Брок

Что ж, что-то, видимо, пошло не по плану. Миссия была самой обычной, можно сказать, плановой — террористы, засекреченные базы в мангровых лесах и гребанное солнце, которое слепило глаза. А Брок так и не восстановился с того пожара полностью, яркий свет заставлял его жмуриться, прикрывать глаза рукой, и… И вот так. В медчасть он попал уже без ног. Оторвало по колено, и Джек тащил его на руках, буквально умоляя не засыпать. Брок держался, хотя всё, что ему хотелось — провалиться в беспамятство, где не будет разрывающей боли, которая катилась от обрубков вверх, к мозгу, почти заставив его сойти с ума. Про пулевое навылет в плечо тоже забывать не следовало. Придя в себя после наркоза, Брок, как смог, поднял голову. Чуда не случилось. Ноги обрывались даже не в районе коленей, выше — полтора дня пути по индонезийским джунглям с рваными ранами никому здоровья не добавляют. Брок как наяву увидел своё будущее: комиссован в связи с ранением, уволен, на реабилитации, в центре помощи ветеранам-инвалидам. Ребята забегают всё реже и реже, отводят глаза, и от невысказанной жалости в их взглядах хочется спрятаться. Барнсу он наверняка не нужен со всем этим, да и сам не собирается его обременять. Чувство долга — отвратительное дополнение к отношениям (Баки, хотя бы, достаточно сознателен, чтобы не унижать его, предлагая помощь и все прочее...). Брок останется один. Даже не так. Он останется один, ненужным, бесполезным. Кобура с любимым Глоком лежит рядом, на прикроватной тумбочке (Джек не настолько жесток, чтобы отобрать у него всё оружие, знает, как это давит на психику). Брок не любит долгих прощаний. Открытая дверь вроде как рушит все планы, но Брок видит, что Баки не успевает. Кидается к нему на своей суперсолдатской скорости, но не успевает. — Надеюсь не увидеть тебя подольше, детка, — ухмыляется Брок и спускает курок.