Цвета радуги

      — Послушай, Ива-чан, какого чёрта ты сюда меня притащил?       Ойкава прикрыл замёрзший кончик носа рукой, недовольно надувшись.       Они уже битый час шлялись по парку, наматывая круги, и Хаджиме до сих пор не мог дать внятного ответа, почему они бродят по холоду, когда можно было бы отправиться домой и припасть к живительному источнику горячего шоколада, который совсем недавно появился в доме у Ойкавы.       — Ещё немного, — отозвался Иваизуми, усиленно крутя головой. Он напряжённо всматривался в темноту хитросплетений ветвей деревьев, будто бы надеялся у них найти ответ на чужой вопрос. — Ещё один круг и если…       — То что? — перебил его Тоору, притягивая к себе и заглядывая в лицо. — То что?       — Ничего, — буркнул Хаджиме, упрямо двигаясь вперёд. — Ладно, давай пройдёмся вон до того сворота в аллею и домой.       Тоору надул щёки, поморщился, снова потерев покрасневший от кусающегося холода нос и, соглашаясь, взялся копошиться в собственных карманах.       — Ладно, только я напишу, что задержусь… — он нервно хлопал по карманам, пытаясь отыскать свой мобильник. Иваизуми медленно пошёл вперёд, надеясь, что его догонят. Стоило ему отойти на несколько метров, как послышался жалобный зов Ойкавы: — Ива-чан…       — Ну чего? — обернулся он, взглянув на встрёпанного и потерянно глядящего на него капитана. Хаджиме медленно развернулся, сделав пару шагов назад. Он поёжился от внезапного порыва ветра. Кажется, и правда, стоило отправиться домой. — Что случилось?       Ойкава криво улыбнулся и беспомощно уставился на Хаджиме.       — Ива-чан… Я кажется телефон потерял. Не могу найти.       — Чего? — повышая голос, подскочил к нему Иваизуми, бесцеремонно взявшись ощупывать его карманы олимпийки и хлопать по карманам на штанах. Ойкава замер и на удивление совсем не сопротивлялся осмотру. — Ты в сумке смотрел?       — Смотрел, конечно! — возмутился он, выдирая из чужих рук свою сумку, которую Хаджиме уже понадеялся подвергнуть тщательному обыску. — Наверное, я выронил его где-то здесь… — сокрушённо пробормотал Ойкава. — Чёрт, прости, я… Ты иди домой, я тут поищу немного.       Иваизуми внимательно посмотрел на Ойкаву, пытаясь понять разыгрывает он его или нет. Хотя какие тут розыгрыши? Вон, и его дурацкое лицо трагичнее некуда, и вид растерянный, да и какое может быть желание шататься по холоду, когда он до этого весь изнылся, что замёрз и хочет домой. Нет, паршивец, верно, не врал — правда посеял где-то свой телефон.       Иваизуми тяжело вздохнул и вопросительно возвёл глаза к всемогущим небесам. И за что ему это горе?       — Ну уж нет, — с тяжёлым вздохом, но ни без решительности в голосе, заявил Хаджиме. — Будем искать. У тебя же там…       — Компромат, — насуплено буркнул Тоору. Иваизуми фыркнул и нехотя улыбнулся.       — Ну да, что может быть важнее фото Матсукавы с картошкой фри в носу?       Ойкава слегка оттаял и пожал плечами.       Они огляделись, и не сговариваясь решили пойти обратно, по своим же следам, тщательно подсвечивая себе дорогу фонариком, который как нельзя вовремя нашёлся среди завалов всяких полезных штук в сумке Иваизуми. Кстати, и второй шарф, для Ойкавы, забывшего свой, там тоже нашёлся.       — И зачем ты всё это таскаешь? — восхищённо оглядывая маленький ручной фонарик в голубом корпусе, спросил Ойкава, пока Хаджиме, как змею, вытягивал из собственной сумки шарф.       — Чтобы когда ты мне надоешь окончательно, придушить тебя этим шарфом, а потом прикопать твою дурацкую тушу в тёмном лесу, — с поразительной невозмутимостью выпалил Иваизуми. Он кинул в капитана шарф, ни без удовольствия отмечая, как испуганно смотрит тот на него, нервно наматывая тепло вокруг своей шеи.       — Как грубо, Ива-чан, — фыркнул с блаженством Ойкава, зарываясь носом в ткань. — И лопаты у тебя нет, нечем копать.       — Кто знает, — многообещающе протянул Хаджиме, похлопав по пухлому боку всегда излишне тяжёлой спортивной сумки. — Ладно, давай не зевай, смотри по краям тропинки, может, быстро найдём.       Почти половину пути обратно они прошли молча, оставшуюся Ойкава рассуждал о том, где он мог выронить телефон. Иваизуми молчал и подсвечивал фонариком тёмные участки. Этот парк был новый, меньше большого городского и менее проходимый, так что оставалась ещё надежда на то, что они смогут отыскать потеряшку-телефон. В целом, Ойкава, может быть, и обошёлся без него, может, его бы вернули даже или унесли в ближайшее бюро находок, но была какая-то своя прелесть в том, чтобы вот так бродить вдвоём по парку, пусть и было темно, холодно и голодно. К тому же Хаджиме всё ещё надеялся, что они смогут увидеть то, зачем приходили.       Незаметно они вернулись к тому самому месту, откуда начали. Иваизуми тяжело вздохнул, выпустив целое облачко пара. Становилось холоднее. Наверное, пора было возвращаться домой, пока Ойкава не схватил простуду и не слёг, а вот это тогда станет самой настоящей катастрофой, куда там потерянным фото Маттсуна до этого. Снова возведя глаза к безразличной тверди иссиня-чёрного, затянутого облаками, неба, он подумал о том, как было бы хорошо, чтобы всё разрешилось прямо сейчас.       Удивительно, но иногда сильные мира сего всё-таки прислушиваются к мыслям вверенных им людей...       Темнота парка была густой из-за близко посаженных деревьев, ветки которых практически сплетались в крышу над тропинкой, образуя длинный тёмный коридор. Так что когда зажглась иллюминация, Иваизуми и Ойкава практически ослепли от сияния, на мгновение растеряв бдительность.       Одна за другой вспыхивали ярко-голубыми кострами шапки сплетённых ветвей. Огромное множество блистающих звёздочек-огоньков разом появилось у них над головами, освещая путь и заливая всё приятным нежным светом. Стволы деревьев гирлянды, а это совершенно точно были они, оплетали ровно до середины, причудливыми спиралями обхватывая вязы, клёны и гингко, насаженные в аллее.       Ойкава как заворожённый пялился на блестящие лампочки и прозрачный прохладный голубой свет, заливший всё вокруг. На мгновение он забыл вообще обо всём: о том, что замёрз, что устал, что куча ерунды вертится в голове, что потерял свой телефон. Сейчас было только это, какой-то детский восторг, терпким теплом расползшийся в груди, и Ива-чан рядом, тёплым плечом прижимающийся к нему. Ойкава на миг глянул в сторону, заметив, что Хаджиме мягко улыбается. Он был доволен.       — Ива-чан, какая красота… — шепнул Тоору.       Хаджиме перевёл на него взгляд, фыркнул, но улыбнулся.       — По правде говоря, это я и хотел тебе показать, — тихо проговорил Иваизуми, не отрывая глаз, любуясь очарованным лицом этого бестолкового создания, которое по какой-то ошибке или шутке богов, считал лучшим человеком на свете. — Их совсем недавно тут развесили, к Рождеству готовятся, видимо. Кажется, эти ребята перестарались, вон сколько огоньков в одном месте. Хотя очень красиво. Я хотел… чтобы ты увидел это.       — Какой же ты романтик, — захихикал Ойкава, без предупреждения накидываясь и обвивая руками шею Иваизуми.       — Отстань, болван, — заворчал Хаджиме, но выпутываться из объятий не стал, Ойкава вдруг оказался невероятно тёплым. Так они и стояли, любуясь мерцающим незабудково-голубым сиянием и мельтешащими огоньками лампочек, качающихся от налетевшего ветерка. Через несколько минут вой ветра уже не казался ни романтичным, ни терпимым, нужно было заканчивать. — Ладно, пойдём ещё раз посмотрим в тех местах, где останавливались. Может, найдём твой телефон, растяпа… А потом сразу домой.       — Хорошо, — громко шмыгнув носом, покивал Ойкава, почти по самые глаза зарываясь в шарф. — Мама, наверное, беспокоится, хорошо было бы, если она позвонила, может, мы бы услышали звонок…       …удивительно, но иногда эти самые сильные, чёрт бы их побрал, за раз дают слишком много чудес.       Сумка Ойкавы, тихо зажужжав, начала пронзительно выплёвывать слова одной известной мелодии из аниме, которая всегда и буквально до зубовного скрежета выбешивала почти всех в команде.       Иваизуми одеревенело, будто бы в немом кино, медленно повернул голову в сторону треклятого звука.       — Это. Что. За. Херня. Ойкава?       Тоору непонимающе хлопал глазами. Дрожащими руками он полез в свою сумку, без лишних церемоний начав вытаскивать шорты, один за другим кроссовки, подмышку сунул пачку тетрадок, между ног, сжав бёдрами, пустую бутылку и, наконец, с победным «ХА!» вытащил на свет яростно орущий мобильник. Ойкава сморщился от громкого звука и сбросил звонок от матери.       — Ох ты, я же проверял этот карман! И как он тут оказался? — неподдельно удивился Ойкава, осматривая собственный мобильник, мерцающий оповещением о пропущенном звонке. — Наверное, он забрался в одну из тетрадок и там…       — Ойкава.       — А? — обернулся на Хаджиме Тоору. Одного только взгляда на лучшего друга ему хватило, чтобы понять, что лучше ему прямо сейчас начать засовывать весь свой хлам обратно в сумку и делать ноги, а не то план с лесом, шарфом и фонариком перестанет казаться просто штукой, да и шуткой ли?.. Ойкава громко сглотнул и быстро запихал кроссовки, бутылку и шорты в сумку, тетрадки плюхнулись как попало сверху, дома разберёт, это безобразие, если выживет. Треклятый телефон был засунут обратно, в недра сумки. — Ива-чан?       — Ойкава… — низко склонив голову, холодно повторил Хаджиме. — Беги.       — Чего? — не понял Тоору, испуганно уставившись на грозно надвигающегося на него Иваизуми. — И-Ива-чан, ты чего?..       — Беги, говорю! — прорычал Иваизуми, резко бросившись с места. Ойкаве потребовалось всего несколько мгновений, чтобы среагировать и отскочить в сторону от широко расставленных рук Хаджиме, вознамерившихся как минимум скрутить в тугой узел это бестолковое создание. — Я тебя сейчас!..       — Не надо, Ива-чан, — голосил на бегу Ойкава, почему-то начиная улыбаться. — Я же не специально!..       Слушать оправдание Иваизуми не собирался, впрочем, как и Тоору и не думал говорить что-то. Давно пора было возвращаться, и сделать это бегом, пусть и удирая от лучшего друга, было не такой уж плохой идеей.       Они стремительно летели вперёд по пустому парку, после нескольких минут погони, начав смеяться. Ветер свистел в ушах, холодя пылающие щёки. Не сбавляя скорости, они неслись по безмятежному голубому коридору огоньков прямо к дому.