Ущербная демоница

Трясясь в седле, Крайс Эрна размышлял, как не вовремя произошло очередное пробуждение мертвецов. Не прошло и двух месяцев, как погосты снова активизировались. У некроманта было тяжело на сердце, когда он оставлял княгиню, отбывая вслед за кладбищенским наблюдателем. Магу очень уж не хотелось, чтобы Многоликая куда-то там ехала в обществе князя, но что он мог сделать? Неспособность что-то изменить горчила на языке, но он гнал эти мысли от себя, здраво рассудив, что в обществе Дейроса княгиня прожила уже больше пятнадцати лет, но до сих пор жива и здорова. Но, с другой стороны, свечку-то Эрна не держал. В боевом облачении трястись в седле было мало радости, но на доспех хорошо ложились защитные символы, а шипы помогали в случае чего проткнуть мертвеца, чтобы пустить волну упокающиващей магии. В этот раз некромант прихватил с собой пару зелий, работающих как наркотики и на время повышающих магический резерв. Их применение было опасно, и Эрна старался подобного избегать, но сейчас, истощённый и усталый, он был готов на отчаянные меры. Дорога тянулась монотонно, без нежелательных встреч или происшествий. Кладбище на первый взгляд тоже выглядело мирным и спящим. В самом начале своей службы Эрна не мог понять, зачем князья держали рядом со своими замками столь опасные и нестабильные места, но Дейрос однажды снизошёл до объяснений, что мертвецы в случае чего станут частью армии, задумай Тёмная Хозяйка приказать своим верным последователям захватить этот мир. На осторожный вопрос, когда это было последний раз, князь Фариус потёр переносицу и неуверенно произнёс, дескать лет пятьсот-шестьсот. Сначала всё шло вполне успешно, но призванная Светлой Хозяйкой помощь из другого мира склонила чашу весов не в пользу воинства одержимых. Проиграв, Тёмная погрузилась в сон, но последнее время, как поведал Дейрос, он чувствовал её скорое пробуждение. Как и сам Эрна: с каждым годом погосты пробуждались ото сна всё чаще, а мёртвые становились всё агрессивнее. Но в этот раз некромант почувствовал душок чужой магии, а не просто сырой тёмной силы. Он приказал сопровождающим его княжеским воинам спешится, а сам осторожно двинулся вперёд. Магические резервуары не были заполнены и на половину, а потому Эрна с тоской подумал, что очень удивится, если они смогут пережить этот год. Между тем бойцы с магом беспрепятственно вошли в ворота и уже успели углубиться на территорию кладбища, когда идущий впереди некромант и держащие наготове оружие стражники заметили резво выкапывающихся из-под земли мертвецов. На мгновение Эрна опешил, но сразу же пустил волну магии, чтобы оценить степень угрозы. На восставших висели магические клейма рода Дейрос, что облегчало упокоение, но сейчас эти метки не отозвались на магический приказ. Крайс повторил заклинание, но всё безуспешно. Мертвецы лишь задвигались активнее, стекаясь к ним со всех сторон. Метки Фариусов были активны и всё так же сияли в их аурах, однако, чем ближе подходили восставшие, тем неспокойнее становилось людям. Мертвецы надвигались вразвалочку, сползаясь со всех сторон, похрустывали сочленениями и дурно пахли. Из их разинутых ртов вырывалось рычание, в гниющих ранах на лице виднелись зубы. Эрна прикусил губу, не зная, что делать. Неужели эти неупокоенные были подняты не просто стихийной силой Тёмной Хозяйки, а вполне целенаправленно, другим магом? А некроманты были у всех князей! Они гарантировали, что мертвецы не выйдут за границы кладбищ, разоряя поселения. Или же наоборот, выйдут, когда придёт время. Стражники попятились, заозирались. Нужно было как можно быстрее разорвать управляющее заклинание! — Держаться позади меня! — приказ Эрны заставил воинов собраться. Жертвенный клинок в руках некроманта был способен разорвать заклинание, выпить жизнь и душу. Подобные орудия создавались жрецами Тёмной Хозяйки и закалялись годами, напитываясь в жертвоприношениях. Их лезвия имели волнистые края, оставляли рваные раны, кровь из которых уже было не остановить. Эти кинжалы слушались магии своего создателя. Или его убийцы, хотя и хуже. Эрна первым не был. Одним коротким рывком Крайс приблизился к первому мертвецу, клинком метя в клеймо в ауре. Один точный росчерк, и оно распалось на клочки, а неупокоенный осел на землю, больше не питаемый чужой силой. Со вторым и третьим некромант разделался также легко, но затем их настигли остальные мертвецы. В дело вступили стражники, а Эрна двигался на острие атаки, тормозя восставших шипами на доспехах и разрушая метки. На границе сознания мелькнула мысль, что князь не одобрит порчи казённого имущества, но ничего другого в голову Эрны не пришло. На дворе стоял солнечный денёк, а некромант со стражниками методично уничтожали потенциальную армию или, как посмотреть, угрозу роду Фариус. Жертвенный клинок вытягивал его магию, и Эрна чувствовал, как утекают силы. Но знание, что он оставил в замке свою госпожу один на один с одержимым князем, заставляло его двигаться, наносит удары и не замечать полученных ран. Некромант пытался сдержаться и не опрокинуть в себя склянку с тем самым зельем. Он знал, что силы вернутся ненадолго, а взамен магии будет использоваться его жизнь. Возникшее перед глазами бледное лицо с голубыми глазами и в обрамлении тёмных локонов смотрело без улыбки и ждало его среди живых. И ему это удалось. Хруст костей и рычание мертвецов наконец сменилось относительной тишиной. Здесь совсем недавно было почти красиво: оплетённые лозами надгробия, величественные склепы, петляющие дорожки, каменные скамейки под раскидистыми деревьями. Но сейчас несколько памятников были повалены, а людей окружали разбросанные и изрубленные на куски трупы. Стражники недосчитались больше половины состава. На доспехах некроманта были заметны следы от когтей, один из шипов был погнут, а нагрудник помялся, когда в него влетел один из неупокоенных. Всё тело ныло, а магия плескалась где-то на дне. Распугивая стражников, Крайс безумно рассмеялся: от таких магических нагрузок его резервы всегда были пусты. Но когда ещё удастся их полностью восполнить? Но смех оборвался так же резко, как и возник. Некромант подошёл к особо большой кучке мертвецов, поворошил их сапогом. Магии в останках уже не ощущалось. Похоже, именно клеймо было проводником и управляло неупокоенными. Получается, ему будет что обсудить с князем по прибытию. Осталось только проверить заклинания на границе кладбища и можно выдвигаться назад.

***

Реми Сальва, начальник княжеской стражи, встретил поредевший отряд с хмурым выражением лица. Он отвёл некроманта в сторону, спрашивая, что же случилось и не нужно ли усилить оборону замка. По пятам за повышением Сальвы следовала смерть, хотя пока потери гарнизона удавалось восполнять, но чувствовалось, что мужики идут служить в стражу не так активно, как при Варлуме. Реми казалось, что те избегают смотреть ему в глаза, когда приходится допытываться причин этого нежелания. Начальник стражи сначала хотел бы разобраться с причинами этого, а потом уж докладывать князю. А ещё прежде обсудить свои подозрения с княгиней, которая недавно намекнула, кому он обязан продвижением по карьерной лестнице. Но к ней было так просто не заявиться. Слуги шептались, что они с Эрной стали больше общаться в последнее время, поэтому именно магу Сальва и высказал свои опасения. Некромант выглядел усталым, но слушал внимательно. — Что ещё произошло за время моего отсутствия? — напоследок спросил Эрна. И насторожился, когда Реми как-то замялся и с запинкой произнёс: — Вчера князь с княгиней посетили соседей с дружеским визитом. В этом не было ничего необычного, если бы Сальва не отводил взгляд в сторону. — Я знаю это. — Но когда Реми переступил с ноги на ногу, ничего не говоря, некромант счёл нужным уточнить: — Просто посетили, и всё? — Мне кажется, что княгиня после поездки была… усталой. — Начальник стражи не был уверен, что стоит обсуждать Многоликую за её спиной. Но перед его глазами до сих пор стояло видение этой гордой женщины, с прямой спиной ступившей во двор замка с растрёпанной причёской и кровоподтёками на шее. Хотя на ней была накидка, скрывавшее большую часть подробностей, но волочащиеся позади обрывки платья и его разодранный подол наводили на мысли или о нападении на карету, или о том, о чём Сальва думать не хотел. Сам князь и бойцы сопровождения были бодры и не ранены, потому первую версию Реми отмёл сразу. Как сказать о таком? — Господин некромант, я думаю, вам лучше расспросить о поездке саму княгиню, — нашёл решение Сальва. А уже если она сама не захочет рассказывать — Реми не захотел бы — то это не его вина. От этих слов и тона, которым они были произнесены, что-то кольнуло у груди Эрны. Презрев собственную усталость, некромант поспешил в замок. Но уже на ступенях он притормозил, ведь, где искать Многоликую, не знал. Она могла быть в любой из малых гостиных или у себя в покоях. Поймав проходившего неподалёку слугу, Эрна попытался уточнить местоположение княгини. Собеседник почему-то отреагировал так же подозрительно, как и только что Сальва. Волна тревоги всколыхнулась из самых глубин сущности мага, тьмой застилая разум. Добившись лишь того, что княгиню последний раз видели на господском этаже, некромант первым делом подумал о библиотеке, взлетая по ступеням. Но та оказалась пуста. Крайс притормозил, раздумывая, и двинулся к комнатам Лилитты: вдруг Многоликая там или сама княжна знает, где сейчас её мать.

***

Прислушиваясь к размеренному дыханию княгини, Лилия Львовна пыталась задремать, но ей помешали. В очередной раз скрипнула дверь в её покои, и на пороге оказался Крайс Эрна. Он выглядел взбудораженным, в глазах плескался мрак, а тёмный ореол, окружавший его, был рваным и даже немного пульсировал. С каких-то вычурных доспехов на мягкий ковёр крошилась грязь, а сапоги оставляли земляные отпечатки. Но мать Лилитты это, кажется, не волновало. Она единым движением поднялась с кровати и приблизилась к Эрне. Одну руку она всё так же держала на весу, но второй коснулась корочки запёкшейся крови на щеке некроманта. Казалось, от этого простого жеста Эрна содрогнулся. Лилия Львовна во все глаза смотрела на эту сцену. Кажется, с её матерью что-то не так, раз она сегодня столь щедра на проявления симпатии. Ещё больше медиума поразило поведение некроманта: он просто сцапал женщину в свои объятья. Скопившееся с приходом Воибора и Дейроса напряжение потихоньку начало рассеиваться. Но вдруг Многоликая попыталась выбраться из объятий. Лилия Львовна заметила стекающую по виску княгини капельку пота. «Ей больно?» — стало первой мыслью Чёрной Лилии. Похоже, неладное заподозрил и Эрна. Он разжал сцепленные за спиной Многоликой руки и попытался усадить её в кресло, но та вывернулась и сама, соблюдая осторожность, села. Дышала при этом она чуть чаще, чем обычно. Некромант упал на одно колено перед княгиней, но не коснулся её. Доспехи со скрежетом прошлись по полу. Этот звук заставил Лилию Львовну полностью прийти в себя, и она мигом сообразила, что лишняя здесь, и соскользнула с кровати в желании покинуть свои собственные покои. Стражники её бы не выпустили, и медиум постаралась как можно быстрее скрыться в — почему бы и нет — гардеробной комнате. Того, что произошло дальше между этими двумя, она не видела. Присевшая в кресло Многоликая почувствовала себя лучше. Встретившиеся со стеной плечо и бок, оставленные вчера князем кровоподтёки так болели меньше. Но она продолжала держать спину прямо, хотя внизу живота всё ныло. Княгиня знала, что выносливее обычного человека, но за ночь оправиться и для неё было невозможно. Кажется, её текущая личность не выдерживала эмоционального напряжения, трещала по швам, готовая уступить место ей настоящей. Что же, двадцать лет — достойный срок. За это время не случилось ни одного срыва. По крайней мере, она их не помнила. Из задумчивости её вывел встревоженный голос Эрны. «Он вернулся!» — было первой мыслью, когда Многоликая увидела мага на пороге. Она намеренно осталась в комнатах дочери, не желая нарваться на очередной разговор с князем и надеясь, что вернувшийся некромант найдёт её здесь быстрее, чем где бы то ни было. — Моя госпожа, как вы себя чувствуете? Что-то тревожит вас? — в этом был её Эрна, смотрящий прямо в душу, единственный, кто спрашивал о том, что у неё на душе. Что ответить? Правду? Но тогда придётся снова чувствовать и помнить. Солгать? Ему — не могла. Промолчать? Сегодня это оказалось очень сложно. С немой мольбой: «Молчи!» — смотрела она на Крайса. Но не так понял некромант обращённый на него взгляд: не ему не доверяла княгиня, а себе — своей надломленной выдержке и безэмоциональности. Словно обжёгшись о непривычно гранитную холодность, маг отпрянул, отвёл глаза. Его плечи, до этого момента в судороге сведённые, поникли. Опуская глаза к полу, он не заметил, как легко качнулась Многоликая, следуя за ним. — Я… прошу прощения, что потревожил, — голос Эрны был сиплым, надтреснутым, усталым. Медленно и тяжело он поднялся. — Тогда я оставлю вас, моя госпожа. Многоликая лишь широко распахнутыми глазами проследила, как некромант двинулся обратно к двери и вскоре исчез за ней. Княгиня в изнеможении прикрыла глаза. Почему с его уходом вчерашние раны стали ныть только сильнее? Впервые принятое некогда решение показалось Многоликой неверным.

***

Лилия Львовна не хотела, но прислушивалась к происходящему за стеной. О нет, не любопытство вело её. Медиум не хотела быть неожиданно застигнутой за разглядываем листочка с нарисованным планом. Она аккуратно достала его из рукава. Чем дольше вглядывалась в переплетение линий, тем больше она утверждалась во мнении, что это план замка. А все эти пунктирные линии — неужели тайные ходы? Ведь любой уважающий себя замок должен иметь их! Сердце Чёрной Лилии в предвкушении забилось. Какой простор для фантазии! Тем более, если её выпускают из комнат только в сопровождении княгини или мага. Как раз о них! То, что сейчас её мать явно любезничает совсем не с её отцом, о многом говорит. Что стоят знания истории или религии, если ты совсем не понимаешь окружающих тебя людей? Лилия Львовна проследила за нарисованными на пергаменте линиями. Нужно как следует изучить всё в замке, а если удастся, то и подслушать парочку сплетен. Медиум предвкушающе прищурилась. В ней просыпался похороненный за однообразием жизни авантюризм. С удивлением она поняла, что уже давно не вспоминала о сигаретах. Чёрная Лилия судорожно прижала к груди листок. Курить почти не хотелось. В этот момент ей показалось, что она пробудилась от затяжного муторного сна. Лилия Львовна поспешила спрятать план замка в ворохе платьев и юбок. Из-за стены всё ещё не доносилось ни звука, и медиум решила осторожно выглянуть из своего укрытия. Она с удивлением обнаружила, что комната пуста. Недоумённо нахмурившись, она обвела свои покои взглядом: смятая постель, пустое кресло, трюмо, выкрученные из стены крюки и пустой угол. Похоже, собаки к ней больше не вернутся. От неприятных воспоминаний Чёрную Лилию передёрнуло, но настроения не испортило. Взбудораженная своей находкой, она решила начать поиск скрытых ходов со своей комнаты, тем более, что-то на неё похожее было и на плане. Где обычно располагаются тайные ходы и скрытые рычаги, их открывающие? Конечно, в стенах, а активируются они или подсвечниками, или книгами, или нажатием на камни кладки. Первым делом Чёрная Лилия оглядела шкаф. Книжки там стояли без какой-либо системы, было их штук десять, и все она успела пересмотреть. Подсвечников или настенных светильников не было, только к стене, будто примагниченные, крепились осветительные шары. Они никак не реагировали на нажатия или попытки сместить их. Снова не то. Тогда она начала простукивать стены, нажимать на подозрительные места. За этим занятием её застали принесшие обед служанки. Кажется, они ещё больше уверились, что юная госпожа не в ладах с головой. До ужина Лилию Львовну никто не тревожил. Ей показалось это странным. Ладно вчера, княгиня предупредила, что уезжает, как и некромант. Но сегодня медиум осталась без очередных уроков. Она даже немного скучала по ним. Утомлённая безуспешными попытками найти дверь, ведущую в тайный ход, а затем разглядыванием платьев и листанием книжек Чёрная Лилия немного пописала в дневнике и улеглась спать.

***

Многоликая и Крайс Эрна неожиданно тоже провели этот вечер в одиночестве, что за последний месяц бывало очень редко. Вернувшийся к себе некромант с раздражением скинул доспех на пол, даже не озаботившись привести его в надлежащий вид. Запустив руку в волосы, он, сгорбившись, упал на диван. Ничего не хотелось. Что же произошло всего за сутки, что княгиня отказалась говорить с ним! И смотрела на него так, будто видит в первый раз. Утробно зарычав, маг откинулся на спинку и запрокинул голову, от чего белые пряди разметались по всему дивану. Эрна прикрыл глаза. Сегодня всё шло наперекосяк. Мертвецы, будто находящиеся под чужим контролем, мнущийся Сальва, да сам маг, презревший свои прямые обязанности сразу доложить князю о проблемах на кладбище, но сразу бросившийся к его жене — некромант горько рассмеялся — в объятья. Так не была ли права Многоликая, что предпочла, чтобы он ушёл? Некромант проклял свои доспехи, которые не позволили ему в первый — а если и в последний? — раз коснуться своей госпожи. Почему она рванулась прочь от него? Ей были противны его прикосновения? Но она подошла к нему первой, первой же и коснулась. Маг перестал понимать что-либо. Мỳкой оказалось потерять её внимание. А ведь ещё и князю докладывать… Переступив через сваленные на полу доспехи, Эрна наскоро переоделся и ополоснул лицо, чтобы проследовать к князю в кабинет. О Многоликой он старался пока не думать, но чувствовал, что с ней явно что-то случилось… Княгиня вернулась в свои покои, смежные с комнатами мужа. Здесь властвовал голубой, синий и серебряный цвета, столь холодные, что регулярно наводившие порядок служанки мёрзли от одного взгляда на комнату. Но Многоликой нравилось. Князь не переносил подобную цветовую гамму, поэтому редко заходил к ней. Сейчас это было почти кстати, если бы не нужно было узнать, что показали результаты осмотра Лилитты. Княгиня обновила повязки на самых неприятных ранах, оставленных после поездки в одной карете с Дейросом, и прилегла на кровать в ожидании вечера и неизбежного разговора с мужем. Прикрыв глаза, она понимала, что запасы целебных зелий подходят к концу. За размышлениями, у кого просить пополнить её запасы — у некроманта или целителя — Многоликая, проведшая прошлую ночь без сна, задремала. Разбудили её громкие шаги за стеной. «Дейрос вернулся,» — пронеслось в голове княгини. Пришло время вставать и начинать разговор. Но не успела она даже подойти к двери, как князь сам влетел к ней. Он раздражённо зашипел, натыкаясь взглядом на серебряно-голубые стены, и, заметив супругу, рывком втащил на свою половину. — Знаешь, какую новость мне принёс сегодня наш некромант? Но поняв, что Многоликая ничего ему не ответит на это, продолжил: — Мертвецов явно кто-то поднял! И этот кто-то использовал клейма моего рода! И Эрна не смог их подавить! — Как подобное возможно? Мне казалось, что у тебя нет родственников, в живых, имею в виду. — Многоликой пришлось соображать как можно быстрее, чтобы ещё больше не разъярить и так взбудораженного князя. — Именно! В своё время я позаботился о том, чтобы ни одного отцовского бастарда в живых не осталось. Но метки-то сами активироваться не могли! — Значит, кто-то выжил? — осторожно предположила Многоликая. Вот уже двадцать лет она ходила по краю пропасти, служа советником и игрушкой своего супруга. — Этого не может быть! Я нашёл и уничтожил всех любовниц своего отца и их отпрысков! — Тогда как клейма могли активироваться? Я думаю, тебе стоит попытаться вспомнить, не было ли у твоего отца ещё каких родственников… — Ты права, Лика, — отдыхая разумом подле всегда прагматичной жены, Дейрос притянул её к себе и грубо провёл рукой по спине. Но ничто не дрогнуло в её взгляде, а выражение лица не изменилось. Многоликая смогла быстро прийти в себя, похоронив проснувшиеся было эмоции под ледяной коркой. И оставался еще один вопрос, требующий обсуждения. — Что сказал Воибор? Услышав это, Дейрос отпихнул от себя супругу. — Ничего. Лилитта практически справилась с безумием, но в глубине её разума живёт что-то чужеродное. — Князь отошёл и уселся в кресло, а Многоликая осталась стоять. — Конфигурации почти пришли в норму, но никакой магии в неё Воибор не почувствовал. После этих слов княгиня впервые за этот день посмотрела в глаза мужа: — Каков его окончательный вердикт? — Воибор считает, что разум Лилитты был необратимо повреждён и она вряд ли сможет стать полноценной княгиней. Вот так. Это был конец. Многоликая наклонила голову, понимая, что ей удастся пережить этот год только чудом. После каждого посещения спальни князя она долго лечила синяки и глубокие царапины, а сама беременность и роды дались ей особенно тяжело. Что было тому причиной — её изменённая сущность или тонкая кость — она знать не хотела. Но княгиня боялась смерти, а потому молча сносила уготованные ей мучения. Разве она могла что-то противопоставить мужу-одержимому и магическому браку?