***
Из царства снов меня выводит ноющая головная боль и пересохшее горло, требующее влаги. Еле разлепив глаза, я первым делом смотрю на вторую пустующую половину кровати. Я усмехаюсь, представляя лицо парнишки, когда тот проснулся не в своей комнате. Но какое-то неприятное колющее чувство в груди не дало мне насладится видением. Я прекрасно понимал, что так и будет, что я проснусь уже один, но все равно чувство одиночества поедало меня изнутри. Встав с кровати, я отбросил мягкое одеяло в сторону и босыми ногами потопал на кухню. На автомате я включил чайник, подошёл к широкому окну, открывающему вид на небольшой цветущий сквер во дворе, и открыл форточку, впуская в квартиру свежий утренний воздух. Прохладный ветерок огладил моё нагое тело, вызвав стаи мурашек, и отправился дальше гулять по помещению. Горьковатый вкус кофе неприятным послевкусием оставался на языке, но я продолжал его пить и думать. Я вспоминал вчерашний вечер и восстанавливал в сознании образ этого милого паренька. Мда, упал он не хило, даже сознание потерял. Я не мог оставить его там одного, поэтому и притащил к себе домой, уложил в свою кровать, даже одежду его аккуратно сложил, чтобы не помялась, а что в итоге. Даже маленькой записки с одним единственным «Спасибо» не оставил, а просто ушёл. Это оставляло неприятный осадок, но я решил не зацикливаться на этом. Посмотрев на часы, я ужаснулся и подорвался со стула в сторону спальни. Сегодня мой первый рабочий день в качестве преподавателя, а я опаздываю, причём хорошо так опаздываю. Натянув строгие классические брюки и еле застегнув маленькие непослушные пуговицы на рубашке, я выбежал из дома на ходу надевая пиджак. Благо сильных пробок не было, и спустя 20 минут я бежал по зданию университета к уже моим студентам. — Здравствуйте, извините за опоздание — быстро протараторил я и поклонился в знак извинения. Студенты поздоровались в ответ и стали удивлённо меня рассматривать. Ах да, им же не сказали, что у них новый преподаватель. — Мистер Чон уволился по некоторым обстоятельствам, и меня поставили вместо него. Я… — замешкавшись, я решил написать свое имя на доске и схватил мел. Рука немного дрожала, отходя от моей утренней «зарядки», и я сделал глубокий вдох-выдох. Аккуратным почерком, как меня учили, я вывел на доске «Пак Сонхва». — Да…задница у него что надо! — раздается за моей спиной, от чего моя бровь нервно дергается. Я и раньше слышал много комплиментов в адрес своей задницы, но не в аудитории на паре и тем более от студента. Я поворачиваюсь, чтобы взглянуть на наглеца и встречаюсь взглядом с тем самым парнем о котором думал все утро и из-за которого опоздал. В его глазах явно читается шок, а ещё немного страх. Я не могу сдержать довольной улыбки при виде такого малыша. Да начнётся веселье…Глава 1.
31 августа 2019 г. в 15:14
Тусклое освещение клуба раздражало глаза, а громкая музыка давила на перепонки, от чего мои уши чуть ли не сворачивались. Я до последнего был против идеи идти в клуб перед началом второго учебного года, но мой хороший друг, который уже не в трезвом состоянии висел на моем плече, был непреклонен. Под предлогом того, что прошёл первый курс, а я все еще один, он практически насильно притащил меня сюда. Как по мне это довольно станочное замечание от человека, влюбленного уже второй год в одного парня, который его даже не замечает. Но Уен не сдаётся, он упорно продолжает добиваться своего единственного. Однако, как бы он не пытался казаться сильным и не воспринимать близко к сердцу игнорирования со стороны объекта обожания, я вижу как ему больно в такие моменты. Смотреть на страдания друга невыносимо, поэтому я всегда стараюсь быть рядом с ним и поддержать его. По этой причине, пересилив себя, мне приходится тратить время в душном, пропахшем алкоголем клубе, вместо уютного вечера под теплым одеялком за просмотром фильма. Уен называл эти походы «вывод меня в свет», но на самом деле он сам там отрывался по полной в попытках заглушить боль разрывающую его изнутри.
— Есана, ты чего такой грустный? — пьяным голосом орёт мне в ухо Уен, заставляя зажмуриться.
Он итак сам по себе человек не тихий, но когда не контролирует себя — ни одна колонка не сравнится с мощностью его голоса. Когда он успел напиться до такого состояния, я так и не понял. Всего на секунду отвлекся, а это недоразумение, которое обещало защищать меня от «толпы поклонников» и присматривать, само уже еле держалось на ногах, продолжая вливать в себя спиртное. И кто за кем ещё присматривать будет?
— Ничего я не грустный, это ты просто очень веселый.
— «Ничего я не грустный», — передразнивает меня друг. — Если ты и дальше будешь сидеть здесь с таким кислым лицом, к тебе точно никто не подойдёт, и для чего мы тогда сюда вообще пришли?
— Действительно, для чего же? — саркастически переспрашиваю я, намекая на состояние парня.
— Для того, чтобы мой друг не просиживал второй год подряд свою задницу за учебниками и просмотрами сериалов, а нашёл ей другое применение! — мда, глупо было рассчитывать, что до него дойдёт мой сарказм, — Так что держи, пей и пошли танцевать!
Уен пихает мне в руку бокал с непонятным содержимым, которое он, кажется, и поглощал так жадно двумя минутами ранее, заставляет выпить его залпом, и, схватив мою руку, тащит меня на танцпол в толпу не менее пьяных и потных людей. На танцполе Уен двигается как бог. Он будто чувствует каждую ноту, каждый бит, его тело двигается точно в такт музыке, словно эта музыка исходит из него самого. Он красивый, умный, в некоторых вещах он гораздо умнее и мудрее меня, особенно в любовных, но как только дело касается Сана, он начинает жёстко тупить. У Уена было много поклонников, среди них были как девушки, так и парни, но абсолютно все получали от него резкий отказ, поскольку он еще верит, что его «родственная душа» — Чхве Сан, все же обратит на него внимание.
Со мной же ситуация хуже. Я пытаюсь вслушаться в бит, чтобы подстроиться, но у меня выходят только какие-то непонятные и неуклюжие движения. Я стараюсь не задеть рядом танцующий руками, поэтому движения выходят ещё и неловкими. Честно говоря, это даже на нормальный танец не тянет, я чувствую себя каким-то племенным индейцем, танцующим ритуальный танец, иначе это не назовёшь. То ли из-за алкоголя, то ли из-за моего ужасного танца, румянец приливает к щекам, и руки сами собой непроизвольно тянутся спрятать их от посторонних глаз. Но Уену, кажется, не нравится это, и он резко придвигается ко мне, хватая за руки и пытаясь их отдернуть. Я долго сопротивляюсь и не сдаюсь, в какой-то момент Уен дергает на себя слишком сильно, и я успеваю разглядеть только взволнованное лицо друга прежде чем врезаться в спину какого-то парня. Последний явно недоволен тем, что ему мешают наслаждаться музыкой и танцем, и он грубо отталкивает меня свои локтем в противоположную сторону. Я ударяюсь уже плечом о другого парня, который собой загородил свою девушку и отпихнул меня с такой силой, что я, наконец, упал на задницу. И почему-то именно в этот момент девушка сзади решает отступить назад, от чего её острый каблук впивается мне прямо в поясницу. Боль током бьёт по копчику, заставляя меня болезненно проскулить и зажмуриться. Хочется открыть глаза и очутиться дома, в своей тёплой кроватке с горячим шоколадом в руках, или книгой — чем угодно. Из мыслей меня вырывает все тот же громкий голос Уена, возвращая в эту ужасную реальность.
— Есана, ты как? — склонившись надо мной спрашивает он.
— Ты как думаешь?
— Нууу, падение было что надо, твоя задница завтра о нем напомнит. Не на такую боль я рассчитывал, ну что поделаешь. — с улыбкой говорит Уен в попытке поднять мне настроение, что у него плохо получается, и заботливо протягивает руку.
Не желая сидеть на этом грязном полу и быть снова затоптанным, я вкладываю свою ладонь в руку друга, который одним движением поднимает меня на ноги и помогает отряхнуться.
— Эх, пойдём что ли ещё выпьем, — говорит парень и, приобняв меня за плечи, помогает доковылять до бара.
Уен заказывает пару шотов, а на мой недоверчивый взгляд он лишь отмахивается и говорит, что это поможет облегчить боль. Как я и предполагал, на этом парень не останавливается. Пара шотов превращается в десяток, а десяток бокалов в «парочку» пустых бутылок. Не знаю чем он думает, ведь завтра у нас пара, да ещё и первая, да ещё и у того нудного старика, которого я терпеть не могу, а мы в жопу пьяные сидим в каком-то клубе и никуда не спешим. А чем думаю я? Сейчас уже ничем. Кажется, мой мозг отказался функционировать ещё после третьего шота, а сейчас я вообще сомневаюсь в том, что он еще на месте, а не валяется где-то на полу среди пьяных людей. Кан Есан никогда бы так не поступил, но…людям свойственно меняться. Вот только к чему приведут эти изменения?
Музыка с энергичной сменяется на медленную и мелодичную, позволяющую ушам, наконец, расслабиться. Пьяные тела, еле держащиеся на ногах, покачиваются из стороны в сторону, пытаясь станцевать что-то похожее на медленный танец. Я верчу в руках неизвестно какую по счету рюмку, на дне которой плещется жидкость, в следующую секунду обжигающая моё горло. Пьяный взгляд устремляется в сторону друга, неотрывно смотрящего в телефон и широко улыбающегося. И даже несмотря на моё состояние, я замечаю, что это не простая улыбка — эти сверкающие огоньком любви глазки и срывающиеся с уст смешки наводят меня только на одного человека.
— Ну и что он тебе там пишет? — спрашиваю я, нарушая повисшую между нами тишину.
— Он увидел мой пост с клуба и пригласил присоединиться к нему! Есан, он САМ меня позвал! — как маленькая школьница счастливо щебетал Чон, пока я закатывал глаза.
— Вау, это, конечно, прогресс, но ты же никуда не поедешь? Уен, у нас завтра первая пара, плюс ты в зюзю пьяный, а ещё обещал присматривать за мной. — пытался я вразумить друга и, кажется, получилось.
Уен хоть и выглядел слегка легкомысленным, но я ему верил. Все таки пять лет дружбы для него не пустой звук, и он вряд ли бросит меня совсем одного посреди клуба, который я, как он сам отлично знает, на дух не переношу. Даже ради этого Чхве Сана. Кто же знал, как я ошибаюсь…
Выпив оставшийся алкоголь, мы снова направились на танцпол, чтобы выплеснуть накопившуюся энергию. На удивление, Уен был прав, алкоголь настолько завладел моим телом, что та острая боль в районе копчика уже не чувствовалась. Сейчас я уже не задумывался о своих движениях и полностью доверился внутренним чувствам, позволяя телу двигаться самому. Мне, действительно, удалось расслабиться, наконец, за этот долгий вечер. Я чувствовал, как тело охватывает жар и как урчит желудок от количества выпитого.
Решив немного освежиться, я направился в сторону туалета. Выйдя из кабинки, мой взгляд упал на стоящую перед зеркалом высокую фигуру, а затем медленно опустился ниже. Мда…а задница у него ничего такая, я бы даже сказал шикарная. Естественно, я не святоша, и позволяю себе заглядываться на чужие задницы, а на такие аппетитные тем более. Из моих мыслей меня вывел громкий кашель. Заставив себя оторваться от такого отличного вида, я поднял глаза и в зеркале встретился взглядом с бездонными глазами цвета шоколада. Блондин ответил на мой взгляд вопросительно изогнутой бровью. «Чёрт! А он горяч!» — первая правильная мысль за сегодняшний день, посетившая мою пьяную головушку. Мы неотрывно пялились друг на друга, и кто знает сколько бы ещё продлилась эта игра в «гляделки», если бы я не смутился и не выбежал из туалета, чуть не задев дверью ещё одного посетителя уборной. Не рассчитав скорость, я быстро очутился у нашего столика, от чего закружилась голова. Я и не сразу заметил, что стало тихо. Тишина не свойственна Уену. Опасливо подняв голову, я обнаружил то, чего и ожидал — ничего, а точнее никого. «Вот же гаденыш, бросил таки меня!», — первое, что я подумал. Моему возмущению не было предела, просто обидеться — слишком лёгкое наказание для него, позже придумаю что-то ещё. «Голова кружится получше всяких аттракционов, а такими темпами целым я до дома не доберусь… И что делать?», — я мучительно простонал, сжимая голову руками в безуспешных попытках остановить головокружение. В груди зарождается неприятное чувство — это паника, которая судорогой проходит по телу, сковывая внутренние органы и не давая организму нормально функционировать. Я решил закрыть глаза и сделать пару глубоких вдохов, чтобы хоть чуть-чуть успокоиться.
После небольшой передышки, я решил вновь оглядел клуб в надежде найти друга, но стоило мне поднять голову, как я сразу попал в плен прекрасных карих глаз. Я и не заметил, когда этот стройный блондин успел сесть за мой столик. Я не успел ничего сообразить, чтобы придумать план отступления, как услышал его бархатный и глубокий голос.
— А ты ещё красивее вблизи, малыш. — кажется, я краснею, так как чувствую жар, приливший к лицу, и отвожу взгляд в сторону, чтобы окончательно не утонуть в этих омутах. — Не бойся, я не кусаюсь, пока.
— А я и не боюсь, — непонятно откуда взявшаяся уверенность заставляет взглянуть ему прямо в глаза, — Просто меня бесят такие самоуверенные люди, которые ещё и пяляться так нагло на меня, будто я кусок мяса.
— Ой, а у котёнка острые зубки, — с усмешкой произносит он, проведя языком по нижней губе, что немного отвлекло моё внимание, и я не заметил, как блондин наклонился ближе ко мне и прошептал практически в мои губы — Ну ничего, я с этим справлюсь.
Я чуть воздухом не подавился от такой наглости и резко вскочил на ноги, увеличивая расстояние между нами. Не знаю, насколько красным я выгляжу со стороны, но этот парень позволяет себе слишком многое.
— А ты часом не охренел?! — дерзко выдаю я и немного пошатываюсь от того что ноги еле держат меня — Я тебе никакой не малыш и уж тем более не котёнок! И ни с чем справляться тебе не придётся, пошёл ты!
Не желая больше оставаться в его компании, я резко развернулся на пятках, чтобы, наконец, покинуть ненавистное помещение. Но видимо моему организму плевать на мои желания, поскольку моя несчастная голова не выдержала такого количества поворотов, и картинка перед глазами уже потеряла отчётливые облики предметов, превращая мир вокруг в одно сплошное мутное пятно. Ноги подкашиваются и окончательно отказываются держать моё пьяное тело в вертикальном положении. Голова больно ударяется о пол и последнее, что я вижу перед тем, как потерять сознание, взволнованное лицо блондина.