты хочешь грёбанной правды? - прошипел Стив, делая шаг ему навстречу, когда понял, что Баки недостаточно смел, чтобы посмотреть ему в глаза. И была причина, по которой Баки не мог этого сделать. Потому что Стив был зол и разъярён, и даже если бы Баки не знал его на протяжении большей части своей жизни, он смог бы распознать предупреждающие нотки в его голосе: - Я был охуенно впечатлён. - Что? - Ты меня слышал. - О чём, черт возьми, ты толкуешь? - Я не собираюсь лгать тебе, Баки, потому что видеть тебя в таком состоянии было ужасно. Потому что ты страдал, а я ничего не мог с этим поделать… - Вот о чём я и говорю! Никто не может ничего сделать. Просто это нечто такое, с чем мне нужно разобраться. - И у тебя получилось! И именно поэтому я впечатлён! - Что? - Потому что ты с этим разобрался! Ты страдал, и я видел, как тяжело тебе это давалось. Но ты как-то справился. У тебя были подготовлены все эти списки и будильники, чтобы убедиться, что ты поел и всё, что тебе нужно было сделать, было сделано. Ты кормил Сарджа, выгуливал его и даже умудрялся готовить для себя, а затем пошёл на собрание и встретился с терапевтом, хотя я точно мог сказать, что единственное, что ты в действительности хотел сделать – похоронить себя на собственном диване. Ты не допустил ухудшения своего состояния, а затем обеспечил себе необходимую помощь и уже выглядишь чертовски лучше, чем всего лишь два дня назад. Господи блядский Иисусе, Баки, ты хоть представляешь, сколько грёбанных сил это отнимает? - Я просто делаю то, что должен делать, чтобы выжить. Не то, чтобы у меня был другой охуенный выбор. - Ты всегда выживаешь. Тебе всегда удается выжить и выкарабкаться. Ты был тем, кто каким-то образом нашёл способ уберечь нас обоих от голодной смерти во время Великой депрессии, ты постоянно старался, чтобы на столе была еда, и следил за тем, чтобы у меня были все необходимые лекарства. Думаешь, что я этого не осознаю? Что я этого не помню? Слова Стива не должны были казаться пощечиной, но именно так и обстояло дело, и Баки поймал себя на том, что отступает на шаг. - У тебя выдалась парочка плохих дней, но ты предупреждал меня о них в самом начале. И да, было тяжело видеть тебя таким, потому что… - И после этого настал черед Стива сделать шаг назад, запинаясь на полуслове и встряхивая головой, как будто ему нужно было перевести дух и сменить направление. Когда он снова посмотрел на Баки, его голубые глаза были голубее, чем Баки мог вспомнить, они были ярче и больше, чем когда-либо прежде. - Потому что ты уже через многое прошёл и не заслужил этого. Ты не заслужил ничего из этого. Но всё же, каким-то образом, тебе удалось всё это пережить, и даже более того со своим причудливым домиком, здоровенным глупым псом, пирожными с арахисовым маслом и проклятыми лимонно-маковыми маффинами. И если ты думаешь, что я собираюсь тебя бросить только потому, что у тебя была пара дерьмовых дней, то ты ещё тупее, чем выглядишь! Они стояли на том холме в парке Owls Head, уставившись друг на друга. Один молчал, потому что высказал всё, что хотел сказать, а другой безмолвно остолбенел в итоге. Это утро было таким тихим, что единственным звуком был шелест листьев, словно старческий шёпот на ветру, и пыхтение пса Баки с того места, где он сидел рядом со своим хозяином и смотрел на обоих стоящих там мужчин, которые находились одновременно и ближе и дальше друг от друга, чем когда-либо. - Моя собака не глупая, - Баки был тем, кто, наконец-то вывел их из тупика с оскорблённым фырканьем. – Большая, здесь я согласен. Но не глупая. - Ты прав. Я прошу прощения. Сардж не глупый, - признал Стив, взмахивая руками, лежащими на бёдрах. – Он, наверное, самый умный из всех нас. - Ну, в конце концов, он выбрал меня, и этим всё сказано. - Даже Эйнштейн проваливал тесты в старшей школе. По крайней мере, если верить тому, что сказал мне Сэм. А у Тони около шестисот кандидатских степеней, но он всё же умудряется что-нибудь взрывать в своих лабораториях хотя бы раз в неделю. - И ты всё ещё там живёшь? И кто теперь тупица? - Да, ну я только что сказал, что Сардж самый умный из всех нас, - признал Стив. - И ты думаешь, что мой дом причудливый? – надавил Баки, не в силах остановить движущийся вверх изгиб, который почувствовал в уголке рта. - Баки, - закатил глаза Стив, - у тебя есть куча роботов-пылесосов, которых ты назвал в честь Трёх балбесов, целая комната, которую ты посвятил своей одежде, сахарница в форме коровы и солонка с перечницей в форме курицы. - Ты, гм, ты это заметил, ведь так? - Конечно, твой грёбанный дом необычный, - выдохнул Стив, как если бы испытывал раздражение. Но затем выражение его лица изменилось, став одновременно и серьёзным и робким, - Но он замечательный. Я обожаю там бывать. - Ты знаешь, что тебе там более, чем рады в любое время, правда же? А не только тогда, когда у меня выдается пара дерьмовых дней, - сказал Баки в качестве мирного предложения. - Спасибо… - выдохнул Стив, как будто… Как будто он очень долго ждал, пока Баки это скажет. - Просто я знаю, что у тебя и так есть множество дел, с которыми нужно справиться. Важных дел. Я не хочу быть тем человеком, который сделает твою жизнь сложнее, чем она уже есть, - пожал плечами Баки, потянувшись, чтобы почесать Сарджа за ухом. - Баки, позволь мне самому решать, что для меня важно, а что нет, хорошо? - Да, хорошо, - кивнул Баки. – И мне очень жаль. Я и не думал заставлять тебя чувствовать себя так, как будто всё, что ты делаешь, не ценится. Оно ценится. - Как я уже сказал, в любое время, Баки. Никогда в этом не сомневайся. - Не буду, - сказал Баки, когда на его запястье сработал будильник, давая ему понять, что пора начинать остальную часть своего дня. – В любом случае, нам пора идти. - Да, я знаю. - Увидимся завтра? - Я буду на месте, - кивнул Стив. Баки собрался уходить, но затем остановился, развернулся и, испытывая судьбу, снова протянул руки, чтобы обнять Стива. - Но, несмотря ни на что, ты по-прежнему сопляк, ты же знаешь это, правда? – сказал он в волосы Стива. - А ты всё ещё придурок, - рассмеялся Стив, хлопнув Баки по плечу. - Да, ну, по крайней мере, я придурок с большой собакой и причудливым домом. Звук смеха Стива сопровождал его всю дорогу до дома, согревая Баки, а его сердце неистово колотилось в течение следующих нескольких дней. *** Или, по крайней мере, так продолжалось до середины следующей недели, пока Мстителей куда-то не вызвали, и Баки смог ясно увидеть собственными глазами, насколько дерьмовыми могли быть дни Стива.