А на острове Буяне...

– Итак, поскольку инструктаж проведён, предлагаю разобрать летательные средства, и произвести пробный взлёт. Напоминаю, при ощущении дискомфорта: головокружения, тошноты, онемения конечностей, следует немедленно обратиться к сопровождающему, всем всё понятно? – проводившая инструктаж высоченная огненно-рыжая дама, с торчащими во все стороны коротко-стриженными волосами и орлиным носом, оглядела компанию стран. Последним, под взглядом лимонно-жёлтых глаз, стало несколько не по себе: очень уж воинственно выглядела товарищ Соколова – Старший Инструктор институтской команды по лётным видам спорта. – Отлично, раз вопросов нет – начнём практическое занятие. Поскольку права обнаружились лишь у одного из присутствующих, пришлось взять учебное оборудование. Свободных мётел только шесть. Остальным придётся воспользоваться нетрадиционным транспортом. Наталья, подойдите, пожалуйста. Беларусь с готовностью вышла вперёд и помогла занести на площадку позади института огромный деревянный ящик.       Началась раздача слонов.       Артуру повезло больше всех – ввиду наличия лётных прав, ему разрешили взять на прокат новенькую метлу. Теперь англичанин спокойно сидел в тенёчке и смотрел, как сонные государства пытаются понять, как управлять летающей шваброй, благо общие принципы везде одинаковые, что у веника, что у офисного вентилятора. Но, вернёмся к столу выдачи подарков, то есть, к сундуку с мётлами и чем-то ещё.       Первым, распихав всех, за леталкой подбежал Альфред. Весь его вид говорил: “Я – Герой! Подберите мне что-нибудь круто-геройское!”. В прочем, Наташа тут же спустила его с небес на бренную землю, вручив ему балалайку с педальками (Беларусь до сих пор на него злилась), сопроводив это жуткой ухмылкой, от которой американское желание возмущаться тихо пискнуло и забилось в дальний угол. Пруссии разрешили выбрать самому, и все удивились, когда альбинос вытащил отбойный молоток. На просьбу объяснить свой выбор, Гилберт ответил, что молоток – это круто. Людвигу достался пресловутый вентилятор на длинной подставке, и заботливый старший брат немедленно заржал, что Германия долетит с ветерком. Следом выскочил Италия, вытянув за собой Канаду. Себе он присмотрел изящную метёлку, а Уильямс, недолго думая, выкопал очень большие резиновые сапоги. А остальные расхватали оставшиеся мётлы.       Пробный полёт над территорией института для всех прошёл нормально. Разве что Джонс на своём русском народном инструменте смотрелся откровенно нелепо. Пруссия не мог не воспользоваться ТАКИМ поводом, и теперь громко и, однако, заразительно гоготал, уходя в пике в непосредственной близости от американца, чей геройский гонор взял длительный отпуск. Позже над “Империей Добра” всё же сжалились и поменяли балалайку на более-менее приличную гитару.       Когда часы в вестибюле НИИЧаВо пробили десять часов утра, весьма странная процессия из двенадцати человек покинула пределы Соловецкой автономной области и теперь летела в сторону моря.       Около полудня мелкие островки в заливе остались далеко позади, Соколова разрешила повысить скорость до максимальной, и теперь внизу, насколько хватало глаз, простиралось зеленоватое северное море. Сразу стало скучно, а впереди было ещё три часа полёта, за которые не произошло ничего особенного, разве что селфящий Пруссия чуть не уронил свой телефон вниз, но всё обошлось.       Когда вдалеке показался заветный остров, скорость опять пришлось снизить, но все так обрадовались, что полёт заканчивается, что не сильно возмущались. Приземлилась вся команда на хорошо утоптанной площадке рядом с песчаным пляжем, отгороженной низеньким заборчиком. Через две минуты рядом приземлились чемоданы. Сопровождающая убедилась, что все долетели в целости и сохранности, собрала уже ненужные летательные приспособления, уточнила дальнейший маршрут, пожелала удачи и улетела назад. Некоторое время ей махали вслед, а потом Оля и Наташа снова взяли управление в свои руки и повели остальных по грунтовой дороге в лес. Майское солнышко ласково светило через зелёные ветви деревьев, пели птицы, поэтому путь больше напоминал приятную прогулку.       Спустя ещё два часа неспешной прогулки по лесу, Китай заметил, что вокруг стемнело, и похолодало, хотя на севере в пять часов вечера солнце ещё стоит высоко. Остальные тоже заметили подобное изменение и пристали к девушкам с расспросами. Беларусь промолчала, а её сестра сказала, что всё нормально, и они скоро придут. И действительно. Через некоторое время между деревьями забрезжил холодный фосфорический свет, а страны вышли к участку, многократно описанному в русских народных сказках. Обширную площадку окружал жуткий костяной забор, с черепами на кольях, чьи глаза и светились посреди тёмного леса. Италия грохнулся в обморок, а Арловская, обратив на замершую компанию внимания не больше чем на табуретку, вышла к воротам, три раза повернулась на левой ноге по часовой стрелке и трижды отрывисто каркнула. Ворота, пощёлкивая суставами, немного приоткрылись, пропуская сестёр во двор, и сразу же захлопнулись за их спинами. Где-то ухнула сова.       ***       Оказавшись за забором, две страны смело прошли к избе на куриных ногах, из которой, шаркая и опираясь на клюку, выбиралась хозяйка. – Фу, фу, фу! Русским духом пахнет, раньше… ой! Оленька с Наташенькой приехали! – Баба Яга, а это была она, сразу перестала говорить стандартную сказочную форму знакомства и резво заковыляла к девушкам, – внученьки мои! Соскучились по бабушке? Гостьи наперегонки бросились обнимать старую родственницу, кривоносую, но не растерявшую прежнего обаяния колдунью, в пёстрой юбке и чёрной блузке с вышитыми рукавами. Седые кудри слегка выбивались из-под красной косынки и прикрывали височные кольца с замысловатым орнаментом. – Очень соскучились! – Оля заговорила первая, – Только, бабушка, мы с друзьями, а их немного ввела в замешательство твоя охранная система. – Ой, слова-то какие! Охранная система… морок это! Сейчас сниму, а друзья ваши пусть заходят, места на всех хватит. Яга, прокашлявшись, свистнула.       ***       Кёркленд первый почувствовал, что что-то меняется, он толкнул остальных и показал на огороженную территорию. Воздух вокруг начал подёргиваться, и… Жуткий костяной частокол исчез, а вместо него появился обычный тесовый забор, на котором какой-то особо нахальный лешачонок нацарапал неприличное слово из трёх букв. Черепа превратились во вполне нормальные фонарики, освещающие окружающую поляну мягким светом. Да и темнота перестала быть такой холодной и кромешной, уступив место тёплым майским сумеркам. Ворота, тоже изменившиеся, приглашающе скрипнули и открылись, открыв взору удивлённых стран добродушно улыбающуюся хозяйку. – Заходите, гости дорогие! Самовар уже вскипел, пироги испеклись, проходите, рассказывайте, зачем путь держите, кого разыскиваете.       При упоминании самовара и пирогов у всех сразу заурчало в животе, и гости сразу же прониклись симпатией к странноватой, но радушной Яге. Долго упрашивать их не пришлось, и уже через несколько минут, двенадцать человек сидели за столом в большой комнате, который просто ломился от кушаний. Причиной такого обилия, как ни странно, стал Феличиано. Когда он осторожно выглянул из-за широкой немецкой спины, Яга, заметившая его своим цепким глазом, принялась причитать, какой же ребёнок худенький, и как необходимо его накормить. И сейчас Варгас уплетал огромный пирог с севрюгой, не забывая слушать, о чём говорят за столом.       За разговором, незаметно пролетел остаток вечера, самовар на десять вёдер был весь выпит, и старая колдунья отправила гостей спать, напомнив, что утро вечера мудренее, а за завтраком и планы обсуждать легче. Маленькая с виду избушка изнутри оказалась размером с небольшой особняк, так что разместились все с лёгкостью.       Лес освещала полная луна, где-то трещали цикады, и, то и дело, пролетали светлячки. Яга тихонько вышла на улицу и устроилась в беседке с вязанием, захватив один из фонариков. Кажется, внучок хотел длинный разноцветный полосатый шарф.