Брок

Его увлечение было больше похоже на манию. Одержимость, если хотите. Эта девчонка, появившись в зале Брока чуть больше четырёх месяцев назад, буквально — пусть это и звучит ужасно клишированно — перевернула его жизнь. Баки была великолепна. Не смотря на то, что она никогда раньше не занималась именно борьбой, отточенные до бритвенной стали движения и врождённая пластика позволяли ей прогрессировать с какой-то невероятной скоростью. Брок любил просто смотреть на то, как она разминается. От одного вида её растяжки — просто охуительной растяжки, — у него вставало моментально. Брок Рамлоу, сорока семи лет отроду, возбуждался от одного взгляда на ноги Баки, закинутые за голову, как мальчишка. Хотя красивых женщин он за полвека повидал немало. Не только в зале, но и в своей постели, разумеется. Многие гнулись не хуже. Он видел много красивых. Но красивых и настолько опасных… Вот поэтому он и стоял сейчас под чужой дверью с большим букетом белых роз и мялся, как подросток, хотя они трахались на всех относительно горизонтальных поверхностях уже недели три. Баки хотела отменить свидание. Написала сообщение «у меня месики, детка, сегодня пас». Будь это кто угодно еще — Брок был бы сейчас в баре с Джеком, или тренировал бы Уилсона (этот болтливый сукин сын неожиданно хорошо показал себя на ринге, и Брок начал заниматься с ним сам). Но он здесь — и жмёт кнопку звонка. Она открыла так быстро, будто бы стояла под дверью. Впрочем, Брок был прекрасно осведомлён, с какой скоростью она двигается, так что с тем же успехом Барнс могла бы быть на другом конце небольшой студии (квартирка была действительно крошечной, Брок чуть не разъебал в кашу голову о люстру, когда был здесь впервые). — Детка, я сегодня немного не в форме, — Баки взяла букет и посторонилась, пропуская его в квартиру, — так что все, на что ты можешь рассчитывать — минет и тупые сериалы по кабельному. — Предпочитаю «Нетфликс», — усмехнулся Брок, притягивая девушку к себе за талию и прикасаясь губами к её лбу, — а ещё хочу заснуть с тобой. Она только усмехнулась уголком губ и пошла на кухню, чтобы поставить цветы. Баки выглядела такой уютной, по-настоящему домашней в этих коротких шортах и его футболке, которую он оставил здесь в прошлый раз… Грудь затопило буквально щемящей нежностью — настолько несвойственной ему эмоцией, что он почти испугался. Почти. Брок мягко улыбнулся, решив посвятить себя сегодня только ей одной, и выключил телефон. Нахуй Уилсона, Джека, всех, кто мог бы позвонить — просто нахуй. Они действительно просто сидели в обнимку на кровати, смотрели «Очень странные дела» — ко второй серии Брок так и не проникся, но это было не важно, — и уплетали уже четвертую пиццу. — Хочешь, тайну расскажу? — Брок коротко поцеловал девушку в висок и зарылся носом в распущенные дома волосы — он обожал её волосы, господи, да всю её целиком, — самый страшный мой секрет. — М? — Баки потёрлась об него всем телом, как котёнок, и Брок прижал её к себе ближе. Металл протеза чуть холодил обнажённый торс, но он давно уже перестал обращать на это внимание. — Я тебя люблю, красавица. На секунду её лицо исказилось, будто в судороге, но совладала с собой Баки быстро — вырубила сериал и развернулась к нему всем телом, оседлав бёдра. — Детка… — голос полон такой тоски пополам с отчаяньем, что Брока пробирает до мурашек. — Молчи, ладно? — он едва заметно улыбается и целует свою девочку. Она отвечает с такой страстью, будто они умрут завтра. Или только она. Брок вжимает её в себя, жалея, что нельзя вплавиться в другого человека, проникнуть под кожу, врости в неё всем своим существом. Пока она не может ответить ему тем же. Во сне она зовёт какого-то Стива. Брок знает, что добьётся её любви, вытеснит из головы Баки это имя — но пока может только целовать, прижимаясь как можно крепче.