A Year in the Life of Sarge's Person (Год из жизни хозяина Сержанта)

На следующий день Стив был там, ясным и ранним утром, как и обещал (или как потребовал того Баки). - Хэй, как дела? Как ты себя чувствуешь? – спросил Баки, внимательно изучая Стива, пока тот опустился на колени, чтобы поприветствовать Сарджа, который вилял хвостом и снова нетерпеливо исследовал лицо Стива своим языком, чтобы узнать, ел ли он что-нибудь интересное с тех пор, как Сардж в последний раз его видел. Судя по виду, у Стива было всё в порядке; его взгляд был ясным, цвет улучшился и там, где на его лице раньше был синяк, теперь едва проступала аккуратная линия неровной розоватой плоти, окружённой пожелтевшей кожей. Однако в его движениях была осторожность, а в дыхании слышались малейшие перебои, которые говорили Баки о присутствии некоторой остаточной боли, которую Стив, конечно же, решил игнорировать. Это было типично, но не удивительно, и Баки смог через это переступить. Но Стив пришёл вместо того, чтобы пытаться как можно дольше его избегать, и Баки считал это прогрессом. - Лучше, намного лучше, - сказал Стив, сморщив нос, в то время как Сардж продолжал умывать его своим языком. – Господи Иисусе, Сардж! Отстань. Как будто ты не виделся со мной только вчера. Но в голосе Стива слышался смех, угол его плеч изменился от расслабленности, когда он опустился на колени, чтобы выразить обожание псу Баки. - А остальная часть твоей команды? С ними всё хорошо? - Да, всё хорошо. Несколько шишек и синяков, парочка сломанных костей, но Старк заполучил лучших в мире врачей, которые на него работают и, слава Богу, все будут в порядке, - кивнул Стив, прежде чем, наконец, подняться с корточек. – Сэм хотел, чтобы я поблагодарил тебя за то, что ты держал его в курсе и, гм… - Да? – Баки приподнял бровь, глядя на Стива. - И я хотел, гм, извиниться за то, что вот так появился. Мне не следовало этого делать, и я… - Стив, мы уже об этом говорили, - перебил его Баки, внутренне вздыхая. Пришло время приступить к осуществлению плана Б. К счастью, Баки к нему подготовился. – Это не проблема. Я просто рад, что ты по-прежнему доверяешь мне в достаточной мере, чтобы обращаться ко мне, когда тебе это нужно. - Да, хорошо… но, всё же. - Да, хорошо, но всё же, - издевался Баки, залезая в матерчатую сумку, которую взял с собой. – Ты уже ел? - Я кое-что перехватил, прежде чем сесть в электричку. - Хорошо, - кивнул Баки. – Думаю, это означает, что ты не хочешь бутербродов, которые я приготовил на завтрак. Не беспокойся, я просто могу отдать их Сарджу. - Бутерброды? Это определённо привлекло внимание Стива. - Болтанка из яиц, сыр и колбаса на круассане. – На самом деле Баки использовал три вида сыра и домашние круассаны только что из духовки. – Я взял парочку с собой, а ещё термос с кофе. Но, как я уже сказал, не беспокойся. Об остальном позаботится Сардж. - Давай-ка не будем сейчас слишком торопиться, - вмешался Стив. - Ага-ага, - сказал Баки, направляясь к ближайшей скамейке. Попался. Именно так Баки удерживал этого идиота от попыток себя перенапрячь, когда было очевидно, что он совсем не в форме для пробежки. Перемещение плиток, смена узора и еда, а в особенности еда, приготовленная Баки – один из лучших инструментов в его арсенале. Следующие тридцать минут они провели, сидя в парке и поглощая завтрак, а Баки сознательно решил не обсуждать ничего особенно важного, при этом продолжая не сводить глаз со Стива, наблюдая, как постепенно он чем дальше, тем больше расслабляется. Потом были ещё тридцать минут игры с Сарджем в перебрасывание туда-сюда теннисного мячика, позволившие Сарджу поиграть, а Стиву просто спокойно здесь побыть. Было кое-что ещё, что Баки осознал вчера днём, когда Стив ушёл, и после того, как он провёл добрый час, выплёскивая остатки своей ярости на Грега Второго. Вероятно, в жизни Стива не было никого, за исключением, пожалуй, Сэма, кто просто бы оставил его в покое. И даже Сэм, каким бы он ни был славным товарищем, никогда по-настоящему не знал Стива из прошлого. Баки знал, что Сэм старался изо всех сил, но Стив был живой легендой, воскресшей из мёртвых, и Сэм, как и все остальные за последние восемьдесят лет, вырос, изучая все эти мифы о Капитане Америка. Это было неизбежно, что такая осведомлённость застилала ему взгляд со стороны и, как бы упорно он ни старался, Баки знал, что эти мифы влияют на то, каким Сэм видит Стива, и как с ним взаимодействует. Баки был единственным оставшимся человеком, который знал Стива до того, как мантия, щит и красно-бело-синий цвет его формы пришли на смену тому, кем он являлся на самом деле. Это было одновременно и привилегией, и бременем, но означало, что ему придётся ступать по этому пути осторожно и последовательно, если он хочет, чтобы Стив когда-нибудь признал, что ему нужна помощь. Итак, расслабляющее утро, с едой, непринуждённой беседой, ослепительным солнечным светом и прохладным бризом, совсем как тогда, когда они оба были детьми, и Стив, наконец, превозмогал свой последний приступ болезни. В те времена, когда Баки тащил Стива вниз по Кони-Айленд или на их крышу, где рассказывал о последнем прочитанном им романе, а Стив слушал, держа на коленях альбом, пытаясь запечатлеть все образы Баки, столь тщательно стараясь их передать. Оставалось всего несколько минут до того, как сработает его будильник (он внимательно следил за временем), и Стив только что, должно быть, в тысячный раз бросил теннисный мячик, когда Баки поднял взгляд и увидел знакомую фигуру, бегущую с коляской и направляющуюся к гребню холма по тропинке, расположенной неподалёку. - Хорошо выглядишь, Джанет! – подбодрил её Баки, помахав рукой. - Побила на две минуты своё собственное время! – ответила она, не прерывая шага. - Чёрт возьми! – отозвался Баки. – Да иди ты! - Я решила, что мы с Евой собираемся участвовать в Нью-Йоркском марафоне в ноябре! – У неё даже не было одышки. – И как только я пересеку финишную черту, я подбегу прямо к своему засранцу-мужу и вручу ему документы о разводе! - Без шуток? - Без шуток! Этот уёбок собрал свои грёбанные яйца в кулак и сказал мне, что я начинаю выглядеть как бодибилдер, а не как та женщина, на которой он женился! Ну и пошёл ты на хуй, Эдвин! Можешь поцеловать на прощание мою задницу бегуньи, ты, эгоистичный бочонок сала! - Если ты это сделаешь, мы с Сарджем дождёмся, чтобы поздравить тебя на финише! - Хорошо! А потом Сардж может покусать этому еблану лицо! - Это свидание! – рассмеялся Баки, будучи счастлив за неё. У Баки был Грег Второй; по-видимому, Джанет использовала бег, чтобы выпустить свой гнев и очистить голову. - Кто это? – спросил Стив, врезаясь в поле зрения Баки. - Это Джанет, - улыбнулся Баки, ещё раз помахав рукой. Джанет помахала в ответ, всё время сохраняя твёрдость своего шага. - И кто такая эта Джанет? – упорствовал Стив, оглядываясь через плечо туда, куда смотрел Баки, и тот мог поклясться, что Стив сузил глаза и нахмурился, прежде чем снова обратить всё своё внимание на Баки. - Еще одна ранняя бегунья. Мы иногда пересекаемся. Она начала бегать потому, что её засранец-муж начал жаловаться на её вес после того, как у неё родилась Ева. А потом она продолжила бегать, поскольку ей это нравится. Похоже, она любит это больше, чем своего мужа. Не могу сказать, что я её виню. Судя по тому, что она рассказывала, этот парень придурок. - Хм. - Ты никогда раньше её не замечал? Я знаю, что она была здесь пару раз, когда мы бегали, - удивился Баки. - Не могу утверждать, что заметил, - сказал Стив, перебрасывая теннисный мячик, покрытый слюной Сарджа, из руки в руку. Баки пришлось задрать голову, чтобы поймать последний взгляд Джанет через плечо Стива и помахать ей напоследок, прежде чем та исчезла из поля зрения. Господи Иисусе, в наши дни этот парень действительно обладал комплекцией танка. - Но, опять же, обычно я слишком занят тем, что оглядываюсь, чтобы убедиться, что ты не слишком отстал. - Да уж, действительно? – спросил Баки, полностью позабыв все свои мысли о Джанет. - Да уж, действительно. – Этот ублюдок на самом деле ему ухмылялся. - Ага, ладно, тогда проследи, чтобы твоя задница была здесь завтрашним ясным и ранним утром, и мы посмотрим, кто кого побьёт, - сказал Баки, как раз, когда зазвонил его будильник. – Не волнуйся, мы с Сарджем упростим тебе задачу, учитывая, что ты всё ещё поправляешься и всё такое. - Успехов тебе, придурок! – улыбнулся Стив, бросив теннисный мячик так, что Баки был вынужден его поймать. – И не забудь принести несколько своих шоколадных кексов с шоколадной крошкой, чтобы мы отпраздновали то, как я надрал тебе задницу. *** В конечном итоге на следующее утро Стив так и не надрал Баки задницу. Он был близок, он всегда был близок, но Баки закончил тем, что финишировал на полсекунды раньше него. Но Баки всё равно принёс кексы. И, в конце концов, после того, как Стив долго дулся и попрошайничал, Баки ими поделился. В этом отношении он был великодушным. *** В течение следующих полутора недель их жизнь, как и они сами, вернулась в нормальное русло. Баки знал, что это лишь временно. Существовали проблемы, с которыми Стиву нужно было разобраться, но он по-прежнему отказывался это сделать, и Баки должен был быть осторожным, чтобы не надавить слишком сильно, иначе Стив закроется и не впустит в свою жизнь даже Баки. И у Баки, ладно, у Баки тоже была своя собственная жизнь; Стив сейчас определённо являлся её частью, но он выучил урок, и на сей раз заставил себя вспомнить, что эта жизнь не могла всецело заключаться в Стиве. У Баки по-прежнему оставались трудности, которые приходилось разрешать, и дело было не только в его собственном выздоровлении, но и в его дружбе, надеждах и мечтах. Именно они помогали Баки подпитывать и восполнять свои резервы, когда его собственные монстры выходили из шкафа, готовые атаковать. Он не мог и не собирался от этого отказываться ради кого бы то ни было, даже ради Стива. Баки поступал так в прошлом и знал, что этот путь ведёт только лишь к безумию. Он упорно за это боролся, с окровавленными зубами и ногтями, и ничто не могло заставить его всё это бросить. Это не означало, что Баки отвернётся от Стива; фактически, он присматривал за ним даже пристальнее, чем раньше. Это просто означало, что ему нужно найти баланс, который был бы управляемым и не поглотил бы Баки, как это сделала большая часть его прошлого. В противном случае, он совершит те же ошибки, что и раньше. Баки знал, что легче сказать, чем сделать. И к тому же он знал, что доктор Каллахан однажды ему говорила, что самая большая ложь часто оказывается той, которую человек твердит сам себе. Баки просто не знал, кто из них двоих – он или Стив больше себе лжёт. Баки не хотел об этом задумываться, хотя и знал, что ему нужно это сделать. Вместо этого, утро, в его понимании, стало временем Стива, Баки (и Сарджа). Иногда они встречались в парке, а иногда Стив стучал в его дверь, чтобы Баки мог его накормить, прежде чем они отправятся на утреннюю пробежку. Не было повторения того раза, когда Стив появился, будучи настолько не в себе, что едва осознавал, где находится, но это не означало, что Баки такое забыл. Но он никогда не расспрашивал об этом Стива, вместо этого меняя свою тактику, пытаясь дать ему больше возможностей для выражения чувств и освобождения. Поэтому он задавал Стиву вопросы и пытался выяснить, что вызывало и не вызывало его интерес. В какой цвет, по мнению Стива, ему нужно перекрасить стены цокольного этажа, поскольку это был тот этаж дома, который Баки ещё не закончил (после того, как он внимательно огляделся по сторонам, Стив порекомендовал золотисто-коричневый). Когда однажды утром Баки ответил на его стук, притворившись увлечённым книгой, и Стив спросил, что тот читает, Баки ох-как-небрежно сказал ему, что может одолжить книгу. (Это были «Благие знамения» Терри Пратчетта и Нила Геймана. Стив вернулся на следующий день, прочитав книгу от корки до корки, и спросил, есть ли у Баки ещё что-нибудь, что он мог бы почитать. Баки одолжил ему первый том серии «Песочного человека» Геймана, зная, что Стива очаруют как сюжетные линии, так и иллюстрации). Вдобавок Баки начал писать ему сообщения на относительно регулярной основе; обычно фотографии Сарджа и его последних выходок, после которых ему в ответ всегда приходило улыбающееся лицо, но иногда это были фотографии цветов из последнего каталога по садоводству, который он просматривал, интересуясь у Стива, что, по его мнению, Баки нужно запланировать посадить, когда, наконец, снова наступит весна. Или, когда он особенно дерьмово себя чувствовал, фото его последней трапезы; как та, с рёбрышками и печёным картофелем, чесночным хлебом и чизкейком на десерт, которая принесла ему череду проклятий. Баки в отместку добавил видео, на котором Сардж дочиста вылизывает его тарелку, с сообщением: «Упс. Я приберег это для тебя, но, похоже, кое-кто другой тебя опередил». На следующее утро Баки пришлось очень сильно напрячься, чтобы быть уверенным, что Стив не надёрёт ему задницу, когда они бегали. Но оно того стоило. Детские шажки. Незначительное смещение плиток, чтобы на этот раз не очень сильно отвлечь Стива, но показать ему, что существуют другие вещи, целый мир вокруг, который он может исследовать и принять, который гораздо больше того, что ожидал (требовал) от него ЩИТ, больше того, что Стив сам ожидал (требовал) от себя. Баки надеялся, что это поможет, ослабив некоторые клапаны на скороварке, в которой жил Стив. Мир мог прожить без Капитана Америка; он справлялся на протяжении более, чем восьмидесяти лет. Но Баки, ладно, Баки не хотел жить в мире без Стиви, хотя и точно знал, что допущение такой возможности сделало бы его самым большим лжецом из всех. И Стив, казалось, чувствовал себя лучше, что бы ни значило для него «лучше» в эти дни, всегда будучи с улыбкой на лице, когда Баки либо первым делом открывал ему дверь, либо язвил, когда Стив, наконец, находил то место, где они с Сарджем решали спрятаться в то утро перед их пробежкой. Его осанка всё ещё менялась, становясь другой всякий раз, когда они собирались расстаться, особенно две пятницы спустя, поскольку это означало, что они не увидятся друг с другом в течение следующих двух дней. - Планы на выходные? – вскользь спросил Баки, пока они стояли бок о бок, наблюдая, как Сардж в десятый раз загоняет одну и ту же белку на одно и то же дерево. - На самом деле, нет, - признался Стив. Баки готов был поклясться, что может расслышать, как напрягаются все до единого волокна во всех до единого мускулах в теле Стива. - Как насчёт тебя? Очередные занятия? - Неа, - покачал головой Баки. – Никаких занятий. Даже начинающим кинологам положены выходные. - Выходные? - Да, знаешь ли. Нерабочие дни, праздники… Ты ведь знаешь что такое выходные, ведь так? – спросил Баки, втайне задаваясь вопросом, действительно ли Стив знал, что такое выходные и когда в последний раз он позволял себе их взять. - Мда, я знаю, что такое выходные, ты, придурок, - отозвался Стив тоном, который ответил на все вопросы Баки. - Ага-ага, - проворчал Баки, а затем заставил себя стряхнуть весь гнев и ярость из-за отсутствия заботы со стороны тех, кто предположительно был в ответе за то, что у Стива нет никакого чувства самосохранения. – Как бы то ни было, по субботам мы с Сарджем обычно рано встаём и после завтрака запрыгиваем в Марлен, выезжаем за город, находим тропу и отправляемся в поход. - В поход? – спросил Стив с недоверием в голосе. - Да, в поход. У тебя с этим проблемы? - Нет, - покачал головой Стив. – Это просто меня удивило, вот и всё. Ты вроде всегда был таким городским ребёнком, когда рос, даже больше, чем я. И потом, во время войны… - Стив сник, как будто осознав, что рисковал попасть на опасную территорию. Баки вздохнул. - Ага, ну знаешь, деревья и всякое такое дерьмо на самом деле довольно хороши, когда вокруг нет нацистов, пытающихся тебя пристрелить. Или когда тебе не нужно месяцами спать в этом дерьме, - сказал Баки. – Особенно в это время года, когда всё укрыто листьями, и комары не съедают тебя заживо. Там тихо, да и здорово подышать свежим воздухом. Я это люблю. Это хорошая тренировка и помогает мне очистить голову. Сарджу действительно это в радость. Он может исследовать и играть, и нацеплять ещё больше проклятых листьев на свою проклятую шерсть. Черт возьми, Сардж. Ты наскочил на куст, пока я не смотрел? – с ворчанием закончил Баки, вставая на колени, чтобы снова начать вытаскивать весь мусор, застрявший в шерсти Сарджа. - Хм. В этом простом слове содержалось так много всего. Тоска. Голод. Одновременно и безнадёжность и надежда. И одиночество. Так много одиночества. Непролазные дебри одиночества, которые Баки мог слышать и видеть, когда он, наконец, поднял взгляд на Стива и обнаружил, что тот смотрит на деревья, словно пытается представить себе всё, что Баки сейчас ему описывал. Баки почувствовал, что снова вздыхает, но на этот раз беззвучно, зная, что ему нужно сделать. Он вытащил последний лист из уха Сарджа, прежде чем подняться на ноги и вытереть ладони о штаны. - Будь возле дома ровно в семь утра. Собери себе хороший обед и возьми побольше воды. А ещё убедись, что обулся в добротные походные ботинки. Мы пробудем там весь день, и я не хочу слушать, как ты ноешь про свои ноги. - Баки, тебе не нужно… - Ой, семь-ноль-ноль, Роджерс. Если к этому времени тебя не будет, я, Сардж и Марлен уедем без тебя. На этих словах, Баки развернулся и пошёл прочь вместе с Сарджем, который вышагивал рядом с ним в ногу, оставив Стива стоять, уставившись ему в спину, за пять минут до того, как должен был сработать его будильник.