***
Лилитту пришлось забирать из её покоев: князь Дейрос строго-настрого запретил дочери разгуливать по замку в одиночестве, пока демон не пробудится. Многоликая лишь смогла уговорить супруга на посещение библиотеки и рабочего кабинета некроманта, напирая на то, что подобное заключение явно не поможет той наладить контакт с демоном и разобраться со своими гипотетическими силами. На опасения Воибора, как, в случае чего, женщина и маг-неодержимый справятся с вышедшим из-под контроля демоном, Эрне пришлось отвечать, что он вполне даже боевой маг, который уже имел дело с агрессивными неупокоеными мертвецами, и вряд ли это сложнее, чем справиться с девочкой, которая толком ничего и не умеет. На это Воибор что-то прокряхтел, но последнее слово осталось за князем. Княжна уже делала большие успехи в освоении языка и письменности, а потому было решено перейти к знакомству с историей их мира и объяснения принципов магии и одержимости. Крайс надеялся, что это поможет Лилитте перестать так странно смотреть на него, когда он пытался найти в ней хоть следы магии огня, присущей демонам. — Наш мир называется ᛟᛏᚱᚨᛖᛇᚾᛁᛇᛗ, и его история имеет два периода: до и после пришествия Тёмной и Светлой Хозяек. О первой эпохе мало, что известно, а вот вторая длится уже около полутора тысяч лет. И сейчас на дворе 1532 год. — Почему «ᛟᛏᚱᚨᛖᛇᚾᛁᛇ»? — Лилия Львовна не успела остановиться, и вопрос сам сорвался с губ. Она мысленно обругала себя: ясно же, что это не Земля и следует быть осторожнее, а то мало ли как здесь относятся к чужакам. Здесь была магия, средневековые, но вполне обжитые замки, нетронутая цивилизацией природа, да и Бог знает, ещё что. Пока следовало быть осторожнее и играть по их правилам. — Сейчас мало кто помнит истоки названия, но большинство исторических трудов сходятся во мнении, что когда-то наш мир был придатком мира ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ, сюда ссылали всяческих отступников от единой веры в ᛏᚹᛟᚱᛝᚨ, а из нашего мира забирали рабов и ресурсы. Но с течением времени создание ᛈᛟᚱᛏᚨᛚᛟᚹ из одного мира в другой стало чересчур затратным, и посещения жителей ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ мира становились всё реже и реже. А потом было восстание, прибывшие из ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛟᚷᛟ все были перебиты, а ᛈᛟᚱᛏᚨᛚᚾᛁᛇ врата уничтожены. Сейчас искусство их создания утеряно, лишь несколько ещё действуют, а на месте той битвы остались ᛗᛇᚱᛏᚹᛁᛇ ᛉᛇᛗᛚᛁ, негостеприимные и запрещённые к посещению. «Это какое-то безумие! Это не могло случиться со мной!» — Лилия Львовна решила не спрашивать ни про ᛏᚹᛟᚱᛝᚨ, ни про какой-то ᛁᛉᚾᚨᛝᚨᛚᚾᛁᛁ мир. Она не была уверена, что сможет переварить то, что только что узнала, ведь рассказ продолжался и дальше… Крайс Эрна рассказывал про их княжество, входящее в Союз Дэммор, про соседей — светлую империю Алданаи, про всегда воюющий триумвират: Белое, Красное и Чёрное королевства. Лилии Львовне казалось, что она попала на страницы какой-то фэнтезийной книжки, если бы реальность в виде библиотечной пыли не заставляла её к концу беседы чихать, а глаза — слезиться. Но медиум усердно корябала на пергаменте руны вечно оставляющим кляксы пером. Молча. После самого первого вопроса она опасалась спрашивать лишнего, ведь на неё смотрели голубые, как недостижимое небо, глаза женщины по имени Многоликая. Лилии Львовне казалось, что она что-то заподозрила, но то были лишь смутные мысли, ничем не подкреплённые. На лице Многоликой всегда властвовало безрадостное выражение. А второй «учитель»-некромант — какие ещё некроманты! Он, что, и правда мертвецов поднимает? — часто улыбался Чёрной Лилии, держал её руку в своей, помогая правильно писать. Хотя ей недавно и объяснили, что никакой он не «папа», но она бы не отказалась от такого отца. Лилия Львовна подсчитала, что в замке она уже около двух месяцев, за это время с ней общались только две служанки, Многоликая и некромант. Того, кого её мать называла свои мужем и её отцом, ей до сих пор так не представили. И из личных комнат никуда не в одиночестве выпускали. За дверями всегда дежурили стражники, а мама и маг уверяли, что это для её же безопасности. Временами, когда под дверями её покоем сменялся караул, она замирала в ожидании, что вот тут её наконец разоблачат и спросят, кто она, откуда она и куда дела себя настоящую. «Я скажу им, что потеряла память!» — повторяла про себя Лилия Львовна, но получала лишь тёплые и сочувствующие взгляды от Крайса Эрны и полные арктического холода — от Многоликой. Возвращаясь к себе после «уроков», медиум делала пару кругов по комнате, чтобы разогнать застоявшуюся от бесконечного сидения за столом кровь и удостовериться, что к ней никто пока не собирается приходить, а затем доставала из верхнего ящика трюмо книжицу, которую теперь уже окрестила дневником, и на родном языке выводила: «Меня зовут Литвинова Лилия Львовна, мне 45 лет, я живу в городе…» — в этом месте она начинала сомневаться, кто она такая. Её называли Лилитта, она была княжной, жила в замке. Иногда ей снились сны, где она одета в красное платье с пышными подолом и рукавами-фонариками, гуляет по саду под руку с тёмноволосым мужчиной в расшитом золотом и серебром чёрном кафтане. Ему на вид лет сорок, его голос уверенный и сильный. Его руки цепко держат её под локоток. Он что-то спрашивает, а когда она отвечает, его благородное и привлекательное лицо пересекает трещина, будто рвётся бумага, глаза превращаются в провалы черноты. Ногти на руках удлиняются, вспарывая рукава её платья, впиваясь в плоть. Изо рта мужчины вырывается пламя, а оскаленные в жуткой ухмылке зубы приближаются к её лицу… И Лилия Львовна с криком просыпалась. Она зажимала руками рот, глуша вопль и не желая привлекать внимание. После такого она долго не могла вспомнить, что было с ней до того, как она оказалась в замке. В такие ночи она не спала до рассвета, со включённым светильником, но зашторенными окнами и листала дневник. «В этом мире есть маги и одержимые демонами люди, почти нет эльфов и живёт немного оборотней…» — с каждым прочтением в написанное верилось всё легче и легче. «Этот мир называется Отражение, и им правят богини» — это было бы бредом, если бы некромант не показал ей книгу, где были эти богини изображены. Они выглядели лет на двадцать, похожие, будто сёстры, только Тёмная Хозяйка была брюнеткой, в руках которой покоился череп, а Светлая Хозяйка имела золотисто-русые волосы и держала какую-то прорастающую ветку. Их окружали лепестки роз: чёрной и белой, соответственно. Всё бы ничего, но лишь одна вещь казалась Лилии Львовне странной: на картине, где они были нарисованы вместе, некоторые лепестки имели красный цвет, а между богинями словно стоял кто-то невидимый. Но об этом также медиум не спрашивала. Она вообще частенько предпочитала не спрашивать то, что может узнать сама. Почему? Не хотела показаться глупой, незнающей и не доверяла словам других людей. И глупой она чувствовала себя последнее время очень часто: с трудом читала и писала, не понимала половины слов, а уж когда её в первый раз отвели башню к некроманту, она вообще таращила глаза на всякие колбы, старинные книги и множество нарисованных на стенах фигур. Ей казалось, что она вернулась к себе в гадательный салон, но здесь всё было взаправду. И у неё взаправду искали магию. Лилия Львовна покровительственно улыбалась, когда некромант просил её встать в нарисованный на полу круг и выхаживал вокруг, что-то бормоча. Медиум Чёрная Лилия до сих пор не верила в магию, о которой говорили только на словах. До одного события.***
Княгиня Фариус зашла в кабинет Эрны вслед за дочерью. Она невольно задержала взгляд на убранных в простую причёску волосах и практически в полном отсутствии украшений и кричаще красного в наряде Лититты. Дочь после ритуала сильно изменилась: перестала цеплять на себя множество заколок, носить корсет и выбирала любой цвет, хоть немного отличающийся от алого. Последнему факту Многоликая была особенно рада: встречи с Лилиттой стали слишком частыми, чтобы утомлять глаза ещё и обилием красного. Хотя у нового способа выбора нарядов были и существенные недостатки: практически полная несочетаемость цветов, фасонов и тканей, а ещё необходимость обновления гардероба. Княгиня наблюдала и ещё больше убеждалась, что перед ней совсем другая личность. И, кажется, она начала догадываться, кто перед ней. Но делиться мыслями пока была не готова, ведь это означало рассказать, что такое она сама есть на самом деле. Многоликая отвлеклась от размышлений, когда услышала, как Эрна просит Лилитту встать в начертанную на полу сложную магическую фигуру. «Очередная попытка обнаружить у моей… княжны магию», — Многоликая отстранённо наблюдала за манипуляциями некроманта. В семье она родилась не-магом, а потому могла лишь догадываться, что значат значки, запертые в пересечениях магических линий. Их Эрна рисовал при ней, и в этот раз княгиня сумела узнать символы смерти, жизни, прошлого и будущего. В прошлый раз были стихии: огонь, воздух, вода и земля. И ни одна из них даже не дрогнула, когда магия Крайса оплетала Лилитту коконом, пытаясь нащупать предрасположенность хоть к чему-то. В позапрошлый — знаки демона, ангела, жреца и священника, которые также молчали. «На этот раз он решил проверить, не некромантка ли девочка?» — губы Многоликой тронула невесомая улыбка. Ей нравилось наблюдать, как Эрна работает: как ловко пальцы управляются с пером, как ровно выходят линии при помощи специальных грифелей, как он капает кровью, а затем накрывает порез тряпицей, пропитанной заживляющим зельем. Эти сцены поднимали из глубин памяти Многоликой видения детства, когда она могла беззаботно бегать по их небольшому городку и когда возвращалась домой с царапинами и порезами, то мама бережно промокала с них кровь и переодевала её в чистое. Но это однажды закончилось, и война с Союзом княжеств Дэммор унесла беззаботную юность. Что было тогда и потом, она знать не хотела и вполне успешно не помнила бы, если бы не проблемы с её дочерью. Многоликая внимательно вглядывалась в лицо Лилитты, пытаясь понять, кто перед ней. Но девочка с умеренным любопытством и неким недоверием рассматривала начертанную на полу фигуру, будто она всё это видала и не раз, и ей это наскучило. Полное отсутствие базовых навыков, но будто пресыщение магией. Княгиня Фариус не могла понять. Она перевела взгляд на некроманта: что думал он? Зачем ему это всё: помогать ей, рисковать своим положением при дворе князя, участвуя в, ясно же, провальном мероприятии? И этого Многоликая не понимала. Но волна радости поднималась откуда-то из глубины её исковерканной сущности, пробуждённая мыслью, что у неё есть союзник. Княгиня скользила взглядом по его фигуре, отмечая некую худощавость кистей, скрываемую широкими рукавами мантии, изящные пальцы, не привыкшие к тяжелому труду. Крайс был традиционен в выборе одеяний: мантия позволяла иметь потайные карманы, куда маги прятали амулеты, зелья или оружие. Внимательно следя за сосредоточенным выражение на лице Эрны, Многоликая не могла пропустить, как его глаза расширились, когда незаметно для стороннего наблюдателя, но чувствительно для мага отозвались символы будущего и прошлого. — Что такое, Крайс? У тебя получилось? — Многоликая плавно поднялась с дивана, на котором провела весь ритуал и приблизилась к некроманту, держась подальше от знаков на полу. — Да… но я не уверен, — Эрна ещё раз пустил магический импульс в сторону Лилитты, но снова откликнулись только «будущее» и «прошлое». — Она либо чтица, либо книжни… ца. — Не говори глупостей! — Многоликая подошла к некроманту совсем близко, позабыв, что они здесь не одни. Она вглядывалась в его карие глаза, ища там насмешку, но находила только тревогу и нежность. Княгиня не понимала и этого и резко сделала два шага назад. — Книжниками бывают только мужчины, а чтицами… Ничего подобного не замечала за Лилиттой. С последним отзвучавшим слогом они перевели взгляд на всё ещё стоящую в центре комнаты девочку. Она, не отрывая взгляда, смотрела на них, но молчала. Она всегда молчала, если к ней не обращались напрямую. И это тоже было нехарактерно для всегда утомительно многословной Лилитты. Новая княжна редко просила что-то пояснить, предпочитая брать из библиотеки книги и читать их у себя в комнате. Преимуществ этого Многоликая не могла отрицать: девочка с каждым разом читала и писала всё лучше и лучше. Возможно, им даже удастся некоторое время скрывать от Дейроса правду, что его дочь всё забыла. — Ты закончил? — и, получив от Эрны утвердительный кивок, Многоликая приказала дочери: — Возвращаемся к себе. На сегодня занятия окончены. Некромант хотел что-то сказать, но княгиня резким движением вскинула вверх руку, заставив его проглотить свой вопрос. Когда за Многоликой и Лититтой закрылись двери, Эрна устало потёр лоб: каждодневные занятия с княжной письмом, чтением, географией или политикой наряду с огромными затратами магии порядком утомили его. Но Крайс не жалел: монотонность пребывания в замке, разбавляемая упокоением кладбищ, сменилась новыми впечатлениями и обществом той, которая постепенно становилась госпожой его сердца и разума. Впервые с момента принесения князю Дейросу клятвы верности Эрна не жалел, что когда-то покинул Чёрное королевство. Удовлетворённо улыбаясь, он присел туда, где только что была Многоликая. В этот момент Эрна ощущал, что находится на своём месте и сделает всё, что угодно, лишь бы не потерять его. Кажется, он задремал, потому что диван рядом вдруг прогнулся, а невесомое касание к плечу и донёсшийся сквозь сон голос пробудили его: «Крайс, тебе плохо?» В этом голосе сталкивались льдинки, и он сразу же узнал его, просыпаясь. Многоликая сидела рядом и с легким интересом смотрела на него. — И всё же, что показал твой ритуал? Не мог ли он ошибиться? — Нет, не думаю. Этому научил меня мой наставник. Так мы вместе с ним проверяли учеников, что напрашивались к нему в подопечные. Но никогда не случалось, чтобы проверка показала одновременно предрасположенность к чтению будущего и прошлого. Случалось, что претендент мог управлять парой стихий или был предназначен в жрецы или священники, хотя учитель рассказывал, что когда-то встретил мага, обладающего магией тьмы и света. Но видеть прошлое и будущее одновременно — невозможно. — Ты прав. Тем более книжников-женщин не бывает. Но чтица… — Многоликая завозилась на диване, устроившись в пол-оборота к Эрне, — значит, Лилитта может видеть будущее? — И прошлое, — добавил некромант, хоть и неуверенно. — Но она точно не демон. Не одержимая, — продолжил он мысль чуть погодя. — Это… не радует меня. — Князь убьёт Лилитту, верно? — голос Эрны дрожал. За эти два месяца он сблизился с девочкой больше, чем за пятнадцать предыдущих лет. Он узнал её уже «обновлённой», мало помня время до ритуала. И она ему нравилась. И захотелось иметь дочь. Или сына. Эрна отвёл глаза, избегая смотреть на Многоликую и коря себя за неподобающие мысли: «Или сына…» — Почему бы нам не рассказать всё Лилитте? — Что рассказать, Крайс? Что в неё должен был вселиться демон? Но разве ты не помнишь, как она отреагировала на твой недавний рассказ про одержимых? Да, некромант помнил. Тогда на лице княжны быстро сменяли друг друга удивление, неверие, а затем и отвращение, будто узнать подобное для неё было неприятным сюрпризом. Так как отреагирует девочка на подобное известие? Он не решился бы гадать. Наделает глупостей, как пить дать. — И как мы теперь должны пробудить в ней демона, если демона-то и нет? — на мгновение страшная догадка ослепила его: — Если демона нет, то кто есть? — Никого нет, Крайс, — утомлённо произнесла Многоликая. — Я думаю, её разум, встретившийся с чем-то неприемлемым для неё, раскололся в ходе того ритуала, запечатал прошлые воспоминания, и поэтому она стала другой. — Госпожа, вам что-то известно об этом? Вы уже встречались с подобным? — И да, и нет. Это только мои догадки. Но давай оставим их. Сейчас самое важное — скрыть наш провал от князя и как-то пробудить лилиттины способности. По дороге в комнату я рассказала ей, что знаю, о чтицах и книжниках. Но этого, конечно, мало. — Верно! Если у нас получится пробудить её способности видеть будущее, то можно будет попытаться спрятать Лилитту от гнева князя в обители чтиц! — Эрна, уверенный, что нашёл выход, на радостях обхватил руки Многоликой ладонями и поднёс к губам, опаляя поцелуем. Но слова княгини, произнесённые с закрытыми глазами, отозвались в его сердце тупой болью: — В любом случае меня ничего хорошего не ждёт…