Sharp corners

«Ничего не получится, если не предпринимать попыток», — сказал Чимин около недели назад, и Юнги был с ним согласен. Настолько, что они действительно начали действовать, но проблема была в том, что это ничего не давало, и множество их попыток — точнее буквально каждая — оказались провальными. Стоило рукам Чимина дотронуться до него, как Юнги сбрасывал их с себя, соскакивал с кровати и затравленным зверьком сбегал в ванну, прячась от своего парня и его сочувственных взглядов. Чимин вовсе не давил, он был аккуратным и без перерыва извинялся. Юнги видел, как ему было плохо каждый раз, когда очередная их попытка становилась провальной, хотя начало всегда шло хорошо, и он не мог не винить себя. Чимин пробовал разные методики из своих дохера умных книг: медитации, массаж, расслабляющая ванна с пеной, эфирные масла, благовония и всё то, что могло бы Юнги успокоить и расслабить. Но ничего из перечисленного, конечно, не помогало. Чтобы они не делали, Юнги знал, для чего всё это предпринималось и какой цели служило, и потому, сидя в масле с Чимином за спиной, шепчущим приятности ему на уши и массирующим плечи, ожидал только одного — катастрофы. Юнги хотел Чимина, бесспорно. Без каких-либо возражений — Чимин возбуждал. При виде на него у Юнги возникало множество непристойных образов, но это не изменяло того, что как бы он не желал его, тело и мозг всё равно продолжали предавать. Юнги было страшно. Миссис Спэл говорила, что панические атаки Юнги возникли на фоне посттравматического стрессового расстройства, которое, как следствие, могло перерасти даже в некую фобию. И эту фобию невозможно было излечить таблетками или уколами. Любой страх нужно просто победить, переступить через себя, задушить на корню. Но, видимо, Юнги был слишком слаб для этого, раз даже не мог побороть самого себя. Ему было стыдно за это. Он не мог перестать чувствовать себя отвратительно, особенно учитывая, как всё разом навалилось на него: убийство, которое было похоже на одно из тех, руку к которому приложил возможный последователь Кастратора, что не могло не пугать и вызывать панику, которую трудно было побороть даже таблеткам; его работа, а точнее её отсутствие, теперь связанная с кипами бумаг; отношения с Чимином, в которых, как в маасдамском сыре, было слишком много дыр. Юнги разрывался, и ему хотелось, чтобы всё наладилось. Чтобы убийцу нашли, чтобы Терри исчезла — теперь действительно исчезла навсегда; он хотел, чтобы у него не было блядской импотенции и птср. Неужели спустя столько страданий он не заслужил награды?

***

Ночь была тихой несмотря на то, что ни Юнги ни Чимин не спали. Казалось, можно было услышать, как падает пыль. А также то, как напряжённо думал Чимин и как его большой палец на ноге беспрерывно бил по бортику кровати. Юнги не выдержал и повернулся к нему, испустив шумный и тяжёлый вздох. — Я слышу, как ты думаешь, — проворчал он, упираясь взглядом в чужой затылок. — Перестань. — Порог слышимости у человека равен нулю фон, — тут же отозвался Чимин и повернулся к Юнги, поудобней укладывая голову на подушку. — Чтобы ты понимал: ноль — это абсолютная тишина, так что навряд ли ты смог услышать мои мысли. — Может, я с Криптона? Юнги точно слышал, как собрались складки недоумения на переносице у Чимина. Он заранее прикрыл глаза, готовясь к его ответу. — Криптон принадлежит к восемнадцатой группе периодической таблицы химических элементов, это инертный одноатомный газ без цвета, вкуса и запаха. Уверен, что ты оттуда? — Нам нужно устроить день кино и познакомить тебя с супер-героями, — покачал Юнги раздосадованно головой. — Твои знания в поп-культуре прискорбны. Чимин отозвался как-то неясно, словно его не устраивало, что его кругозор был ограничен. Юнги усмехнулся одним уголком рта и протянул руку вперёд, запустив пальцы в волосы Чимина и начав массировать кожу головы, в ответ на что услышал довольное мычание. Когда же он думал убрать её, Чимин схватился за неё и начал играться с пальцами, гладя и щупая их со слишком уж большим интересом. — Чимин? — Да? — Скажи мне, о чем ты не можешь перестать думать. Чимин пробурчал что-то недовольное, как ребёнок, что отказывался от каши на завтрак. Юнги лягнул его по бедру коленом, в ответ на что раздался писк. — Говори, — повторил он, и его пальцы начали щупать с удвоенным рвением. — Я думал кое о чем, — начал размыто и не очень уверено говорить Чимин. — Что-то, что могло бы помочь… успокоить тебя. — Юнги хмыкнул, безмолвно прося продолжать. — Ты знаешь, срамной нерв… — Какой? Юнги мог поклясться, что Чимин закатил глаза, хотя и не видел этого в темноте. — Половой нерв. Вот, он расходится на несколько ветвей и иннервирует к сфинктеру и пенису, — тихо объяснял Чимин, его голос был немного сиплым, будто из-за пересохшего горла. — Поэтому воздействуя на анальный проход, мы также воздействуем и на половые органы. — Погоди-погоди, — шокированный, Юнги остановил Чимина. Он потянулся к прикроватной тумбе и включил лампу. От света, даже мягкого, они оба зажмурились.  — Также я хотел сказать, — не остановился однако Чимин, — что простата тесно связана с возникновением эрекции и мужским оргазмом, поэтому… — Я не пойму, ты предлагаешь поиметь меня в задницу? Юнги смотрел, как кончики ушей Чимина покраснели. Пак откашлялся и взглянул на Юнги недовольно. — Необязательно, — пожал он, выглядя немного обиженным, плечами. — Ты мог бы и сам попробовать. И так Юнги сидел с широко распахнутыми глазами и хлопал ртом. Анальное воздействие? Почему он никогда не задумывался об этом? Ах да, обычно он был тем, кто имел, а не наоборот. Смотря на насупившегося Чимина, ногтем скребущего простынь, он переполнился сомнениями. Но ведь Чимин был достаточно умным, почему бы не довериться ему? — Нет, я не хочу сам, — помотал он головой и схватил палец Чимина, что не переставал постукивать по матрасу. — Давай лучше ты. Чимин моргнул раз, другой. Потом его голова поднялась, и он посмотрел с недоверием, будто всё ещё ждал, что Юнги передумает и откажется. — Точно? — Мы же решили действовать вместе, или ты забыл? Чимин рывком оторвал себя от кровати, а после перелез через Юнги и сел на него, вырвав из Мина тем самым возглас удивления. Не дав вставить и слова, Чимин наклонился и требовательно впился в губы, облизывая и покусывая их. Юнги ёрзал, его руки, не находя себе места, легли наконец на чужие бёдра и сжали, удовлетворяясь их плотностью. Чимин на это действие тихо застонал и оборвал поцелуй, теперь смотря в глаза Юнги с решительным настроем. — Я буду очень аккуратным, — прошептал он, пальцами проводя по чужой скуле с трепетным обещанием. — О, — Юнги приподнял брови, — мы что… прямо сейчас? — А зачем медлить? Переворачивайся, — приказал Чимин и чуть приподнялся, тем самым давая больше пространства для движения. Заторможенный их быстрым темпом, Юнги медленно лёг на живот. Всё тело его при этом нервно подрагивало, посылая короткие импульсы в руки и ноги. — Ты когда-нибудь делал это? — спросил Чимин, вновь усевшийся на Юнги, но только теперь на его копчик. Его тёплые ладони лезли под чужую футболку и гладили напряжённые мышцы спины в спокойном, медленном ритме. Юнги прикрыл глаза и ответил: — Ну, эм. Как все? На приеме у врача. — Детка, — Чимин хрипло засмеялся, — ты же гей. — Да ты что? — фыркнул Юнги. — Я не могу быть геем, которого никогда не брали в зад? Чимин продолжал посмеиваться, его руки при этом задрали футболку Юнги уже до лопаток. Он сглотнул и спросил: — Можно я сниму? — Валяй. Немного неловких манипуляций и перед Чимином открылся прекрасный вид на спину. У Юнги была выраженная узкая талия, переходящая, однако, в достаточно широкую грудь. В целом он был стройным и меньше Чимина, но его плечи были шире, руки длинней и сильней, что, несомненно, делало его мощнее. Чимину нравилось его тело со всеми недочетами, даже чуть мягкий плоский живот. Он считал его очаровательным, к тому же на нём было удобно лежать. — Долго ты собираешься меня разглядывать? — пробубнил Юнги, его лицо было спрятано в подушке, из-за чего голос казался приглушенным. Чимин не стал ничего отвечать. Если Юнги это казалось медленным — что ж, он мог быть и быстрее. Схватившись за резинку клетчатых спальных штанов и трусов сразу, Чимин приспустил их и сам слез ниже, чтобы посмотреть. После этого Юнги подумал, что ему лучше держать рот на замке. Его кожа, включая теперь оголённые ягодицы, покрылась мурашками. Узел не то нервов не то удовольствия завязался внизу живота, и он прикусил губу, чтобы позорно не застонать. Возможно, происходящее нравилось ему больше, чем можно было изначально предполагать. Он лежал тихо, слыша, как Чимин копался в прикроватной тумбочке. А потом был знакомый звук рвущейся фольги и открывающейся крышки. Любопытство взяло своё, и он повернул голову, начав косить взгляд на Чимина, который сидел на четвереньках, как всегда полностью обнажённый для сна. Юнги видел, как его член тяжело свисал между бедер, и нервно сглотнул, поднимая взгляд выше. С сосредоточенным видом Чимин обмазывал палец, обёрнутый латексом, в прозрачной вязкой смазке. Подняв чуть позже голову, он заметил, что за ним пристально наблюдали, и успокаивающе улыбнулся. Юнги же застенчиво отвернулся, вновь уткнувшись лицом в подушку. Он ахнул и открыл широко глаза, когда его погладили по напряжённой заднице. — Расслабься, — попросил Чимин, начав смазывать проход. От холода зазнобило. Хотя возможно дрожь была вызвана волнением. Всё это напоминало Юнги то, как врач, ставивший однажды ему уколы в задницу, жаловался и говорил, что мышцы должны быть мягкими, чтобы игла вошла. «С членом та же ситуация», — думал тогда Юнги, и эта проведённая аналогия позволила ему принять иголку. Эти же воспоминания помогли ему и сейчас взять в себя кончик крутившегося у входа пальца. Юнги заелозил и поморщился, словно пытался уйти от вторжения. Тогда Чимин сел на него, прижав крепко к матрасу, и схватил за одну из ягодиц, оттянув кожу, чтобы она не мешала его манипуляциям. Юнги замычал, когда ввинчивающийся палец вошёл глубже. Пока затея Чимина казалась ему не слишком удачной. — Потерпи чуть-чуть, — сказал Чимин мягким вкрадчивым тоном, будто бы почувствовав чужие сомнения. — Это лишь в начале так, ты же и сам знаешь. Юнги прекрасно понимал это. Просто знать и испытывать на себе — разное. Его выгнуло, когда палец дошёл до костяшки. После Чимин вращал им в нём не переставая, пока наконец не нашёл то, что искал. Юнги передёрнуло, он закусил край подушки зубами и чуть шире развёл ноги, словно прося Чимина продолжать. Ему послушно давали то, что он хотел, бесперебойно натыкаясь на простату кончиком пальца. А потом это произошло. Ему никто не угрожал, было тихо и спокойно, Чимин сзади гладил его спину, и он не думал ни о чем плохом, потому что было слишком хорошо, чтобы омрачать всё. Его сознание уснуло, и он просто не думал. Наслаждался, подаваясь навстречу сначала одному, а затем двух пальцев. Страх не пробуждался, триггер не был задет, и его тело расслабилось. Кровь прилила к паху, крепкая эрекция упиралась в шов штанов. Юнги толкался членом в матрас, даже не замечая этого, хотя Чимин, сидевший сзади, прекрасно видел это. Оттого, что его теория проявила себя хорошо на практике, он не мог перестать улыбаться. — Это хорошо? — прошептал Чимин Юнги на ухо, ложась на него сверху. Его таз непроизвольно толкался, практически трахая чужое бедро. Юнги же едва мог почувствовать, как в его ногу бились и как по ней тёк эякулят. Всё было сконцентрировано внизу, но одновременно вверху. Наслаждение перемешалось, рассредоточилось. Волны удовольствия расползались по всему телу от того места, где Чимин толкался в него пальцами. В ответ на вопрос Юнги простонал. В животе у него то расширялся, то сужался пылающий шар. Его бёдра подрагивали, а колени стремились прижаться друг к другу. Весь он будто хотел сжаться, а после взорваться, распластавшись по всей постели. Но Чимин держал его на месте, и Юнги оставалось лишь часто дышать, хвататься пальцами за подушку и не прекращая елозить. Чимин кусал за плечи и облизывал шею, его бёдра толкались всё сильнее. Юнги встречал его толчки, выгибаясь навстречу, пока в конечном итоге не стоял на коленях, однако грудью всё ещё оставался крепко прижат к матрасу. В какой-то момент пальцы Чимина заработали так быстро, что перед глазами у Юнги заплясали цветные пятна. Он был готов кончить, но почему-то не мог. Что-то сдерживало его и не позволяло отпустить. Чимин видел это и знал, что ему недостаточно анальной стимуляции. Что с первого раза невозможно достичь оргазма подобным образом. Он решился сомкнуть пальцы на чужом члене, всё ещё спрятанном в приспущенных пижамных штанах, только когда Юнги начал отчаянно завывать. Время будто остановилось. Юнги перестал елозить и вздрагивать. Его тело замерло. Он открыл рот в беззвучном крике. Чимин чувствовал пульсацию члена даже через ткань. Он тёр его до тех пор, пока на штанах не появилось тёмное пятно. Но даже тогда пульсация не прекращалась, и сперма продолжала толчками вырываться наружу. Долгое воздержание дало о себе знать. Юнги упал, продолжая иногда коротко вздрагивать. Он выглядел разбитым и полностью оттраханным. Чимину эта картинка пришлась по душе. Он прикрыл глаза и быстро довёл себя до конца, белые мутные капли орошали спину Юнги, но тому, казалось, было глубоко плевать на это. Он медленно дышал и, возможно, вообще спал. Чимин осторожно вынул пальцы и замотал грязный презерватив в салфетку, бросив затем всё на пол. — Юнги? — позвал он шепотом, потому что его парень не подавал никаких признаков жизни. Долгое время стояла тишина, пока Юнги, наконец, не отозвался неясным мычанием. — Ты как? — Охрененно, — прошептал Юнги едва слышно. Чимин смотрел на него какое-то время, а после засмеялся. Кровать, казалось, дрожала из-за него. — Ты понял, что случилось? — М? — У тебя была эрекция. И она не спала через минуту, как в предыдущие разы. От слов Чимина Юнги резко распахнул глаза. Он нахмурился, ощутив, как мокро было у него в штанах. Осознание случившего глубоко ошарашило его. Он не помнил, чтобы чувствовал эрекцию. Как он мог, когда Чимин толкался пальцами в него? — Стоило тебе успокоиться и расслабиться, как всё пришло в норму, — говорил Чимин, засыпая плечи Юнги короткими поцелуями. — Видишь, всё не так уж и плохо. Поцелуи перешли от шеи на лицо. Юнги забавно морщился, когда губы касались его носа. Тревоге, казалось, было лень так же, как и ему, и она не спешила просыпаться. На душе царил покой, радость пузырилась в животе. «Всё хорошо, ты сделал это», — нашептывал неопознанный голос в его голове. Возможно это был он сам, хваливший себя за успех. — Юнги, — мелодичный голос Чимина щекочаще коснулся уха, — давай жить вместе? — Я и так практически живу у тебя, — сонно пробормотал Юнги. — А я хочу, чтобы не практически. Переезжай ко мне насовсем. Юнги приоткрыл один глаз. Сил соображать совсем не осталось. — Ага, — сказал он, зевая, из-за чего слово казалось искаженным. Он заснул, слыша, как Чимин говорил о том, что им нужно принять душ. — Эй, ты весь в нашей сперме, — ворчал Чимин, но ему никто не отвечал. — Юнги-и-и, — протянул, толкая в бедро. — Не спи. Поздно. Юнги давно погрузился в беспросветную темень. Поняв это, Чимин со вздохом аккуратно опустился с кровати. Он вышел из комнаты и вернулся в неё, держа в руках мокрое полотенце. Вытерев спину Юнги и его ягодицы, он остановился, так как дальше его встретила резинка штанов. Сомнения обуревали всего секунду, прежде чем залегли на дно. — Ты сам в этом виноват, — тише тихого шепота сказал Чимин и предельно осторожно принялся спускать штаны с чужих ног. Когда одежда валялась на полу, он позволил себе перевернуть Юнги на спину взглянуть на него. Впервые. Это был самый обычный член, вокруг которого была чёрная поросль. Ничто не отличало его от других мужских пенисов на первый взгляд. Лишь приглядевшись можно было заметить тончайшую белую полоску хирургического шрама, окольцовывающего ствол и словно душащего его у самого основания. Чимин прерывисто вздохнул и перестал пялиться, почувствовав приближавшиеся слёзы. Юнги не заслужил того, что с ним произошло. Никто не заслужил такого. Чимин быстро вытер его и заново одел, но теперь в чистое и сухое. Он потушил свет и лег рядом, обещая себе, что теперь будет заботиться о Юнги как следует.