Пряничный домик

Северус не то чтобы сильно любил Новый год. Более того — не умел его праздновать. Из детства вспоминался только запах корицы и — тогда еще слабый — алкоголя. Маленький Северус ложился спать рано, а на утро находил под подушкой россыпь конфет. Постепенно запах алкоголя становился все сильнее, и в итоге смел все воспоминания. В Рождество и в Новогоднюю ночь, как и в прочие праздники, мама забирала Северуса из дома к каким-нибудь своим подругам, у которых было жутко скучно. Она объясняла это тем, что папа «болеет и лучше его не тревожить». Потом пришло время Хогвартса, и там каждая гирлянда была пропитана духом праздника. Плюс ко всему, ненавистные Мародеры уезжали из пустеющего замка. В Хогвартсе Северус мог тихо, по-детски радоваться — на первых курсах они с Лили оставались одни во всем мире. Для Снейпа это было самым настоящим праздником — счастливым и теплым. Сейчас же, сидя за разложенным столом рядом с Сириусом, он совершенно не знал, как быть. Мало того, что он давно уже потерял нить разговора, так еще и дурацкий Блэк все время подливал ему шампанского. Шумная компания бесила, даже где-то в затылке начало тянуть болью от их вечного смеха. Северус чувствовал себя чужим. Он совершенно не понимал этих людей — неловко улыбался, и еще более неловко старался поддерживать разговор. Вскоре от него отстали. Было это хорошо или плохо, Снейп не знал. Праздник ему совершенно не нравился, и поэтому Северус позволил знатно подхмелевшему Блэку подсесть ближе, и даже не вздрогнул, когда тот внезапно склонился к самому уху. Сириус только-только разомкнул губы, чтобы сказать что-то, но его прервал заговорческий голос Поттера: — Ну, что, настало время игр?

***

Утро началось рано, а Сириус Блэк к подобному явно не привык. Все еще сонный, он корчил самые недовольные рожи, что Снейп когда-либо видел. В приготовлениях к празднику кухня занимала стратегически важное место, поэтому огромный диван решено было сложить как можно скорее. Снейп чувствовал себя частью чего-то общего, когда они с Блэком, усевшись на уже сложенный диван, залепливали ноги многочисленными пластырями. Лили, прознав, кто стащил ее аптечку, попросила Люпина порыться в платяном шкафу, и парень каким-то чудом достал оттуда хоть и не очень зимнюю, но зато приличную и проверенную обувь — то ли отца его, то ли дяди. Гости обещали быть к четырем и проторчать до следующего утра — Люпин, кусающий локти, пытался спланировать, кто где будет спать. — Напомни мне убить Эванс, когда кончится праздник, — пробурчал Сириус, затаскивая постельное белье обратно на второй этаж. — Ну уж нет, — Снейп отчетливо зевнул. — Только через мой труп. Блэк забрался на стул и принимал вещи из рук Северуса. — Заметано, — он поднял подушку и закинул в шкаф. — Уберись в своей комнате, Сириус, иначе Алисе и Фрэнку негде будет лечь! — передразнил он беспокойную интонацию Лили и тут же получил прилетевшей по голове второй подушкой. — Снейп! Тебе со мной сегодня в одной комнате спать, уверяю, ты не хочешь себе такого врага! — Держи друзей близко, а врагов еще ближе, — изрек Северус и кинул в него первым, что подвернулось под руку — мятой красно-черной футболкой. Блэк футболку, конечно же, поймал, но отправить обратно ему не позволила совесть — все-таки и Лили, и Ремус возлагали на уборку большие надежды. Потом случилась малоэффективная и провальная уборка на балконе — Северус в это время спустился вниз, оставив Блэка один на один с лопатой и ворохом снега. Когда же он вернулся, то обнаружил истошно орущего запертого на балконе Сириуса — дверь в его комнату заклинило, и гриффиндорца пришлось спасать. — Ну нифига вы тут устроили! — воскликнул Блэк, перепрыгивая последние ступеньки. Северус тоже невольно восхитился — пока они наводили порядок на втором этаже, первый превратился в иллюстрацию к новогодней открытке. Посреди коридора высилась на вид искусственная, слишком пушистая ель, увешанная всякой всячиной — от обычных игрушек до бумажных птичек, кружащих возле веток. Венчала все это дело огромная шестиконечная звезда. Под потолком, цепляясь за шкафы, тянулись разноцветные гирлянды. Пахло специями — на кухне кто-то варил глинтвейн. — Мы похожи на бомжей, — притворно вздохнул Блэк: они с Северусом так и остались в домашней одежде, изрядно испачканной пылью, и на фоне остальных смотрелись мягко говоря «не очень». — Ну, тебе же не привыкать, — изрек Поттер, стряхивая несуществующую пылинку с новенького пиджака. Он выглядел особенно красивым, прямо-таки идеальным, разве что взъерошенные волосы портили образ. На шум вышла и Лили — тут Блэк со Снейпом одновременно вздохнули — девушка надела зеленое платье, и, казалось, ее глаза горели особенно ярко. На кухне Люпин в лучшем из своих свитеров помешивал глинтвейн. — Северус, — очень серьезно произнес Блэк, — нам здесь не рады. — Давайте скорее, уже через час приедет Люси, а с ней еще двое, и потом… — Мы поняли! — прервал девушку Блэк, и, уже на лестнице вскричал:  — Чур я первый в ванную! — он увидел выражение лица Снейпа и добавил: — Хочешь со мной? Северус застыл на месте, и Блэк, воспользовавшись его замешательством, прошмыгнул мимо и первым выудил нужные вещи из сумки. Когда Северус отмер, внизу уже хлопнула дверь и зашумела вода. Снейп медленно поплелся в свою комнату. Ему не хотелось праздника — с каждой минутой страх все усиливался. Он боялся всего — что Блэк просидит в ванной слишком долго, и он не успеет переодеться, что от запаха алкоголя его начнет мутить, что его попросту забудут или, еще хуже — как-нибудь унизят, и будут смеяться. Да, на праздник Снейп совершенно не был настроен. В дорожной сумке Блэка творилась такая неразбериха, что он сначала не понял, на что наткнулся. Приятная черная ткань скользнула между пальцами и исчезла где-то в недрах. Северус разрыл ворох футболок и выудил черную рубашку с вышитым созвездием в районе груди. Он вдруг подумал, что рад был бы встретить этот праздник с Блэком — вдвоем, без никого, даже без Лили. Но сказать об этом самому Сириусу казалось смерти подобно. Минут через десять Блэк освободил ванную. Все это время Северус просто сидел в своей комнате рядом с аккуратно сложенной стопкой одежды — теми самыми черными, слишком облегающими штанами, черной же рубашкой и парой новых носков. За окном постепенно темнело — наступали самые короткие дни. Вскоре в комнату заглянул Блэк. — Ванная к вашим услугам, — он театрально поклонился. Что-то звякнуло. На свету оказалось, что Блэк вырядился вполне себе по-блэковски — черная футболка без принта и дорогущие на вид черно-клетчатые штаны с болтающейся сбоку цепью — короче говоря, клоун клоуном, но ему чертовски шло. — Ну, чем не Аполлон? — озорно подмигнул Блэк. Северус усмехнулся: — Скорее уж Дионис. — Ну, тоже ничего, — он глянул на рубашку в руках Снейпа и улыбнулся. Слизеринец вспомнил, что они, вообще-то, ждут гостей, и поспешил в ванную. Старый фен шумел, как авиатурбина. Минутами он утихал, и, когда казалось, что он сломался, щелкал и запускался снова. Северус сушил волосы и разглядывал себя в зеркало как будто бы впервые. Всю свою жизнь он сознательно избегал зеркал. Проходил мимо витрин магазинов, не глядя. Дома все зеркала давно разбились под ударами кулаков Тобиаса — к несчастью. Стеклянная поверхность чуть запотела по краям. Снейпу на миг показалось, что она заколдована — человек по ту сторону отражения не мог быть им ни при каких обстоятельствах. Вспомнился печальный опыт в больнице, и парень тут же вцепился в отражение пристальней. Уставшие, но уже не такие больные глаза. Вечные синяки под ними будто бы посветлели. Он все еще был худ сверх меры, но почему-то сейчас это не так бросалось в глаза. Черная одежда и волосы резко контрастировали с бледной кожей — тут Северусу вспомнились маггловские книжки о вампирах, где черноволосые бледные красавцы с кроваво-красными губами все норовили покусать каких-нибудь дам. Никаких «кроваво-красных губ» у Северуса, конечно, не было, да и в целом на героя-романтика он не походил от слова совсем. Даже мать никогда не называла его красивым. «Ты, скорее, — говорила она с беззлобной усмешкой, — на любителя». Северусу не верилось, что этим самым «любителем» может оказаться такой парень, как Сириус Блэк. Северус выключил фен и откинул отросшие до неприличия пряди волос за спину. Он еще раз оглядел себя и все-таки заправил рубашку в штаны. Отчего-то этого оказалось достаточно, чтобы почувствовать себя «вполне себе ничего». Созвездие Большой Медведицы блеснуло серебряной нитью. На кухне Лили поправляла скатерть, а Сириус восседал на подоконнике и пялился в окно. Северус неловко замер в дверях. Его появление вызвало небольшие овации. Лили всплеснула руками: — Ох, Сев! Прекрасно выглядишь! Снейп почувствовал, что щекам становится жарко, и Блэк, видимо заметив это, решил усугубить. Он спрыгнул с подоконника со словами: — Полегче, Лилс, ты уже нашла своего суженого, — и — тут Северус шумно выдохнул, — взял в руку бледную узкую кисть и прикоснулся губами. Легко, словно бы в шутку, но Снейпу этого хватило, чтобы раскраснеться до предела. Лили тихо хихикнула: — Ну ты и маньяк, Сириус! — Какой есть, — гордо ответил Блэк и, воспользовавшись растерянностью Снейпа, увел его к себе на подоконник. Северус чувствовал, что сейчас сгорит со стыда. Блэк улыбался, и взгляд его обжигал. Еще Снейп чувствовал, что места слишком мало, что сидят они так близко, и можно даже… Он оборвал себя на этом «можно» и спрыгнул с подоконника. — Нужна помощь? — Лили кивнула, и они принялись расставлять посуду. Девушка то и дело поглядывала на Блэка. Северус же старался сосредоточиться на работе, но мысли его уплывали в совершенно иную сторону, а сердце радостно замирало, стоило только подумать: «Неужели он тоже?..» Вскоре подтянулись Поттер с Люпином — оказывается, они так и оставили продукты на крыльце, и те запорошило снегом так, что отыскать пакеты оказалось той еще задачей. — Смотрите, что нам прислал малыш Питер! — Джеймс поставил в центр праздничного стола коробку с восточными сладостями. А потом началось то, что маленькому Северусу так нравилось в праздниках, и что пробирало до дрожи его же взрослого — ожидание. Снейп почувствовал, как внутри все сводит судорогой, и с каждой минутой эта судорога сжимала сильнее. Мимо окон пробежали собаки — от звука их шагов все синхронно вздрогнули. — Надо бы и им праздник устроить, — произнесла Лили в тишине. Ей тоже было нервно, но, Северус мог поклясться, что и в половину не так сильно, как ему. Лили знала большинство из гостей. Вот она сидела — веснушчатая, с рыжими волосами, мягкими завитками лежащими на плечах. В своем зеленом платье и черных колготках. Прекрасная. Словно принцесса в ожидании бала. Рядом с Джеймсом, который поминутно поправлял растрепанные волосы — такой себе бандитский эквивалент сказочного принца. — Я потом вынесу остатки еды, — Люпин глянул в окно, где на снегу виднелась цепочка собачьих следов. — Вы же будете не в состоянии, как всегда? — он усмехнулся. Шрамы на лице были не так заметны, как тогда, в больнице. Северус бы никогда не подумал, что Люпин умеет хорошо одеваться. Блэк зевнул и покосился на часы: — Ну и где они? Уже пять минут, как… И в этот момент в дверь позвонили. Все подорвались, как по команде. Северус не знал, куда себя деть, поэтому просто встал позади мародеров и попытался утихомирить рвущееся из груди сердце. Гостей и правда оказалось сверх меры. Пока в коридоре толкалась первая делегация из троих человек, подошли еще двое, и, не успели все поприветствовать хозяина дома, подоспели остальные. У Северуса от всей этой суматохи рябило в глазах. Все улыбались, обнимались и шутили. А он неловко стоял у стены, пожимал протянутые руки, ловил на себе удивленные взгляды и изредка обменивался короткими фразами с гостями. Все лица казались знакомыми, но имен он не запоминал — паршивое чувство. Каждый новоприбывший считал своим долгом похвастаться, что предусмотрительно принес алкоголь — самим хозяева дома не удалось бы его купить. В итоге на тринадцать человек получилось около шести бутылок шампанского, две бутылки красного и белого вина соответственно и один подозрительный резервуар без этикетки. Постепенно все расселись за столом, за которым внезапно оказалось тесновато. Северусу досталось сидеть между Алисой (кажется, ради нее они разгребали сириусовскую комнату) и, собственно, Блэком. С некоторого времени он постоянно оказывался слишком близко. Завязался суматошный, праздничный разговор двенадцати гриффиндорцев. Все наперебой шутили, звенело стекло бокалов, Лили прицельно метала всем на тарелки салаты, а Люпин тем временем разливал алкоголь. Джеймс взорвал присланную Питером хлопушку, и все принялись весело ругать его, спасая праздничный стол от конфетти. Несколько раз Блэк оборачивался к Снейпу — смотрел все пьянее и пьянее — и спрашивал: — Как тебе праздник? Я бы хотел отмечать с тобой одним, — каждый раз пытался сказать Северус, но вместо этого выходило только: — Все хорошо. Снейп смотрел на полный до краев бокал шампанского перед собой. Судорога, скрутившая все внутри в минуты ожидания, переплыла выше, и в груди заныло. Блэк, увлекшийся какими-то дебатами с парой девушек напротив, на автомате накладывал мяса и себе, и Снейпу, не замечая, что у того и так уже не хватает места на тарелке. Есть не хотелось, хотя слизеринец отчетливо помнил, что не завтракал и не обедал. Он думал — как бы тактичнее уйти из-за стола, — но в тоже время хотел быть со всеми. Северус представил, как он сидит там, наверху, в своей комнате. Совсем один, когда внизу гремит стекло и все смеются. Его замутило. Точно так же проходили праздники дома. Он — в своей комнате, отец — с друзьями за столом. Северус вспомнил, как пробирался мимо пьяных мужчин к холодильнику, чтобы поесть, и ему стало совсем паршиво. «Садись с нами» — они, как утопленники, цеплялись за него. Каждый норовил поучить парня «быть мужчиной», — «Чего ты как баба? Давай, нальем, пока отец не видит! Ну?» или, когда он отказывался: — «Так может ты это, того, гомик? Ну и патлы у тебя, парниша». В такие моменты Северус отчаянно искал среди пьяных рож отца, но тот, как правило, уже дрыхнул где-нибудь под столом. Сейчас, после произошедшего, Северус был уверен, что именно тот ублюдок называл его «гомиком» и смотрел как-то странно. Или парень это додумывал, потому что так можно было обвинить себя — мог бы заметить, сбежать раньше, чем все случилось… Кто-то тронул его за плечо — Блэк, кто же еще. Гриффиндорец тоскливо глянул на полный до краев бокал Снейпа: — Ты чего не пьешь? Северус почувствовал подступающие слезы и стремительно отвернулся к Алисе — та все равно была слишком увлечена разговорами. Он тоже попытался вслушаться — только чтобы отвлечься. Вычленял отдельные слова, сосредотачивался, только чтобы не расплакаться на глазах у всех. Он коротко глянул на дверь — чтобы пройти, пришлось бы поднимать Сириуса и Люпина. Может, все-таки уйти к себе? — Северус негнущимися пальцами взял вилку и зачерпнул немного салата. Они и не заметят… В груди защемило так сильно, что он с трудом донес вилку до рта. Салат оказался безумно вкусным, и, Северус был уверен, в другой ситуации он бы мог съесть хоть всю миску. Сейчас же его снова замутило. Хотелось плакать, хотелось уйти на второй этаж и запереться там, хотелось, чтобы все исчезли (может, кроме Сириуса), или чтобы он, Снейп, внезапно обрел способность быстро заводить друзей, шутить и смеяться вместе с гриффиндорцами. А потом Джеймс, осушив полбокала одним махом, произнес: — Ну что, настало время игр? И все почему-то очень оживились. — Все в зал! — торжественно провозгласил Сириус. Гриффиндорская делегация поднялась, и все так же оживленно двинулась в гостиную. Кое-кто прихватил с собой непочатые бутылки. Северус почувствовал руку Блэка на своей. Сириус потянул его из-за стола, и Снейп не стал сопротивляться. Его увлекли куда-то не туда — они с Блэком оказались возле ступенек на второй этаж. Сириус высвободил кисть и приложил палец к губам. Вторая рука была отягощена той самой бутылкой без этикетки. — Что мы делаем? — Северус говорил тихо. Гриффиндорец улыбнулся и зашептал: — Мы? Сбегаем, конечно. Мне показалось, что тебе не нравится праздник. Поэтому мы устроим свой! — Лили расстроится… — неуверенно запротестовал Северус. У него закружилась голова. Это было похоже на то, что он хотел — отмечать с одним только Блэком. Только Снейп побаивался пьяных людей. Вот и сейчас он глянул в сторону гостиной, где все рассаживались в круг. — У Лили в бокале побывал двадцатиградусный глинтвейн, она сейчас что угодно, кроме «расстроится». Если ты не хочешь, так и скажи, и пойдем к ним. У Северуса сперло дыхание, и он смог только отрицательно качнуть головой. — Отлично! Я тут такое место нашел, ты не представляешь! Там такое… м… короче, сам увидишь, пошли! Или хочешь еще один сухпаек взять? — он с сомнением посмотрел на свою бутылку. Северус скривился: — А можно без этого? — А без этого… о… ты не пьешь? Северус кивнул. — То есть, совсем-совсем? Это же дружище Джек! Нет? Ла-адно, тогда… я щас, — он театрально подмигнул и попытался пройти мимо распахнутой двери, где Люпин приглушенным голосом зачитывал правила игры. Блэк выглядел настолько нелепо, что Северус прыснул от смеха, за что получил предупреждающее пьяное шипение. Через минуту Блэк вышел из кухни. Он кое-как нес две миски салата с воткнутыми ложками, и еще умудрился распихать подмышки колу с одной стороны и плоскую коробку с конфетами с другой. Северус принял у него одну салатницу и двинулся следом на второй этаж. — Ты плед возьми свой, хотя там вообще какие-то чары наложены, согревающие, что ли. Я когда на балконе застрял, поднялся по лестнице — ну, которая с твоей стороны балкона торчит, а там раз — и тепло. Северус послушно подхватил с кровати плед. Он ничего не понимал. По обледенелой лестнице поднялись без потерь, хотя тьма вокруг стояла кромешная. Где-то вдалеке шумно проносились автомобили. Северуса сначала обдало холодным воздухом, а после, на верхних ступеньках, снова стало тепло, как в доме. — Вуаля, — Блэк поставил салатницу на пол, принял продукты у Снейпа. Северус огляделся, и у него, в который раз за день, слова застряли в горле. Перед ним расстилалось небольшое плоское пространство крыши — удивительно, как его не было видно с земли. Под ногами лежали ворсистые покрывала. Ближе к центру площадки стоял небольшой фонарь, выхватывающий из темноты ночи светлый круг — именно возле него уселся Сириус. Он приглашающе хлопнул на место рядом с собой и, кажется, смутился. — Это еще не все, — тихо произнес Блэк. — Здесь красиво, — Северус подсел рядом. — Очень. — Нет-нет, подожди, — Блэк улыбнулся. — Закрой глаза. — Что, целоваться полезешь? — не смог не съязвить Снейп. Было бы здорово, — подумал он и фыркнул от собственных мыслей. Ну и кто из нас выпил? — Полезу, чуть позже, — серьезно пообещал Сириус. — Я пока тебя боюсь, — Северус удивленно вскинул брови. — Ну? Закрой глаза! Снейп повиновался. Красноватое марево резко превратилось во тьму — похоже, Блэк просто потушил фонарь. — Можешь открывать. Северус сначала не понял, где оказался. Небо, огромное, усыпанное звездами небо простиралось от самого горизонта, и выше, накрывало узорчатым куполом лес, их маленькую крышу и абсолютно счастливого Северуса с головой. — О, Мерлин, это… это… — Лестница, ведущая в Небо, — тихо ответил Сириус. Снейп зачарованно кивнул. Ни разу в жизни он, так любивший созвездия, не чувствовал такого подъема. — Знаешь, я подумал… — Северус склонился ближе к Блэку, так, что их лица разделяла пара сантиметров. — М? Что ты… подумал? — промурчал Блэк, глядя на губы Северуса. Тот склонился еще ближе, на какую-то пару миллиметров, легко мазнул губами по щеке Сириуса и прошептал на ухо очень серьезно: -…вот почему Люпин так хорош в Астрономии. — Твою же мать! — Блэк отпрыгнул в сторону, с видом оскорбленного достоинства уставился на Северуса. — Ты — чудовище! Снейп рассмеялся, но в следующий момент напряженно смолк — Сириус притянул его к себе, замер на мгновение. Провел рукой по спине и выдохнул в самые губы: — Отличное место, чтобы пожрать салат. — Блэк! — теперь смеялись уже оба. Темнота ночи скрывала пылающие щеки Северуса так же хорошо, как и румянец Блэка. — Ну, так мы приступим к салату? — Сириус заиграл бровями. — О, не откажусь. Вот это уже больше походило на праздник. Хотя Северус также молчал, он наконец почувствовал себя нужным. Он смеялся вместе с Блэком над его историями, то и дело вставлял колкие фразочки, от которых Сириус забавно фыркал и притворялся обиженным. Когда миски с салатами опустели, и запас колы иссяк, Сириус блаженно опустился на покрывала. Из принесенного Снейпом пледа он соорудил подобие подушки, и длина ее намекала, что рядом ожидался кое-кто еще. Северус принял приглашение и осторожно лег возле Блэка, так, чтобы не касаться его. Некоторое время они молча смотрели на звезды. — Северус? — М? — Как тебе праздник? Снейп улыбнулся. — А тебе? — Ну, лично я всем доволен. Не хватает только поцелуя любви… — Ты меня смущаешь, — очень тихо произнес Снейп. Он не знал, как реагировать на настолько прямые слова, и все еще не был уверен, правдивы ли они. — Я и сам себя смущаю, — хмыкнул Блэк и потянулся. — И все-таки тут чертовски красиво. Расскажешь что-нибудь? — Например? — Северус повел плечом. — У меня нет никаких забавных историй. — Все печальные? — Угу. — Расскажи, что хочешь. Северус минуту молчал. А потом очень неуверенно начал: — Видишь, на горизонте спил дерева? Если проследить выше, увидишь три яркие звезды, словно выстроенные в линию. Это пояс Ориона. На западе, — слизеринец поднял руку, — пояс упирается в Альдебаран. Это та чуть красноватая звезда. Видишь? — Блэк переместился поближе, так, что их плечи соприкоснулись. — А если провести линию на восток, — Северус начертил в воздухе незримую прямую, — она укажет на самую яркую звезду зимнего неба. Это созвездие Большого Пса, и звезда… — Сириус, — Блэк придвинулся еще, так, чтобы у них был примерно один и тот же угол обзора. — Да… — Снейп неуверенно опустил руку. — Это просто… школьная программа. Не очень интересно, наверное, и… лучше ты расскажи еще что-нибудь… пожалуйста? — А что это? — Блэк не послушал. Он взял Снейпа за руку, и его указательным пальцем обвел в кружок сияющую звезду на другом конце небосклона. Северусу стало жарко. — Это Бетельгейзе, тоже созвездие Ориона. Сириус провел по кисти слизеринца, опуская руку. — Почему они все так называются? — Ты правда хочешь, чтобы я рассказал? Северус почувствовал себя глупо. Он тоже опустил руку, ощутил под пальцами прохладную металлическую цепочку и вздрогнул. Сириус перехватил его кисть и несильно сжал в своей. — Говори, пожалуйста. Мне нравится твой голос, — Блэк на секунду смолк. И потом чуть слышно выдохнул: — Мне нравишься ты. У Северуса по коже расползлись мурашки. Сириус осторожно поглаживал его руку, и от этого простого действия Снейпу стало нервно, внутри снова все свело, но на этот раз чувство казалось приятным. — Я? — Ну, и Астрономия тоже. То есть, мне интересно, потому, что тебе интересно, и ты так говоришь, как будто это очень важно для тебя, поэтому я и… вот… — Блэк произнес это очень быстро, будто оправдываясь. Северус закрыл пылающее лицо руками: — Ты пьян. — Хочешь, я тебе трезвый завтра это повторю? — Хочу. Некоторое время они молчали. Вдалеке шумели редкие машины. Было тепло, но из леса все же веяло свежестью. Звезды над головой кружились в танце. У Северуса кружилась голова. Впервые — от жара, разливающегося в груди. Блэк вздохнул: — Вернемся к Астрономии? Я тоже кое-что знаю. Северус прикрыл глаза: — И что же? Послышался шорох покрывала. Северус скорее почувствовал, чем увидел Блэка. Он приоткрыл глаза и встретился взглядом с гриффиндорцем. Сириус безумно нежным жестом заправил прядь волос Северуса за ухо, осторожно провел по щеке, по шее, еще ниже, и невесомо погладил там, где на темной ткани переплетались серебрянные нити. — Созвездие Большой Медведицы. Здесь. В следующий миг они поцеловались. Северус тихо застонал в губы Блэку. Он не был красив, он совершенно не умел целоваться, и прочее, и прочее, все это стало таким несущественным, когда он почувствовал губы Сириуса, его вкус, совсем не отдающий алкоголем, руку Сириуса, нашарившую, наконец, его ладонь. Когда их пальцы сцепились в замок, Сириус отстранился. У него тоже пылали щеки, и это было заметно даже в темноте. Сердце танцует в груди у Пьеро. Снейпу было стыдно. Стыдно и хорошо. Лучше, чем он мог себе представить. Блэк смотрел на него так, словно Северус был главным человеком в его жизни. А потом он склонился еще раз, поцеловал его возле уха, прочертил губами по скуле, и снова коснулся его губ, чуть настойчивее, так, словно имел на это право. — Сириус… — между поцелуями не хватало времени вздохнуть. Но он говорил, он должен был сказать, пусть даже если это вытравит последний воздух из его легких. — Ты тоже… тоже мне нравишься… — Да я так-то понял, — усмехнулся ему в губы Блэк. — Повторишь это, когда я буду трезвым? Он не дал Снейпу съязвить. Парни отлипли друг от друга только минут через пять. — Когда ты… когда ты понял? — Северус положил голову Блэку на плечо. — Ну, что я… тебе нравлюсь. — В больнице. — Что? — Ты плакал. Думал, что никто не видит. Я видел. Я тогда решил, что сделаю все, чтобы ты больше никогда не чувствовал себя так плохо. А ты? — Наверное, я думал о тебе… еще в прошлом году. — Серьезно? — Блэк стал осторожно перебирать его волосы. — Может, раньше… но… после Визжащей хижины я запретил себе… — Прости, — вздохнул Блэк. — Отболело уже, — Северус невесело улыбнулся. — Я признался себе только вчера. — Ого… это когда я мазал тебе спину? — Нет. Когда ты дал мне свои ботинки. — Сириус недоверчиво хмыкнул. — Нет, правда! Это было очень важно. Ну, то есть… никто никогда ради меня не делал ничего подобного. Спасибо. — Да не за что. Кстати ты… неплохо целуешься. Нужно будет провести еще несколько сеансов, чтобы закрепить результат. — Господи, Блэк! — Северус закрыл руками вновь вспыхнувшее лицо. — Так нельзя! Сириус прижал его ближе: — Опять я смущаю тебя, м? То есть, нас. Ну прости. Так что ты там хотел рассказать про Бетельгейзе? — Серьезно? После такого? — После «такого» самое оно. Северус усмехнулся, прикрыл глаза и заговорил. — Не думал, что это может быть настолько интересно, — Блэк переглянулся со своим тезкой в ночном небе. — Ты очень много знаешь. Что, тоже дома крышу переоборудовал? — Вовсе нет, — от упоминания о доме Северусу стало чуть тоскливо. Он осторожно отстранился и подсел ближе к погасшему фонарю. — А знаешь, это вот все, — Блэк неловко обвел рукой раскинувшееся перед глазами небо, — есть в Хогвартсе. Ты когда-нибудь был в Большом Зале ночью? — Зачем это? — Северус вложил пустые салатницы одну в другую. — Ночью на потолке Зала загораются звезды. Я тебе покажу. Ну, после каникул, — на последних словах он чуть смутился, — …если захочешь… Северус ничего не ответил. Он обвел взглядом чуть заметно светлеющий горизонт и подумал: Неужели все это происходит со мной?