***
— Не мухлюй! — кричал Чимин, заметив, что Юнги лишь делал вид того, что занимался. — Эй, твои ноги должны быть прямыми. — Я не могу! У меня чувство, что я порву себе все мышцы и упаду, — жаловался Юнги. Он чувствовал себя глупо, стоя в позе «собака вверх головой» посреди заднего двора. Ему казалось, что любопытные соседи Чимина могли подглядывать за ними. Он точно мог сказать, что видел хихикающую за забором старушку. — Ты должен стараться. У тебя в рекомендациях по лечению прописаны занятия йогой, — сказал Чимин беспечно, его нога тем временем без проблем коснулась головы, а спина выгнулась дугой. — Разве рекомендации не рекомендуют? Если бы я был обязан их исполнять, не логично было бы назвать их диктотацииями? — не переставал ворчать Юнги, ничком ложась на коврик. Яркие лучи ослепляли, и он зажмурился. Погода сегодня была солнечной и тёплой, что позволяло им выбраться на улицу. — Мы могли бы пойти на пробежку. — Могли бы, — Чимин кивнул, соглашаясь. — Но мы занимаемся йогой, — сказал он, и Юнги расслышал это как «заткнись и просто прими как данность». В тот момент, когда он вновь хотел продолжить ныть, по всему двору раздался звон. Это телефон Чимина, что, вибрируя, лежал на столе в беседке. Чимин коротко посмотрел на Юнги, прежде чем поднялся и побежал принимать звонок. Он как всегда был серьёзен, пока разговаривал. И Юнги знал, по какому поводу ему звонили. Как он и предполагал, Чимин выглядел опечаленным, когда говорил, что ему нужно собираться и ехать на место преступления. И он, Мин Юнги, до сих пор отстраненный от работы, не поедет с ним. — Ты расстроен? — задал Чимин вопрос, смотря на Юнги исподлобья. Юнги фыркнул. — Я? Ни в коем случае. Сегодня у меня весь день будет занят сборами вещей, — напомнил он, вставая с земли. — Ну, ты знаешь, мой красавчик парень предложил мне переехать к нему пару дней назад. Как я могу быть расстроен? Чимин поджал губы, но Юнги всё равно видел, как его щёки приподнимались, а глаза улыбались. Солнце отражалось в них золотом. — Ладно, рад, что ты не будешь скучать, пока твой красавчик парень будет работать, — вторил Чимин. Он чмокнул Юнги в губы, прежде чем развернуться и убежать. Как только он ушёл, улыбка спала с лица Юнги. Смотреть, как Чимин уезжает от него на задания было грустно. Он мог даже сказать, что практически ревновал. Это было очень глупо, поэтому Юнги старался об этом сильно не думать. Просто он чувствовал беспомощность, зная, что где-то там Хосок и Чимин решают серьёзные дела, а он тем временем прохлаждается.***
Его квартира выглядела опостылевшей, мрачной и одинокой. Всё в ней вопило о холостяцкой жизни: недостаточное количество посуды, корзина для грязного белья, наполненная под завязку, и пиво в практически пустом, исключая горчицу доисторических времен, холодильнике. Юнги было не особо жаль прощаться с ней. Он вспоминал тёплые вечера с Чимином на диване, еду, что для него готовили, потому что сам он был в этом не очень силён, пробуждения, начинавшиеся с того, что в его волосах начинали копошится и смеяться под ухо, когда он ворчал и просил отстать. Всё это было куда лучше и привлекательней его прежней жизни. Особенно когда после кошмара он получал объятия и тихие слова успокоения. Когда Юнги собирал вещи, то понял, что их у него раз два и обчёлся. Хватило пяти коробок, чтобы собрать все его пожитки. Он как раз нёс последнюю, когда увидел Коула со своей сестрой. Они шли за ручки и щебетали что-то друг другу, не переставая посмеиваться. Юнги встретил их на лестничной клетке со сложенными на груди руками и приподнятой бровью. - Ну привет, - сказал он с ухмылкой. — О, Юнги! — воскликнула его сестра, подозрительно смотря на коробку у ног. — Ты куда-то собрался? — приподняла Дженни брови. — Переезжаешь к Чимину? — догадалась она, как примерный журналист. Юнги кивнул. — Поздравляю. Юнги отмахнулся от её слов. — А вы почему такие радостные? — спросил он, наблюдая за их до странного счастливыми лицами. — Я вчера сдал последний экзамен, — ответил Коул, улыбаясь. — Вот, идём праздновать. Юнги преисполнился гордостью за парня. В конце концов он был тем, кто помогал ему. Коул словно тоже вспомнил об этом, потому что его глаза вдруг загорелись и он сказал: — А пойдём с нами? В конце концов без твоей помощи я мог и завалить, — Коул посмеялся, а Дженни ударила его по плечу, будто он нёс глупости. — Да нет, зачем мне вам мешать, — Юнги выставил руки вперёд себя и замахал ими в воздухе. — Брось, — это сказала уже Дженни. — Мы купили много вина, — помахала она пакетами, — пойдём. — Да, позови Чимина, — вставил Коул, улыбаясь. — Посидим все вместе, развлечемся. Юнги сомневался недолго, прежде чем сдался под их напором и согласился. Пока они поднимались, он набрал Чимину и объяснил всю ситуацию. Тот ответил, что с радостью придёт, но только позже, потому что сейчас не закончил все свои дела. Юнги не мог не сказать, что это не огорчало его. Однако он был готов ждать. — Давно вы с Чимином встречаетесь? — спросил Коул, когда они уже сидели за столом с наполненными бокалами. — Я думал, что вы друзья. Юнги неловко посмеялся, зато его сестра разразилась хохотом. — Мой брат влюблён в Чимина, кажется, с тех пор, как впервые увидел его. Они как-то подвозили меня и мою знакомую до дома. Чимин с ней флиртовал, а Юнги выглядел так, будто был готов вырвать все волосы той девчонке. Я тогда чуть не уписывалась со смеху, — Дженни и сейчас посмеивалась, выпивая вино короткими глотками. Юнги мог поклясться, что был готов задушить её за то, что она помнила ту неловкую ситуацию. Дженни же, увидев эту реакцию, решила перевести тему. — Мама говорила, что ты больше не работаешь. Она звучала счастливо. — Конечно она счастлива. Эта женщина спит и видит, как я ухожу с должности, — Юнги закатил глаза, пригубив вина. — Мы недавно вели репортаж об убитом педофиле, — тон голоса Дженни звучал развязно, словно это была вовсе не серьёзная тема для разговора. — Я была удивлена, что не ты участвуешь в этом расследовании. Хотела поспрашивать тебя. Наказание иметь сестру журналистку в том, что ей вечно хочется знать то, что нельзя. — Мне кажется, он заслужил, — вставил ремарку Коул. Это было неожиданно, и Юнги чуть не подавился. — Если бы я вёл дело с его убийцей, то вёл бы его за него, а не против. Юнги растерянно моргнул, Дженни нахмурилась, поворачивая к своему парню голову. Они оба были удивлены его словами. — Убийство всё ещё остаётся убийством, — напомнил Юнги. Коул поднял на него взгляд, его лицо было до странного отрешенным. — Ты бы хотел убить Терри Уилсон? - спросил он с очевидным холодом. Бокал в руке Юнги вздрогнул, он пролил вино на себя, испачкав белую футболку. Оно расползалось по белой ткани красным отвратительным пятном. — Чёрт! — воскликнул он, вставая из-за стола. Стул со скрежетом отодвинулся. Юнги коротко посмотрел на Коула и Дженни, прежде чем направиться в ванну. — Извините меня, — сказал он им, быстро уходя. Он слышал, как Дженни шептала что-то обвинительным тоном, когда закрывал дверь в ванну. Его сердце учащенно билось, а руки были во власти тремора. «Ты бы хотел убить Терри Уилсон?» «Хотел ли ты убить.» «Убить.» Юнги очень хотел. Он тёр футболку под струями воды, и движения его дрожащих рук были резкими и нервным. Он постукивал ногой по полу, не в силах перестать думать. Хотя эти мысли были бредом, и он не переставая усмехался, размышляя о них. Когда Юнги посчитал, что с футболкой уже невозможно ничего сделать, он выключил воду. Как только вода прекратила течь — наступила тишина. Юнги навострил уши: было слишком уж тихо. Никто не разговаривал в соседней комнате, будто там и вовсе никого не было. Он не знал, чего так боялся, но какое-то первобытное чувство одолевало им. То самое, что позволило людям выжить в опасных ситуациях. То предупреждение, что звенит колокольчиком возле уха, когда на вас падает рояль с четвёртого этажа, а вы чудесным образом отпрыгиваете и выживаете. Чувство опасности. Юнги знал, что безмолвная, абсолютная тишина, не являлась чем-то хорошим. Он вздрогнул, потому что телефон завибрировал. Однако это позволило ему выдохнуть — тишина ушла. Он достал смартфон и нахмурился, потому что ему звонил Хосок. Последнее время они разговаривали только по делу о последнем убийстве. Это было день назад, тогда Хосок рассказывал, что они поднимали все дела, повешенные на плечи убитого Мэтта Голдана, из архивных данных. Юнги знал, что это не быстро. — Да? — сказал он, принимая вызов. — Мне кажется, мы нашли того, кто это сделал, — без приветствий сказал Хосок быстро и резко, как машина. Юнги ожидал вестей, но не таких внезапных. — Что? — замер он, так и не взявшись за ручку двери. — Нашли отпечатки? Какие-то улики? — Нет. Мы перебирали старые дела. Очень много дел об изнасилованных мальчиках, если быть точнее. — И что вы нашли? — поторапливал Юнги. От волнения горло у него пересохло. — Газету. Целый разворот. — Что в ней? — Это статья десятилетней давности о том, что сбежавшего из приюта мальчика изнасиловали в национальном парке. — В том самом парке, где нашли труп? — уточнил Юнги. Пазлы быстро складывались в его голове в целостную картинку. — И в том самом месте, на той самой скамейке, где это случилось десять лет назад. Юнги сжал пальцы в кулаки. Кажется, их семейный вечер подошёл к концу, потому что он не собирался сидеть на месте, когда такое происходило. — Я сейчас приеду, — сказал он, отпуская ручку двери вниз. — Юнги, это ещё не всё. Самое главное в фотографии. — А что с ней? На секунду в трубке возникла тишина, а потом со стороны Хосока послышался вздох и возня. — На этой фотографии рядом с мальчиком стоит Терри. В то время она была медсестрой, что ухаживала за ним. Сердечный ритм ускорился. Всё сложилось: жертва, что ждала, пока её насильник выйдет из тюрьмы, знакомая когда-то с серийным убийцей - а возможно общающаяся с ней и по сей день. Юнги больше не мог ждать: он схватился за ручку, толкнул дверь и вышел из ванной, намереваясь сию секунду поехать в участок. — Куда ты собрался? — спросили его однако стальным насмешливым тоном, когда он чуть ли не бегом направился к выходу из квартиры.