Цвета радуги

      За окном бушевал ветер.       В Японию пришёл сезон муссонов, сменив жаркое июльское солнце на затянутое тучами небо, беспрестанно проливающее дождь. Незаметный и колкий, холодный и порывистый — серая хмарь и мокрота раздражали одинаково в любом своём виде, и Тоору как никогда был рад тому, что сегодня он остался дома.       Тёплый плюшевый плед согревал его снаружи, а жасминовый чай изнутри; старенький ноутбук на низком столике перед ним разгонял тишину в комнате своим уютным гудением, время от времени становящимся натужным, когда программа принималась обрабатывать особенно большой файл. Ойкава с ногами забрался на диван, задумчиво разглядывая серость за окном.       Он ждал. До сеанса связи оставалось всего ничего, но ожидание и промедление убивали, Хаджиме ему хотелось увидеть прямо сейчас. Из-за такой погоды даже время тянулось ужасно медленно и пять минут превратились, как показалось Ойкаве, в целый час. Наконец ноутбук, встрепенувшись от сна, выкинул на экран фото Хаджиме и тихонько начал наигрывать знакомую булькающую мелодию входящего вызова.       Ойкава нервно поправил волосы, принял звонок и уставился на экран.       — Привет.       — Ива-чан, ты как, в порядке? — Ойкава не стал размениваться на приветствия и сразу взялся приглядываться к картинке с Иваизуми. Тот выглядел взъерошено и мокро, видимо, подпал-таки под ливень. Позади него виднелись какие-то люди, слышалась музыка.       — В порядке, — кивнул он. — Офис затопило, представляешь? Только обед, а начальство уже дало распоряжение двигать домой. Толку от нас и от залитых водой компьютеров. Зашёл вот перекусить, перед тем как ехать.       — Может, такси отправить за тобой? — разволновался Ойкава, разглядывая как по лицу Хаджиме ползут капельки воды.       — Да какое там, — фыркнул Иваизуми. — Воды на дорогах чуть ли не по колено. Вот лодку бы… — Тоору фыркнул и улыбнулся. Если Ива-чан шутит, то значит ситуация и правда под контролем. — В общем, ладно, я выдвигаюсь. Если ничто не нарушит планы, то через час я буду у тебя.       — Хорошо, я пока приготовлю ванну и це-е-елую кучу полотенец, — наигранно весело пропел Ойкава.       — Договорились, — улыбнулся Иваизуми, наклоняясь ниже к своему телефону. Несколько капель воды, соскользнув с подбородка, упали на линзу камеры. Изображение забавно оплыло, словно под специальным фильтром. — И вот ещё что, тебя ждёт кое-какой сюрп…       Картинка зависла, вдруг начав рябить. Ойкава нахмурился и легонько щёлкнул ноутбук по крышке. Такое случалось и раньше, старику уже прилично лет, пора бы сменить его, но вот всё руки не доходят… Бедолага загудел ещё сильнее, экран пару раз моргнул и выдал синий экран, умерев окончательно и бесповоротно.       — Вот дьявольщина, — цокнул языком Тоору, резко захлопывая ноутбук. Он нервно подскочил на ноги, запутался в пледе, едва не завалившись на пол, и взялся искать свой телефон. В принципе разговор был закончен, и Ива-чан уже успел сказать, что будет через час, но связаться ещё раз лишним не будет. Ойкава схватил с подоконника свой мобильник, набрав номер Хаджиме. Он нервно закусил губы, выглянув в окно. Если бывает на земле водяной Ад, то это был именно он. Дождь хлестал со всех сторон и требовательно долбился в окна. Ветер страшно выл, кружа в мокром воздухе пластиковые упаковки, мусор и самые разные вещи — Ойкава видел, как вдалеке, на уровне его глаз, промелькнуло что-то синее, кажется, это был чей-то вырванный из рук зонт. Увиденное нисколько его не успокаивало, а растревоженное сердце начало неприятно подвывать. Телефон молчал. — Да давай же ты!..       Послышалась серия коротких гудков и динамик пронзительно замолчал. Ойкава взглянул на экран — индикатор сети отсутствовал. Он в сердцах запульнул телефон на диван, громко выругавшись.       — Проклятье, дурацкая погода! Лишь бы теперь Ива-чан добрался до дома без приключений… — пробурчал он.       Какое-то время он топтался у окна, разглядывая сизую мокроту за окном. Ветер всё выл, дождь не прекращался, а голова бесконечно генерировала дурацкие картинки, годящиеся для фильмов-катастроф. Вот Хаджиме едет на автобусе домой, а мост через Сумиду рушится прямо в реку, а вместе с ним и злосчастный автобус. Вот Ива-чан едет домой на метро, а тоннель захлёстывает огромной волной, превращая токийский метрополитен в один большой аквапарк, ну или океанариум. Вот Иваизуми…       — Ну уж нет, — звонко шлёпнув себя по щекам, Ойкава протестующе затряс головой, выгоняя из неё все дурацкие мысли. — Пойду-ка я лучше наберу ванну!..       Рискнув ещё раз попробовать оживить ноутбук, Тоору открыл крышку, молча уставившись на неотвратимый приговор — синий экран, отрезавший его от информации, так и оставался на месте.       Иваизуми не появился дома ни через час, ни через два. После третьего часа ожидания, Ойкава начал нервно расхаживать по комнате, не зная, чем себя занять. За это время он успел выяснить, что не работала ни телефонная связь, ни интернет, ни телевидение, и лишь старое-доброе радио не подкачало. Когда ему удалось поймать на стареньком, ещё бабулином приёмнике волну с новостями, стали понятны причины задержки. Метро и правда затопило. Не так страшно, как думал Ойкава, но несколько станций запечатали от греха подальше, так что теперь привычный путь домой мог вылиться в круглую сумму и растянуться на добрых три-четыре часа.       Эта информация немного успокаивала, как и то, что Ива-чан не сгинет со свету хотя бы из вредности. Он был из породы таких обязательных типов, что никуда не денутся что бы ни случилось. Хаджиме, если надо, доплывёт домой, раз так сказал, значит сделает всё, чтобы выполнить обещание. Вот таким был его Ива-чан.       Дома стало прохладнее и Ойкава вновь вернулся к пледу и дивану. Он закутался в него с головой, превратившись в мохнатую кочку цвета лазури, из которой торчало лишь одно озадаченное лицо.       А что делать, если его не будет и дальше? Идти спасать? Город просто огромный, где ему искать Иваизуми? И если у него какие-нибудь средства защиты? Кажется, были старые резиновые сапоги, которые они с Хаджиме урвали во время распродажи, решив, как-нибудь съездить на рыбалку и уж тогда-то эти сапожищи точно им пригодятся. Теперь рыбачить можно, наверное, прямо в городе — на тротуарах в некоторых местах воды по щиколотку, так сказало верное хрипучее радио. А что ещё? Зонт? Ну нет, его унесёт вместе с ним. Ойкава вовсе не был пушинкой, но ветер такой сильный, что утащит и коня в небо, воплотив его мечту стать крылатым конём Пегасом в суровую реальность. Может, тогда дождевик? Где-то была и эта штука, нужно поискать…       За всё то время, что Ойкава размышлял о том, как ему идти спасать от мокрой пакости Хаджиме, он так ни разу и не подумал о том, что возможно, спасать придётся его.       На сборы потребовалось гораздо меньше времени, чем он думал, — прошло уже почти четыре с половиной часа, на улице становилось темнее, — и нервозность Ойкавы росла вдвое быстрее скорости его сборов. Когда он натянул на себя старый дождевик, на всякий случай запрятав в карман джинс телефон, — а ну как он оживёт? — и уже принялся залезать в огромные вырвиглазно-синего цвета сапожищи не по размеру, в дверь тихо поскреблись.       Сердце Ойкавы встревоженно колыхнулось и он, запутавшись в подоле плаща, с одним надетым сапогом, ринулся открывать дверь. Рывком дёрнув её на себя, Тоору испустил задушенный всхлип. На пороге, вымокший до нитки, стоял Иваизуми.       — Ива-чан! — Ойкава практически прыгнул на Хаджиме, тут же начав обнимать его, целовать куда мог дотянуться и, кажется, бормотать какую-то бессвязную ерунду, сопровождая это странное заклинание радости выступившими слезами. — Я так рад, что ты цел, я так испугался! Тебя не было так долго, Ива-чан!..       — Тише, тише, — мягко отодрав от себя Ойкаву, выряженного в чёрте что, Иваизуми затряс головой. С него натурально текла вода и под ногами успела собраться небольшая лужа. — Дай я хотя бы зайду…       — Конечно, конечно. Боже, да ты же весь мокрый! Я так волновался, почему же так долго… — продолжал причитать Ойкава, не желая отнимать рук от Хаджиме. Ему важно было касаться его, держаться хотя бы кончиками пальцев за кусочек рукава, чтобы знать, что он правда здесь. Иваизуми это знал, и руки отнимать не стал, взявшись стаскивать расквашенные ботинки и насквозь мокрые носки одной рукой.       — Ты видел, что на улице творится? — не удержался он от язвительной усмешки. — Там второй библейский потоп. Я пытался связаться с тобой, но кажется вся чёртова связь не работает… И куда это ты намылился в таком виде?       Хаджиме нахмурился и оглядел Ойкаву, его один сапог и старый-престарый дождевик. Ойкава опустил голову и нехотя признался, уже зная, что его сейчас будут распекать.       — Я хотел идти тебя выручать.       — Интересно, — Иваизуми склонил голову на бок. — А кто потом тебя вылавливал бы из луж? Ты же бедовое создание, вечно во что-нибудь вляпываешься!       — И ничего я!.. — возмутился Ойкава, надувая губы. Он принялся показательно стягивать дождевик и взмахом ноги запустил огромный сапог в полёт. Тот плюхнулся в паре метров от них, раз и навсегда закрывая тему сегодняшнего несостоявшегося приключения. — Доволен теперь? Давай стаскивай с себя всё, на тебе нет сухого места. И живо в ванную, я пока поставлю чайник и… А что это у тебя?       Ойкава кивнул на прижатую к груди правую руку. Он только сейчас заметил, что Хаджиме как будто бы что-то держит за пазухой.       — А, это… В общем, только не ори, — попросил Иваизуми, неловко почесав затылок.       Ойкава невольно охнул. Он подумал о худшем и нервно вцепился в край пиджака Хаджиме, сминая противную мокрую ткань в пальцах.       — Ты, что… руку сломал?       Иваизуми фыркнул и нахмурился.       — Нет, что за дичь ты несёшь? Я просто… кое-кого подобрал, — на секунду он замялся и медленно полез рукой за пазуху, вытаскивая на свет что-то маленькое и белое. Ойкава приблизился к ладони Ива-чана, понимая, что тот держит на ней мокрый живой комочек шерсти, маленького спящего котёнка. — Я не смог пройти мимо и оставить его на улице. Мне пришлось вылавливать его из ручья, который тёк по обочине дороги… Честно говоря, я удивлён, что он не утонул раньше, чем я смог его вытащить…       Ойкава жалостливо уставился на белый комочек. Он осторожно забрал зверька с ладони Иваизуми, кончиками пальцев коснувшись его. Котёнок был тёплый, но всё ещё мокрый, он тяжело дышал и из-за того, что он свернулся в клубок, его мордашки было не разглядеть.       — Господи, Ива-чан, он же совсем крошка! Его нужно высушить. Наверняка, он голоден. Что едят такие маленькие котята? — начал паниковать Ойкава.       — Молоко… — мягко подсказал Иваизуми, медленно стягивая с себя мокрый пиджак, изгаженный водой сапфирового цвета любимый галстук, бросая все вещи прямо на пол у входа. Воду он соберёт позже, а пока хочется избавиться от этого ощущения мокроты по всему телу.       Глаза Ойкавы загорелись от энтузиазма.       — Молоко! Точно. Ива-чан, ты гений, — он решительно тряхнул головой и оглядел полураздетого Хаджиме. — Снимай всё и бросай тут, и бегом-бегом в ванную, ты начинаешь синеть из-за холода. Я прибавлю температуры у термостата.       — Ты и сам не хуже меня, просто когда начинаешь суетиться, глупеешь до уровня детсадовца, — звонко чмокнув Ойкаву в висок, не удерживаясь о того, чтобы запустить пальцы в его волосы, прокомментировал Иваизуми. От близости Тоору ему стало намного лучше и немного теплее. — Займись тогда этим пловцом, а я приму душ и переоденусь.       На этом они и разошлись: Ойкава, что-то рассказывая котёнку, на кухню, а Хаджиме, вооружившись полотенцем — в ванную.       Иваизуми вышел согревшимся, чистым и сухим минут через десять. Он заметно повеселел и вой ветра и барабанная дробь капель по подоконнику уже не казались ему такими унылыми. В кухне он нашёл Ойкаву, который мягко гладил по спинке спящего на полотенце найдёныша. Увидев Хаджиме, Тоору улыбнулся ему и вновь посерьёзнел, уставившись на котёнка. Он уже не представлял собой один тугой пушистый шарик и вытянулся на спинке, явив людям свой по-детски пухлый и розовый животик, маленькие лапки с трогательными розово-чёрными подушечками и тонкую щёточку короткого хвостика. По всей видимости этот бедняга был чьим-то любимчиком и просто попал в передрягу, иначе как такой белоснежный и в целом здоровый на вид кот мог оказаться на улице?       — Он всё ещё спит, я беспокоюсь.       — Ты прямо как мамочка, — фыркнул Иваизуми, наклоняясь и целуя Ойкаву в макушку.       — А вот и неправда. Что если ему плохо?       — Он мог наглотаться воды, — тихо предположил Хаджиме. — Когда я его вытащил, он был в сознании, мяукал, а как только я его спрятал за пазуху, он какое-то время трясся от холода, а потом замер и кажется уснул.       Ойкава покачал головой и снова уставился на малыша.       — Отнести бы его к ветеринару…       — В такой дождь? — нахмурился Иваизуми. — Где мне вас обоих потом искать? Переждём хотя бы до завтра, уже темнеет. Наверное, он просто спит.       Тоору согласно покивал и потянулся к небольшой мисочке с разогретым молоком. К Хаджиме он придвинул кружку с горячим чаем, взглядом указав на неё.       — Пей давай, тебе нужно хорошо согреться, а я пока... Попробую одну штуку.       Ойкава подчерпнул молока ложкой и поднёс к носику котёнка, начав водить перед ним. Зверёк не реагировал и продолжал безмятежно спать, всё так же глубоко дыша.       — Не работает, — отхлёбывая чай, прокомментировал Иваизуми, наблюдая за этим сеансом приведения в сознание.       — Подожди секунду, — заворчал Ойкава, пальцем свободной руки погладив кошачий лобик. Котёнок зашевелился, начал водить носом в сторону запаха. Тоору восторженно заулыбался. — Ну вот, пошло дело!       Через несколько секунд послышался короткий слабенький писк, совсем не напоминающий мяуканье, и громкое урчание. Котёнок проснулся и раскрыл глаза, оказавшиеся мутноватого сине-зелёного цвета. Он снова запищал и перевернулся, вставая на шаткие лапки. Ойкава быстро пододвинул к нему миску с молоком, следя, чтобы он осторожно пил, а не пускал пузыри носом.       — Ну, вижу, что он в полном порядке, — улыбнулся Иваизуми, когда котик принялся жадно есть, именно кусать, молоко при этом издавая забавные урчащие звуки разной тональности.       Ойкава выглядел довольным донельзя и Хаджиме попросту любовался его счастливой физиономией, от одного вида которой на душе становилось легче.       — Я очень рад, что ты его принёс, — вдруг подал голос Ойкава, трогая кончиком указательного маленькие лапки, — и с чего ты взял, что я стану орать?       Он фыркнул и задрал голову.       — Кто тебя знает, — пожал плечами Хаджиме. — Пока побудет у нас, а там посмотрим.       Тоору согласно кивнул и снова погладил котёнка.       — Хороший сюрприз вышел, Ива-чан, спасибо. Имя бы ему придумать… Что? — Ойкава присмотрелся к виноватому лицу Иваизуми. — Что не так?       — Вообще-то, я нашёл его случайно, я же сказал. А тот самый «сюрприз»… — он поднялся на ноги и вернулся в коридор, где всё ещё оставались его испорченные вещи. Иваизуми вернулся через несколько минут, сразу же выложив на стол два мокрых комка. — В общем, вот.       — И что это? — нахмурился Ойкава, поднимая один комок и принимаясь его разглядывать. Когда-то это была плотная, похожая на картон бумага, с каким-то надписями, даже сейчас можно было разобрать пару оплывших букв. — Какие-то странные бумажные комочки.       — Это наши с тобой билеты, — с тихим смешком пояснил Хаджиме. Глаза Ойкавы удивлённо округлились и снова обратились к комкам, пытаясь понять, что за билеты такие и куда. — Есть электронные, но мне хотелось отдать тебе такие.       — Ладно, я сдаюсь, я не могу понять, что это, — поднял он руки в воздух. Даже после колупания бывших билетов ногтем и разворачивания их, он не смог прочесть на мокром картоне ничего. — Что это за билеты? Мы куда-то поедем?       — В Америку, Ойкава.       Брови Тоору удивлённо поползли на лоб. На секунду он отвлёкся — котёнок налопался молока вдоволь и пополз обратно на полотенце, будто бы запомнил, хитрюга, где ему будет мягко поваляться до следующей кормёжки. Когда он улёгся, снова принявшись мурлыкать, создавая уют в кухне, Ойкава обернулся на Хаджиме, который скучающе катал пальцем по столу второй «билет».       — Ива-чан, мы правда летим в Америку? — он всё ещё не верил в сказанное и был слегка обескуражен. — Я рад, но почему ты не сказал мне раньше? Мы могли бы купить билеты вместе, они ведь, наверное, стоят дорого… Или, погоди, это просто командировка от твоего офиса, и ты решил взять меня с собой? Зачем же мы летим? — Пока Ойкава одну за другой выдавал теории, Иваизуми молча смотрел на него, не в силах перестать улыбаться. В такие моменты он понимал, что не ошибся с выбором.       — Всё не совсем так, — позвал он, прерывая поток бесконечных теорий. — Есть другая причина.       Хаджиме поднялся со стула, встал перед Ойкавой. Он выглядел очень взволнованно и Тоору решил было уже спросить, что случилось, что за другая причина…       Иваизуми медленно опустился на одно колено. На его ладони лежала маленькая синяя коробочка, в один момент расставившая всё на свои места.