It's Just Kissing, Not Rocket Science

      К моменту, когда Чимин встаёт следующим утром, Намджун уже сидит за столом на кухне с полупустой чашкой кофе. Он прячет улыбку, притворяясь, что делает очередной глоток: Чимин еле-еле волочет ноги по полу, его волосы торчат во все стороны, а лицо настолько опухло, что едва видно глаза.       — Боже, сколько же я выпил вчера? — бормочет тот, плюхаясь на стул напротив и укладывая голову на деревянную поверхность стола. Чимин поднимает заспанные глаза лишь после того, как Намджун предлагает сделать кофе и ему тоже. — Да, пожалуйста, — с трудом шевеля языком, соглашается он и слегка улыбается.       Намджун кипятит воду в тишине, не пытаясь завести разговор. Чимину и так, похоже, сейчас тяжко: лучше его не мучить, пока окончательно не проснулся. Запах свежезаваренного кофе наполняет просторную кухню, постепенно возвращая младшего в чувство; он с благодарностью принимает чашку из Намджуновых рук и сразу же делает глоток, как если бы тот был волшебным лекарством от похмелья.       — Прости… я занял твою кровать, — немного придя в себя, извиняется Чимин, на что Намджун лишь качает головой. — А ты где спал? — спрашивает он, оглядывая кухню и прилегающую к ней гостиную. Что-то он не помнит, чтобы в Намджуновой квартире было две спальни.       — На диване.       — Чёрт, мне так жаль. Зачем я вчера столько выпил — сам не понимаю, — снова извиняется Чимин, и его щёки вспыхивают от осознания того, насколько отвратительный из него вышел гость. Обычно он так себя не ведёт, но вчера его так приятно развезло, что он просто не смог остановиться.       — Ничего, — отмахивается Намджун, натягивая успокаивающую улыбку.       Спина болит, что ни говори, да и температура ночью в гостиной тоже была не из приятных, однако это ещё не самый плохой вариант: всё равно спать в одной комнате с Чимином он бы не смог.       — У меня лицо опухшее, да? — хнычет Чимин, сжимая щёки ладонями так, что его губы превращаются во что-то наподобие утиного клюва, и в этот раз Намджун не может сдержать смех.       — Немного да, — честно отвечает он, в ответ на что Чимин лишь застенчиво улыбается.       — Ну класс… А ведь ты пил вместе со мной и выглядишь нормально, — сетует он, ни к кому конкретно не обращаясь. Чимин напрягает память, пытаясь понять, сколько Намджун выпил вчера. Неужели умудрился растянуть одну банку на весь вечер?…       — А я много и не пил. Ладно, проехали. Я делаю завтрак? — предлагает Намджун, решив, что Чимин уже достаточно протрезвел, чтобы съесть что-нибудь нормальное и не заблевать ему при этом всю кухню. Кофе это, конечно, хорошо, но только как временная мера: а если Чимин ещё и продолжит пить его на пустой желудок, это точно закончится для него плохо.       — Завтрак? Не надо. Точнее, я бы хотел поесть, но я лучше сам приготовлю. Я и так занял твою кровать, а ты мне ещё и кофе сделал. Дай мне отплатить тебе хотя бы этим? — Чимин просит так умоляюще, что Намджун почти сдаётся, но в последний момент пересиливает себя и медленно качает головой.       — Забей. В следующий раз сделаешь, — говорит он, снова вставая со стула. — Иди лучше в душ пока, а я пока сварганю что-нибудь по-быстрому.       — Нет, пожалуйста, не делай этого со мной, я и так чувствую себя ужасно. Я не буду долго возиться, обещаю! — Чимин переходит практически на крик, тоже подскакивая со своего стула.       — Чимин. Выдохни, — мягко возражает Намджун и кладёт ладонь младшему на макушку, чтобы нежно потрепать того по волосам. И тут же отдёргивает её, осознав, что творит. Ему не стоит касаться Чимина. Намджун быстро опускает глаза, чтобы проверить выражение лица младшего и немного расслабляется, увидев, что тот, кажется, вообще не нашёл в его жесте ничего странного. — Иди в душ. Чистые полотенца в шкафчике.       — Ты уверен? Может, лучше подождёшь, пока я приготовлю что-нибудь, или, не знаю, вместе что-нибудь сделаем?       — Сначала душ. А я пока начну готовить.       — Хорошо… спасибо. Я быстро! — провозглашает Чимин, прежде чем бодрым шагом направиться в сторону ванной комнаты. Намджун молча провожает его взглядом и вздыхает, когда слышит знакомый щелчок замка. Господи, что он с тобой делает? Это определённо было очень умно — предложить Чимину кофе и завтрак, чтобы тот остался у него ещё дольше.       Он почти наяву слышит Сокджинов дьявольский смех. Нравится себя мучить, Ким Намджун? Вот твоя медаль за сообразительность.       Намджун набирает немного воды в сковородку и начинает резать овощи, решив их потушить: это будет полезно для Чиминова желудка. Осознавать это немного дико, но он готовит для Чимина уже во второй раз. Не говоря уже о том, что это наверняка единственный в своём роде прецедент, когда он готовил для кого-нибудь больше одного раза.       Это странно. У них нет и единого шанса вместе, но Чимин имеет над ним какую-то особую власть. Намджун чувствует, что постепенно превращается в тот самый типаж людей, на которых привык смотреть свысока.       Иронично, но… он сам становится таким, как Чимин.       Как и почему он это допустил? Кому в здравом уме понравится мучиться от безответной любви? Однако как только Чимин оказывается где-то поблизости, Намджун… забывает. Забывает, в какую яму загоняет себя, будучи не в силах нажать на тормоза.       Все сомнения, все самобичевания исчезают в тот миг, когда Чимин улыбается ему, сидя за кухонным столом с растрёпанными волосами и опухшим лицом.       Неужели это то, как себя ощущает Чимин?       Как человек, совершающий безнадёжные поступки и не ждущий ничего взамен?       Намджун тихонько вздыхает и продолжает нарезать овощи, стараясь сосредоточиться на мерном стуке ножа о разделочную доску, чтобы не думать о том, что Чимин прямо сейчас принимает душ в его квартире. Другие делали это только перед сексом, и Намджун всегда заботился о том, чтобы никто из них не оставался до утра.       Но вот сейчас Чимин в его душе, и вот Намджун снова невольно думает о нём.       Владелец бара добавляет овощи в сковороду и начинает медленно их тушить в попытке отвлечь внимание от нежелательных мыслей. Вода закипает.       — Ух, хорошенько же я намылся, — оповещает Чимин, возвращаясь на кухню с полотенцем на плечах, и Намджун дёргается от звука его голоса. Что ж, видимо, готовка всё же выполнила свою задачу: он действительно отвлёкся.       Чимин выглядит гораздо свежее после душа, но Намджуну становится плохо от одного лишь взгляда на него. Что-то в расслабленном, даже ленивом выражении Чиминова лица, мокрых волосах и раскрасневшихся от горячей воды щеках заставляет Намджуна смотреть на него не в том свете, что стоило бы. Как так выходит, что Чимин постоянно застаёт его врасплох?       — Тебе нужно высушить волосы. Заболеешь же, — выдавливает из себя Намджун, отводя глаза.       — Да не, тут же тепло. Тебе помочь с чем-нибудь? — с надеждой спрашивает парень, становясь от него по правую руку. Намджун прочищает горло, собираясь с духом, и просит накрыть на стол. Чимин радостно приступает к делу, выглядя довольным тем, что тоже вносит свой вклад.       — Блин, в этом мире есть хоть что-то, что ты не умеешь готовить? — спрашивает он, мельком оглядывая медленно кипящее на плите рагу.       — Это всего второе блюдо, что я приготовил для тебя, — прыскает Намджун. — И ты его ещё даже не пробовал.       — Пахнет восхитительно. Я уже сразу могу сказать, что будет вкусно, — уверяет Чимин, смотря на него с горящими глазами. — Я б остался у тебя жить, лишь бы каждый день такое есть, — шутит он, и Намджуну приходится притвориться, что он ищет соль, чтобы сглотнуть ком в горле. Он знает, что Чимин это несерьёзно, но перед глазами тут же появляются непрошеные картинки их с Чимином совместной жизни.       Каждый день, как сегодня, просыпаться и завтракать вместе…       Возьми себя в руки, Ким Намджун.       К моменту, когда стол готов, Чимин еле сдерживается, чтобы не наброситься на еду. Когда Намджун с улыбкой кивает ему, разрешая начать, тот тут же набирает себе полную ложку рагу.       — О-о-очень вкусно, — восхищённо мычит младший, заставляя Намджуна дёрнуться в очередной раз.       Боже. Да что с ним сегодня такое?       Они продолжают есть: Чимин хвалит еду через каждые пять минут, Намджун отвечает ему, что ничего особенного в ней нет. Каким-то образом разговор заходит о грядущей рождественской вечеринке, и Намджун не может не отметить, как сильно Чимин её ждёт.       — Будет так классно! — щебечет тот. — Знаю, это прозвучит глупо, но мне очень нравится смотреть на рождественские украшения. Всю жизнь мечтал поставить дома ёлку, но… ты видел мою крошечную квартирку.       — Можно ведь и маленькую ёлочку поставить.       — Можно, конечно, но это будет не то. Слушай, а мы в баре будем ставить ёлку? Ну, для вечеринки? — спрашивает Чимин, тут же загораясь идеей. Честно говоря, Намджун отказался от ёлки ещё в прошлом году, так как один из пьяных гостей опрокинул её прямо на диджейскую стойку Юнги и чуть не похерил всё оборудование. С тех самых пор ёлки в баре были под запретом, и никто даже не поднимал эту тему.       Но сейчас Чимин сидит прямо перед ним и выглядит настолько взбудораженным от одной только мысли, что Намджун отвечает: «Конечно, будем», прежде чем успевает осознать, что именно он говорит. Чимин улыбается широко-широко, и Намджун… понимает, что уже не может забрать свои слова обратно. Теперь ему предстоит разговор с Хосоком.       Хосок явно это так просто не оставит.       — Ура! А украшать сами будем?       — Если хочешь.       — Круто! Никогда ещё не украшал ёлку. Ты же знаешь, в Корее это не принято. Ёлку ставим только на одну ночь?       — На сочельник и само Рождество.       — А… — Чимин внезапно выглядит разочарованным, и Намджун быстро добавляет:       — Но в этом году мы можем поставить её пораньше.       Чимин сразу же оживляется, и Намджун думает, что вряд ли когда-нибудь привыкнет к тому, насколько тот честен в своих эмоциях.

***

      — Прости, что?       — Хосок.       — Нет, ты мне скажи, серьёзно? Серьёзно хочешь снова поставить ёлку? Ещё и на две недели раньше? Какого чёрта ты меня тогда заставил выбросить её в прошлом году? — сощурив глаза, шипит Хосок, в то время как Намджун старательно притворяется, что занят чем-то очень важным в ноутбуке, чтобы не поднимать на него взгляд. Менеджер, однако, не успокаивается и забирает у Намджуна ноутбук. — Выкладывай. В чём дело? — продолжает он, близко, до дискомфорта, наклоняясь к владельцу бара.        — Ни в чём. Я просто думаю, что для рождественской вечеринки нужна ёлка.       — Она и нужна. Поэтому всегда у нас и была. Пока тебя пчела в жопу не укусила, и ты не запретил её в прошлом году! Это никак не объясняет, почему сейчас мы её ставим за две недели до Рождества.       — Чтобы задать рождественское настроение, — неубедительно объясняет Намджун и делает вид, что не замечает, как Хосок закатывает глаза. — Хосок, мне нужно работать, — делает жалкую попытку отвязаться от менеджера он.       — Мне тоже.       Намджуну нечего на это возразить.       — Я не буду покупать и устанавливать ёлку, пока ты не скажешь мне реальную причину. Я тебя знаю, Ким Намджун. Ты делаешь это не просто так.       — Хосок.       — Хочешь, я скажу тебе, зачем ты это делаешь? — фыркает менеджер, выпрямляясь и складывая руки на груди.       — Если ты и так всё знаешь, зачем спрашиваешь тогда?       — Хочу услышать это от тебя.       — Хосок, ну брось уже.       — Хорошо! Отлично! Я достану тебе чёртову ёлку. Он наверняка хочет сам её украсить, да?       Намджун лишь тихо вздыхает в ответ.       — Нет, правда, Намджун, я не знаю, зачем ты это с собой делаешь. Ты столько усилий прилагаешь, чтобы сделать его счастливым, что я не понимаю, почему ты до сих пор с ним не встречаешься, — бормочет Хосок себе под нос и выходит из Намджунова кабинета вон раньше, чем тот успевает что-то сказать. Намджун даже рад этому в какой-то степени: у него нет ответа на этот вопрос.       Да уж, и зачем он это с собой делает…

***

      Намджун был более чем готов вести себя по знакомому шаблону, выручавшему его в последнее время не раз: улыбаться, когда Чимин что-то ему говорит, иногда кивать и делать вид, что ему совсем не больно, когда Чимин упоминает Мингю.       Хотя больно, и очень. Но он в какой-то степени даже привык.       Намджун не слепой: видит, насколько счастлив Чимин, рассказывая ему о своих свиданиях с Мингю. Это сильно отличается от того, что было с Джебомом. Тогда Чимин казался более… напряжённым. Нервным. Неуверенным в себе и в том, стоит ли дальше продолжать эти отношения. Но то, что у него сейчас с Мингю, выглядит гораздо более здоровым.       Мингю, по Чиминовым словам — отличный парень. Они ходят на приличные свидания в хорошие места. Смотрят фильмы и ужинают вместе. Постоянно переписываются в свободное от работы время. А ещё, со слов остальных сотрудников бара — этот Ким Мингю чертовски красив. Тэхён об этом просто не затыкается. Намджун же старательно это игнорирует.       Так вот, Намджун был более чем готов затолкать всё в нём кипящее как можно глужбе: улыбаться, кивать и делать вид, что всё в порядке до тех пор, пока чувства не утихнут сами собой, и он не сможет жить дальше.       Но нет.       В настоящий момент он бежит и прячется от Чимина, словно жалкий трус, каких всегда ненавидел. Каждый раз, как видит Чимина со светящимися глазами и розовыми от смущения щеками, направляющегося к нему с целью поделиться подробностями очередного захватывающего свидания, Намджун просто разворачивается и идёт в противоположную сторону, мысленно благодаря свои длинные ноги за возможность быстро унести его в безопасное место: кабинет. Он сидит там часами, дольше, чем обычно, яростно печатая что-то в ноутбуке или перепроверяя документы, которые прекрасно могут без этого обойтись.       Намджун знает, что его расстраивает вся эта ситуация с Мингю. Знает, что это совсем на него не похоже, но остановиться не может. Когда Чимин спрашивает, можно ли ему зайти в гости, Намджун врёт, что занят. Он перебрал уже все отмазки: то у него встреча (он просто хандрит в кровати), то он приболел (хандря в кровати). Намджун не решил ещё, плохо это или хорошо, что Чимин вообще не видит в его поведении ничего подозрительного и пишет ему смс вроде «ладно, тогда в другой раз» или «надеюсь, скоро поправишься!».       Хоть Намджун и пообещал помочь со следующим свиданием, но заставить себя это сделать он не в состоянии. А если верить тому, что говорят Тэхён с Сокджином, Чимин прекрасно справляется и без посторонней помощи. Намджун даже начинает жалеть обо всех уроках, что давал ему до этого.       Намджун невольно чувствует себя мудаком. Он всегда гордился тем, что не отступал от своих моральных принципов — даже когда весь мир был против него. Но теперь маленькая, мерзкая часть внутри твердит ему, что всего этого можно было избежать, если бы он изначально отказался учить Чимина искусству соблазнения.       Хотя тому, что Чимин раскрылся и стал более уверен в себе, Намджун всё же чуть-чуть рад. В полной степени чувствовать горечь из-за того, что тот стал, наконец, похож на самого себя, не получается.       Джин и Хосок первые, кто замечают отчаянные попытки Намджуна сбежать. Как и полагается, они делают это главной темой для шуток в первые пару дней, однако потом осознают, насколько всё плохо. Намджуна откровенно жалко, и они стараются помочь ему всем, чем могут: уводят разговоры от скользкой темы или отвлекают Чимина, как только тот собирается к нему подойти.       Это продолжается днями и неделями, и никто в баре не знает, что с этим делать и как дальше быть.

***

      — Мингю! Что ты здесь делаешь?       Тэхён с Сокджином синхронно поворачивают головы, чтобы обнаружить буквально в полуметре от себя Чимина, радостно переминающегося с ноги на ногу рядом с высокой фигурой своего парня. Вполне ожидаемая ситуация; в других обстоятельствах они были бы рады новой почве для сплетен, но не сейчас. Только не когда Намджун с максимально жалким видом приплёлся на работу и состряпал очередную неубедительную ложь о том, что плохо себя чувствует из-за погоды. Чимин, конечно, безоговорочно поверил ему и даже предложил сходить в аптеку за лекарствами, пока Сокджин не отвлёк его, попросив принести что-то со склада.       Намджун кинул на друга тогда благодарный взгляд, прежде чем быстро сбежать в свой кабинет. Сокджин ещё нервно хихикнул после этого — появилось плохое предчувствие.       Которое оправдалось с появлением Мингю. Конечно же тот должен быть объявиться. Конечно же.       Не то чтобы кто-то из них точил зуб на Чиминова бойфренда (за что?..) или чувствовал к нему неприязнь. Разве что небольшое разочарование из-за того, что в отличие от того же Джебома, Мингю оказался хорошим парнем, и его нельзя отвадить от Чимина, просто ударив по морде. Но в конце концов, он делает Чимина счастливым. Кто в здравом уме будет ненавидеть его за это?       — Да просто забежал увидеть тебя, — говорит Мингю, приподнимая Чимина за талию и начиная кружить вокруг себя. Чимин откидывает голову назад и смеётся. Сокджин замечает, что Чонгук морщится при виде этой сцены.       Чонгук по какой-то причине отказывался присоединяться к провозглашённой Тэхёном команде шипперов «Мин-Мин» и даже не старался это как-то скрыть.       — Ты разве не устал? — спрашивает Чимин, на что Мингю лишь наклоняется и нежно чмокает его в макушку.       — Немного. Но увидеться хотелось сильнее.       Сокджин с Тэхёном, не сговариваясь, переглядываются и в тот же момент замечают смотрящего в телефон Намджуна, спускающегося с лестницы.       «Вот же чёрт», — думает Сокджин. Несмотря на свои порой чересчур очевидные попытки скрыться от Чимина, у Намджуна была обязанность: проверить, всё ли хорошо внизу, в самом баре, и поприветствовать постоянных посетителей. Не секрет, что многие приходили в бар лишь в надежде попасться ему на глаза. Сейчас же его ежедневная рутина вот-вот сыграет с ним злую шутку. Сокджин понимает, что нужно срочно что-то предпринять, да вот только не знает, что.       — Кстати, дай-ка я тебя кое с кем познакомлю! — взбудораженно тараторит Чимин, буквально за руку подтаскивая Мингю к барной стойке. — Это Сокджин и Тэхён, — представляет друзей он, укладывая голову Мингю на плечо.       — Привет. Ким Мингю, очень приятно, — уверенно представляется Мингю в ответ, пожимая каждому из барменов руки.       — Уф, да, очень приятно, — медленно говорит Тэхён, с трудом скрывая панику в глазах. Мингю кидает на него недоумённый взгляд, но ситуацию тут же спасает Сокджин одной из своих фирменных улыбок.       — Мы тоже очень рады познакомиться. Надеюсь, ты хорошо заботишься о нашем Чимини. Не хотите потанцевать, пока есть возможность? — предлагает он, указывая на самую дальнюю от барной стойки точку. Чимин непонимающе склоняет голову.       — Но я же на смене…?       — Всё в порядке, даю тебе внеочередной перерыв. Давай, иди веселись, — предпринимает отчаянную попытку заставить Чимина уйти вместе с Мингю Сокджин, однако тут же замолкает, когда слышит рядом знакомый голос.       — Джин, я тут посмотрел…       Ну ёб твою налево, Ким Намджун. Умеешь же выбрать время.       — О! А это мой босс, Ким Намджун. Мой парень, Ким Мингю, — с широкой улыбкой представляет мужчин ни о чём не подозревающий Чимин.       — Приве… здравствуйте. Наслышан о вас, — кивает Мингю, неожиданно для всех первым протягивая руку для рукопожатия.       На секунду Намджун деревенеет.       Он целый час собирался с духом, чтобы спуститься, убеждая себя в том, что ничего страшного не произойдёт, если он увидит Чимина за работой. И вот сейчас он стоит прямо напротив того самого парня, о котором Чимин трындел без остановки все эти дни. Парня, с лёгкостью завоевавшего сердце Чимина, — парня, имевшего всё, что Намджун так страстно желал и не мог получить.       И сам Чимин стоит рядом, такой счастливый, что что-то внутри Намджуна… ломается.       Однако он берёт себя в руки достаточно быстро, чтобы его заминка не вызвала подозрений, и крепко жмёт протянутую ладонь с самой профессиональной своей улыбкой.       — Я тоже о вас наслышан, — вежливо отвечает Намджун, убирая руку.       — Ты говорил обо мне? — усмехается Мингю, кидая нежный взгляд на жмущегося к нему Чимина.       — Немного, — смущённо отвечает тот, тут же розовея щеками. Намджун стоит, изо всех сил стараясь придумать достойную причину, чтобы удалиться, и тем не менее обнаруживает себя буквально приклеенным к полу, будто мазохист, не в силах оторвать глаз от того, как Мингю притягивает Чимина к себе ближе.       Намджун понимает, что не дышит, когда видит, что Мингю игриво треплет своего парня за щёку после этой фразы.       С Джебомом такого не было.       Те что-то говорят друг другу, но Намджун не слышит ни слова. Он будто находится в толще воды и лишь чувствует вибрации от громкой музыки в баре, смотря на то, как шевелятся Чиминовы губы, растягиваясь в смущённой улыбке, а глаза исчезают за щеками, превращаясь в полумесяцы.       Господи, почему это так больно?       Намджун думал, это будет его раздражать. Может, даже злить. Но точно не ожидал, что ему будет настолько невыносимо видеть Чимина счастливым с кем-то другим.       Он выныривает из транса только когда чувствует чью-то сильную руку, сжимающую его ладонь.       — Джун, ты разве не хотел мне что-то сказать? — говорит Сокджин, и Намджун тупо кивает, едва различая его слова. — Пойдём тогда лучше в твой кабинет. Тэ, ты же справишься с баром в одиночку?       — Конечно, — незамедлительно отзывается Тэхён и, кинув на босса осторожный взгляд, натягивает на лицо широкую улыбку.       — Отличненько, тогда мы быстро! — громко объявляет Сокджин, чтобы отвлечь внимание от молчаливого и неподвижного, будто при контузии, Намджуна на себя. Сокджин закидывает руку ему на плечо и уводит в направлении лестницы, притворяясь, что активно что-то рассказывает, чтобы не вызывать подозрений.                     — Ты чего творишь, — шипит он, роняя друга на диван в кабинете, будто безвольный мешок с костями. Намджун не отвечает: лишь обхватывает голову обеими руками, как если бы сожалел о самом своём существовании.       — Что он здесь делает? — с усилием подняв голову, наконец спрашивает он.       — Пришёл увидеть Чимина. Неважно. Боже, Намджун. Посмотри, на кого ты похож!       Намджун закрывает лицо руками, выглядя при этом до невозможности ранимым, и снова застывает. Сокджин открывает было рот, чтобы вправить ему мозги, но так ничего и не говорит: Намджун выглядит слишком жалко.       Это больше не смешно. В этой ситуации вообще не осталось ничего хоть мало-мальски забавного. Намджун, его лучший друг, почти брат, находится в очень плачевном состоянии, и всё из-за…       — Джун… — мягко начинает Сокджин, осторожно кладя руку тому на плечо. — Пора решать этот вопрос. Это не может так дальше продолжаться.       Намджун угрюмо молчит в ответ.       — Я оставлю тебя пока, но… если вдруг что понадобится, ты пиши, — тихо говорит Сокджин, и Намджун едва заметно кивает. — Мне тоже не всё равно на Чимина, но… ты же же знаешь, что ты мне как брат?       — Я знаю.       — Я буду внизу.       — Спасибо, Джин.       Сокджин уходит, оставляя его в тишине. Эта тишина успокаивает его или душит? Намджун не знает.